особой щелью, куда можно поймать падающее на голову лезвие чужого меча, ни один силач не удержит, если крутнуть кистью. Толстая волчья шкура лучше железного панциря охранит от стрелы, а такой посох в умелых руках пострашнее длинного меча.
— Ты уверен, — спросил он шепотом, — что тебе это надо?
— Спаситель!.. Кормилец! Ты что ж покидаешь так? А пир в твою честь?.. У нас хоть и бедно, но все вы-ставим на стол, ничего в подполах не утаим!.. А девок наших тебе на потеху?
— Но как могут быть счастливы все? Всегда кто-то счастлив за счет несчастий другого!
Постоялый двор, который оказался на соседней улице, был таким захудалым, что Олег понял: доживает последние дни. Постояльцы предпочитают темную переполненную комнатушку в «Кабанчике», чем пустые палаты здесь, где с балок свисают космы паутины, из углов дует ветер, а вдоль стен бегают мыши размером с отощавших кроликов.
— Да какая разница, сколько ног, лишь бы люди были хорошие!