В окно падал рассеянный бледный свет. Медный лик луны, изъеденный пятнами, смотрел через решетку мертвыми колдовскими глазами. Узкий луч высвечивал плотно подогнанные дубовые половицы.
Он попытался предложить им золото, драгоценности, трудно ли натаскать для таких людей, но старейшины племени качали головами, благодарили, снова качали, да он и сам видел, что не примут ценности другого мира. Не из гордости, а просто куда ценнее выяснить, был ли пупок у первого человека, — у первой женщины, понятно, был, но стерся, — сколько же все-таки джиннов уместится на кончике волоска верблюда и сможет ли всемогущий Творец создать такой камень, который не в состоянии поднять?
— Впервые слышу, чтобы царь вот так оставил трон и пошел странствовать.
Олег сбежал с бархана как лось через мелководье, разбрызгивая по обе стороны тучи песчаных брызг. Верблюд вскинул голову, глаза недоумевающие, но на всякий случай повернулся и бросился наутек.
Веревка шла медленно. Кольца ложились одно на другое, и, когда там вырос целый холмик, Олег смутно удивился, что опускаться пришлось так глубоко. Наконец гридни весело заорали, в темном проеме что-то мелькнуло, исчезло, а еще через пару саженей веревки появилась лохматая голова.