Исполин не двигался, но Олег внезапно ощутил, как нечто теплое коснулось всего его существа. Словно исполин с ласковой насмешкой слушал лепет ребенка, любовался грустно, понимая несбыточность детских желаний и неизбежность жестокого взросления.
— Я все-таки думал, что мой дядя не станет вот так... Он сказал, что приведет власти?
Земля мелькала так быстро, что слилась в серое грязное полотно. Олег успел подумать, что дурак Змей решил сесть, чтобы чем-то поживиться, тут же снизу тряхнуло, подбросило, Змей уже стонал и кряхтел, выставив крылья как паруса против встречного ветра, лапы били по земле все громче.
Мудрецы насыщались молча, степенно, сдерживая себя, Колоксай крепился недолго, в дальних походах приходилось и голодать, он как всякий воин умел наедаться про запас, сейчас он делал эти запасы как хомяк, как медведь, которому до весны только лапу сосать.
Голос его сорвался на крик. Горло сжало, он закашлялся, на глазах выступили слезы.
— Наверняка, — согласился Семизал равнодушно. — Какого-то раба Сосику решил наказать таким образом... Что ж, кто-то бросает в яму к голодным псам, кто-то сажает на кол, а Сосику предпочитает топить, чтобы корни его болотных лилий получали корм из разложившихся трупов. Пойдем в дом?