Все цитаты из книги «Детская книга для девочек»
– Да! Я простой человек! – Василий Савельевич воинственно рубанул рукой воздух. – Мне пирогов подавай, да щей, да леща с кашей! А вы, Анна Ивановна, с вашими французскими изысками…
Но на самом деле дом был женским царством и жил вовсе не в резковатом, надсадном ритме телефонных звонков и безотлагательных вызовов, а в своем собственном – нежном, приветливом, ровном. И стоило пар…
– Твоя правда. Девку-уродку завсегда жальчее, – согласился Калиныч и вздохнул. – Ох, больно уж тоща. Откормить сперва придется, а уж потом я за нее возьмусь. – Он умильно почмокал малютке и продолжил…
Рассказал о какой-то собаке, о бомже, который попросил его купить чекушку, о суперпризе в уличной лотерее – в общем, по сравнению с этим враньем предыдущее, о голландском родственнике, выглядело прос…
Василий Савельевич наконец выбрал одну из дверей, коротко постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.
– Да понял, не дурак, – возбужденно заговорил Эраська и присел рядом. – Наверняка так и есть. Эти двенадцатиюродные – мошенники и силы зла. Охотятся за Алмазом для каких-то подозрительных эксперимент…
Геля вспомнила Василия Савельевича. И Григория Вильгельмовича. Может, они и дикие. Но симпатичные. А папка… Папка все-таки немножко слишком ботан. Наверное, он просто не в курсе, бедняжка, что в жизн…
– Мерзавка! Вот мерзавка! Вечно от тебя лишние хлопоты!
– Да, – кивнула Люсинда, – лечу ее от бессонницы. Впрочем, это лишь предлог. Истинная причина моего визита совсем другое. – По взгляду, который она бросила на Гелю, у той возникло странное, совершенн…
Дроссель? Дроссель?!! Да это же один из тех бандитов, что тогда напали на них с Розенкранцем!
– Не уверен, что слово «вырубить» уместно в данном контексте, но думаю, что уловил суть. – Ученый подошел ближе, сдвинул очки на кончик носа и серьезно посмотрел на девочку. – Но о какой опасности вы…
– Да уж, от семи собак на распутье отгрызется, – проворчала Аннушка себе под нос.
– Нет, – мягко сказала Аглая Тихоновна, поставила стакан на прикроватный столик и принялась расшнуровывать Гелины ботиночки. – Не сердись на папу, хорошо? Честное имя для него очень много значит.
Кошка, будто обидевшись, вырвалась из рук Василия Савельевича и скрылась. Доктор хмурился. Аннушка сердилась. Аглая Тихоновна была явно огорчена. А Геля – Геля изнывала от любопытства.
– Аннушка, можно мне взять молока и хлеба?
– О чем спор? – Розенкранц, спустившийся из лаборатории, застал их врасплох.
– Ну мало ли какой «он», – пожал плечами Эраська, но, подумав, признался: – Профессор тоже здорово торопился… Это что же получается?
Вся левая сторона лица у него была багрово-синей, ухо распухло, а на скуле подсыхали свежие ссадины.
– А могу я поинтересоваться, почему ты о нем спрашиваешь?
– Не волнуйтесь так, Аполлинария Васильевна. – Розенкранц покровительственно похлопал ее по запястью. – Во времена моей беспросветно нищей юности мне доводилось закусывать в местах и похуже этого. И …
– Так вот. Подхожу к нему. Знаешь, – спрашиваю, – где господина Рындина сыскать? Доктора?
– Какой ты все-таки, – досадливо поморщилась Геля.
– Да! Этот сукин сын его нашел! – Фея в сердцах стукнула обеими руками по рулю, и машина от этого испуганно вякнула.
Щур спустился первым, высоко держа фонарь над головой, Геля следовала за ним.
– Я не смог подъехать к лицею, там совершенно негде встать, – пожаловался Николас Александрович. – Жду тебя за углом, там, возле…
Во-вторых, следовало серьезно подготовиться к экзаменам, и не только для маскировки. Ведь бедная Поля Рындина была отличницей, как и Геля, так неужели же она подложит родной прабабушке свинью, завали…
Подвал оказался не таким уж страшным и не таким уж темным – они быстро прошли широкую галерею – прятаться там все равно было негде – и свернули направо, к складу мануфактурных товаров.
– Не знаю, о каком Ване речь, но то, что вы, мой друг, спасли Аполлинарию Васильевну от этих мерзавцев, да еще в одиночку, делает вам честь! – проговорил ученый и печально добавил: – А я, как видите,…
– А с начальницей вы ловко придумали. Годная тетка. Такая от одного гонора подкинутое дите не станет в приют сбагривать.
Сестре Эраська едва кивнул, не отвлекаясь ни от рассказа, ни от котлет. После обеда сразу отвалил делать уроки, а когда Геля подошла поговорить, только досадливо отмахнулся – не видишь, мол, я занят,…
– Ладно, проехали, – кивнула Геля, глядя в сторону, – у меня папа точно так же. Сначала орет, а после разбирается.
Геля огляделась – оказывается, за разговором незаметно дошли до Трехсвятительского.
– Благодарю вас, Рашид Каримович! – От полноты чувств она сделала парадный реверанс, которым принято было приветствовать только самое высокое гимназическое начальство, еще раз выдохнула «спасибо» и б…
– До Солянки за целковый! – на бегу выкрикнул Щур.
Уроки начинались в девять утра, каждый шел не сорок пять минут, как в Гелином лицее, а пятьдесят. В полдень – большая перемена, целый час. Обычно девочки уходили в гимназический садик, а если была пл…
– Пусть попробуют. Это фильмы бывают только для взрослых, а еда – она для всех, – и Геля потащила брата за собой.
– Как так – напрасно? Советница пакостить покуда не посмеет, нет резону ей светиться. Да дите еще у них вырвали! Глядишь, пристроим в хорошее место – будет жить. Разве ж плохо?
– Сказал же – сам, – резко оборвал ее Щур.
– Ретрорапо… что? Похоже на скороговорку. Карл у Клары, и все такое…
– Вот узнал! – Щур гордо выпятил грудь, будто это он, а не Геля сдал экзамен на отлично. – Пробегимся в одно местечко?
– Ах, простите, это все моя проклятая рассеянность, – смутился ученый. – Не хотите ли чаю?
Выяснилось, что сначала надо надевать еще рубашку (ту, что покороче), потом фигню с резинками (ну, хоть пуговицы на этом гадском лифчике оказались спереди, и то хорошо), потом чулки и только после эт…
– Сказал, сыщу – значит, сыщу, – буркнул Щур.
Геля, конечно, не была ни благородным мужем, ни китайцем. Но ее мама (которая Алтын и феминистка, и не терпит никакой дискриминации) сказала бы, что это жалкие отмазки. Если мужчина-китаец может насл…
Перед Григорием Вильгельмовичем все равно было стыдно, и Геля заторопилась уходить.
Я, был грех, дразнила вас – поздравляю, мол, до чего ж завидный кавалер! А уж пригож да наряден – вместо соболя бить можно.
– Но это могло быть минутное затмение, как вы не понимаете!
– Я уверена, что девочка не врет. Возможно, произошло какое-то недоразумение.
– Некогда ссориться. Надо бежать отсюда. По дороге все объясню, – веско, как настоящий секретный агент из голливудского фильма, проговорила Геля.
– Нет, спасибо, меня родители ждут! – отказалась Геля и, распрощавшись с девочками, полетела домой.
Кошка потянулась, выгнув спину, снова плюхнулась на стол и начала грызть ногти на ногах. То есть когти, конечно, на задних лапах, только все равно Люсинда ни за что не стала бы так себя вести.
– Это химическое соединение содержит радионуклид…
И внезапно почувствовала, что ей следует повернуть направо.
– Вот чудеса! – воскликнула Аннушка. – Вы только взгляните, Поля-то наша какова! Силы Зла к себе приманила!
– Я же предупреждала тебя – все, что касается Райского Яблока, тайна. Никто не должен о нем узнать!
«Да они и есть новенькие», – подумала Геля и опустила глаза. Зря она сюда пришла, ох, зря. И тут же изумленно ахнула и отступила на шаг – под ногами был не асфальт и не брусчатка, а сплошь стеклянные…
– Я решительно не могу вас так затруднять, – запротестовал химик.
То есть сперва, наоборот, совсем ничего не происходило.
– Ну что ты, ангельчик, успокойся, папа ни за что не стал бы тебя бить! Папа тебя любит, очень любит! – Аглая Тихоновна прижала Гелю к себе. – Вчера он погорячился и наговорил глупостей, но он все ра…
Геля аккуратно прикрыла рот (не пристало приличной барышне щелкать зубами, словно собачонка, что ловит мух). Да и, по правде сказать, ничего особенного – если не считать припадка словоохотливости – с…
– Н-нет, – Геля слегка покраснела, – не особенно. То есть не очень люблю обычные книжки или учебники, потому что там нет никаких неожиданностей.
Ночи тоже стали спокойными и ласковыми, Силы Зла своим мурлыканьем распугали все Гелины кошмары, и тревожило девочку только одно – она ходила в гимназию больше месяца, а Люсинда ей до сих пор не прис…
– Встала! Встала!!! Василь Савельич! Ой, мамоньки мои!!! Встала!!! Василь Савельич!!!
Но в реальности девчонка оказалась гораздо красивее, чем на снимке, – голубые, чуть навыкате, глаза, ярко-желтые волосы, завитые в крупные кудряшки, белое платье, перехваченное широченной голубой лен…
Что же еще можно сделать? Привести Щура сюда, к дому Павловской, и пусть сам во всем убедится? Пожалуй, стоило бы попробовать. Если только Павловская не сдаст его в полицию сегодня же. Ну уж нет. Гел…
Второй факт был Геле на руку. Теперь она сможет перехватить Павловскую на улице, у калитки. А то ведь не факт, что ее, Гелю, пустили бы в дом. Она же опасный психический преступник. Все складывалось …
Алтын Фархатовна отвела дочку в класс, пощебетала с Леной Алексеевной (первым уроком сегодня была алгебра) и отправилась врать завучу.
«А, так ты хочешь, чтобы я ушла? Так бы сразу и сказала». – Кошка, как показалось Геле, даже пожала плечами, повернулась и, лениво переваливаясь, потрусила к противоположному концу стола.
Когда они с Эраськой были маленькими, папа вот так же читал им на ночь или придумывал сказки, и для Гели это было самое любимое время – папин голос словно окутывал ее, а потом уносил в сон. Во сне ск…
Принесли чай в стаканах с подстаканниками (как в поезде), и хозяин кабинета стал потчевать Гелю лакричными леденцами, которые та незаметно рассовывала по карманам, – отведать это лакомство, воняющее …
– Прости, Базиль, я совсем забыла тебе сказать – нынче я была в Полиной гимназии и договорилась привезти дочь завтра.
Ну, понятно, – подумала Геля, – как у нас. «Свободная касса!».
Трясущимися пальцами сжала стальное колесико на дверце сейфа и стала проворачивать по часовой стрелке, считая щелчки. После шестого тяжеленькая дверца сама собой распахнулась, и лицеистка-отличница в…
Кошка смерила ее презрительным взглядом и вроде бы совсем уже собралась отвернуться, но вдруг подобралась, напружинилась и прыгнула, легко преодолев расстояние в полтора метра и сильно оцарапав Геле …
Ливанова приподняла бровь и ничего не ответила.
– Что вы кудахчете, Анна Ивановна? Вы же девица, а не курица. Дайте пройти, – с нарочитой досадой бросал Василий Савельевич.
– Я знаю! – обрадовалась Геля. – «Дядя Ваня» – это Чехов, да?
– Света мало. Есть у вас еще свечи? – не обращая внимания на его слова, спросила Геля.
– Благодарю за заботу, любезнейшая Аполлинария Васильевна, но ваши страхи абсолютно безосновательны. Немного пластыря, пара капель меркурохрома, и я буду как новенький!
Забившись еще отчаянней, похищенная закричала.
– Хорошо. Подумай. – Василий Савельевич выглядел несколько разочарованным. Наверое, ждал от своей дочери более героического поведения.
Шкаф был крепкий, дубовый. Снаружи вроде бы кто-то разговаривал, но слышно было плохо. Щур уже припал глазом к щелке. Геля пихнула его в бок, чтоб подвинулся, – ну, ей же тоже интересно! – и пристрои…
– Обидел кто? Так вы только пальчиком укажите. Я его живого в землю закопаю!
– Вы обедаете на Хитровке?! – Геля схватила ученого за руку. – Не ходите туда больше, это очень опасно!
Рослый хулиган выпрямился и, наконец, взглянул на Гелю.
Лицо круглое, гладкое, и все в нем тоже миленько: губки – бантиком, щечки – с ямочками, бровки вежливо приподняты. Только взгляд чистых голубеньких глазок был чуть холодноват, но Геля уже знала по Ва…
Солнце выплеснулось ей в лицо потоком слепящего света, так что она задохнулась и зажмурилась.
– Ерунда какая-то, – растерялся папа. – Но где же ты была?
– Не вышло. В полицию побегла звонить, – с досадой шепнул Щур.
– Я в порядке! В порядке. Со мной все o’key!
– Дистанция почти в сто лет, – ответила Фея. – Мне еще не приходилось использовать аппарат через такую толщу времени. А у нас с тобой был всего один удачный сеанс двусторонней связи. Ладно, – бодро п…
– Ну да. От сладкого ужасно зубы портятся, – лицемерно поддакнула девочка, разом отхватывая чуть не половину шоколадки и жмурясь от удовольствия. – Мам, фотефь куфочек? Офень фкуфно!
А в тот день она выбралась к химику довольно поздно – нежные весенние сумерки уже окутали город, и в прохладном вечернем воздухе стал заметнее легкий запах цветущей сирени.
Но, как ни странно, доктору и в голову не пришло, что его дочь вовсе даже и не дочь, а гостья из будущего, прибывшая с миссией по спасению человечества. Ничего подобного. Василий Савельевич пришел к …
Почти все гости смотрели на него, и Геле удалось незаметно выскользнуть из-за стола и шмыгнуть через одну из боковых дверей в коридор.
– Силы Зла?! – в свою очередь удивилась Геля. – Ты называешь кошку Силы Зла?
Жизнерадостный нрав доктора несколько контрастировал с его внешностью – Эвальд Христианович был узкоплеч и худ сверх всякой меры, а тощая кадыкастая шея едва удерживала большую голову со впалыми щека…
И тут Аннушка открывает эту самую дверцу, чтобы достать молоко, и Геля понимает, что шкафчик никакой не шкафчик, а вовсе даже холодильник!
В очередной раз стукнула дверь наверху, и Геля напряглась, гадая – кто это идет? Щур? Или старая крыса Павловская?
– Ну вы скажете – «всего-то навсего», – обиделась Аннушка. – Уж мы страху натерпелись! Кинулись к вам, а вы лежите ни жива, ни мертва, глазки не открываете.
Она не могла толком ничего рассказать, потому что никто не подхватывал историю в нужных местах и не поддразнивал Гелю, так, чтобы получалось интересно и смешно, и никто не держал ее за руку, и это бы…
– Так, – он снова неопределенно пожал плечами. – Они ухапистые. От рук греются, а с изнутри все одно холодом отдает. Антиресно. – И подбросил камешек, словно взвешивая, стоит ли посвящать всяких кисе…
Все равно, страх не отпускал, плескался где-то на донышке души.
«Это он бабку камнем, – подумала девочка, – а я сейчас очнусь, и все у нас будет хорошо!»
– А вы, барышня, беретесь доставить пострадавшего в больницу?
– Нет! – от отчаяния и невозможности объясниться Геля снова заревела. – Мамочка, пожалуйста, не ходи!
– Так кто кошку спер, тот и бантик прицепил. Точно говорю. Надо поглядеть. Проверить… гипотезу. – Мальчишка с удовольствием повторил новое слово.
– Хватит таращиться, болван! Открывай! – приказала дама. Ее тоненький, детский голосок прозвучал так повелительно, что швейцар мгновенно подтянулся и распахнул перед ними дверь.
Нет, в классе к ней все хорошо относились (кроме Динки, конечно, но Динка злилась из-за театральной студии), и никто ее никогда не обижал, даже Снегирев, который ненавидел всех девчонок и вечно им па…
– В том-то и состоит главный фокус моего открытия! Тот самый Slumbercraft, с помощью которого я установила с тобой сновидческий контакт, может не только направить тебя в сон твоей мамы или бабушки, н…
– Конечно! Кто же еще? Вы – мой счастливый талисман, и я верю, что вы принесете мне удачу, любезнейшая… эээ… мнэ… – Григорий Вильгельмович вдруг замялся, ужасно покраснел, поправил очки, отчего те ещ…
– Гель, а, Гель? Что все-таки случилось? – спросил папа, поглядывая в зеркальце заднего вида.
– Не тронут тебя на Хитровке, дядя, не боись.
– Зачем мы здесь? – Голос Гели тревожно дрогнул.
– Бантики… Горе ты мое. – Щур на минутку прижал ее к себе, горячо заговорил: – Ты вот что. Ты не дрейфь. Я щас выскочу отседа на одну минуточку. Гвоздь пошукаю или еще чего. Вернусь и заберу тебя. За…
Сидит-то она, положим, почти в обычной московской квартире с центральным отоплением, а не в какой-то там избушке на окраине леса.
Мамин кикбоксинг приплела из лучших побуждений, но папа, похоже, обиделся. Так и молчали всю дорогу домой.
– Штырь! Держи ее, паскуду! Уйдет! – скомандовал сиплый.
– Я, – ответила Геля. – Пап, мы тут с Эраськой решили немножко погулять… Да, пап. Извини, пап. Уже идем. – Она обернулась к брату: – Папка волнуется – где мы. После вчерашнего. Пойдем, по дороге все …
– Ах, постойте, – дама схватила ее за руку, – скажите, как вас зовут. Мой покойный муж состоял в попечительском совете этой гимназии, и я хорошо знаю мадам Ливанову. Хочу лично сообщить ей о том, как…
Белье нашлось в комодике под зеркалом, и Геля совершенно недостойно, как дикарь или младенец, хихикала, разглядывая длинные хлопковые трусищи, натуральные панталоны до колен. Штанины были присборены …
– Именно. Ерунда. Глаша права – вы ведь были не таким уж плохим отцом. Так попробуйте поговорить с Полей сами. – Ливанова едва заметно усмехнулась и уточнила: – Не орать, как расходившийся купчина в …
Залипла тут, как доисторическая букашка в янтаре! Да ей так скучно в жизни никогда не было, даже на уроке географии!
Следовало убедиться в том, что Москва – самая настоящая, и двадцать первый век – настоящий, и она, Ангелина Фандорина, – тоже.
– Чушь! Дичь и ересь, Анна Ивановна! Как не стыдно – умная девушка, а повторяете всякую ерунду!
– Я уважаю цирковое искусство, однако равнодушна к нему. – Геля невольно копировала манеру разговора Ливановой. Безупречно вежливый, но холодноватый тон прекрасно действовал на эту надменную семейку.…
Девочка медленно брела вдоль дома, обдумывая более удачные варианты вранья. Из узенького окошка доносилось монотонное бормотание, как от работающего телека. Стоп, у них же нет телеков! Это наверняка …
Я к церкве, а там мальчонков этих с дюжину. Православные за ради пятницы в храм валом валят, Святых Даров причаститься, вот пострелята хитрованские и попрошайничают – промысел у них такой.
Даже стыдно стало. Думала ведь, что попала к каким-то дикарям – керосиновые лампы, вода ведрами. А еще учится в лицее с углубленным изучением истории! Все здесь было: и электричество, и телефон, и во…
– Смешно слышать это от вас, Григорий Вильгельмович. Ересь – поповское слово. А вы ученый. В Периодической таблице элементы располагались по ясному принципу: в порядке возрастания их атомного веса. Л…
Так, ворча, выбралась на Сретенский. Стало интересно, цел ли особняк Брянчанинова или тоже сломали?
– Это доктор-то не дерется? Видали бы вы его, когда…
– Н-нет, – сдавленно проговорила Геля, заливаясь слезами пуще прежнего, – у меня – всхлип! – пропала – всхлип! – кошка-а-а-а…
– Ластик под кроватью прятал. А я нашла. – Мама с разбойничьей улыбкой взяла из коробки самый большой батончик и вручила Геле. – Пришлось реквизировать.
Коротко говоря, Геля вполне справилась со вторым заданием Люсинды Грэй – найти Розенкранца и подружиться с ним.
Так продолжалось весь июнь и больше, чем пол-июля, а потом случилась трагедия – настоящая, куда там Шекспиру.
– Как же – ничего? У черных-то кошек глаза обнакновенно желтые бывают, – ободрил ее Щур. – Найдем вашу крысоловку-зеленоглазку. Будьте уверены. Я мальцам скажу, они все щели облазят в округе. Идите д…
– Простите, но, к сожалению, я должен немедленно вернуться на службу. Дело спешное.
– Дак чего не скажешь в шутейном разговоре… – все еще недоумевая, насупился Щур.
– Розовый сворка – это что? Что это значит? – Геля прижала ко лбу ладонь, от волнения у нее закружилась голова. Неужели? Неужели нашлась?!
– Остановите, там мальчика сбили! – закричала Геля, выпрыгнула из коляски почти еще на ходу и побежала к церкви.
Геля не стала медлить. Стараясь никого не разбудить, выскользнула из дому и отправилась спасать честь семьи Рындиных.
– Да что же это такое? Просыпайся! Просыпайся, Ангелина! – Фея яростно затрясла ее за плечи.
– Самсонит, так называемый биохимический медиатор знаний, изобретен более двухсот лет назад Самсоном Спайком. Усовершенствован в секретных лабораториях Ротвеллера, а тот препарат, что ты держишь сейч…
– И-и-и-их, пшел! Что-нибудь сделай ты такое для моего удовольствия! Задави кого-нибудь – старушенцию какую либо…
– Обещаю. Спи, моя хорошая, ни о чем не тревожься. – Аглая Тихоновна погладила девочку по голове, поправила плед и вышла, аккуратно притворив дверь.
Павловская направилась к обшарпанному двухэтажному дому и, поудобнее перехватив клюку, несколько раз стукнула в полуподвальное окно.
В классе сразу повисла звенящая тишина, и девочки, выстроившись парами, проследовали в центральный зал.
Сама плита сверху была железной, с шестью конфорками, а по бокам выложена белой плиткой с голубенькими загогулинками. Снизу, по центру, большая дверка – это духовка, слева топка, дверка под ней – зол…
Щур сидел за столом и при неверном свете огарка читал учебник арифметики. Услышав шум, поднял голову, угрожающе сузил глаза.
– Я ничего не воровала, – упрямо повторила девочка, не двигаясь с места, – а тот хитрованец…
– Да знаю я. Она тебя от тюрьмы спасла, – отмахнулась девочка.
– Может, мне еще пиджак известью засыпать и шляпу съесть? Да поймите вы, несносный человек, я только от генерала Карбышева, у его жены мигрень, а не бубонная чума!
– Умереть-уснуть! – Геля все-таки расхохоталась. – Гангстеру из местного Гарлема запрещают дружить с пай-девочкой!
Геля, сжавшись, как перепуганный заяц, метнулась к выходу.
Никакого отклика – ни шороха, ни шевеления.
– Директор у нас ничего, – боязливо сказал Эраська, – его жалко… Вот завуч – крыса…
Геля нисколечко не волновалась. Во-первых, она и правда никогда прежде не прогуливала, так что маме легко поверят. Репутация – это вам не кот начхал, так сразу не запятнаешь.
– Нет-нет, ну что ты так испугалась, это же давным-давно все было. – Алтын Фархатовна обняла побелевшую дочку. – Выздоровела и жила потом еще очень-очень долго. Ну что ты, котенок?
В мае, перед самыми каникулами, она с большим успехом сыграла Гермиону в инсценировке «Гарри Поттера» и в награду получила право выбрать себе роль в следующем спектакле: студия взялась за трагедию Ви…
Все, что угодно, только не клиника с исследовательским центром в Голливуде.
– Смотри, не обмани. Я все равно завтра утром все у папы выспрошу, и если…
В тот день Василий Савельевич вернулся домой очень поздно, почти к полуночи – точно как сегодня. Сутки мотался по больным, ужасно устал – едва нашел силы снять пиджак, а шляпу и саквояж так и вовсе б…
Она выбралась из машины, сделала книксен, медленно повернулась и побрела по направлению к лицею – до него был почти целый квартал, – невольно шарахаясь от пролетающих мимо автомобилей и провожая удив…
Внезапно девочка вскрикнула, заметив приближающуюся к ним из темноты фигуру.
– С каким еще мальчиком? – осекся на полуслове папа.
– Ты плохо себя чувствуешь? – Люсинда склонилась к ней, заглянула в глаза. – Что ж, вытащить тебя обратно было нелегко, наверное, временной пласт все же слишком велик… Последствия предсказуемы – сонл…
– Как дети малые оба два. За кажным шагом глядеть надо. А мне ж не разорваться…
Доктор вопросительно взглянул на дядьку в кастрюльной шляпе.
Ветер все же выл. Но как-то странно. Словно бы не снаружи, а из глубины квартиры доносилось жутковатое, протяжное «Аооооээээыыыы… Эууууууу… Оррэээуууууу… Ууууу…».
Ангелина Фандорина была ученицей шестого класса школы с историко-филологическим уклоном, но мечтала стать не историком и не филологом, а, наоборот, актрисой. Для этого она занималась в театральном кр…
– После. Ежели до того вам будет, – ухмыльнулся мальчишка и потащил ее к въезду в подвал (да-да, в подвал тут вел высокий, широченный въезд).
Нет, ничего скользкого и противного в ней не было, даже наоборот. Геля видела ролик в интернете про миграцию косяков сельди к берегам Норвегии – вот именно на такую стремительную, серебристую, сильну…
– Что ж вы лифчик-то задом наперед напялили? И рубашечку не надели? Натирать же будет. Давайте, снимайте все, я вам помогу переодеться.
– А вот что! – Запыхавшаяся Геля ввалилась в столовую. – Папочка, она нашлась!
– Барышня хорошая, дай копеечку на пропитание, – послышался откуда-то снизу жалобный голосок.
– Вот как? Ты позволишь? – Василий Савельевич взял у жены письмо, пробежал глазами по строчкам. – А я думаю, что здесь как раз не обошлось без Лели. Это она убедила Павловскую написать письмо. Да-с.
Да кто же они такие, эти Карлы-Францы-Фердинанды? – снова постаралась вспомнить Геля, но безуспешно. Рассердившись, просто отложила журнал и потянула из кучи газету «Русскія Вѣдомости» – ну их, импер…
– Чудо – вот что произошло. Обыкновенное чудо. Приходилось ли вам слышать о том, что идея Периодической таблицы явилась Дмитрию Ивановичу Менделееву во сне?
– Пожалуй, ваша версия малоправдоподобна, Рындина, – скупо улыбнулась Ливанова. – Мелания Афанасьевна известна своей богомольностью и добротой, в ее доме никогда не откажут в подаянии нищему, она сос…
Камень и в самом деле походил на крупное райское яблочко – совершенно круглый, гладкий, нежно-розовый. Или нет? Казалось, даже в полумраке он мягко светится всеми цветами сразу, как застывшая музыка.…
– Едва ли. Просто женщины лучше чувствуют внерациональное и невидимое. То есть понимают истинную суть вещей. В том же году кровожадные полчища крестоносцев под предводительством аббата Арно-Амори вто…
Оказывается, она, задумавшись, свернула в Малый Успенский, да еще с тротуара сошла и тащилась, как глупая курица, прямо посреди дороги. Хорошо, что переулок тихий, да еще извозчик ее заметил! Геля за…
На самом интересном месте пришел Василий Савельевич, и Геля, которая после утреннего разговора весьма опасалась, что доктор не одобрит ее интереса к хитровскому мальчишке, не стала расспрашивать Агла…
Она хочет дотронуться до чудесного источника света. Он обжигает ей пальцы не то жаром, не то, наоборот, холодом. Она отдергивает руку, но ни уйти, ни отодвинуться, ни даже просто отвести взгляд не мо…
– Барышня, шли бы вы уже. Восвояси, – кислым голосом произнес Щур. – Доставили мальца, и будет с вас. Дальше мы сами.
Геля перебежала на другую сторону улицы, и дальше, к бульварам, пошла уже обычным шагом. Странные все же эти взрослые. Сперва сломают хорошую вещь, а после экскурсии водят по несуществующему, призрач…
А Геля разревелась уже по-настоящему и, позабыв об осторожности, повисла у мамы на шее.
– В смысле – как мышка, – торопливо поправилась Геля.
– Не беспокойтесь. Посажу, отправлю, протелефонирую милой Аглае Тихоновне, – заверил его Гильденштерн.
– Пустяки, – химик, кряхтя, встал на ноги, – лишь одно… Очки. Друзья, не хотелось бы вас затруднять, но не поищете ли вы мои очки? Я, знаете ли, слеп как летучая мышь…
Геля напряглась, стараясь закрыть зверька руками, защитить от удара. Кошка жалобно мяукнула и посмотрела вверх, прямо ей в глаза.
– Что ж, я нахожу Аполлинарию Васильевну вполне здоровой физически, – заявил Эвальд Христианович, окидывая пациентку быстрым взглядом. – А некоторая бледность, вероятно, является следствием длительно…
– Этого я не знаю. Но я знаю, где оно бывало в прошлом. Многое в истории Яблока неизвестно. Оно то мелькало где-то, то вдруг на века исчезало. Но некоторые его появления зарегистрированы в хрониках и…
– Доктора кличут, – кивнула Аннушка, – и как только в дом пролезли. Ведь три дни не было – я понадеялась, что сгинули совсем.
Пахло чем-то смутно знакомым – как в цирке или… На ипподроме!
– Простите, Липочка, я не могу им доверить свою кошку.
– Вот-с, полюбуйтесь, – наябедничала кухарка. – Пренаглая тварь! Я нарочно прогонять не стала, чтоб вы поглядели.
– Правда? Спасла? Ну, я рад… За человечество и за тебя… А я вот облажался, – уныло сказал Эраська, но тут же приостановился и с удивлением спросил: – Погоди, но если не Ван Дорн тебя отправил за Ябло…
– Нет, пожалуйста! – воскликнула Геля, похолодев от страха. Люсинда же ясно сказала, что приступить к выполнению задания она сможет, лишь когда вернется в гимназию!
– Значит, мой расчет оказался верным. Я вычислила причину сбоя связи, – торопливо заговорила Фея. – Ты должна перестать принимать снотворное.
А Виталик, когда за кулисы ушли, вытер щеку демонстративно так и громко сказал: «Ты чего, Фандорина? Обслюнявила всего». Все это слышали. И Динка.
Наконец ветер опускает Гелю, но не рядом с городом, а чуть в стороне. Отсюда виден голый трехглавый холм, на котором копошатся люди в нелепой длиннополой одежде.
Геля подцепила ногтем крошечный замочек и застыла, пораженная.
Ровно та же история повторялась и вечером (если доктору повезло вернуться домой к ужину).
– Можно мне подумать до вечера? – спросила Геля. О завтрашнем дне она ничего не знала. Даже не знала, останется ли она здесь, или Фея уже заберет ее домой.
– Бинго! У меня получилось! – выкрикнула Люсинда вместо приветствия и расхохоталась как сумасшедшая. – Скажи мне, Ангелина, ты уснула днем?
– Ну, знаешь, дочь, так нельзя… – начал папа.
– Вот моя гостиная! – торжественно заявила она, вводя Гелю в просторную комнату, всю уставленную крошечной мебелью розового плюша. – А там, рядом, – моя спальня, классная и зала для игры… – указала Л…
– Жизнь проходит, мама. Я уже в шестом классе…
– Угу! – крикнула в ответ Геля и с облегчением захлопнула дверь своей комнаты.
Как бы там ни было, следовало разузнать о Щуре побольше.
– Я не брала! Не брала! Вы все врете! – выкрикнула Геля сквозь слезы, топнув ногой.
– О какой подсказке вы говорите? – деланно удивилась ведущая актриса лицейской студии. Надо отдать должное Люсинде – это она посоветовала Геле уверить Розенкранца в том, что ничего такого она ему не …
Щур отрицательно помотал головой и отвернулся. Но Геля заметила, как он сглотнул, унюхав пирожки, и ей стало ужасно жаль бедного дурака.
Меньше чем через час прибыл сам генерал Брянчанинов, похожий на свинью в мундире.
– У меня, может, и в три ряда, зато ровные, – с величавым достоинством ответила Геля, выплывая из ванной.
Из ее сумки зазвучала резкая механическая мелодия – не «Августин», нет, La mère des enfants perdus, – и Геля вздрогнула от неожиданности.
Но мало-помалу стало одолевать любопытство – а вот интересно, как могут общаться слепая с немой? Это любопытство (ну, и самую малость муравьи), в конце концов, вытолкнуло ее из кустов.
– Мой папа, Василий Савельевич Рындин? – несмело предположила девочка.
Геля думала, что не сможет проглотить ни кусочка замечательного Аннушкиного торта, такой несчастной и усталой она была, но, как, впрочем, и всегда, Ливанова оказалась совершенно права – от горячего д…
Папина суровость – цирк без тигров. Брови хмурит, а губы прыгают. Совсем не умеет сердиться, вздохнула про себя Геля, подошла к маме, обняла и усадила на тот самый диванчик, на котором только что рыд…
– Прошу прощения за фамильярность, Аполлинария Васильевна, – прерывисто проговорил он, – но наших налетчиков, похоже, кто-то забрасывает камнями, и так вы будете в большей безопасности.
– Даже не надейся, я с вами пойду, – твердо ответила Геля. Она была полна решимости вызнать, где живут мальчишки. Кроме того, следовало осмотреть Шкрябу, чтобы понять, насколько серьезно он пострадал…
– Это вряд ли. Сами понимать должны. – И объяснил Геле: – Папаша у господина Розенкранца больно строгий. Дал денег на опыты и велел отделить радий-D от хлорида свинца. Ежели ты, говорит, чего-то стои…
Домашним он объявил, что Поленька очень нуждается в поддержке близких. Не следует пугаться, если она чего-то не может вспомнить, а следует, наоборот, рассказывать обо всем подробнейшим образом, и пам…
Хотя погода, и вправду, мерзкая. За свежевымытыми стеклами в полумгле уныло сеется то ли дождь, то ли снег. И ветер…
Силы Зла, воровато оглянувшись, потянулись к стакану и стали торопливо лакать молоко.
Устроившись в муравьиных кустах, Геля задумалась над тем, как бы вывести Павловскую на чистую воду. Сорвать с нее прилюдно эти дурацкие очки? Это будет нелегко. Павловская дерется клюкой, как какой-н…
– Тише! Сядьте! – дернула его за рукав Геля и торопливо зашептала: – Кошки очень ранимы и ревнивы. Она обиделась, что я весь вечер проболтала с вами, а на нее не обращала внимания, потому и ушла.
– Настройки… Подготовка к работе… Информация…
– Маленько умею, – скромно ответил Щур. – А чего за дядя Ваня такой?
– Это кто герой, Брянчанинов? Да ворюга он, враль и хвастун к тому же, – отрезал Эраська и, кривляясь, передразнил: – «Вообразите, вокруг пылают заросли гаоляна, а мы, такие, идем одной колонной – сп…
Точно, она. Но, скажите, пожалуйста, почему это баба Яся преспокойно нежится в ванне статской советницы Павловской, да еще и походя сознается в убийстве?
– Святой человек, в общем, – констатировала Геля, – обнакновенное дело на Хитровке, как я погляжу…
– А щас мы эти дела разъясним, – угрожающе просипел Маз и крикнул: – Ктой-то там такой борзый нарисовался? Обзовись!
Геля была готова к тому, что он ударит ее в ответ, и от страха злилась еще больше.
– Рындина, ведите себя достойно, – негромко приказала Ольга Афиногеновна и обратилась к Мелании Афанасьевне: – Никого и ни при каких обстоятельствах не будут подвергать столь унизительной процедуре в…
– Пенетрационного, то есть проникающего сразу в кору головного мозга, – объяснила Люсинда. – Как я уже говорила, учебная программа в гимназии едва ли затруднит тебя. За одним небольшим исключением – …
Ласковый свет осеннего солнца лился сквозь стекла. В классе, как всегда, стоял негромкий, но и несмолкаемый гул, время от времени Швабра (на самом деле Вера Павловна, географичка) визгливо требовала …
– Живая! Святые угодники, живая! – Он обнял ее, крепко обхватив затылок и плечи.
Это была одна из зарубежных артисток, Геля ее в первом ряду видела. Как попала за кулисы, непонятно. Очень красивая брюнетка с короткой стрижкой и огромными зелеными глазами. Одета – с ума сойти, алы…
Геля, однако, была не расположена к пению.
– А вот и есть! А вот и есть! У меня, между прочим, сегодня день рождения и гостей будет сто человек! Или даже больше!
Они родились в один день (Эраська был старше на пятнадцать минут) и никогда не расставались. И в детский сад они ходили вместе, и в школу, и в бассейн, и уроки делали вместе, и гуляли. Ну, ссорились …
– Да уж, кто такие, кто такие… – Эраська в задумчивости зашевелил бровями. – Версии есть?
К Геле подскочили два высоченных лакея в пудренных париках и белых перчатках. Один помог ей сойти на землю, а другой безжалостно отогнал попрошайку на костылях, крутившегося у ограды. Геля не позволи…
Внизу смутно проглядывали штабеля ящиков, бочек и каких-то тюков. Только одна плитка была почему-то матовая, непрозрачная, будто погасший экран. Все-таки поразительно, как мало тут все изменилось за …
– Это второй шаг. Чтобы добраться до Алмаза, тебе нужно познакомиться с одной девочкой…
– Народовольцы пытались взорвать императорский поезд под Москвой.
И доктор приступил к самому интересному – стал рассказывать, как, собственно, следует обучать кошек. По его словам выходило, что самое трудное – это терпение, которое должен проявить дрессировщик.
Мама тоже услышала. Втянула воздух носом, чтобы погасить истерику. И стала набирать чей-то номер, сверяясь с бумажкой из сумки.
Геля рискнула выглянуть из своего сомнительного убежища, но Розенкранц придержал ее за плечо.
Геля же во все глаза уставилась на кошку. Теперь нет пути назад, и ей не повредило бы малюсенькое чудо.
– Ну, пойдемте же! Пойдемте! Я покажу вам свои апартаменты! – нетерпеливо теребила гостью Липочка.
– Как, и ему тоже? – изумленно выдохнула Геля. Похоже, что все тайны Люсинды выеденного яйца не стоят. Каждый паршивый химик был в курсе ее шалостей.
Геля все же слегка испугалась, увидев такое количество важных людей. Да и шутку Наденьки она сочла дурным предзнаменованием. Руки похолодели, а по спине пробежали ледяные мурашки. Ну и что, что она в…
– Как ты узнала про Ван Дорна и… и вообще? Следила? Подслушивала? – спросил он.
– Это ваше право, – холодно улыбнулась директриса. – Прощайте.
Все-таки без мальчишек было тихо. Слишком тихо. Никто не бегал, не дрался, не шумел, и Геля была вынуждена признать, что мальчишки не такие уж бесполезные существа. С ними все же повеселее.
Наверное, мама была права, но почему-то папа в этом случае вызывал большую симпатию.
Гимназия Ливановой считалась элитной: плату за обучение брали большую, но и преподавание велось на самом высоком уровне. Гимназистки в четвертом классе изучали алгебру, геометрию, историю, географию,…
– Стой! Да погоди ты, шут тебя дери! – из нехорошего дома выскочил Щур и бросился наперерез Любушке.
А вообще, она была ужасно рада всех видеть, даже Динке Лебедевой случайно улыбнулась. Динка конечно же задрала нос и сделала вид, что не заметила, но Геле-то теперь было пофиг. Подумаешь, красавица, …
Она даже протанцевала танец маленьких утят, чтобы лучше приспособиться к новой одежде. Но нет, безнадежно. Тут хоть танец маленьких лебедей танцуй, все равно будешь чувствовать себя плохо оседланной …
Хоть доктор Гильденштерн, без сомнений, и был похож на паучка, Геля сразу же про себя окрестила его Веселый Йорик.
– Ну, мы вчера зажгли! – Потом встряхнулась, как терьер после купания, тронула Гелю за плечо: – Просыпайся, котеночек. Опаздываем.
– В больницу не поеду! – снова крикнул Шкряба.
А вот Геля никогда ни с кем не целовалась. Не считая вчерашнего…
Раньше (то есть позже, конечно) на этом месте был всего лишь никчемушный пыльный скверик, а сейчас высился необыкновенной красоты храм, вздымаясь среди низеньких, обыденных зданий праздничной, красно…
– Буду очень рада, если ты меня встретишь! – и выскочила за дверь.
– Так оно же и есть причина бед! То есть… Яблоко не виновато, что с ним так обращаются. Нарушают инструкцию по эксплуатации, вот. Его надо найти и… И я не знаю – что. Рассказывайте же скорее, где его…
Геле сделалось не по себе, но она тут же подумала – зато голос у него ничуть не львиный. К такой внешности подошел бы баритон, а у прапрадедушки был резкий тенорок.
Когда в столовой воцарилась убийственная тишина, Геля вспомнила о том, что следует вести себя достойно. Глаза пришлось открыть.
А Геля ему – у киви тоже нету, и оно птица.
– Чего вы заладили – бьет, бьет! – загорячился Щур. – Ну, отлупцевала Рябушка клюкой по макухе, так с ими ж без этого невозможно. Заозоруют! А баба Яся об их же пользе печется, в обиду никому не дает…
Был поздний вечер. Столовую окутывал мягкий полумрак, горела лишь настольная лампа, у которой Аглая Тихоновна, как обычно, что-то шила. Василий Савельевич, как обычно, запаздывал со службы. Аннушка, …
Перед глазами, как наяву, замаячил кулон Люсинды – змея, проглотившая свой хвост. Круг времени замкнулся. Никто ей не поможет. Она – единственная в истории девочка, которой суждено стать собственной …
Что подсказывает ей интуиция, то есть внутренний голос?
– Как предусмотрительно и вежливо с вашей стороны! – похвалила Гелю гувернантка, но, покосившись на Олимпию, ядовито добавила: – Я уверена, что приглашение вы получите! Мадемуазель никогда ни в чем н…
Павловская величественно проследовала за угол здания. А Геля так и осталась стоять в тени, чуть поодаль. Ей вдруг стало страшно. Не потому, что она торчала неизвестно где, среди бандитов, нет. Все пр…
– Ладно, про куртуазных трубадуров я помню, – не выдержала Геля, – но в остальное чего-то слабо верится… Просто либерте-эгалите-фратерните – как в рекламе сигарет. Это же средневековье, а вы какие-то…
– Снова-здорово, Гадюка Васильевна. Все неймется вам? – Мальчишка отодвинул табурет и, сжав кулаки, стал наступать на Гелю. – Ну, лады. Пеняйте на себя.
«Да она нарочно меня пугает, – догадалась девочка. – А вот фиг, не поддамся!»
На другой лежал французский роман. Геля прочла золоченую надпись на корешке «L'Homme qui rit».
Геля разглядывала его, не зная, что делать. Пожалуй, не очень умно набрасываться с совком на спящего хозяина дома и требовать, чтобы он вернул кошку. Нет, надо потихоньку самой поискать.
«Уходи! Пожалуйста, уходи!» – изо всех сил подумала Геля.
Кроме того, она собиралась лечь спать пораньше. Ей срочно надо было поговорить с Люсиндой Грэй. Только Фея могла объяснить, откуда взялся этот браслет.
– А может, она злодей, – мрачно предположил Эраська. – И вовсе не собирается спасать человечество, а просто хочет завладеть камнем в каких-нибудь корыстных целях. А ты еще Ван Дорна обзывала по-всяко…
Кроме уроков, нашлось для нее и еще одно дело. Хотя, если подумать, его тоже можно было назвать уроками – Геля занялась дрессировкой кошки.
– Сговорились мы с Калистратом Калинычем. Отправил он людишек и за письмецом, и за огольцом, – проговорила старуха странным, глухим и тягучим голосом, будто пьяная. – Только больно дорого за доставку…
По правде сказать, выбирать было особенно не из чего. «Гамлет» – пьеса, написанная для мальчишек. Женских ролей всего две, и обе второго плана: Офелия, которая довольно быстро сходит с ума и тонет, д…
– Моя лампа! Кто разбил мою любимую лампу?
В воздухе что-то свистнуло, и Штырь, закатив глаза, рухнул навзничь.
– Дожидаетесь кого, Аполлинария Васильевна? – спросил знакомый хрипловатый голос.
– Ага, в церкви, значится. Ну, это надолго. – Почтальон вздохнул. – Так я через часок загляну. Не скучай, клюковка моя! – Он сдвинул фуражку на затылок, ткнул девушку пальцем в бок, от чего та еще пу…
Однако и последний экзамен был сдан на отлично (будь проклята эта история во веки веков, вернется домой, попросит маму перевести ее в балетную школу), и Геля сонной мухой ползла по бульвару в сторону…
Геля собиралась возразить, но вдруг подумала – а если они больше не увидятся? Она выполнит задание, и Фея заберет ее домой. А Щур – Щур останется здесь.
Когда подошли ближе, церковь оказалась не такой уж и маленькой, а вовсе даже огромной. Называлась – Никола Большой Крест, хотя кресты на ней были самые что ни на есть обнакновенные (тьфу ты, привязал…
В ответ послышалось капризное, обиженное мяуканье – так кошки обращаются только к людям, когда хотят пристыдить их, и по гимназическому фартуку взобрался кто-то маленький, теплый и мягкий.
Бульвар же почти не изменился за сто лет, вот и дом знакомый, с колоннами, и трамваи бегают, и… И вовсе Москва не скукожилась от мрачной тучи, сплошь затянувшей небо. Высотки-то нет на Котельнической…
Долго сомневаться не пришлось. В темноте заморгал красновато-желтым светом фонарь. Значит, Павловская!
Услышав про бесконечную жизнь, Геля на минуточку перестала быть бесконечно несчастной и насторожилась. Гелина мама, Алтын Фархатовна, женщина здравомыслящая и предусмотрительная, сто раз предупреждал…
В дальнем углу комнаты стоял довольно большой шкаф с резными дверцами – видимо, для одежды. Еще один, книжный, у самой двери. На верхней полке расставлены игрушки – чудесный большой медведь лилового …
– Наверное, в коме была, – прокомментировала юная всезнайка, – это когда человек долго не приходит в сознание и вообще ни на что не реагирует, правильно?
– Как же ты ее найдешь, если она… Она… – Геля прерывисто выдохнула страшную правду: – Она погибла. Крыса ее, наверное, и убила. Папа так сказал. Потому что крысы – вот такущие, а она… она – вот такус…
– Бурш – это кто? – снова зашептал Геле мальчишка.
А Геля подумала – сейчас. Она сделает это сейчас. Может быть, еще не поздно.
– Кис-кис-кис… – твердо зная, что никто к ней не придет.
– Ну как же ты не помнишь? А, нет, это я все перепутала… Мне бабушка в детстве часто рассказывала, а тебе-то откуда… – Мама перелистнула еще одну страницу, улыбнулась. – Как бабушка получила вторую т…
– Что? Кто?! Я?! – Четко очерченные брови зеленоглазой дамы удивленно поползли вверх. – Ангелина, где ты этого набралась?
– Что ж, милая барышня, давайте поговорим о том, что вас действительно тревожит, – с лучезарной улыбкой предложил Гильденштерн.
– Но вы ведь уже сдали экзамены, Аполлинария Васильевна, и теперь должны навещать нас почаще, – расстроился химик. – Непременно заходите завтра!
От «мобилы» папа слегка скривился, но под взбешенным маминым взглядом углубляться в лингвистические тонкости не стал, а стал, наоборот, оправдываться.
План был довольно глупым и очень сложным, но другой-то пока не придумывался, и Геля решила, что на крайний случай сойдет и этот.
– А я знай? – развел руками дворник. – Утром увидал. Все, как ты сказал, – маленький, черный, глаза зеленый. На шее сворка розовый. Я его хватал, он мне харю драл – злой, шайтан! – и в подвал утек. А…
– Я?! – Она оскорбленно отцепилась от Николаса Александровича, и тот поставил ее на землю. – Я никогда не получаю двоек! Просто соскучилась.
– Ну, слава богу, слава богу, – закивал тот.
Я юбки подхватила и бегом в участок. Телефонировать долго – пока соединят, пока подзовут, а участок вот он, в двух шагах.
Покровский бульвар был ярко освещен, повсюду горели фонари. Остановились на границе света и тени, в переулке.
А кроме сна про шкатулку, Геле снились и другие, поинтереснее.
– В полицию ее надо! – решительно заявила Геля. – Чтобы никому больше не могла навредить!
– Интересно, интересно! – закричал Аркаша и, наконец, отвернулся от Гели. – Папенька, расскажите!
– Нет, нет, не беспокойтесь. Я так и подумал, что вы таитесь от родителей, чтобы вам быстрее позволили вернуться к занятиям. Мои рекомендации останутся в силе. А теперь расскажите мне все, что сможет…
Что ж, ради спасения человечества можно и потерпеть.
На Маросейке был затор. Машины, нервно бибикая, еле ползли, а пешеходы, пугливо и в то же время нагло, перебегали улицу где попало. Брат с сестрой, взявшись за руки, как в старые времена, тоже пересе…
– Василий Савельевич? – заинтересованно поднял брови Розенкранц.
– А кто ж его знает. Сказал, ежели что спешное, так мальчонку за ним послать.
Дом был старый, а дверь оказалась новомодной, железной. Фея провела пластиковой карточкой в электронном замке. Дверь с легким всхлипом отворилась, и они вошли.
– Как ты? Идти сможешь? Давай я тебя к своему папе отвезу, он врач.
– Вы совсем ничего не знаете о том, что произошло с Полей в тот день? – спросила она у Феи.
– Раз она подкидыш, не все ли равно, куда ее подкидывать? – сказала Щуру, который вопросительно поднял брови. – Я знаю одну женщину. У нее муж умер и дочка. Она строгая, но очень, очень добрая.
– Случайность?! – Василий Савельевич сардонически расхохотался. – Ну, знаете ли…
– А взрослые всегда врут для нашей же пользы, так у них это называется. Фигня. А вот чего они добиваются и кто такие – хороший вопрос.
– Я разберусь. Завтра буду, – сказала мама, дала отбой и медленно повернулась к папе. На Эраську она даже не посмотрела, и Геля здорово испугалась – ну, придурок, нет слов, но все же брат. Да что с н…
Но Геля была неумолима. Она повторила команду более строгим голосом.
– Котенок, что ты ищешь? Мобилу? Ключи? Сменку? – спросила ее мама, подталкивая Эраську к двери.
Они с мамой долго разглядывали веселого бесстрашного человека, улыбающегося им из далекого-предалекого времени.
– О прабабушке, – твердо ответила Геля. – А то папа все уши прожжужал об истории рода Фандориных. А о твоей семье я почти ничего не знаю. Это нечестно. И вообще… Давай фотки посмотрим, и ты мне расск…
Ну надо же! – Геля насмешливо покачала головой. – Если бы не «яти», вполне можно было бы выложить в интернете, никто бы и не догадался, что статье почти сто лет.
– Вчера вечером – я уж домой собирался – меня перехватил Щур…
– Навсегда. Считай это маленьким подарком от фирмы.
– Я выпью, выпью, – торопливо заверила Фею девочка. – А эти знания – они навсегда или только на время… командировки?
– Григорий Вильгельмович, я же закончила всего только младшие классы в гимназии, а не университет! – невольно рассмеялась Геля.
Тогда Геля вдохнула поглубже и одним махом выпалила все, о чем узнала утром.
– Но… Оно не очень-то было похоже на яблоко! – усомнилась Геля. – Это было что-то сияющее и самое прекрасное!
По счастью, оказалось не заперто. Геля прокралась в свою комнату, не зажигая света, быстро разделась, запихнула платье подальше в шкаф и нырнула под одеяло.
– Так, нигде. Гуляла. Побродила по Александровскому саду, посидела на ступеньках дома Пашкова…
– Так что же ты, ступай спать, – жалостливо сказала Геля. – А о Розенкранце не беспокойся. Он не маленький…
Пару раз свернув, беглецы выскочили куда-то, где невыносимо пахло кошками и кислой капустой. Щур распахнул покосившуюся дверь и резко отпихнул Гелю в сторону.
– Так-так… Возможно, дело не в случайности… Все гораздо хуже. – Василий Савельевич вскочил и стал нарезать круги по комнате. – Избыточное нервное напряжение негативно сказалось на состоянии твоей пси…
Это была еще одна странная здешняя штука – взрослые люди, вот хоть дворник или прачка, обращались к ней (ну ладно, к Поле), двенадцатилетней девчонке, на «вы» и по имени-отчеству. А она могла говорит…
– Ничего страшного, ангельчик, – Аглая Тихоновна поцеловала ее в щеку, – папе необходимо осмотреть тебя. Ты так долго болела…
В общем, получилось глупо, но обошлось. Иногда даже и неплохо иметь противных братьев.
– Красная Шапочка к волку в брюхо попала. Смотрите, барышня… – Аннушка вдруг прикусила губу и сморщилась. – Ох, голод-то не тетка, мне ли не знать? Восемь человек детей нас было. Как тятя помер, голо…
Но Павловская была настороже. Страшный удар клюкой обрушился на голову девочки, все разом исчезло – подвал, жуткая старуха – и Геля провалилась во тьму.
– … деньги положи в железный ящик, да гляди у меня, я все пересчитала, там двадцать четыре рубля двенадцать копеек! Если хоть полушка пропадет, я тебе все волосья-то повыдеру!
Была та церковь не без чертовщинки, куполов – тринадцать штук, однако москвичи почитали ее и восхищались ею. «Остановитесь здесь и полюбуйтесь на единственный вид сего храма… Это своего рода идеал, в…
Гелю плавно покачивало, словно она летела в самолете или плыла по теплому, ласковому морю. Где-то далеко внизу – на земле или под водой – копошились какие-то фигурки.
Несколько чумазых мужчин роют яму, поднимая клубы густой, красноватой пыли. Двое с лицами, замотанными грязными тряпками, там, в глубине, яростно долбят мотыгами каменистую землю, остальные суетятся …
Тот самый Виталик, в которого Геля… Нет, не так. Тот самый Виталик, о котором Геля ни разу не вспомнила за последние три месяца. Вот вам и любовь.
В голове у Гели вихрем закружились мысли и вопросы – кто «он»? При чем тут двадцать девятое – день как день, в школу идти. Интересно, а Люсинде она, Геля, тоже сейчас снится? Вот было бы здорово!
Тут зазвонил будильник, и Геля проснулась.
Вдруг откуда-то сверху прямо на голову смеющемуся злодею обрушился маленький, темный, завывающий комок. Маз по-бабьи взвизгнул и завертелся на месте, пытаясь отодрать от себя крошечную, взбешенную ко…
– Не смейте! Перестаньте! Не трогайте его!
– Сию минуту отпустите девочку, грязный негодяй! – взревел Розенкранц, кидаясь на выручку к Геле. В лунном свете блеснули стекла очков и хищно оскаленные зубы интеллигентнейшего Григория Вильгельмови…
Люсинда говорила так зло, что Геле даже стало немножко жалко бедных мужчин.
Конечно, Гелю искренне интересовала судьба милейшего Григория Вильгельмовича. Но еще она надеялась разузнать хоть что-нибудь о Щуре.
Аннушка замолчала, глядя куда-то поверх Гелиной макушки.
– Кошки любят прыгать, – стал перечислять доктор, – переносить в зубах предметы, прятаться в коробки, некоторые охотно поднимаются на задние лапы… А трюк с хлопком объясняется совсем просто – кошки о…
– Что?! – ошарашенно переспросила Алтын Фархатовна.
После уборки Аннушка отправлялась в магазин, вернее, по большей части на рынок или в какую-нибудь лавку. Прежде всего, за свежими продуктами – нельзя было съездить, как привыкла Геля, в гигантский су…
– А тот трактир… Он находится на Хитровской площади?
– Да, я слышала. У мальчика феноменальная память, – кисло заметила Геля.
– Споро обернулся, – похвалил Щур. – Принес?
– Аполлинария Васильевна! Ну, слава тебе, господи! – обрадовался извозчик, когда она забралась в коляску. – Любушка, пошла, милая, н-но!
– Со мной? Куда? На Хитровку? Что ты, голубчик, там не место детям.
– Полечка, как же хорошо, что вы вернулись!
Но для первого варианта у нее не хватало смелости, а для второго – подлости. Вот она и ревела.
– Думаю, теперь самое время перейти к «во-вторых», – сказала Ливанова, отставляя чашку. – Боюсь, что скоро на меня насядет педагогический совет, требуя исключить Полю из гимназии.
Алтын Фархатовна вернулась, сгрузила дочери на колени большой потертый плюшевый альбом, ноутбук и обувную коробку.
– Врешь! Все врешь, проклятая девчонка! На крысеныша этого надеешься, дружка своего!
Позабыв на минуточку о страхе, девочка насмешливо фыркнула. Вот тебе и прогресс. Вот тебе и начало двадцатого века. Взрослые же тетьки, а верят во всякую чепуху.
Дверь распахнулась, выглянула перепуганная горничная и тут же скрылась в квартире.
Геля повернулась и пошла вниз. Голова кружилась, в виске словно засела тупая игла. Пришлось ухватиться за перила, чтобы не упасть. Рука разжалась, дурацкий совок прогрохотал вниз по ступенькам.
– Вернемся к Тео, – кивнула Фея. – И вот, представь, что по воле случая к одному из этих так называемых христовых воинов, человеку упертому, лишенному воображения, попадает в руки Райское Яблоко. Пос…
– Эх, с другой стороны надо было заходить. Там калитка…
– Ну, я пойду? – неуверенно сказала Геля, переминаясь с ноги на ногу.
– Где ж я тебе напасусь полтинничков? – возмутился старик. – И сотнягу-то тебе плачу токмо по дружбе. Мне этих младенцев тащут и тащут, складывать уже некуда. И то, подумать – верный кусок хлеба на в…
– Постойте! Я не могу никуда ехать! Я на урок опоздаю! – испугалась Геля.
Выворачивая запястья, пленница бешено старалась содрать гадскую цепь. Ей надо освободиться во что бы то ни стало! Ведь сейчас вернется этот дурак со своим гвоздем и попадет прямо в лапы жуткой старух…
Проснувшись, Геля некоторое время просто лежала, глядя в потолок, и обдумывала услышанное. Значит, совсем скоро настанет решающий день, она сделает то, ради чего была отправлена в прошлое, а затем ве…
Прохожие с интересом глазели, как солидная дама тащит за шкирку гимназистку.
– Ах ты моя храбрая девочка, Диана-охотница, – но кошка водой стекла у него из ладони, направилась к Геле и, требовательно мяукая, заплясала у ее ног.
Геля обернулась. Увидела оборванца лет четырнадцати в разбитых башмаках и пиджаке не по росту, с закатанными рукавами. Того самого драчуна – только теперь стало понятно, до чего он широкоплечий и здо…
– Это просто совпадение! – заявила желтоволосая. – Вот скомандуйте ей еще что-нибудь!
Как же хорошо дома! Это вам не какая-нибудь гимназия, где все тихие и серые, как мыши, а пахнет только мелом и скукой. И мальчишки! Настоящие, живые дурацкие мальчишки, а не какие-нибудь придуманные …
– Так вы – циркачка? – пренебрежительно спросил Липочкин братец. – Еще недоставало!
– Постой, – окликнула ее Люсинда. – Сейчас ты несколько не в себе, но это всего лишь побочный результат твоего путешествия во времени. Как ни странно, тебе нужно хорошенько выспаться, и все пройдет. …
Спохватившись, что время за полночь, Василий Савельевич отослал Полю, то есть Гелю – ах, неважно! – спать.