Оно ласково коснулось сознания человека, обещая ему скорые перемены. Всем им не помешают перемены… и они уже начались.
Ладно, фрейлине и ее величеству я нагадить пока не успела, разве что оное величество недолюбливает Айзека и втайне мечтает от него избавиться. Надо будет посмотреть, что тут с вопросами наследства, а то вдруг этот мажор следующее величество?
– Что? – Малкольм потянулся к поясу, с которого ныне свисало полдюжины полированных камней. А еще бляшки, висюльки, мешочки какие-то, и все это вкупе с джинсами смотрелось, мягко говоря, странновато.
– А теперь послушайте меня, – главное, не сорваться на крик. Кричащие люди жалки. – Мне все равно, что и зачем вы делали в прошлом. Это останется на вашей совести. Если боитесь, что я ринусь справедливость восстанавливать, то не стоит, я в справедливость не верю, да и… полагаю, ничего уже не изменишь.
И я, закрыв глаза, приказала ему вернуться.
– Раньше она не была против. Она меня не любит.