Все цитаты из книги «Семеро Тайных»
— Он живет в тридесятом царстве, — сказал Ковакко мечтательно, голос стал тише. — В сказочно красивом месте. Хоть и не болото, конечно. В самой красивой долине... в самом цветущем месте этой долины..…
— Это был правитель, — проговорил он медленно, — а не землекоп. Он смотрел вдаль, а не под ноги.
— Да, ты силен. Пожалуй, я не выставил бы против тебя даже Зверогрома, а он у нас лучший боец в городе. Мы знаем, что из темных лесов иногда выходят удивительные звери и люди... Я слышал, ты вышиб дв…
— Тогда дайте ему меч! — выкрикнул кто-то из толпы сочувствующе.
— Ты мудреешь на глазах, — сказал Олег одоб-рительно. — Ладно, я попробую выйти из укрытия. А тебе лучше посидеть здесь. На страже, понимаешь?
— Эй, вы, там! Мне нужно проехать к князю Вернигоре.
Колоксай поежился, странный холод пробежал по телу и проник во внутренности. Страшно даже подумать, что никто большой и сильный не следит за каждым твоим шагом, не заботится, не направляет...
Постоялый двор, который оказался на соседней улице, был таким захудалым, что Олег понял: доживает последние дни. Постояльцы предпочитают темную переполненную комнатушку в «Кабанчике», чем пустые пала…
— Да какая разница, сколько ног, лишь бы люди были хорошие!
— О, черт!.. Вечно путаю... Это не о тебе... Так, почудилось... Я ошибся, ошибся!
— Такое случается. Я как-то иду, слышу из кустов: хорх-хорх... фрю... фрю-фрю... зю-зю-зю... хорх-хорх... хрясь, фрю-фрю, я прицелился, сделал поправку на ветер, на ширину куста... и — стрела кабану …
Все смотрели с недоумением, когда этот человек с зелеными глазами колдуна быстро растолкал народ, но побежал не к коням, а в пустой угол двора. Там возник вихрь, пошел по кругу, все быстрее и быстрее…
— Ты по крайней мере меня понимаешь. А я... устал убивать. Устал крушить направо и налево. Устал сносить башни и трясти землю. Но если ты не поклянешься в верности... да не мне, а верности... черт, я…
— А факел? — сказал Миротверд. — Бросил бы факел!
На миг в глазах потемнело, тут же лицо опахнуло свежим ветром. Подошвы уперлись в землю. Потрясенный, едва дыша от страха, он стоял под звездным небом за пару верст от городской стены! Слева темнеет …
Ноздри Олега раздувались, дергались, будто пробовали взлететь. Он вытянулся, застыл, весь превратившись в слух.
Здесь было настолько темно и мрачно, что он решился создать свернутую в шарик молнию, очень злую и своенравную. Она сразу же зло зашипела, пошла сыпать колючими искрами. Стены казались мертвенно-блед…
— Брешешь, — не поверил Колоксай. — Даже я слышал такие истории. С царями это как раз часто. Правда, царей как пруд пруди, в каждом селе царь или король. Мне больше нравится зваться князем.
В ее больших серых глазах появились слезы. Пухлые губы задрожали, на лице выступило такое отчаяние, что у Олега запершило в горле.
— Теперь негоже в этой поганой шкуре на людях-то!.. Ведь встречают по одежке. Кто силен да умен, кто видит? А одежду издали видно. Эта сияет так, что как бы вороны не сперли. Только золотое да красно…
Он часто и глубоко дышал, очищал мозг, наконец собрал всю волю в кулак. Под ногами пустота, хотя чувствовал, что подошвы упираются в жутко-твердое, словно стоит на туго натянутой над пропастью шкуре,…
На третье утро он очнулся от забытья, услышал молодые звонкие голоса. По саду медленно двигались, беззаботно переговариваясь, две красивые молодые девушки. Олег видел их стройные ноги, слегка тронуты…
— Да, движет! Иногда я сам начинаю думать, а на кой мне, не лучше ли все к черту, и вон как свиньи или как вы, что одно и то же... Но я в самом деле хочу больше! Лично для себя!
— Но как могут быть счастливы все? Всегда кто-то счастлив за счет несчастий другого!
Второй вытащил из-за пазухи голубя со смятыми перьями, что-то пошептал, на цыпочках прокрался через всю комнату и сильно швырнул в открытое окно. Слышно было, как голубь часто-часто захлопал крыльями…
Воины трижды ударили рукоятями мечей в окованные медью щиты. Тяжелый звон прозвучал скорбно и тягуче, повис в неподвижном воздухе.
— Со стороны всегда виднее, — крикнули из толпы, оправдываясь.
— Да, на успех рассчитывать трудно, — согласился Боровик. — Только на удачу. Я снимаю.
— Еще как, — вырвалось у Олега. — А что... какую службу тебе за это?
Олег встал легко, в два шага пересек комнату. Дверь распахнулась, он вышел за порог, щурясь от яркого солнца. Улицу запрудил народ, а впереди стоял тот самый грузный человек, одетый еще богаче. За ег…
Он на ощупь отступил, страшась сделать лишнее движение, пропасть совсем рядом, голова дергалась из стороны в сторону, нападающий пытался достать его лицо концом длинного узкого меча, оказывается, все…
Потом они стояли, оба тяжело дыша. Сверху на плечо Олега тяжело упала Калашка. Грудь помощника колдуна вздымалась так же тяжело, внутри хрипело. Не успев отдышаться, полезла по Олегу вниз головой, це…
— Его любопытство, — поправил Колоксай. — Я что, мне ничего не надо. Я могу и вернуться...
Она старательно хмурила чистый лобик, даже губу закусила, отчего ее милое личико стало до смешного задумчивым.
Волна громких воплей покатилась от ворот, Олег увидел выезжающего на коне статного сокольничего в парадной одежке. Следом на рослых конях, богато изукрашенных попонами, двигались еще с полдюжины слуг…
— Ладно, — прошептал он, тело еще сотрясали судороги, зубы жалко лязгали, а руки дергались, как у больного падучей. — Как получилось, так получилось... Только пусть тот Семизал мне не попадается!
Он вышел на площадь, от нее во все стороны улочки, а посреди столб из бревна в три обхвата, золотая шапка, грубо вытесанное злое лицо, тяжелая нижняя челюсть, глаза неведомого бога взглянули остро и …
Олег шагнул в темноту, от стен несло сухим жаром. Впереди возник трепещущий свет, Колоксай на миг воспрянул духом, затем сердце упало, впереди двигалась такая же свернутая в узелок молния, только сов…
А если бы упал не на склон, мелькнуло в голове, и от этой мысли потемнело в глазах. Страшась потерять сознание, он судорожно развел сдавленную грудь. Кости затрещали, а горячий сухой воздух хлынул в …
А что, если вот так и остаться? Все девки племени — его жены. По крайней мере, может отобрать себе лучших, а что поплоше — оставить другим парням. Правда, на всех не хватит, но можно организовать пар…
— Зимородок! — воскликнул Олег в страхе и непонимании. — Что ты говоришь?.. Он же там мучается! Страшный яд отравил ему кровь, выжигает мозг, терзает внутренности!.. Сто тысяч распинаемых преступнико…
Обычно Вороны неторопливы и спокойны, ибо истинная мудрость не терпит суеты. Они видят все наперед, и если им нужно клюнуть яблоко, они не спешат за катящимся по дороге, а сразу летят к тому месту, г…
Кузнечик нетрудолюбив в том смысле, что неусидчив, он хватается то за одно, то за другое. Он часто бросает начатое, но для других удивительно, что успевает он много, даже часто больше других, усидчив…
— Ежели ты перешел лес и не заметил, то знай, ты уже в Артании!.. А этот город зовется Яблоневым.
Она поднялась, легкая и грациозная, как пушинка, большие внимательные глаза не оставляли лица Олега. Он чувствовал ее сострадание, но в ответ не мог даже пошевелить омертвевшими губами.
— Теперь уже не знаю, — ответил Сладоцвет, собрав все мужество. — Если бы ты посмотрел на меня вчера... или сегодня утром...
— Впервые слышу, чтобы царь вот так оставил трон и пошел странствовать.
Деревья медленно расступались. Запахи стали свежее, резче. Впереди блеснул свет, за деревьями открылся оранжевый мир. Олег проморгал, блеск показался нестерпимым, а когда на солнце набежало облачко, …
Похоже, расхрабрившиеся от выпивки селяне скормили Змею не пару коров, а чуть ли не десяток, если судить по вздутому брюху чудовища. На Олега взглянул недовольный глаз, размером с тарелку, снова затя…
Когда показалась степь Хакамы, он напряг зрение, беспокоясь, что просмотрит башню волшебницы. Это с седла коня, пусть даже самого рослого, башня, надвигаясь, просто подавляет, а со спины этого невзра…
— Не время проходит... — прошелестело едва слышно, — проходим мы.
— На всей земле установить власть умных, — объяснил Олег кротко. — Во всех странах, языцях, ойкуменах и в заморье. Ведь чародеи... я говорю не о деревенских колдунах, что не умнее коров, которых леча…
Олег в трех саженях соскочил с коня, хлопнул по крупу, и конь, как ни был измучен, отбежал и пошел вскачь, на ходу выбрасывая в стороны крылья. Колоксай соскользнул по горячему боку, тоже шлепнул, а …
— Я смотрел! И душа моя воспламенилась, как сухая береста в огне!
Ее лицо медленно покидала краска. Даже губы из розовых превратились в синие, в глазах мелькнула паника. Только сейчас начала понимать страшную цену своих неосторожных слов. На миг запрокинула лицо к …
— Чертов колдун, — вырвалось у Колоксая, — сколько зла натворил.
— А что, — спросил старик встревоженно, — что-то не так?
И то, что назвал ошибкой, завтра уже не будет ошибкой.
— Но княжна велела... На тебе, витязь, лучшая одежка во всем княжестве! Лучшие девки-золотошвейки трудились, очи при лучине портили, старались!
Колоксай уже лежал на ложе, что вынесли для него на свежий воздух. Возле изголовья немолодые воины, гремя железом, шуршали приглушенными голосами. Воевода держал героя за руку, а Миш уже исчезла, сло…
Олег поглаживал шею красного коня. Рядом нервно переступал точеными ногами другой, с такой же оранжевой гривой, оранжевым хвостом, сам красный, словно как вынырнул из утренней зари, так и не остыл.
Исполин не двигался, но Олег внезапно ощутил, как нечто теплое коснулось всего его существа. Словно исполин с ласковой насмешкой слушал лепет ребенка, любовался грустно, понимая несбыточность детских…
За царицей по лестнице сходил неспешно Колоксай. Его щеки тоже слегка потеряли цвет, но глаза сияли, а грудь гордо выдавалась вперед, словно готов был взлететь на плетень и закричать победное «кукаре…
Олег отвернулся, чтобы не видеть, как струей бьет драгоценная кровь, брызжет, заливая конский бок. От села доносились крики, плач, злые выкрики. В одном месте мужики люто вбивали кого-то в землю, слы…
В голосе витязя было смущение глубиной с пропасть в горах. И что въехали верхом, и что не знает, как обращаться, все-таки даже не княгиня...
Сперва несло в зеленом вихре, похожем на узкогорлый кубок, потом траву и комья земли растеряли по дороге, сок смыло встречным ветром, стены стали пугающе прозрачными, он с содроганием видел, как дале…
— Да там все черно!.. Неужто отравлен?.. Данько, быстро князю рвотное!
Когда дыхание перестало вырываться с хрипами, а грудь поднималась и опускалась почти как всегда, он первым делом выпотрошил мешок. Этот камень, где двоим было бы тесно, единственное место, куда мог п…
Только теперь различил, что в темной половине помещения стоит сизый туман, в нем плавают плотные струи дыма. В глубине двигаются полуголые фигуры, а когда всмотрелся, глаза различили троих мужчин, чт…
— То-то и видно... Это же прекраснейшая невеста этой страны... это несравненная Бруснильда!
Не стоит обесценивать дар кузнеца. Так он предложил чужаку половину своего богатства, и когда тот принял, то хозяин чувствует в полной силе свою доброту и щедрость. А появись на столе жареный кабан, …
Олег присмотрелся, зябко повел плечами. Муравьи, что выбегают из замка-башни, не только со сморщенными брюшками, но и словно растерявшие пурпур, поблекшие, вялые, не в пример тем, что азартно вливают…
Негромкий смешок заставил вздрогнуть. Он обернулся медленно, уже глупо раскрывая рот, глаза вытаращил, на лице изумление, кто же это так незаметно подкрался...
Кто бы там ни жил, это колдун немыслимой мощи.
— А я обещал уйти, — ответил он с тяжелым сердцем. — Спасибо. Похоже, за всю свою жизнь еще ни разу не получал полный ответ.
— Он проломил и эту скорлупу! — прозвенел чей-то тонкий, как лезвие острого ножа, голос. — Он проломил...
— Ты нас забьешь здесь? Как коров на бойне?
Воздух был еще теплый, от земли поднималось тепло. Обгорелые стволы еще хранили багровые угли, готовые разгореться при сильном ветре. Ноздри Олега уловили запах паленой плоти. Потянул носом снова, по…
В работе Хрущ с легкостью достигает любых высот, если его не уведут с легкого для него пути карьеры более сложные искания истины, философские или религиозные тропки, поиск морально-этических врат в п…
Тишина длилась и длилась, воздух внезапно стал горячим, словно задул жаркий ветер пустыни. Придворные склонялись все ниже, страшась встретиться с глазами молодого и горячего царя.
— Приветствую тебя, Сладоцвет, — сказала Хакама. — Это тоже он?
Почему-то пытался вспомнить прерванную мысль, еще там, возле города, но как половинки ужа не могут жить ни вместе, ни каждая по себе, так и сейчас в голове было пусто и мертво.
Он насторожился, бросил ладонь на рукоять топора. Нижняя челюсть воинственно выдвинулась вперед, в глазах заблистало страстное желание встретить противника, пусть волхв увидит, какого могучего защитн…
Снова месил песок, раздраженно всматривался в синее, как лепестки волошки, небо, но ни Змеев, ни Рухов, ни даже когда в синеве коротко блеснуло что-то вроде наконечника золотой стрелы, даже не смог п…
— М-м-м... Умно сделал! А если еще и сам...
Колоксай тряхнул головой, провел ладонью по лицу. Когда снова всмотрелся в сказочный дворец, взгляд был острым, как у коршуна.
Ее глаза наконец обернулись в его сторону. Брови были все еще вздернуты, хорошенький ротик приот-крылся в удивлении, но глаза медленно теряли восторг юной девушки, суровели. Пухлые губы чуть отвердел…
Они посмотрели на поглощенного едой Колоксая, Хызр сделал незаметное движение пальцами, и сбоку от главного блюда, уже наполовину пустого, возникло еще одно, с грудами жаренных в своем соку молодых п…
Его скорлупа накрыла купол третьим слоем. Все так же, на три шага от скорлупы Беркута, спер-ва радужная, потом матовая и тут же неуловимо прозрачная, она словно остановила время, потому что все стоял…
Он говорил быстро, захлебываясь, перескакивая с одного на другое, ибо легко доказывать свои права на престол, пусть даже только что придуманные, это звучит весомо, но забота о благе всех людей звучит…
— Хитрость, — ответил Олег. Подумав, добавил: — Можно сказать даже совсем гордо: военная хитрость! Хотя вообще-то обычная житейская подлость.
Олег с трудом повернул голову. К нему подбежал сгорбленный седой человек, не сразу узнал Сосику, в глазах все еще плыло, дергалось, время от времени застилало, как в снежную бурю.
Олег быстро оглянулся на умирающего. С витязя стащили доспехи, сняли сапоги, он лежал обнаженный до пояса, прекрасный и могучий, только лицо смертельно-бледное, на лбу и щеках блестели крупные бисери…
Трижды возвращался медведь. То ли забывал, что его выгнали, то ли не находил другой берлоги, Олег выпихивал его снова, пока однажды, проснувшись, не обнаружил, что ногам непривычно тепло. Измученному…
Не понимая, что делает, он барахтался, скрылся с головой, вынырнул, снова погрузился, а когда голова его показалась в третий раз, последний, как чувствовал он, пальцы зацепились за твердое, гладкое, …
Одежда ждала на лавке, он торопливо влез в волчовку и портки, почему-то до коликов захотелось есть. Деревянный переплет манил, и он, вздрагивая от холода, жадно раскрыл книгу.
— Но и у меня в голове, — возразил Олег. Поправился: — Хочу, чтобы в голове!
— Могу только сказать, что такого на моей памяти еще не было.
— Ну ты и зверь!.. Откуда у тебя, столь юного, такая мощь? Мы никогда ни о чем подобном даже не слыхивали!
— Подсказки, — ответил Олег просто. — Когда сам не можешь, бывает так, что круглый дурак ляпнет либо в самую точку, либо, возмутившись, говоришь: с ума рухнул? Не так, а вот так и так... Глядишь, и д…
Сперва он подумал, что это светильник, но в такой пещере не могли быть светильники, слишком изнеженно, и в самом деле он увидел вскоре ряд огромных факелов, вбитых прямо в трещины и щели.
— Я... никогда... не слышал! Не знал!.. И не знаю таких, кто бы знал!.. Пощади! Что ты... хочешь? Я признаю твою мощь, я стану твоим слугой, если ты оставишь мне жизнь!
Гости распахивались, как колосья перед бегущим через житное поле кабаном. В середине круга лежал на спине Колоксай, Миш стояла на коленях, ее ладони бережно придерживали ему голову.
— Ничего, в другой раз повезет... Если ехать и дальше прямо, там целый отряд разбойников. А если взять отсюда влево, наткнетесь на гнездо крупного Змея. Там три детеныша, каждый уже с быка. Пара Змее…
Башня приблизилась, заслонила весь мир. Вместо массивных врат широкий проем перегораживали толстые железные прутья. Со всех сторон сюда стекались красные шелестящие потоки муравьев, сливались в едину…
В глубине пещеры угадывалось широкое возвышение. Олег решил бы, что это ложе, если бы эта каменная плита не была такой огромной. Он осторожно продвигался вперед, молния освещала свод, а как ее опусти…
— Он просто туп. Все еще торчит, пень! Понятно же, что теперь только лоб раздробит. Мы, если честно, сперва растерялись, но сейчас даже Хакаму на испуг не взять.
— Второй раз так обмишулиться... Раньше такого с ним не бывало!
Тупо смотрел на камни, где ничего не появлялось, спохватился, начал вспоминать заклятия. С пятого или шестого раза в двух шагах затрещало, возник нелепый в продуваемых всеми ветрами камнях ажурный ст…
Суровый молчаливый воин бросил ему меч. Олег невольно ухватил за рукоять в полете. Крутогор легко спрыгнул с коня, огромный и быстрый, он счастливо улыбался, глаза смеялись.
— Тебе откроюсь в самом стыдном для мужчины. Я — трус. Редкостный... Я не просто боюсь, меня покрывает липким потом, внутри все холодеет, руки трясутся, будто курей крал, а ноги уже не ноги, а две гн…
Слух окончательно вернулся к Олегу, он медленно встал, подвигал занемевшим телом. Суставы трещали, как у древнего старика, а кровь застыла, будто он превратился в лягушку, попавшую на льдину. Мышцы п…
Вытаращенные глаза Автанбора в ужасе смотрели то на страшное лезвие, с которого кровь уже перетекла на его роскошный халат, обагрила серебристую звезду, то на жестокое лицо человека с красными волоса…
Слышно было, как заскрипели сотни доспехов. Воеводы, бояре и дружинники поворачивались посмотреть на заходящее солнце. Оно уже почти коснулось темного края земли.
— Ну и ладно... Я ж не ломоть черного... хлеба из руки бедняка... не... м-м-м... сироту... или вдову... Ломоть черного хлеба часто... м-м-м... бывает последним!.. А такой гусь... не бывает...
Автанбор с интересом оглядел его с головы до ног. Он не пригласил ни присесть на ковер, ни позвал в свою чудовищную башню, он просто рассматривал, как диковинного жука.
— Керкодуба отыскать, быстро!.. Он знает все яды.
— Как знать, — сказал мужик горделиво, словно это был его сокол. — Это непростая птица. Он не обращает внимания на всякую мелочь вроде уток да гусей...
Могучий дуб остался далеко за спиной, но он еще долго брел как простой странник, вдруг да Короед следит за ним, а потом и вовсе сел, разжег костер, приготовил поесть и снова разложил карты. Что-то см…
— Конечно, войны умным ни к чему. Но войны начинают не короли и даже не маги.
— От тебя ничего не скроешь, — сказала она льстиво, а про себя подумала, что верно сделала, не солгав даже в мыслях, этот старик все равно бы заметил. — Кто-то пытается, но нам не нужны свидетели.
— Если ты все знаешь, вот и предложи. Одно вижу: никому с ним не совладать в одиночку.
— Она из рода колдунов, — пробормотал Колоксай. — Ее проклятия сбываются...
— Не от такого, — объяснил Олег неуклюже, — каков ты сейчас.
Олег смотрел на их счастливые лица, выпученные в восторге глаза, а в сердце были недоумение и горечь. Не потому ли он спокоен, что уже видел сокровище побольше, противников посильнее, миры диковиннее…
Ей подали приготовленный кубок. Она быстрыми движениями переложила слизь в кубок, ее пальцы ловко сняли с шеи крохотную серебряную баклажку. Олег часто дышал, молча указал на заходящее солнце.
Сердце едва не разламывало грудь. В голове стоял неумолчный звон, словно там одна за другой рвались туго натянутые жилки. Пламя под опущенными веками полыхало, завивалось жгутами. Возникали странные …
Его считают главным потому, что при всей своей мощи удивительно прост и беспечен, снисходителен к слабым, не обижает мелочь, а сам довольствуется на диво малым: достать меду, полежать в зарослях мали…
У Росомахи опрятные норы, сами Росомахи могут похвастаться чистой шерстью, крепкими когтями. Росомаха тот редкий зверь, у которого нет ненавидящих его, потому что его уважают даже враги и противники,…
Мудрецы насыщались молча, степенно, сдерживая себя, Колоксай крепился недолго, в дальних походах приходилось и голодать, он как всякий воин умел наедаться про запас, сейчас он делал эти запасы как хо…
— Может быть, — согласился Миротверд. — Может быть, просто повезло. Но может быть и так, что у тебя дар замечать то, что не замечают другие?
— Я никого не боюсь... Просто я не хочу отвлекаться от... от мудрых деяний на безобразные драки с пьяными дикарями!
В груди жар быстро угасал, пришли пустота и холод, но вихрь уже мчался по кругу, срывал верхушки трав, а потом уже ломал сочные стебли и носил с бешеной скоростью по кругу, наконец выдирал траву с ко…
— Ты угадал правильно, — сказал Олег так, словно разговор и не прерывался. — Ты ведь почти бессмертен... по крайней мере, в бою. Так зачем тебе дети?
— Из Леса, — повторил Беркут. — Да, в Лесу чего только не водится... Даже невры какие-то. Ладно, парень, убивать тебя не буду...
Исполинская плита дико и непристойно блестела среди вытоптанной и загаженной Долины, где в древности случилась битва Старых Волхвов не то с Новыми, не то с богами. Долину окружали пологие горы, тепер…
Муравей постоянно в работе, даже если это выглядит как бесцельное скитание по зарослям. Он либо пасет скот, заодно охраняя от чужих Муравьев, либо строит, тащит в дом добычу. Он никогда не скажет себ…
— Ты в самом деле пойдешь искать Жемчужину?
— Да черт с ним, — сказал он с раздражением, но на душе было гадко, словно у сироты отнял последний сухарь. — Я ж не жареного павлина восхотел! Мне бы чего-нибудь попроще, я же волхв, а не чреволюб. …
Олег с трудом поднял взор кверху, успел увидеть, как в синеве вырастает нечто темное, зажмурился, услышал совсем рядом глухой удар о землю. Таргитай охнул, Олег поспешно поднял веки.
Олег хмыкнул. Можно сделать невидимыми людей, можно сделать невидимым скот и даже дома, но все равно осталась бы вытоптанная земля, темные пятна от костров, мощный запах навоза, конских каштанов, гор…
Веревка шла медленно. Кольца ложились одно на другое, и, когда там вырос целый холмик, Олег смутно удивился, что опускаться пришлось так глубоко. Наконец гридни весело заорали, в темном проеме что-то…
— Но так не могло быть! Почему Крыса не сумел, Обезьяна не перехитрила и не ударила в спину? Павлин должен был убить тебя, а не Автанбора! Звездные карты — безошибочны!
— Дальше, — согласился Олег. — А волхвы, как ты уже знаешь, не могут без трудностей. Однако, хотя волхвы чаще общаются с призраками, чем с живыми людьми, я все же предпочитаю живых людей.
— Кто ты... — проговорил он, собирая все мужество, — кто ты... могучий...
— Их коням, — поправился Горнило со смехом, — а детям делаю свистульки из глины. Детям, понятно, за так. Вот и боятся меня рассердить! Пойдем, сегодня мне заплатили за решетку на боярском окне. Я куп…
— Давайте поверим мудрому Россохе. Он говорит, что видит! Мы сами виноваты, что не всегда понимаем. Я снимаю свои запоры.
— Герой прав. Остановимся на том скромном кушанье, что предлагаю я. Меня зовут Хызр, я простой странник по жизни.
Затем Россоха небрежно двинул бровью, и Олег ощутил на плечах огромные могучие ладони, теплые, даже мягкие, но все же ладони великана.
Колдун долго выбирал грушу, хотя все и так желтые, как липовый мед, налитые соком, просвечивают, можно пересчитать зерна. Надкусил, сок брызнул широкими струями, но испарился, не коснувшись ни пола, …
Конь с Олегом несся далеко впереди, похожий на огромную яркую бабочку с наростом на спине. Крылья били по воздуху часто, со стороны казалось, что по бокам переливаются два блистающих полушария.
Он осекся, ибо взгляд колдуна стал отстраненным, на морщинистом лице появилось не то скучающее выражение, не то он вовсе наконец забыл о юном волхве из дремучего Леса, которому уделил времени чересчу…
Он собрался, осторожно вывалился из окна, в падении распростал руки, что ударились о плотный воздух, такие внезапно широкие. Земля скользнула совсем близко, он торопливо замахал руками, уже крыльями,…
— Благодарствую, — сказал он. — Я простой лесной волхв. Ничего не знаю, ничего не умею. Зовут меня Олег. Вчера я добыл... гм... узнал... Словом, я могу теперь видеть... хоть и очень смутно, хоть и оч…
— Тогда я — первый. Мозгов мне как раз и не хватает.
Единственное, что удерживало, это тот страх, который заставлял могучего Беркута довериться ей, которой, как все знали, доверять нельзя. Как и другим чародеям. Это простые люди не в счет, их как листь…
— А-а-а-а, — понял Олег. — Мара!.. Тогда я эту мару...
Он тяжело дышал, уже не в груди, но и в голове бурлила ярость. На миг мелькнуло: а не разнести ли все к такой матери, это же змеиное гнездо, потом посмотрел на обломок в руке, усмехнулся, швырнул всл…
Так могла ощущать еще летучая мышь, но не бывает мышей на такой высоте, да еще с перепонками между пальцев в сажень-другую. Он заглушил стук сердца, сбивает, медленно повел сознание летающего зверя п…
— Я тот, кто хочет добраться до той воды.
Мышцы затрещали от натуги, когда заставил себя подняться сперва на руках, потом воздеть себя на ноги. Другой Олег, тоже сильный, удерживал, говорил убеждающе, что против рожна не попрешь, сила солому…
— Вот он, — сказал старик внезапно. Его корявый палец указал в глубь улицы, откуда двигалась телега, две женщины торопливо несли корзину с бельем, а посреди шел крепкоплечий мужик с короткой черной б…
Колоксай наконец вытащил топор, поднялся во весь рост, статный и красивый, с синими глазами, золотые волосы до плеч, жизнь выплескивается даже из ушей, такие не верят в гибель, даже поднятые на враже…
— Ты уверен, — спросил он шепотом, — что тебе это надо?
— Раб совсем замерз, — определил Семизал. — Даже если его сейчас вытащить, он не выживет. У него все застыло внутри.
Навстречу бешено неслась рыжая глинистая земля, он дернулся вверх, но недостаточно быстро. Страшный удар бросил во тьму, оглушил острой болью, расплескал на сотни кровавых ошметков.
И опять она, против ожидания, не бросилась ему на шею, не завизжала в радости, что Колоксай ее любит... или полюбит снова, и в страхе, что может не успеть, надо лететь, нестись, мчаться к ее умирающе…
— Вижу, — буркнул он. — Но что за нелепость полдня пялить на себя все это железо, а через мгновение опять снимать?
Он закрыл ладонями уши, ноги с неохотой понесли от окна. Чувство было такое, что отказывается от большого и сытного ужина, от сеновала с теплыми и сочными девками, а то, ради чего отказывается, то ли…
— Тогда другая странность. Еще непонятнее.
Олег понимал, почему старый колдун говорит так громко, но молчал, подумает на досуге, если тот будет, а пока надо сцепить зубы и задержать дыхание, надо одолеть жуткий страх, когда тебя понесет в выс…
Теперь в мешке за спиной бесценные записи, смысл которых еще понять бы. Возможно, там величайшие тайны бытия, а возможно, всего лишь перечисление древних царей, их походов и восхваление нелепых подви…
Он вызвал вихрь, будь что будет, но все же рисковать сильно не стал, как только в ушах начинался предостерегающий звон, тут же бросал смерч на землю, отдыхал, жадно пил магические воды хоть из камня,…
Когда он, растопырив крылья, скользил неслышно над городом, там внизу была еще глубокая ночь, только прокричал одинокий петух, предвещая скорый восход. В холодном утреннем воздухе чувствовались тонки…
— Нет, что ты... Я на своем веку насмотрелся на эти королевства, царства, каганства... Я в самом деле хочу, чтобы на земле правил не кулак. Для того подумываю, как бы собрать самых могучих чародеев, …
Перун покачал мечом в воздухе, красные блики хищно бегали от острия к рукояти и обратно, всмотрелся в лицо волхва, скривился и бросил меч за спину, ловко попав прямо в ножны.
Правда, пропускал не равнодушно, все-таки это он человек, а желудок от волка, но все-таки ощутил смутную гордость от своей стойкости.
Его кадык мерно задвигался, она почти видела, как вино переливается из огромного кубка в его тело, расходится, смешиваясь с кровью.
Чувство опасности пришло, когда горы уже скрылись, усилилось, затем начало ослабевать. Олег заставил вихрь повернуть и снизиться, страх волнами ходил по телу, но сквозь стиснутые зубы твердил себе, ч…
Он закричал тонко и визгливо, из-за деревьев выскочили трое сильных мужчин с кривыми мечами. Все трое бросились на Олега быстро и с трех сторон.
— Что могут искать, выйдя из леса? Разве что любовь... Тогда ты пришел в нужное место.
Своими немыслимо острыми птичьими глазами он замечал даже муравьиные кучи, совсем не такие крупные, как в лесу, но замечал, как и редкие цепочки самих муравьев, особенно когда втроем, впятером тащили…
Медленно пришли озлобленные мысли о своем унижении, когда эти сытые и тепло одетые люди сейчас роются в библиотеке, жадно вчитываются в старые свитки, постигают древние тайны, как будто им их мало, а…
— Везде полно гор, которые народ зовет Черными, — ответил он. — Я думаю, в тех же Бескидах их сотни. Из каждого села видно по такой горе...
— Я старые книги читал, — ответил Олег уклончиво. — А во многих книгах много печали... Ты ешь, ешь! Я сперва стеснялся, что у кого-то изо рта кусок выхватил, а потом...
Олег вздохнул, по телу прошла холодная волна. Это странник слаб и голоден, как птица, но, как птица, и свободен. А князь обязан и сам упражняться с мечом, и воинов упражнять, и за боярами следить, и …
Он удалился, прохожие начали расходиться. Женщина, что указывала на кузницу, подошла к Олегу. Глаза ее были печальные.
— Да, такое золото приносит несчастья... Но оно долго не залежится ни в руках нашего царя, ни в наших руках.
— Здравствуй, мудрец. Я вспомнил твои слова о войне, что разразится утром. Но прошло уже не одно утро... Не связано ли это с самим Перуном, знаемым в разных странах под именами: Маржель, Тор...
— Почему доблестный Крутогор врывается в пределы моего княжества незваным?
Трава под ногами, к счастью, шелковая, Колоксай чувствовал ее нежные стебли даже через толстую кожу сапог. Он двигался, вытянув шею как гусь, ноздри раздувались, как у голодного волка. В их сторону к…
С той стороны полыхнул немыслимо яркий свет. Россоха отшатнулся, закрыл лицо ладонями, но и сквозь пальцы проникал режущий глаза свет, впивался в мозг. Под пальцами стало мокро, слезы побежали по щек…
Олег некоторое время ехал молча, понурый и погрустневший. Лицо осунулось, стало старше. Колоксай внезапно подумал, что волхв вернулся в их мир из другого, где у него все получалось, где он был сильны…
— Спаситель!.. Кормилец! Ты что ж покидаешь так? А пир в твою честь?.. У нас хоть и бедно, но все вы-ставим на стол, ничего в подполах не утаим!.. А девок наших тебе на потеху?
— Да!.. У меня не было жениха на примете. У меня вообще не было мужчины, я проводила время за книгами, даже не за шитьем и пряжей, как мои сестры!.. И тогда я сама вспомнила... никто мне не догадался…
— Похоже, не наши они вовсе. А были бы и на-ши, то этот неведомый зверь так их... что не только мать родная, но и волхв не узнает. Только и видно, что оба крепкие, рослые, но растерзаны раньше, чем у…
— Ты, — прошептала она, — ты... уже вчера выпил достаточно. Тебе станет плохо...
— Ты обещала, — повторил он изменившимся голосом.
— Я не понимаю, как ты сумел пройти, — сказал он наконец, — но раз уж прошел... будь гостем. Меня зовут Россоха, я здешний волхв. Но не на службе, вольный. А кто ты?
— Они ждут твоего победного появления, — заверил старец. Голос его посвежел, а согнутая спина чуть вы-прямилась, словно начинал верить в свое спасение. — Они в восторге... гм... да-да, в диком востор…
Когда скорлупа дрогнула, все ощутили, что это только пробный удар, затем тряхнуло, еще и еще, но скорлупа держала. Они боялись посмотреть друг на друга, и не зря: скорлупу затрясло, удары обрушивалис…
Когда пальцы гребли уже по пустой скатерти, глаза уловили наконец в синеве неба зеленоватую точку. В немыслимой выси медленно двигался крупный Змей. То ли высматривал добычу, то ли переселялся в тепл…
— И когда Сладоцвет рассказывал, был треск, словно рушились стены, крики слуг, грохот, затем услышали страшный крик... ну, того колдуна, дальнего, с которым никто не знается, но который, поговаривают…
В голосе витязя впервые прозвучала нотка горечи. Глаза посерьезнели, но сказать ничего не успел: пришли парадно одетые слуги, увели на переодевание.
— Проваливай, — сказал Колоксай с усилием. Его трясло, губы побелели, синие глаза метали злые колючие молнии. — Черт бы тебя побрал с твоей истиной!.. Теперь надо мной будет ржать вся Артания!
Баклажка была полна, воины затаив дыхание смотрели, как выплеснулась струйка удивительно чистой воды, в сумерках возникло чистое ровное свечение. Когда струйка ударила в кубок, оттуда вырвался клуб д…
Смотрел либо вперед, либо зажмуривался, подошвы проплывают над крохотными зелеными островками в серо-зеленом мареве, это уже не степи, а бескрайнее море, далеко же забрался этот мудрец...
— Кто может ответить? — Колдун задумался, внезапно засмеялся: — Разве что тот, кто первым пришел сюда из неведомого края... От него пошел весь род людской. Так говорят старики, так говорят местные му…
Олег не стал дожидаться, когда он вернется, сам тихонько двинулся по лестнице. Первым не стоит, колдун в гневе может вовсе сплюснуть такими ладонями, как лягушку, но если заинтересовать...
Полыхнуло огнем. Стены огромной пещеры отступили еще дальше, сверху свисают рыжие сосульки, а под ногами слой пахучих опилок, даже кое-где шевелятся, словно древесные черви копают норы.
— Не льсти себе. Тоже мне, герой! Мы сюда добрались во мгновение ока.
Семеро мужчин, бледных и взмокших, стояли у окон. Она видела, как дрожит над ними воздух, все держат последний барьер всеми силами, все вливают свою мощь в ее скорлупу!
Когда шагнул в куст, Колоксай изумленно покрутил головой. Ни один сучок не треснул, ни одна ветка не шелохнулась, словно красноголовый состоял из тумана, так и протек сквозь куст как туман, подумал с…
— Как ты летел, — донесся потрясенный писк, — как ты летел!
— Он опасен, — обронила Хакама. — Если бы я знала, насколько он опасен!
— Цель есть, — ответил Олег, — но к ней на коне не подъедешь.
— Все-таки просчиталась! Не думала, что мы про-мчимся по ее трещине как два испуганных таракана!
— А он не сможет куда-то быстренько сбегать, поесть и вернуться?
Над головой раздалось хлопанье крыльев. Трое стервятников кружили низко, всматривались, а еще с десяток опустились прямо из сияющей синевы. Калашка вниз головой кинулась за пазуху, свернулась в ком и…
— Конечно же! — сказал Россоха язвительно. — Что ж, если тот лесной человек явится еще разок, он встретит настоящего чародея, а не копну жира. И не дряхлого деда, которого он видел в прошлый раз.
— Я к богу войны не подошел бы и на версту. А знай, где он, перебежал бы на другой конец света.
— Где конь Крутогора?.. Привести в дар герою!.. Как и все доспехи, оружие, его одежду.
Когда услышал свое тело, оно стонало от боли, желудок грыз от голода ребра, но в груди тукало сердце, а ноги и руки сводило от холода.
— Я понял! Но для меня это слишком легкое испытание! Вода теплая как молоко!
Отвратительный скрип перешиб мысль пополам, как ударом кнута перебивают на две части молодого ужа. По лунной дороге в город тащились две телеги. Одна с кучей глиняных горшков, другую едва видно под к…
— Что же я за дурак! — закричал он в отчаянии. — Поспешишь — дураков насмешишь! Заклятие не переменил... Теперь опять пешком, дурак проклятый!
Близость жилья придала уверенности, он растопырил крылья и прошелся на уровне крыш, заглядывая сверху в окна. Везде темно, но его глаза видели четко, хотя не различали цветов.
— И как же это сделать? — спросила она с легкой насмешкой. Увидев непонимающее лицо волхва с зелеными глазами, пояснила: — Не может такого быть, чтобы ты уже не придумал!
Зима тянулась медленнее и дольше, чем живица за прилипшим к ней жуком. Не из-за одиночества, как страдал бы Таргитай, а что в мучительных размышлениях так и не нашел ответ, как сделать людей счастлив…
— Я не понимаю, что у вас за тревога? Ну удалось ему уцелеть три раза кряду. Бывают такие случайности!.. Вы же смотрели, он выкарабкался без магии!
Они отступили в коридор, уходя, голоса вскоре затихли.
— Мальчишка, — согласилась Хакама. — Тем и опасен.
— Нет, — сказал себе вслух, — никаких вихрей, никаких Змеев или Рухов! Мощь магии, как и мощь мускулов, ослабляет разум. Да, так и побреду. Как все люди. Как ты будешь строить мир по справедливости, …
особой щелью, куда можно поймать падающее на голову лезвие чужого меча, ни один силач не удержит, если крутнуть кистью. Толстая волчья шкура лучше железного панциря охранит от стрелы, а такой посох в…
— И ты, тварь, решился побеспокоить меня... меня!.. только потому, что появился еще один колдунишко?.. Такое же жалкое ничтожество, как ты сам?
И трава зеленела за версты вокруг, сочно и нетронуто. Над красными маками порхали непуганые бабочки, а перед конскими мордами стремительно взмывали, жутко треща слюдяными крыльями и пугая коней, огро…
Олег переступил с ноги на ногу. Сердце стучало часто, губы пересохли. Человек еще жив, он видел, как медленно-медленно поднимается исхудавшая грудь, ребра выступают все четче и четче, пока не кажется…
Толстогубый рот задвигался, но сперва Олег услышал только хриплые квакающие звуки, словно колдун не мог вспомнить человеческую речь.
Когда снова ощутил шум в ушах, а во рту соленый вкус, попробовал привстать, но не смог шевельнуть даже пальцем. Заклятие вихря высосало половину сил, а пока вел его в сторону гор, израсходовал осталь…
— Вот это волхв... Это ж может вот так и к моей жене... Нет, лучше к жене Кобылки, а потом обратно, никто не увидит...
— И ты поверил обещаниям женщины?.. Да ты еще глупее, чем я думала.
— За это время старые моря высохли, а на их местах выросли горы. Потом и горы рассыпались в пыль, там были болота, затем леса, а когда леса вывелись, долго-долго голая степь... что постепенно преврат…
Одинокий верблюд беззаботно дожевывал куст чертополоха. От куста ничего не осталось, но копытами удавалось выбить из песка толстые жилистые корни, и верблюд самозабвенно рылся мордой, став похожим на…
— Я не воин, но и мне видно, что такой замок не может существовать без... без подпорок.
— Да-да! Теперь видит. Поспешим! Теперь понимает, какая ты ценность для него и чего стоят все женщины мира в сравнении с тобой.
Из горла вырвался только жалкий сип, но люди закивали, на лицах появились улыбки. Это было похоже словно кора старого дерева задвигалась, Олег почти услышал, как трутся и шелестят сухие чешуйки.
Коротко и зло полыхнуло. Послышался чавкающий удар, во все стороны брызнуло. Мрак торопливо провел ладонью по лицу, весь в мелких красных бусинках, словно выпала кровавая роса. Таргитай брезгливо воп…
— Третьего не будет, — ответил Олег мрачно. Перед глазами пронеслось, как он умирал от палящего солнца, как лопались губы и горели внутренности, внутри больно прижгло, как угольком, он повторил с яро…
— Вон те развалины! — крикнул он. — Видишь скалы?.. Это не скалы, остатки древних стен. Там был город, очень большой город. Волхвы говорят, самый первый на земле.
— Я так увидел, — ответил Олег, защищаясь. — Может быть, у меня глаза неправильные. Но я помчался как бабочка на огонек, и вот я здесь. Я уже знаю, что колдуны друг друга не любят. Не общаются. Не др…
— Так чего ты еще здесь? Немедленно возвращайся!
— Приветствуем тебя, мудрый и могучий маг!.. Не спеши укреплять доспехи на своем теле. Здесь все союзники...
— Раб? Какой раб?.. Ой, там в пруду за корягой мужчина!
— Даже твоему другу понятно, что я вышел встретить вас. Из любопытства, как я сказал. Я странник, а когда шел через ваши земли, услышал много интересного. А три дня тому и вовсе рассказали о юноше с …
— Ты не поверишь... но это сильнее меня. Не знаю, что во мне такое, но я проклят доискиваться истины. Даже в мелочах... Меня прозвали занудой, я сам знаю, что я скучен и надоедлив. Но я таков.
— Пески, — произнес Олег вслух, заставляя разжаться челюсти, заставляя двигаться, шевелиться, чтобы не лопнуть от ярости, злости, разочарования, что его так обманули, унизили, насмеялись.
Перед Олегом пугливо и почтительно расступились. На выходе повернулся, шевельнулась странная симпатия к одураченному правителю. Так искренне признал себя дураком, что наверняка привлек на свою сторон…
— Тебе-то что? — удивился Олег. — Ты как у Рода за пазухой, могла спать всю дорогу. А теперь не спи, показывай. Крылышками, крылышками помаши!
— Прости, я не хотел, чтобы ты знал о моих бедах. У тебя тяжелая дорога, ты должен уходить с легким сердцем.
Его сорвало с места с такой силой, что желудок едва не выпрыгнул вместе со всеми внутренностями. Сжавшись в комок, Олег успел увидеть, как стенки и так мутные, как нечищеная воловья шкура, быстро обр…
— Ты из другого теста, — сказал колдун снисходительно. — Потому не захочешь быть как все, а я, понятно, не хочу выучить за год тому, на что потратил всю жизнь. За обучение надо платить, а чем можешь …
Чернота начала рассеиваться, перед глазами плавали серые пятна. Одно пятно фыркнуло, там затрещали кусты. Конь Олега, уже без всадника, вломился в чащу.
— Колоксай, — сказала она ясным чистым голосом, — лишь та твоя жена, что пошла за тобой!
Впереди открылся на возвышении град, такой радостный, что даже у хмурого Олега посветлело на душе. Новенький, словно игрушечный, он блистал стенами теремов и городских стен из свежеошкуренных бревен,…
Она побледнела, но сияние глаз стало торжествующим. Тонкие руки, сцепившись на рукояти, погружали лезвие все глубже, пока рукоять не уперлась в ребра.
В глазах потемнело, потом залило красным. Он боялся, что лопнут глаза, такое лечить не умеет, а слепцу остаться одному в горах... Четвертый приступ боли заставил бесстыдно закричать, заплакать, он по…
Лес темнел впереди и справа, но Миротверд повернул коня вдоль левой стены. Когда град остался позади, Олег рассмотрел быстро приближающуюся пустошь. На той стороне поднимались уродливые скалы, древни…
Крутогор сделал замах. Красивый, долгий, рассчитанный на то, что противник успеет выставить защиту или уклониться, а меч можно метнуть в другую сторону, но красноголовый чужак стоял тупо, и кончик ле…
— Ладно, тогда я царь. За меня остался Миротверд. Он и так правил осторожно и мудро, а я был не столько царем или князем, как главным воеводой. Всегда на полях битв, на кордонах... Он не растеряет ца…
По пальцам побежал горячий сок. Глаза стали отсутствующими, а на лбу собрались морщинки, словно пробовал припомнить, не исчезало ли с его княжеского стола вот так же во время пира что-нибудь особенно…
— Шел мимо? Не скромничай!.. Уж мы-то знаем, через сколько гор, лесов и рек приходится пройти герою, прежде чем одолеть злодея!
— Думаешь, я не жду? — ответил Колоксай с чувством. — Сейчас всех гостей расставят в зале, здесь соблюдают места строго, это не наша простая Артания...
Колоксай попытался встать, охнул, замахал руками, словно пробовал взлететь. От сапог остались изорванные голенища, голые ступни безуспешно искали место, свободное от острых камней.
— Тихо все! Во-первых, у меня есть приказ доставить его в княжий терем, и я его доставлю. А ты, Крутогор, если так уж хочешь убить простолюдина, сразишь его позже. Когда княжна и бояре расспросят... …
Улица тянулась ровная, словно строили не как кто хочет, а по уговору с соседями. А то и вовсе князь или городской голова следит за порядком. Башня медленно вырастала, на три-четыре поверха выше княже…
Гридня со рвотным все не было, хотя слуги метались в его поисках, как муравьи за сбежавшим тараканом. Колоксай лежал на спине, глаза смотрели в синее небо, снова ставши ярко-синими, но теперь в них п…
Другая сторона трещины отстояла сажени на три. Олег посматривал на такой же красный край, там такие же искорки, вот почему треск и грохот, ломалась не сухая веточка, а каменная гора хрен знает какой …
Теперь ее глаза не отрывались от их лиц. Глаза вспыхнули, брови поднялись, кожа натянулась на скулах, словно оба уже мчатся по ровной степи навстречу ветру, облака несутся над головой, земля грохочет…
Ладно, и пол подметет, и свиней напоит, и все-все, что от слуги и помощника требуется. Только бы начали учить! Учиться будет жадно, взахлеб, пока из ушей не брызнет, а глаза не выпучатся как у рака, …
Наверху светлело. Рискнув вскинуть голову, он успел увидеть расписной потолок, ступеньки шли по кругу, он уже видел расписной потолок, здесь никакой ляды, ступеньки выводят прямо на самый что ни есть…
Пояс ослабел, пришлось проткнуть еще три дырки, потом настали холода, он однажды проснулся, наполовину засыпанный снегом. Едва поднялся, дрожь сотрясала так, что кости стучали, как в тонком мешке, и …
— Так откуда солнце, если нас подхватила эта... черт бы ее подрал, сила, когда солнце только что зашло? Правда, летом ночи с воробьиный хвост, но не с комариный же!
Россоха отвел взгляд в сторону. Неприятно, что тебя видят насквозь, но, похоже, они все думают об одном и том же. И Беркута тоже трясет, а говорит чересчур громко и напористо.
Он лег на лавку, закинул ладони под голову. Глаза уставились в низкий потолок. Итак, первый же колдун учить отказался, сообщил доброжелательно, что и другие тоже... Если не сразу выпрут. Хоть у него …
Наконец им пришлось лечь на животы, веревку держали в вытянутых вниз руках. Олег видел их побелевшие от напряжения лица. Веревка раскачивалась, из темной дыры вроде бы доносился далекий крик, затихал…
Исподволь в теле возникла боль, прошлась волной, но не исчезла, осталась. Следом накатила вторая волна. Он услышал свой стон, плотнее сжал губы. Третья волна заставила скрючиться, будто получил удар …
Колоксай смотрел, смотрел и Олег, и хотя оба знали, что все женщины слеплены из вранья и обмана, но с другой стороны... если не верить, то что они смогут одни?
Ночью словно кто толкнул его в живот. Он ощутил тупую резь в животе, сквозь сон попытался понять, нож ли воткнули тупой или же камнем из пращи, не сразу понял, где он и что с ним, на ощупь поднялся в…
Надо научиться держать себя в руках, сказал он себе, пробиваясь через вихрь суматошных злых мыслей. Перед глазами мелькали отрубленные головы, горели стены городов, рушились башни, кричали в смертель…
— Очень богатым! Но он оставил все свои земли, дома, стада, все-все имущество — другим.
Стражи горделиво ступали по широким плитам, дикарщики сумели ободрать камень ровно, красный гранит под подошвами поблескивает таинственными искорками, что выпрыгивают из глубины толстых плит.
Верблюд явно все понял, потому что ринулся сломя голову прямо через бархан. Песок взлетел так мощно, словно верблюд пытался забиться, как ящерица, с головой. Прошелестели по песку копыта, а Олег уже …
Во дворе с истошным криком метнулись во все стороны куры. Стадо свиней с визгом бросилось к хлеву, а челядины застыли с распахнутыми ртами: красноголовый всадник появился словно с небес.
В слабом рассвете он видел над домиком колышущееся как студень облачко. Прозрачное, так дрожит нагретый воздух, в нем любят толктись безобидные комарики, прозванные толкунцами, но этот воздух не подн…
— Лучше, — согласился Олег. — К тому же сам себя не чувствуешь свиньей. Да и поддержка от народа...
По комнате пронесся ледяной ветер. С потолка посыпалась мелкая снежная крупа, что тут же превратилась в блестящие капельки.
Совсем недавно, а кажется, что очень давно, пришлось столкнуться с живой и мертвой водой, но это ни та, ни другая, это вода того мира, предыдущего, странного и непонятного, ибо зачем Род решился заме…
Голос его сорвался на крик. Горло сжало, он закашлялся, на глазах выступили слезы.
На этот раз он подкрался, залег, очень осторожно выглянул из-за песчаного гребня. В распадке между золотыми горами стадо верблюдов голов в дюжину деловито обгладывало странные кусты. На ветвях вместо…
— Что? — заорал воевода. Он схватил колдуна за воротник, потряс люто. — Говори быстрее!.. Он уже умирает!
Играя плечами, он красивой танцующей походкой стал приближаться к чужаку, что так и застыл с мечом, опущенным к земле. Дружинники смеялись, гридни и княжна с боярами хранили угрюмое молчание. Кто-то …
— Слушайте все!.. Как управитель и городской судья, свидетельствую, что истинный смысл завещания состоял... состоит в том, что родня должна была сразу же отдать Горнилу то, что желала себе. Но они, о…
Олег покосился на знатока по мыслителям, но смолчал. Огонь все так же лизал багровые угли, Колоксаю почудилось, что, не будь здесь этого дерева, все равно горело бы точно так же, но волхв чем-то опеч…
Хакама с трудом оторвала взор от Первожемчужины, из груди вырвался полувздох-полустон. Пальцы ее задвигались, в руках была дрожь, пришлось опустить на столешницу, но и тогда трижды промахивалась, два…
— Сила на моей стороне, — сказала она жестоко. — Я не поеду! А ты... убирайся, пока цел.
Решетка на окне внезапно налилась багровым. Пошел тусклый свет, решетка мигом превратилась в оранжевую, потекли тяжелые капли металла. За пару мгновений все истаяло как воск под жаркими лучами, на по…
— Мне здесь нравится. Меня зовут Короед. А ты кто?
— Бескиды, — прохрипел он, перед глазами мутилось, — я рассчитал правильно... Держись, трус!
— Это будет прекрасная смерть, — прошептал он. — Надеюсь, когда я буду умирать, она подойдет и взглянет на меня... Хотя бы для того, чтобы понять, кто же такой этот чужак, что погиб, чтобы обратить н…
— Да что толковать, — ответил Олег неохотно. — Многое и без толкования понятно, но люди все равно не делают верно, а делают так... как хочется.
Горы вздымались до небес, огромные и могучие, их страшилось само время. Он ощутил себя настолько крохотным, настолько ничтожным, что душа съежилась в страхе... еще большем, чем который терзал его всю…
Когда оторвался от зеркала, перехватил взгляд колдуна, обращенный на его огромные кулаки. Россоха отвернулся, но Олег видел, что старик не так его понял.
Колдуны отшатнулись, он был страшен. Боровик что-то пролепетал, выставил дрожащие руки, но воспользоваться заклятиями не посмел, уже видел страшную мощь этого дикого человека из Леса.
— Это не должен быть колдун, — сказал он торопливо.
Он поморщился от стыда и унижения, вспомнив недавнюю победу, странную и нелепую, когда они спасли мир. Вернее, спасли человечество. Как сами вырвали победу у более мудрых, более знающих, более умеющи…
В горле неприятно царапался ком, а когда в кашле вылетел, в песок шлепнулся сгусток темной крови. На груди под волчовкой зашевелилось, высунулась острая мордочка с непомерно большими ушами. Хищная мо…
Держа защитные заклятия наготове, он отступил в дальний угол, ждал. Серые точки разрослись до пятен, медленно сдвинулись, начали натыкаться друг на друга, сливаясь в пятна побольше, начали светиться.
— Все, Зимородок!.. Перестань реветь. У мужчин свои дороги.
— Ну-ну. Стань вот там. Нет, лучше сядь. Задержи дыхание...
Олег ощутил, что поворачивается в седле и глупо раскланивается во все стороны. В толпе плач и смех вперемешку, горевали о погибших и раненых, ликовали о чудесном избавлении. Обидчики, что грабили уже…
Пока сокол делал круги над толпой, уже совсем медленные, он начал выбираться из толпы. В спине было неприятное чувство укора, он догадывался, чей взгляд неотступно следует за ним еще после первой же …
— Начнем! — вскричал богатырь и сделал два быстрых шага навстречу противнику.
«Никогда не пойму этой дурости, — подумал Олег с отвращением. — Рядом сотни молодых красивых женщин, добрых и честных, но почему-то начинаем разбивать дубины о головы друг друга только ради одной из …
— Ладно, я сам себя назвал. Потому что я и есть круглый дурак. Какого черта полез умничать, когда мое дело — меч, горячий конь, свист ветра в ушах?.. Иди к чертовой матери! И не попадайся на глаза.
— Могла бы, — согласилась она. — Но я уже сталкивалась с выполнением желаний... И думала, лучше бы не загадывала. Что, если получу, но не буду знать, как пользоваться? Ты старше, опытнее. Ты сумеешь …
— Как не понять, — пробормотал Олег. — До четырех и я считать умею. Эх, Колоксай...
— Невероятно... Это... неужели она и есть?
Его трясло от запоздалого страха. Он изо всех сил стискивал челюсти, пусть не увидят прыгающие губы, чувствовал, как вздуваются желваки, лицо становится суровым, как у действительно сильного и бесстр…
— Мы еще увидимся, — сказал Олег медленно. — Ты молод, но станешь воистину великим... У тебя будет трое сынов, великих героев, каждый из которых даст начало великому народу, а те в свою очередь дадут…
Сиплое дыхание заглушало все звуки, даже в сотне шагов в кустах совершенно бесшумно проломился толстый кабан, посмотрел маленькими злобными глазками, попятился и пропал в чаще.
В глазах Автанбора мелькнуло злое удовлетворение.
Из раскрытого окна доносились хриплые вскрики воинов. Усталые, мокрые от пота, как мыши, переплывшие реку Даны, гридни бросались дружно на обрубки дерева, кололи и рубили, а безжалостный воевода всяк…
Со стен города гремели трубы, созывая народ на праздник. Не простые из дерева, разбитого молнией, здесь эти трубы называют трембитами, не из рогов, а из блестящей меди, звонкоголосые и радостные.
В запавших старческих глазах была насмешка.
— Да, — повторил Колоксай терпеливо, — едем. На двух лошадках. Вот они под нами копытцами, копытцами... И задними, и передними.
— Но вы же... Зрелые мужи, облеченные умом и даже мудростью, или драчливые дети? То ли от большой мудрости в старческое слабоумие впадаете, то ли в самом деле недобрали в детстве драк, больно рано ум…
В горле запершило. Он закашлялся, выплюнул коричневый комок, откуда кровь, перевел дыхание. В душе ликование, рискнул обернуться птицей без крайней нужды! Раньше только если нож к горлу... И еще злое…
Он сам не помнил, как опустился целым, трусость оберегла не только от ссадин, упал на камни возле самой воды, жадно хватал широко раскрытым ртом воздух. Глаза не отрывались от темной поверхности. Неу…
Она невольно оглянулась на дверь, но слуги уже плотно прикрыли тяжелые створки за боярами.
На миг почудилось, что облик этого человека смутно знаком, где-то уже видел эти красные, как пламя вечернего костра, волосы, странные зеленые глаза, эти руки, что вот-вот подхватят его и метнут высок…
— Не знаю... даже если ничего не отыщем, все равно прославимся...
— Зажигать умею, а вот гасить... — сказал Олег, морщась. — Ладно, другой кто-то сумеет... Ложись, утро вечера мудренее. Авось передумаешь и вер-нешься.
Да, лучше всего на Змее, сказал себе успокаивающе. На крылатом коне того и гляди свалишься, душа в пятках, ибо все время видишь далеко внизу землю. На птице Рух тоже места мало, к тому же задница ско…
— Я не зря ускакал на ночь глядя. Надо сейчас, а то завтра уже струшу... Я чем больше думаю, тем больше у меня отговорок. Завтра уже не решусь.
— Нет, я не слыхивала. Горы велики, за каждым уголком не уследишь. Можно бы спросить у Миш... это моя младшая сестра. Она совсем юная, но старые книги прочла, все о моих горах знает.
— Я никогда не видывал такой красоты!.. Это не человек...
— Издали он решил, что я такой и есть, сверху ж не все видно, а слетел ниже, увидел правду... ну, его и долбануло, как оглоблей. Он еще герой, другая бы птица, попроще, вообще бы лапы кверху!
Конь под ним встал на дыбы, месил воздух передними копытами. Вожак круто развернул коня. Его горящие глаза уперлись в лицо Олега как два копья. Всадники, с трудом удерживая коней, окружили полукругом…
Все тело вздрагивало, словно он не истощил силы в вихре, а, напротив, вобрал в себя, и теперь его раздирает накопленная мощь. Он чувствовал странную жажду рушить, ломать, крушить и даже на миг пожале…
— Но мы не живем, как все!.. Мы живем... кто в удивительной башне, кто на самых высоких горах... Мы вкушаем особые яства, у нас слуги... зачастую вовсе не люди...
— Успокойтесь, великие! Конечно же мы не можем видеть, что творится у других колдунов. Но мы зрим и слышим по всему миру достаточно, чтобы сейчас вот слегка... только слегка!.. встревожиться. В мире …
Клятвы, вырванные силой, недействительны ни перед человеком, ни перед богом. Но этот дикарь, похоже, не знает даже этой простой истины.
Волчовка отсырела, в сапогах чавкало, хотя еще не сделал шага, только переступал с ноги на ногу. Волосы намокли и свисали сосульками. Крупные капли повисли и на щеках, ползли по шее, а между лопаток …
— Он... Нет, ударился головой я сам, когда убегал... но он разрушил горы, он сотрясал землю, он...
Миш закрыла глаза, бледное лицо пошло желтыми пятнами. Ее ладони бережно поддерживали голову Колоксая, золотые волосы разметались и закрыли ей руки до локтей.
Из глубины горы донесся странный треск. Он на миг замер, вслушиваясь. Горы тоже стареют, как и люди, но человеку не дано заметить их морщины.
Сладоцвет с великим изумлением понял, что этот разъяренный гигант выше его ростом не на версту, а разве что на полголовы, а годами совсем ребенок. Что еще скажет, когда исполнятся те самые немыслимо …
— Тряпки горят, — ответил Олег слабым голосом. — Видать, девки-рукодельницы лучину обронили...
Он попытался предложить им золото, драгоценности, трудно ли натаскать для таких людей, но старейшины племени качали головами, благодарили, снова качали, да он и сам видел, что не примут ценности друг…
На них смотрели с недоумением. Красноголовый не выглядел умудренным старцем, да и вообще на старца не тянул, а с виду оба по возрасту близки. Конечно, Колоксай так много пролил крови за свой короткий…
Среди сумятицы на небе проглянула скачущая четверка коней. В колеснице на миг показался человек в блистающих грозно доспехах. Красные кони несли по небу неистово, из-под копыт летели длинные искры.
Он заорал, его трясло, он чувствовал, как надуваются жилы на шее, а от прилива горячей крови череп за-трещал. От ярости слетели запоры, и небесная магия вливалась в его дрожащее тело, грозя разорвать…
Олег ел вяло, брови сошлись на переносице, едва не терлись рогами. С глазами кое-как совладал, напомнив себе, что так на нее смотрит каждый, а вот он — не каждый, он стоит больше, а значит, и смотрет…
— Но они потребуют правду! А врать нехорошо...
Олег плюнул, стараясь не попасть на лысину, вот тебе и мудрость. Еще один такой полет в вихре, и от него останется пустая шкурка с перемолотыми костями, но иначе, похоже, отсюда не выбраться... Берку…
— Но Керкодуб вчера уехал в соседнее княжество, — напомнили ей торопливо. — Ты сама изволила отослать...
Крохотные коготки наконец отыскали его палец, Олег ощутил, как обе лапки утвердились, как будто на пальце сидела синичка, мышь посмотрела по сторонам, прищурилась. И то удивительно, что как-то держит…
Олег с ненавистью посмотрел на свои кулаки, подошел к коням, пошептал, прикоснулся к красному, как пламя, боку. Колоксай видел, как дрогнула кожа, а конь пугливо скосил большой красивый, как у женщин…
— Да, — прошептал тоненький комариный голосок над ухом, — я чую... но та древняя земля еще далеко.
Под ногами прогнулся толстый ковер. Мир шатнулся: то Пески, то Горы, отвык от человечьего Леса, под подошвами пискнуло, слой листьев свеж, но толстый, как взросший на жирных желудях кабан. Воздух по-…
Двое других нетерпеливо ждали. Олег со злостью смотрел на нож в его руке. Из глубин груди поднималась тяжелая черная злость. Мужика понять можно: всяк недолюбливает того, кто выше ростом, шире в плеч…
Пещера, которую открыл разлом, была размером с хлев. На своде темнели каменные капли, такие же потеки застыли на стенах, а каменная плита пола как однажды пошла волнами, словно в серую воду бросили к…
Она прервалась на полуслове, глаза ее следили за старым мудрецом. Сосику уже набросил на плечи дорожный плащ, поднял посох и, постукивая по струганым половицам, медленно двинулся к лестнице.
— Говори, — обронила она сухо. — И не оскорбляй моих гостей, или я прерву твою нить.
— Семеро, семеро! Прости, я просто пошутила.
Олег, не слушая, шептал, двигал руками, на лбу вздулись жилы, тело вздрагивало, как под ударами невидимых камней. Колоксай напрягся, сцепил зубы и втянул голову в плечи. Добро, если на этот раз тольк…
— Да, — шепнул он побелевшими губами, — вы, колдуны, умеете себя обезопасить. Прости, с языка сорвалось. Просто уже осточертело ходить туда, не знаю куда, отыскивать то, не знаю что. А когда добуду, …
— Есть здесь кто-нибудь? — спросил Олег громко.
С той стороны гор начинался лес, зеленые кроны сомкнулись так плотно, что он не видел полян на сотни верст вокруг. Вихрь нес все медленнее, Олег чувствовал, что выдыхается, тело похолодело, а в живот…
— Вижу, ты уже столкнулся с жизнью... Мудрость не иссякает оттого, что ею делятся. Может быть, приумножается даже. Если хочешь, я смогу тебя учить...
Свет не жег, а когда кончики пальцев коснулись Жемчужины, он ощутил только ласковое тепло. Жемчужина легко отделилась, он чувствовал ее свежесть и молодость, Род умел создавать не только бессмертное …
Олег взглянул на Колоксая, покачал головой. Теперь без серьги он уязвим, как все, но не растерял ли за время неуязвимости навыки бойца?
Земля мелькала так быстро, что слилась в серое грязное полотно. Олег успел подумать, что дурак Змей решил сесть, чтобы чем-то поживиться, тут же снизу тряхнуло, подбросило, Змей уже стонал и кряхтел,…
— Согласна, — ответила она охотно. — Ни колдун, ни чародей, ни маг, а человек честный и простой, кто еще верен слову чести и верен клятве. Таких много в мире. Как князей, так и простолюдинов. Мы быст…
Олег обшаривал небо в поисках Змея, Руха или любой летающей твари. Сейчас мог бы заставить опуститься и ковер-самолет, а хозяина сковырнуть: ведь заботится ж о счастье для всех людей, но синее небо б…
Россоха взглянул на Хакаму, надо бы говорить ей, хозяйка, но у красноголового в зеленых глазах ярости больше, чем зелени в лесу.
Колоксай не успел восстановить дыхание, как Олег уже встал. Правда, цеплялся за стену.
Мышь жалобно пискнула. Измятые крылья поползли в стороны, знойные лучи мигом прожгли насквозь. Олег сквозь тонкую пленку видел канавки на своей ладони. Мышь тряслась, щурилась, втягивала голову в пле…
Дом его оказался поблизости, а когда Олег переступил порог, он поразился чистоте и бедности, в которой живет этот молодой кузнец, а еще удивился его постоянной улыбке, еще шуткам, жизнерадостности. И…
Городок был даже крупным, если считать, что придвинулся так близко к опасным горам. С другой стороны, горы закрывают от чужого нашествия, и городок вырос, появлялись дома под крышей из гонты, уже бог…
Резко, оборвав себя на полуслове, не прощаясь, Ковакко ушел под воду. Грязная поверхность сомкнулась, ряска подергалась и застыла, зеленая и плотная настолько, что издали болото сошло бы за ровный зе…
Его не по-старчески острые глаза блеснули. Он дернулся и задержал дыхание так резко, что она на миг пожалела о своем предложении.
Минакиш смотрела с понимающей улыбкой. Ее полные губы слегка раздвинулись, рот был влажный и алый, зубы восхитительно неровные: передние крупнее, дальше частокол помельче, отчего улыбка была чарующей…
— Наверняка, — согласился Семизал равнодушно. — Какого-то раба Сосику решил наказать таким образом... Что ж, кто-то бросает в яму к голодным псам, кто-то сажает на кол, а Сосику предпочитает топить, …
— Да, хорошие, — согласился Мрак. — Насчет людей... гм... но хорошо, что были.
— Я против. Тем более я здесь хозяйка... Но если мы в самом деле хотим держаться против этого варвара вместе, я... соглашаюсь. Только вот переговоры через скорлупу невозможны. Но если снимем...
На город он смотрел долго и жадно. А когда на полнеба заполыхал кровавый закат, повернулся и потащился в глубь леса. Чащу чувствовал всем нутром лесного человека, который не только родился и прожил в…
Он понимал, что еще более дико выглядит он сам: лохматый, немытый, в грубо сшитой душегрейке из волчьей шкуры, с истоптанными сапогами. Глаза обыскивают синее небо, а руки равнодушно шарят по скатерт…
Когда парень ушел, он оглядел ту серую горку земли, что здесь называлась кашей по-селянски, принюхался, в надежде услышать хотя бы запах еды, даже потыкал пальцем, но едва не сломал ноготь.
Ему что-то принесли, он видел край широкой миски, но еще четче стояли перед мысленным взором горящие поля, полыхающие хаты, слышал треск горящих кровель, крики людей. Война должна вспыхнуть сегодня..…
— Человек, — ответил Олег с тоской. Он как можно короче рассказал и этому о жизни в лесу, опустив их подвиги по спасению мира, снова показалось и неловко о таком рассказывать, и страшновато, что не п…
— Да так, — промямлил он. — Ничего серьезного.
Голос ее был тонок, тонул в реве вихря, Олег сделал вид, что не слышит, напряженно всматривался, а когда зеленые пятна сменились оранжевыми, повел вихрь вниз, весь собранный как перед прыжком с моста…
При виде распластанного, как рыба на столе, человека он оживился, с неожиданной силой отпихнулся от дюжих рук, упал на колени и прильнул ухом к груди Колоксая. Олег видел, как розовое старческое лицо…
Его усадили в кресло на помосте рядом с креслом княжны, двое бояр стояли за спиной, положив дряблые ладони на его широкие плечи. Не удержат, конечно, но как-то неловко вскочить, обидеть старых людей.…
— Если Жемчужина, — рассуждал Олег, — то должна быть в море. Или в реке. А если она такая древняя, то ныне на самом дне моря! Или на дне самой глубокой реки, раз уж до сих пор не выловили.
— Человек был создан Родом в последний день творения. Когда Род уже так устал, что не соображал, что делает.
Олег послушно шагал в окружении вооруженных всадников. Люди воеводы ехали справа, дружинники Крутогора слева, Олег невольно сравнивал раздобревших на дармовых харчах гридней с подтянутыми суровыми др…
— У меня это есть! Я только не знаю, как им пользоваться.
— Я отыщу его и под землей. А не отыщу, приду за тобой.
— Моя дурость, — ответил Олег, не оборачиваясь. — Если бы все по моему желанию, то мы бы сейчас... гм... Во-о-о-он там вроде бы что-то дымится?
Внезапно кто-то крикнул сердито, град ударов прекратился. Навстречу Олегу шел молодой мужик, очень худой, одет бедно, но с веселым лицом.
— Если ты о сокровище, то это было просто. Каждый бы понял, если бы хоть на миг задумался.
— Да. Он сам позовет меня. А тебя похвалит, что впустил.
— О... впрочем, что рассказывать? Сейчас мы попробуем до него дотянуться.
Ремень тяжелого мешка пригибал голову, сам мешок бил по груди. Олег взмахивал крыльями без торопливости, осматривался, наконец додумался резко пойти вниз, встречный ветер закинул ремень выше, так лет…
— Прости, но все вышло случайно. Он же чуть на меня конем не наехал.
— Какого черта? А может быть, я просто иду мимо?
Сейчас, когда опасность миновала, он уже вовсю старался понять источник его мощи. Без злобы, без недоброжелательства.
На него поглядывали в ожидании, что ахнет и растеряется в таком великолепии, но Олег то ли потому, что успел повидать дворцы и покраше, хотя вроде бы только-только вышел из Леса, то ли слишком занят …
— Я пока что не мудрец. Пока что я могу размазать по стене любого, кто откажется указать мне дорогу. И еще я могу возжечь костер, который высушит половину этого болота.
— Хакама... Не скажу, что рад тебя видеть, но есть общее дело. Это кто там на той стороне? Чье рыло?
— Достаточно, чтобы вместе собрались сильнейшие, — сказал он горячо. — Остальные... хотят того или не хотят, подчинятся.
— Если ты не воин, — сказал он с сомнением, — то я не понимаю... разве что какие-то скрытые болезни? Ты чем страдаешь? Падучей? Корчами?
— Ты даже не зришь своего везения, — пробулькал болотный колдун с отвращением в голосе. — Тебя не остановили!.. Дали пройти так далеко!.. А ты ждал, что принесут на печь? Или что сразу же за порогом …
— Да, — согласился Олег. — Это был первый случай, когда вниз оказалось труднее, чем наверх... Понимаешь, если прийти к согласию, как строить жизнь на всем белом свете, то разом прекратились бы войны,…
— Пожалуй, — протянула она. — Здесь тень, прохладно...
— Ты все еще здесь?.. Нет, мое терпение лопнуло! Я помогал тебе, как мог, но сейчас не могу больше разоряться. Этот дом и этот участок земли теперь мои, ибо ты брал деньги при свидетелях, уважаемых л…
— На, раз тебе это нужно. Мне главное, что нас теперь двое! У тебя есть мудрость, понимание... а у меня... ну, хотя бы везение! Это уже что-то. Кого бы еще привлечь, как думаешь? И как?
Гора дрогнула. В глубинах раскатисто заворчал зверь, такой огромный, что он должен быть с три таких горы. Олег с облегчением выпускал из себя эту мощь, одновременно вбирая всем существом разлитую в в…
— В последний раз, — продолжал Хызр, — он пробыл в горах почти год, многое осмыслил, но для настоящего мудреца важны лишь те знания, которые может передать ученикам, а не те, которые умрут с ним. Он …
Он все еще лежал, оттаивая, по телу прошла судорога, внутри трещали и дробились льдинки, кололи острыми краями. Он чувствовал, как врезаются иглы, но сразу истаивают, внутри все еще бьет холодная дро…
— А теперь поднимем заздравные чаши!.. И сдвинем во славу тех, для которых живем, за которых отдаем жизни, за которых принимаем удары, но шрамами гордимся!
К концу второго дня Калашка начала верещать, улетала надолго, а вернувшись, оставалась на плече. Олег тоже чувствовал возбуждение, а что-то звериное, что Род вложил в человека в самом начале, предупр…
От сочной травы осталась вбитая в землю зеленая слизь, в которой и лежали все трое. Еще слышался далекий гул, подрагивала земля, уходили горные великаны. Лешие, водяные и гномы исчезли неслышно. В не…
— Боги!.. Да что же это... Неужто все поколения смотрели и не видели?.. Ребята, быстро топоры, веревки, ломы, ваги! Скачите в крепость, тащите все, охрану побольше!
— Посмотри за окно! Где остальные пять скорлуп? Или их было восемь?
Это не могла быть башня могучего колдуна, те не нуждаются в сотне поселян, полях, садах и огородах, но теперь то странное чувство, которому Олег раньше не доверял, смутно указывало, что он эту башню …
Огромная туша словно вросла в землю, бока часто и с костяным скрипом выпирались и опадали. Рогатая голова повернулась к человеку. Пасть распахнулась, за двумя рядами страшных зубов пламенело адово же…
— И что ты с ним будешь делать? Наденешь?
— Испортил, — повторил Сосику печально. — Это было последнее испытание... Ты выдержал одиннадцать, но на последнем, двенадцатом... Ты достаточно силен, чтобы почти всегда держать себя в руках, словно…
— Одного могу, — ответил Россоха скупо. — Даже двух, ибо на родной земле стены помогают. Но против пяти или десятка кто сможет? Правда, каждый стоит за своим племенем, можно бы поодиночке, но, истощи…
Правда, женщины тоже одеты в лучшее, но чтоб так прихорашивались мужчины?
— Тогда ты должна знать... или слышать о неком мудреце, что собрал где-то в недрах гор большой запас воды.
— Почему? — спросил Олег тоскливо. Везде одно и то же. Не пора ли бросить эту дурацкую затею. — Почему?
В ее темных глазах мелькнуло удивление. С сомнением оглядела его с головы до ног, но он ответил честным взглядом зеленых глаз, чистых, как молодая трава.
— Уж не обессудь, — повторил старик. — Слыханное ли дело, чтобы на Змее ездили, как на лошади! Скажи кому, засмеют. И кобзари петь не станут, не поверят. Так что мы коровенок подгоним к этому месту, …
— Но как же тогда смогу... полную подвигов? Какие же подвиги, если я неуязвим!.. И как моя жизнь окажется короткой, если суждено умереть только от старости?
Долго лежал, приходя в себя и восстанавливая силы. Пока не магические, потом спешно набрал и магии, теперь он хорошо чуял, когда это неведомое вливается через его кожу. Еще лежа, кое-как разжег косте…
Когда они ехали почти под городской стеной, сверху закричали, голоса были радостными. Колоксай помахал в ответ, но глаза смотрели прямо перед собой.
Он поставил ногу на ступеньку, внезапно пахнуло холодом. Он пригнулся, над головой что-то пролетело, больно дернув за прядь, он упал, перекатился через бок, кого-то сшиб в темноте, к запахам трав при…
Сквозь пот, заливающий глаза, и красную пелену он увидел гору с вершиной в виде шипастой булавы, повел вниз. Затем был удар снизу в подошвы, он рухнул на камни, на миг потерял сознание.
Пытаясь себя расшевелить, разжечь «простыми человеческими слабостями», он заглянул в темную дыру. Пахнет как из старой темной могилы, тленом и запустением.
— Ладно-ладно. Его это тоже касается. По нашим крепостям идет тот красноголовый!.. Да, который шумел так, что его даже деревенские колдуны разглядели со всех сторон. Ты знаешь, что он расколол землю …
За столами мужчины медленно поднимались, одни с охоткой, бездумно, другие с натугой, уже не смея перечить этого свирепому воителю, по глазам видно, что и здесь зажмет все в железный кулак, не даст по…
— Я просто иду. Я не знал, что за топтание земли здесь берут пеню.
Хруща больше, чем кого-либо, мучает, что нельзя своим детям объяснить, как будут жить, не поверят, вообще нельзя никому объяснить, как надо жить, чтобы сумели превратиться в Настоящих-С-Крыльями, вед…
— Не трать слова. Колдуны знают его имена. Что ты хочешь? Говори быстро.
В тот миг, когда Беркут прорвал паутину зеленого огня и грузно ввалился, Сосику уже тщательно упрятал в заготовленный ящик драгоценную Жемчужину, а Хакама, загадочно улыбаясь, раздвинула стену, оттуд…
Ее губы дрогнули в презрительной усмешке.
— Я воды уже принес, — сообщил Олег. — После обеда я пойду, но сперва хочу дождаться возвращения твоего дяди.
— Что в мудрости, — ответил за воеводу лекарь. — Он силен!.. Потерпи, не сдавайся мертвой воде. Такие люди если говорят, что скоро вернутся...
— Герои мелковаты. Кто не сумел, а кто подумал: чего рисковать? К тому же только одно желание выполнимо. Затем от жемчужины только дымок...
Степь время от времени рассекали узкие клинья леса, сливались, переходили в широкие массивы, затем снова ровная как стол равнина с густой сочной травой, где только редкие табуны диких коней, едва зам…
Конь встал на дыбы, провизжал что-то на своем жеребячьем языке остальным коням, за ними остался затихающий стук копыт и тающая полоска дорожной пыли.
— Великий Беркут, ты должен быть особенно... осторожен.
— Я? Да и в мыслях такого... как вы можете!
— Ты полагаешь, Сладоцвет тут ничего не спалит?
«Чего я с ним нянчусь, — сказал себе зло. — Этот крепыш с румянцем во всю щеку тоже урод: плод любви дурака и богини. Только его уродство... или необычность где-то внутри...»
— Если бы только у основания! Я чувствовал на протяжении версты, что меня не разорвали только по приказу их владычицы.
Олег остановил коня, остановился и Колоксай. Всадница начала придерживать свою разгорячившуюся лошадь, та фыркала, трясла гривой и пыталась встать на дыбы, всячески объясняя, что готова мчаться хоть …
Какого черта ввязался в схватку степняков и земледельцев? Такое всюду, везде не поспеешь. А то, что гасил пожар здесь, отодвинуло от гашения всех пожаров разом по крайней мере еще на день. И это сто …
Кость затрещала, острые обломки прорвали белую плоть, края высунулись, быстро наполняясь кровью. Молодой холоп закричал от боли и ужаса, никто никогда не видел, чтобы руку ломали так холодно и спокой…
Боровик набросил свой магический щит, теперь башня Хакамы блистала как драгоценное зернышко, упрятанное в восемь скорлупок, по прочности превосходящих алмаз.
— Брешешь! Таких волосатых щук не бывает.
— А меня больше тревожит то, — ответил первый, — что сокол не сел...
— Прости, — ответил Колоксай, — я не могу. Мне надо спешить.
Из-за деревьев вздымался уже не только черный дым, но и языки багрового огня. Колоксай не сводил взгляда с зарева.
— Если сумеете доставить мне Жемчужину, то это само скажет за тебя, герой. Тебе не придется бить себя в грудь кулаком и рассказывать о своей силе.
— Отравлен! — крикнул он. — Ты знаешь зелья от ядов?
— Нам! Если заспорим, будем убеждать друг друга. Если не убедим, то... как решит большинство.
— Да так, — отмахнулся Колоксай. — Тюринцев смирил, багнюков примучил, воеводу Гнилозуба из полона освободил... Да это было просто! Ну, еще отыскал в пещере чудище трехголовое, прибил, сокровища дост…
Веревка в их руках скользила рывками. Из дыры доносились вскрики, желтое пятно света иногда показывалось в темном проеме, все слабело и слабело. Когда в руках остался конец аркана, третий гридень сбе…
Чародей расхохотался еще громче, Олег незаметно перевел дух. Похоже, он не просчитался. На грубость надо отвечать еще большей грубостью. Тихоню этот зверь вышвырнет, а то еще сперва ноги вытрет, а по…
— Ты неуязвим только от мечей, стрел, дротиков? Или и от яда, болезней, горных обвалов?
— Черт... — еле вышептали его губы, — что же ты своим чародейством своих бьешь...
Олег, не дождавшись ответа, медленно брал груши, подносил к губам, они исчезали во рту, оставляя озера сладкого душистого сока, мягкую кожицу и несколько зерен, брал вторую, третью, чувствовал, что м…
Олег скорчился на загривке, терпел пронизывающий до костей ветер, стучал зубами. Мелькнула мысль, что ни Мрак, ни тем более Таргитай не страдают, оба живут в свое удовольствие, всем довольны, они тож…
Олег сбежал с бархана как лось через мелководье, разбрызгивая по обе стороны тучи песчаных брызг. Верблюд вскинул голову, глаза недоумевающие, но на всякий случай повернулся и бросился наутек.
Полыхнул ослепляющий багровый свет, цвет неудержимой ярости. Воздух стал горячим, запахло паленой шерстью. Олег с головы до ног стал ярко-оранжевым, словно раскаленный слиток железа в горне кузнеца. …
— Погоди! Чего ты ищешь? Может быть, я смогу помочь?
Такое трудолюбие вознаграждается: Муравья замечают, повышают по службе, работу дают все сложнее, ответственнее. И пусть говорят, что Муравей берет не умом, а трудолюбием, но ведь гений — это один про…
В помещении стало тихо. Глаза всех были обращены в их сторону. Она медленно наклонила голову, чувствуя смятение и торжество. Все колдуны укрепляют свои гнезда, но такого еще не было, чтобы кто-то укр…
«Не так уж тут и мирно», — подумал он. Сама башня из толстых дубовых бревен, небольшая дверь в таких широких полосах металла, что и дерева не видать. То ли колдун не слишком силен, то ли не желает от…
Голос волхва был виноватым, словно это он сам сделал человека не совсем удачным. Мрак небрежно потряс руками, однако длинные могучие длани, покрытые густой черной порослью, оставались с рыжим оттенко…
Бояре поспешно расступились, царицу подхватили под руки, проводили к ее трону. Колоксай опустился в кресло рядом, богато украшенное, с высокой спинкой, не царское, однако именно Колоксай теперь выгля…
— Как такое может быть? Ты же знаешь все!
— Да какого черта, — сказал Олег раздраженно. — Бери хоть весь этот город в жены, хоть всех коров и коз, даже свиней и собак, мне без разницы! Я только шел мимо, вот и все. И сейчас пойду.
— Пусть везет и дальше, — ответил Олег, плюнул через плечо, потрогал обереги. — Когда же наконец...
В воздухе шелестнуло, словно испуганная птица ударила крыльями, затем возник и удалился короткий шум, похожий на свист летящей стрелы с лебяжьим оперением. Девушки резвились на берегу, затем ветки ку…