Все цитаты из книги «Детская книга для девочек»
Рассказал о какой-то собаке, о бомже, который попросил его купить чекушку, о суперпризе в уличной лотерее – в общем, по сравнению с этим враньем предыдущее, о голландском родственнике, выглядело прос…
Но на самом деле дом был женским царством и жил вовсе не в резковатом, надсадном ритме телефонных звонков и безотлагательных вызовов, а в своем собственном – нежном, приветливом, ровном. И стоило пар…
– Твоя правда. Девку-уродку завсегда жальчее, – согласился Калиныч и вздохнул. – Ох, больно уж тоща. Откормить сперва придется, а уж потом я за нее возьмусь. – Он умильно почмокал малютке и продолжил…
– Да! Я простой человек! – Василий Савельевич воинственно рубанул рукой воздух. – Мне пирогов подавай, да щей, да леща с кашей! А вы, Анна Ивановна, с вашими французскими изысками…
Василий Савельевич наконец выбрал одну из дверей, коротко постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.
Дроссель? Дроссель?!! Да это же один из тех бандитов, что тогда напали на них с Розенкранцем!
– Да понял, не дурак, – возбужденно заговорил Эраська и присел рядом. – Наверняка так и есть. Эти двенадцатиюродные – мошенники и силы зла. Охотятся за Алмазом для каких-то подозрительных эксперимент…
Геля вспомнила Василия Савельевича. И Григория Вильгельмовича. Может, они и дикие. Но симпатичные. А папка… Папка все-таки немножко слишком ботан. Наверное, он просто не в курсе, бедняжка, что в жизн…
– А могу я поинтересоваться, почему ты о нем спрашиваешь?
– Да, – кивнула Люсинда, – лечу ее от бессонницы. Впрочем, это лишь предлог. Истинная причина моего визита совсем другое. – По взгляду, который она бросила на Гелю, у той возникло странное, совершенн…
– Не уверен, что слово «вырубить» уместно в данном контексте, но думаю, что уловил суть. – Ученый подошел ближе, сдвинул очки на кончик носа и серьезно посмотрел на девочку. – Но о какой опасности вы…
– Аннушка, можно мне взять молока и хлеба?
Кошка, будто обидевшись, вырвалась из рук Василия Савельевича и скрылась. Доктор хмурился. Аннушка сердилась. Аглая Тихоновна была явно огорчена. А Геля – Геля изнывала от любопытства.
– Пусть попробуют. Это фильмы бывают только для взрослых, а еда – она для всех, – и Геля потащила брата за собой.
– О чем спор? – Розенкранц, спустившийся из лаборатории, застал их врасплох.
– Нет, – мягко сказала Аглая Тихоновна, поставила стакан на прикроватный столик и принялась расшнуровывать Гелины ботиночки. – Не сердись на папу, хорошо? Честное имя для него очень много значит.
– Ну мало ли какой «он», – пожал плечами Эраська, но, подумав, признался: – Профессор тоже здорово торопился… Это что же получается?
– Некогда ссориться. Надо бежать отсюда. По дороге все объясню, – веско, как настоящий секретный агент из голливудского фильма, проговорила Геля.
– Ладно, проехали, – кивнула Геля, глядя в сторону, – у меня папа точно так же. Сначала орет, а после разбирается.
– Да уж, от семи собак на распутье отгрызется, – проворчала Аннушка себе под нос.
– Так вот. Подхожу к нему. Знаешь, – спрашиваю, – где господина Рындина сыскать? Доктора?
– Какой ты все-таки, – досадливо поморщилась Геля.
– Мерзавка! Вот мерзавка! Вечно от тебя лишние хлопоты!
Во-вторых, следовало серьезно подготовиться к экзаменам, и не только для маскировки. Ведь бедная Поля Рындина была отличницей, как и Геля, так неужели же она подложит родной прабабушке свинью, завали…
Щур спустился первым, высоко держа фонарь над головой, Геля следовала за ним.
– Сказал же – сам, – резко оборвал ее Щур.
Вся левая сторона лица у него была багрово-синей, ухо распухло, а на скуле подсыхали свежие ссадины.
Уроки начинались в девять утра, каждый шел не сорок пять минут, как в Гелином лицее, а пятьдесят. В полдень – большая перемена, целый час. Обычно девочки уходили в гимназический садик, а если была пл…
– А с начальницей вы ловко придумали. Годная тетка. Такая от одного гонора подкинутое дите не станет в приют сбагривать.
– Я уверена, что девочка не врет. Возможно, произошло какое-то недоразумение.
– Я не смог подъехать к лицею, там совершенно негде встать, – пожаловался Николас Александрович. – Жду тебя за углом, там, возле…
Геля, конечно, не была ни благородным мужем, ни китайцем. Но ее мама (которая Алтын и феминистка, и не терпит никакой дискриминации) сказала бы, что это жалкие отмазки. Если мужчина-китаец может насл…
– До Солянки за целковый! – на бегу выкрикнул Щур.
– Вот чудеса! – воскликнула Аннушка. – Вы только взгляните, Поля-то наша какова! Силы Зла к себе приманила!
Кошка потянулась, выгнув спину, снова плюхнулась на стол и начала грызть ногти на ногах. То есть когти, конечно, на задних лапах, только все равно Люсинда ни за что не стала бы так себя вести.
– Да! Этот сукин сын его нашел! – Фея в сердцах стукнула обеими руками по рулю, и машина от этого испуганно вякнула.
Подвал оказался не таким уж страшным и не таким уж темным – они быстро прошли широкую галерею – прятаться там все равно было негде – и свернули направо, к складу мануфактурных товаров.
– Вот узнал! – Щур гордо выпятил грудь, будто это он, а не Геля сдал экзамен на отлично. – Пробегимся в одно местечко?
– Не волнуйтесь так, Аполлинария Васильевна. – Розенкранц покровительственно похлопал ее по запястью. – Во времена моей беспросветно нищей юности мне доводилось закусывать в местах и похуже этого. И …
– Не знаю, о каком Ване речь, но то, что вы, мой друг, спасли Аполлинарию Васильевну от этих мерзавцев, да еще в одиночку, делает вам честь! – проговорил ученый и печально добавил: – А я, как видите,…
– Сказал, сыщу – значит, сыщу, – буркнул Щур.
«Да они и есть новенькие», – подумала Геля и опустила глаза. Зря она сюда пришла, ох, зря. И тут же изумленно ахнула и отступила на шаг – под ногами был не асфальт и не брусчатка, а сплошь стеклянные…
Выяснилось, что сначала надо надевать еще рубашку (ту, что покороче), потом фигню с резинками (ну, хоть пуговицы на этом гадском лифчике оказались спереди, и то хорошо), потом чулки и только после эт…
Сестре Эраська едва кивнул, не отвлекаясь ни от рассказа, ни от котлет. После обеда сразу отвалил делать уроки, а когда Геля подошла поговорить, только досадливо отмахнулся – не видишь, мол, я занят,…
Геля огляделась – оказывается, за разговором незаметно дошли до Трехсвятительского.
– Я же предупреждала тебя – все, что касается Райского Яблока, тайна. Никто не должен о нем узнать!
Но в реальности девчонка оказалась гораздо красивее, чем на снимке, – голубые, чуть навыкате, глаза, ярко-желтые волосы, завитые в крупные кудряшки, белое платье, перехваченное широченной голубой лен…
– Нет, спасибо, меня родители ждут! – отказалась Геля и, распрощавшись с девочками, полетела домой.
То есть сперва, наоборот, совсем ничего не происходило.
Что же еще можно сделать? Привести Щура сюда, к дому Павловской, и пусть сам во всем убедится? Пожалуй, стоило бы попробовать. Если только Павловская не сдаст его в полицию сегодня же. Ну уж нет. Гел…
– Благодарю вас, Рашид Каримович! – От полноты чувств она сделала парадный реверанс, которым принято было приветствовать только самое высокое гимназическое начальство, еще раз выдохнула «спасибо» и б…
– Это химическое соединение содержит радионуклид…
– Как так – напрасно? Советница пакостить покуда не посмеет, нет резону ей светиться. Да дите еще у них вырвали! Глядишь, пристроим в хорошее место – будет жить. Разве ж плохо?
– Ах, простите, это все моя проклятая рассеянность, – смутился ученый. – Не хотите ли чаю?
– Но это могло быть минутное затмение, как вы не понимаете!
– Ретрорапо… что? Похоже на скороговорку. Карл у Клары, и все такое…
Перед Григорием Вильгельмовичем все равно было стыдно, и Геля заторопилась уходить.
Я, был грех, дразнила вас – поздравляю, мол, до чего ж завидный кавалер! А уж пригож да наряден – вместо соболя бить можно.
– Ну что ты, ангельчик, успокойся, папа ни за что не стал бы тебя бить! Папа тебя любит, очень любит! – Аглая Тихоновна прижала Гелю к себе. – Вчера он погорячился и наговорил глупостей, но он все ра…
Алтын Фархатовна отвела дочку в класс, пощебетала с Леной Алексеевной (первым уроком сегодня была алгебра) и отправилась врать завучу.
– Н-нет, – Геля слегка покраснела, – не особенно. То есть не очень люблю обычные книжки или учебники, потому что там нет никаких неожиданностей.
Геля аккуратно прикрыла рот (не пристало приличной барышне щелкать зубами, словно собачонка, что ловит мух). Да и, по правде сказать, ничего особенного – если не считать припадка словоохотливости – с…
Второй факт был Геле на руку. Теперь она сможет перехватить Павловскую на улице, у калитки. А то ведь не факт, что ее, Гелю, пустили бы в дом. Она же опасный психический преступник. Все складывалось …
И внезапно почувствовала, что ей следует повернуть направо.
– Обидел кто? Так вы только пальчиком укажите. Я его живого в землю закопаю!
– Я решительно не могу вас так затруднять, – запротестовал химик.
– Ну да. От сладкого ужасно зубы портятся, – лицемерно поддакнула девочка, разом отхватывая чуть не половину шоколадки и жмурясь от удовольствия. – Мам, фотефь куфочек? Офень фкуфно!
– Встала! Встала!!! Василь Савельич! Ой, мамоньки мои!!! Встала!!! Василь Савельич!!!
– Благодарю за заботу, любезнейшая Аполлинария Васильевна, но ваши страхи абсолютно безосновательны. Немного пластыря, пара капель меркурохрома, и я буду как новенький!
– Я в порядке! В порядке. Со мной все o’key!
Ну, понятно, – подумала Геля, – как у нас. «Свободная касса!».
Принесли чай в стаканах с подстаканниками (как в поезде), и хозяин кабинета стал потчевать Гелю лакричными леденцами, которые та незаметно рассовывала по карманам, – отведать это лакомство, воняющее …
– Ерунда какая-то, – растерялся папа. – Но где же ты была?
Ночи тоже стали спокойными и ласковыми, Силы Зла своим мурлыканьем распугали все Гелины кошмары, и тревожило девочку только одно – она ходила в гимназию больше месяца, а Люсинда ей до сих пор не прис…
Трясущимися пальцами сжала стальное колесико на дверце сейфа и стала проворачивать по часовой стрелке, считая щелчки. После шестого тяжеленькая дверца сама собой распахнулась, и лицеистка-отличница в…
– Что вы кудахчете, Анна Ивановна? Вы же девица, а не курица. Дайте пройти, – с нарочитой досадой бросал Василий Савельевич.
– Я знаю! – обрадовалась Геля. – «Дядя Ваня» – это Чехов, да?
Ливанова приподняла бровь и ничего не ответила.
Лицо круглое, гладкое, и все в нем тоже миленько: губки – бантиком, щечки – с ямочками, бровки вежливо приподняты. Только взгляд чистых голубеньких глазок был чуть холодноват, но Геля уже знала по Ва…
Почти все гости смотрели на него, и Геле удалось незаметно выскользнуть из-за стола и шмыгнуть через одну из боковых дверей в коридор.
– Вы обедаете на Хитровке?! – Геля схватила ученого за руку. – Не ходите туда больше, это очень опасно!
Шкаф был крепкий, дубовый. Снаружи вроде бы кто-то разговаривал, но слышно было плохо. Щур уже припал глазом к щелке. Геля пихнула его в бок, чтоб подвинулся, – ну, ей же тоже интересно! – и пристрои…
– Хорошо. Подумай. – Василий Савельевич выглядел несколько разочарованным. Наверое, ждал от своей дочери более героического поведения.
Кошка смерила ее презрительным взглядом и вроде бы совсем уже собралась отвернуться, но вдруг подобралась, напружинилась и прыгнула, легко преодолев расстояние в полтора метра и сильно оцарапав Геле …
– Прости, Базиль, я совсем забыла тебе сказать – нынче я была в Полиной гимназии и договорилась привезти дочь завтра.
Она не могла толком ничего рассказать, потому что никто не подхватывал историю в нужных местах и не поддразнивал Гелю, так, чтобы получалось интересно и смешно, и никто не держал ее за руку, и это бы…
Солнце выплеснулось ей в лицо потоком слепящего света, так что она задохнулась и зажмурилась.
«А, так ты хочешь, чтобы я ушла? Так бы сразу и сказала». – Кошка, как показалось Геле, даже пожала плечами, повернулась и, лениво переваливаясь, потрусила к противоположному концу стола.
– Света мало. Есть у вас еще свечи? – не обращая внимания на его слова, спросила Геля.
Забившись еще отчаянней, похищенная закричала.
Когда они с Эраськой были маленькими, папа вот так же читал им на ночь или придумывал сказки, и для Гели это было самое любимое время – папин голос словно окутывал ее, а потом уносил в сон. Во сне ск…
– Конечно, конечно, – засуетился Розенкранц. – Но обещайте зайти к нам вечером и повлиять на господина Щура. Ему необходимо учиться!
– Чушь! Дичь и ересь, Анна Ивановна! Как не стыдно – умная девушка, а повторяете всякую ерунду!
Жизнерадостный нрав доктора несколько контрастировал с его внешностью – Эвальд Христианович был узкоплеч и худ сверх всякой меры, а тощая кадыкастая шея едва удерживала большую голову со впалыми щека…
Но, как ни странно, доктору и в голову не пришло, что его дочь вовсе даже и не дочь, а гостья из будущего, прибывшая с миссией по спасению человечества. Ничего подобного. Василий Савельевич пришел к …
– Бантики… Горе ты мое. – Щур на минутку прижал ее к себе, горячо заговорил: – Ты вот что. Ты не дрейфь. Я щас выскочу отседа на одну минуточку. Гвоздь пошукаю или еще чего. Вернусь и заберу тебя. За…
А в тот день она выбралась к химику довольно поздно – нежные весенние сумерки уже окутали город, и в прохладном вечернем воздухе стал заметнее легкий запах цветущей сирени.
– Так кто кошку спер, тот и бантик прицепил. Точно говорю. Надо поглядеть. Проверить… гипотезу. – Мальчишка с удовольствием повторил новое слово.
И тут Аннушка открывает эту самую дверцу, чтобы достать молоко, и Геля понимает, что шкафчик никакой не шкафчик, а вовсе даже холодильник!
Следовало убедиться в том, что Москва – самая настоящая, и двадцать первый век – настоящий, и она, Ангелина Фандорина, – тоже.
Сама плита сверху была железной, с шестью конфорками, а по бокам выложена белой плиткой с голубенькими загогулинками. Снизу, по центру, большая дверка – это духовка, слева топка, дверка под ней – зол…
– Ну вы скажете – «всего-то навсего», – обиделась Аннушка. – Уж мы страху натерпелись! Кинулись к вам, а вы лежите ни жива, ни мертва, глазки не открываете.
– Дистанция почти в сто лет, – ответила Фея. – Мне еще не приходилось использовать аппарат через такую толщу времени. А у нас с тобой был всего один удачный сеанс двусторонней связи. Ладно, – бодро п…
– Простите, но, к сожалению, я должен немедленно вернуться на службу. Дело спешное.
– Не вышло. В полицию побегла звонить, – с досадой шепнул Щур.
Белье нашлось в комодике под зеркалом, и Геля совершенно недостойно, как дикарь или младенец, хихикала, разглядывая длинные хлопковые трусищи, натуральные панталоны до колен. Штанины были присборены …
– Нет! – от отчаяния и невозможности объясниться Геля снова заревела. – Мамочка, пожалуйста, не ходи!
Рослый хулиган выпрямился и, наконец, взглянул на Гелю.
– Так, – он снова неопределенно пожал плечами. – Они ухапистые. От рук греются, а с изнутри все одно холодом отдает. Антиресно. – И подбросил камешек, словно взвешивая, стоит ли посвящать всяких кисе…
Я к церкве, а там мальчонков этих с дюжину. Православные за ради пятницы в храм валом валят, Святых Даров причаститься, вот пострелята хитрованские и попрошайничают – промысел у них такой.
– Смешно слышать это от вас, Григорий Вильгельмович. Ересь – поповское слово. А вы ученый. В Периодической таблице элементы располагались по ясному принципу: в порядке возрастания их атомного веса. Л…
– Н-нет, – сдавленно проговорила Геля, заливаясь слезами пуще прежнего, – у меня – всхлип! – пропала – всхлип! – кошка-а-а-а…
Все равно, страх не отпускал, плескался где-то на донышке души.
Нет, в классе к ней все хорошо относились (кроме Динки, конечно, но Динка злилась из-за театральной студии), и никто ее никогда не обижал, даже Снегирев, который ненавидел всех девчонок и вечно им па…
Так, ворча, выбралась на Сретенский. Стало интересно, цел ли особняк Брянчанинова или тоже сломали?
А Виталик, когда за кулисы ушли, вытер щеку демонстративно так и громко сказал: «Ты чего, Фандорина? Обслюнявила всего». Все это слышали. И Динка.
– Это доктор-то не дерется? Видали бы вы его, когда…
– Зачем мы здесь? – Голос Гели тревожно дрогнул.
– Штырь! Держи ее, паскуду! Уйдет! – скомандовал сиплый.
Внизу дворник гнал от ворот какого-то скрюченного бедолагу. Геля вздрогнула. До знакомства с гнусным Калинычем она не обращала внимания на то, сколько в Москве нищих-калек, теперь же они то и дело по…
Девочка медленно брела вдоль дома, обдумывая более удачные варианты вранья. Из узенького окошка доносилось монотонное бормотание, как от работающего телека. Стоп, у них же нет телеков! Это наверняка …
– Я ничего не воровала, – упрямо повторила девочка, не двигаясь с места, – а тот хитрованец…
«Это он бабку камнем, – подумала девочка, – а я сейчас очнусь, и все у нас будет хорошо!»
Поля уже спала, но Аглая Тихоновна и Аннушка, конечно, тут же бросились заботиться о докторе, поить его чаем, но вдруг – как только часы пробили полночь – докторский саквояж взвыл, свалился с дивана …
– Да что же это такое? Просыпайся! Просыпайся, Ангелина! – Фея яростно затрясла ее за плечи.
В очередной раз стукнула дверь наверху, и Геля напряглась, гадая – кто это идет? Щур? Или старая крыса Павловская?
– Гель, а, Гель? Что все-таки случилось? – спросил папа, поглядывая в зеркальце заднего вида.
– Силы Зла?! – в свою очередь удивилась Геля. – Ты называешь кошку Силы Зла?
– Я, – ответила Геля. – Пап, мы тут с Эраськой решили немножко погулять… Да, пап. Извини, пап. Уже идем. – Она обернулась к брату: – Папка волнуется – где мы. После вчерашнего. Пойдем, по дороге все …
Геля не стала медлить. Стараясь никого не разбудить, выскользнула из дому и отправилась спасать честь семьи Рындиных.
Все, что угодно, только не клиника с исследовательским центром в Голливуде.
Коротко говоря, Геля вполне справилась со вторым заданием Люсинды Грэй – найти Розенкранца и подружиться с ним.
Даже стыдно стало. Думала ведь, что попала к каким-то дикарям – керосиновые лампы, вода ведрами. А еще учится в лицее с углубленным изучением истории! Все здесь было: и электричество, и телефон, и во…
– Ты плохо себя чувствуешь? – Люсинда склонилась к ней, заглянула в глаза. – Что ж, вытащить тебя обратно было нелегко, наверное, временной пласт все же слишком велик… Последствия предсказуемы – сонл…
– Ластик под кроватью прятал. А я нашла. – Мама с разбойничьей улыбкой взяла из коробки самый большой батончик и вручила Геле. – Пришлось реквизировать.
– Ах, постойте, – дама схватила ее за руку, – скажите, как вас зовут. Мой покойный муж состоял в попечительском совете этой гимназии, и я хорошо знаю мадам Ливанову. Хочу лично сообщить ей о том, как…
– Как дети малые оба два. За кажным шагом глядеть надо. А мне ж не разорваться…
– В том-то и состоит главный фокус моего открытия! Тот самый Slumbercraft, с помощью которого я установила с тобой сновидческий контакт, может не только направить тебя в сон твоей мамы или бабушки, н…
Павловская направилась к обшарпанному двухэтажному дому и, поудобнее перехватив клюку, несколько раз стукнула в полуподвальное окно.
Доктор вопросительно взглянул на дядьку в кастрюльной шляпе.
– Хватит таращиться, болван! Открывай! – приказала дама. Ее тоненький, детский голосок прозвучал так повелительно, что швейцар мгновенно подтянулся и распахнул перед ними дверь.
– Я уважаю цирковое искусство, однако равнодушна к нему. – Геля невольно копировала манеру разговора Ливановой. Безупречно вежливый, но холодноватый тон прекрасно действовал на эту надменную семейку.…
– А вы, барышня, беретесь доставить пострадавшего в больницу?
– Именно. Ерунда. Глаша права – вы ведь были не таким уж плохим отцом. Так попробуйте поговорить с Полей сами. – Ливанова едва заметно усмехнулась и уточнила: – Не орать, как расходившийся купчина в …
– Ну, знаешь, дочь, так нельзя… – начал папа.
– Обещаю. Спи, моя хорошая, ни о чем не тревожься. – Аглая Тихоновна погладила девочку по голове, поправила плед и вышла, аккуратно притворив дверь.
– Дак чего не скажешь в шутейном разговоре… – все еще недоумевая, насупился Щур.
– Не тронут тебя на Хитровке, дядя, не боись.
А Геля подумала – сейчас. Она сделает это сейчас. Может быть, еще не поздно.
– В смысле – как мышка, – торопливо поправилась Геля.
Залипла тут, как доисторическая букашка в янтаре! Да ей так скучно в жизни никогда не было, даже на уроке географии!
– Это вряд ли. Сами понимать должны. – И объяснил Геле: – Папаша у господина Розенкранца больно строгий. Дал денег на опыты и велел отделить радий-D от хлорида свинца. Ежели ты, говорит, чего-то стои…
Никакого отклика – ни шороха, ни шевеления.
– Остановите, там мальчика сбили! – закричала Геля, выпрыгнула из коляски почти еще на ходу и побежала к церкви.
– Что ж, я нахожу Аполлинарию Васильевну вполне здоровой физически, – заявил Эвальд Христианович, окидывая пациентку быстрым взглядом. – А некоторая бледность, вероятно, является следствием длительно…
Мамин кикбоксинг приплела из лучших побуждений, но папа, похоже, обиделся. Так и молчали всю дорогу домой.
– С каким еще мальчиком? – осекся на полуслове папа.
– Да знаю я. Она тебя от тюрьмы спасла, – отмахнулась девочка.
– Пожалуй, ваша версия малоправдоподобна, Рындина, – скупо улыбнулась Ливанова. – Мелания Афанасьевна известна своей богомольностью и добротой, в ее доме никогда не откажут в подаянии нищему, она сос…
Щур сидел за столом и при неверном свете огарка читал учебник арифметики. Услышав шум, поднял голову, угрожающе сузил глаза.
Сидит-то она, положим, почти в обычной московской квартире с центральным отоплением, а не в какой-то там избушке на окраине леса.
– Конечно! Кто же еще? Вы – мой счастливый талисман, и я верю, что вы принесете мне удачу, любезнейшая… эээ… мнэ… – Григорий Вильгельмович вдруг замялся, ужасно покраснел, поправил очки, отчего те ещ…
– Ах ты моя храбрая девочка, Диана-охотница, – но кошка водой стекла у него из ладони, направилась к Геле и, требовательно мяукая, заплясала у ее ног.
– Как же – ничего? У черных-то кошек глаза обнакновенно желтые бывают, – ободрил ее Щур. – Найдем вашу крысоловку-зеленоглазку. Будьте уверены. Я мальцам скажу, они все щели облазят в округе. Идите д…
Геля, сжавшись, как перепуганный заяц, метнулась к выходу.
На самом интересном месте пришел Василий Савельевич, и Геля, которая после утреннего разговора весьма опасалась, что доктор не одобрит ее интереса к хитровскому мальчишке, не стала расспрашивать Агла…
– Значит, мой расчет оказался верным. Я вычислила причину сбоя связи, – торопливо заговорила Фея. – Ты должна перестать принимать снотворное.
– Розовый сворка – это что? Что это значит? – Геля прижала ко лбу ладонь, от волнения у нее закружилась голова. Неужели? Неужели нашлась?!
Папина суровость – цирк без тигров. Брови хмурит, а губы прыгают. Совсем не умеет сердиться, вздохнула про себя Геля, подошла к маме, обняла и усадила на тот самый диванчик, на котором только что рыд…
– Что ж вы лифчик-то задом наперед напялили? И рубашечку не надели? Натирать же будет. Давайте, снимайте все, я вам помогу переодеться.
– Это кто герой, Брянчанинов? Да ворюга он, враль и хвастун к тому же, – отрезал Эраська и, кривляясь, передразнил: – «Вообразите, вокруг пылают заросли гаоляна, а мы, такие, идем одной колонной – сп…
Однако девочка взяла себя в руки. Да если эти негодяи действительно украли ее любимую кошечку, она сама кого угодно разорвет – хоть дворника, хоть собаку.
В мае, перед самыми каникулами, она с большим успехом сыграла Гермиону в инсценировке «Гарри Поттера» и в награду получила право выбрать себе роль в следующем спектакле: студия взялась за трагедию Ви…
– Умереть-уснуть! – Геля все-таки расхохоталась. – Гангстеру из местного Гарлема запрещают дружить с пай-девочкой!
Все-таки без мальчишек было тихо. Слишком тихо. Никто не бегал, не дрался, не шумел, и Геля была вынуждена признать, что мальчишки не такие уж бесполезные существа. С ними все же повеселее.
– И-и-и-их, пшел! Что-нибудь сделай ты такое для моего удовольствия! Задави кого-нибудь – старушенцию какую либо…
– Директор у нас ничего, – боязливо сказал Эраська, – его жалко… Вот завуч – крыса…
– А щас мы эти дела разъясним, – угрожающе просипел Маз и крикнул: – Ктой-то там такой борзый нарисовался? Обзовись!
– Барышня хорошая, дай копеечку на пропитание, – послышался откуда-то снизу жалобный голосок.
– Может, мне еще пиджак известью засыпать и шляпу съесть? Да поймите вы, несносный человек, я только от генерала Карбышева, у его жены мигрень, а не бубонная чума!
Геля напряглась, стараясь закрыть зверька руками, защитить от удара. Кошка жалобно мяукнула и посмотрела вверх, прямо ей в глаза.
– Самсонит, так называемый биохимический медиатор знаний, изобретен более двухсот лет назад Самсоном Спайком. Усовершенствован в секретных лабораториях Ротвеллера, а тот препарат, что ты держишь сейч…
– Бинго! У меня получилось! – выкрикнула Люсинда вместо приветствия и расхохоталась как сумасшедшая. – Скажи мне, Ангелина, ты уснула днем?
Внезапно девочка вскрикнула, заметив приближающуюся к ним из темноты фигуру.
А вообще, она была ужасно рада всех видеть, даже Динке Лебедевой случайно улыбнулась. Динка конечно же задрала нос и сделала вид, что не заметила, но Геле-то теперь было пофиг. Подумаешь, красавица, …
В тот день Василий Савельевич вернулся домой очень поздно, почти к полуночи – точно как сегодня. Сутки мотался по больным, ужасно устал – едва нашел силы снять пиджак, а шляпу и саквояж так и вовсе б…
– Чудо – вот что произошло. Обыкновенное чудо. Приходилось ли вам слышать о том, что идея Периодической таблицы явилась Дмитрию Ивановичу Менделееву во сне?
Тот самый Виталик, в которого Геля… Нет, не так. Тот самый Виталик, о котором Геля ни разу не вспомнила за последние три месяца. Вот вам и любовь.
– Что производит? – спросила Геля, следуя за мальчишкой на кухню. Видно, подобрать челюсть ей сегодня не судьба.
– Ну, мы вчера зажгли! – Потом встряхнулась, как терьер после купания, тронула Гелю за плечо: – Просыпайся, котеночек. Опаздываем.
– Как ты узнала про Ван Дорна и… и вообще? Следила? Подслушивала? – спросил он.
Геля, однако, была не расположена к пению.
– Смотри, не обмани. Я все равно завтра утром все у папы выспрошу, и если…
Нет, ничего скользкого и противного в ней не было, даже наоборот. Геля видела ролик в интернете про миграцию косяков сельди к берегам Норвегии – вот именно на такую стремительную, серебристую, сильну…
– А вот что! – Запыхавшаяся Геля ввалилась в столовую. – Папочка, она нашлась!
Наконец ветер опускает Гелю, но не рядом с городом, а чуть в стороне. Отсюда виден голый трехглавый холм, на котором копошатся люди в нелепой длиннополой одежде.
Была та церковь не без чертовщинки, куполов – тринадцать штук, однако москвичи почитали ее и восхищались ею. «Остановитесь здесь и полюбуйтесь на единственный вид сего храма… Это своего рода идеал, в…
– Вот моя гостиная! – торжественно заявила она, вводя Гелю в просторную комнату, всю уставленную крошечной мебелью розового плюша. – А там, рядом, – моя спальня, классная и зала для игры… – указала Л…
Да кто же они такие, эти Карлы-Францы-Фердинанды? – снова постаралась вспомнить Геля, но безуспешно. Рассердившись, просто отложила журнал и потянула из кучи газету «Русскія Вѣдомости» – ну их, импер…
Ангелина Фандорина была ученицей шестого класса школы с историко-филологическим уклоном, но мечтала стать не историком и не филологом, а, наоборот, актрисой. Для этого она занималась в театральном кр…
Так продолжалось весь июнь и больше, чем пол-июля, а потом случилась трагедия – настоящая, куда там Шекспиру.
– Это второй шаг. Чтобы добраться до Алмаза, тебе нужно познакомиться с одной девочкой…
– Правда? Спасла? Ну, я рад… За человечество и за тебя… А я вот облажался, – уныло сказал Эраська, но тут же приостановился и с удивлением спросил: – Погоди, но если не Ван Дорн тебя отправил за Ябло…
Гелю плавно покачивало, словно она летела в самолете или плыла по теплому, ласковому морю. Где-то далеко внизу – на земле или под водой – копошились какие-то фигурки.
Геля рискнула выглянуть из своего сомнительного убежища, но Розенкранц придержал ее за плечо.
Она даже протанцевала танец маленьких утят, чтобы лучше приспособиться к новой одежде. Но нет, безнадежно. Тут хоть танец маленьких лебедей танцуй, все равно будешь чувствовать себя плохо оседланной …
– Ага, в церкви, значится. Ну, это надолго. – Почтальон вздохнул. – Так я через часок загляну. Не скучай, клюковка моя! – Он сдвинул фуражку на затылок, ткнул девушку пальцем в бок, от чего та еще пу…
Геля перебежала на другую сторону улицы, и дальше, к бульварам, пошла уже обычным шагом. Странные все же эти взрослые. Сперва сломают хорошую вещь, а после экскурсии водят по несуществующему, призрач…
Камень и в самом деле походил на крупное райское яблочко – совершенно круглый, гладкий, нежно-розовый. Или нет? Казалось, даже в полумраке он мягко светится всеми цветами сразу, как застывшая музыка.…
Геля все же слегка испугалась, увидев такое количество важных людей. Да и шутку Наденьки она сочла дурным предзнаменованием. Руки похолодели, а по спине пробежали ледяные мурашки. Ну и что, что она в…
Хотя погода, и вправду, мерзкая. За свежевымытыми стеклами в полумгле уныло сеется то ли дождь, то ли снег. И ветер…
– Может, не надо ничего такого говорить девочкам? – робко возразила Геля. – А то ведь выйдет ровно наоборот. Все начнут приставать, расспрашивать, что со мной случилось…
Геля собиралась возразить, но вдруг подумала – а если они больше не увидятся? Она выполнит задание, и Фея заберет ее домой. А Щур – Щур останется здесь.
Она выбралась из машины, сделала книксен, медленно повернулась и побрела по направлению к лицею – до него был почти целый квартал, – невольно шарахаясь от пролетающих мимо автомобилей и провожая удив…
А Геля разревелась уже по-настоящему и, позабыв об осторожности, повисла у мамы на шее.
– Пенетрационного, то есть проникающего сразу в кору головного мозга, – объяснила Люсинда. – Как я уже говорила, учебная программа в гимназии едва ли затруднит тебя. За одним небольшим исключением – …
– Жизнь проходит, мама. Я уже в шестом классе…
– Можно мне подумать до вечера? – спросила Геля. О завтрашнем дне она ничего не знала. Даже не знала, останется ли она здесь, или Фея уже заберет ее домой.
– А вот и есть! А вот и есть! У меня, между прочим, сегодня день рождения и гостей будет сто человек! Или даже больше!
– Не беспокойтесь. Посажу, отправлю, протелефонирую милой Аглае Тихоновне, – заверил его Гильденштерн.
Ветер все же выл. Но как-то странно. Словно бы не снаружи, а из глубины квартиры доносилось жутковатое, протяжное «Аооооээээыыыы… Эууууууу… Оррэээуууууу… Ууууу…».
Оказывается, она, задумавшись, свернула в Малый Успенский, да еще с тротуара сошла и тащилась, как глупая курица, прямо посреди дороги. Хорошо, что переулок тихий, да еще извозчик ее заметил! Геля за…
Геля нисколечко не волновалась. Во-первых, она и правда никогда прежде не прогуливала, так что маме легко поверят. Репутация – это вам не кот начхал, так сразу не запятнаешь.
Из ее сумки зазвучала резкая механическая мелодия – не «Августин», нет, La mère des enfants perdus, – и Геля вздрогнула от неожиданности.
– Ну как же ты не помнишь? А, нет, это я все перепутала… Мне бабушка в детстве часто рассказывала, а тебе-то откуда… – Мама перелистнула еще одну страницу, улыбнулась. – Как бабушка получила вторую т…
Они родились в один день (Эраська был старше на пятнадцать минут) и никогда не расставались. И в детский сад они ходили вместе, и в школу, и в бассейн, и уроки делали вместе, и гуляли. Ну, ссорились …
– Барышня, шли бы вы уже. Восвояси, – кислым голосом произнес Щур. – Доставили мальца, и будет с вас. Дальше мы сами.
Геля подцепила ногтем крошечный замочек и застыла, пораженная.
– Что? Кто?! Я?! – Четко очерченные брови зеленоглазой дамы удивленно поползли вверх. – Ангелина, где ты этого набралась?
А Геля ему – у киви тоже нету, и оно птица.
Когда в столовой воцарилась убийственная тишина, Геля вспомнила о том, что следует вести себя достойно. Глаза пришлось открыть.
Силы Зла, воровато оглянувшись, потянулись к стакану и стали торопливо лакать молоко.
– У меня, может, и в три ряда, зато ровные, – с величавым достоинством ответила Геля, выплывая из ванной.
В доме Рындиных никакого пылесоса не было. Пыль с мебели и безделушек смахивали смешной метелочкой из перьев, ковры чистили щетками, а пол мыли шваброй. Раз в неделю приходил мальчишка-полотер, насуп…
Долго сомневаться не пришлось. В темноте заморгал красновато-желтым светом фонарь. Значит, Павловская!
– А может, она злодей, – мрачно предположил Эраська. – И вовсе не собирается спасать человечество, а просто хочет завладеть камнем в каких-нибудь корыстных целях. А ты еще Ван Дорна обзывала по-всяко…
– Вот-с, полюбуйтесь, – наябедничала кухарка. – Пренаглая тварь! Я нарочно прогонять не стала, чтоб вы поглядели.
– Даже не надейся, я с вами пойду, – твердо ответила Геля. Она была полна решимости вызнать, где живут мальчишки. Кроме того, следовало осмотреть Шкрябу, чтобы понять, насколько серьезно он пострадал…
– Простите, Липочка, я не могу им доверить свою кошку.
– Как же ему не свистеть, если он их к ответу должен призвать? – ответила тетька в шляпе-клумбе.
– Маленько умею, – скромно ответил Щур. – А чего за дядя Ваня такой?
И доктор приступил к самому интересному – стал рассказывать, как, собственно, следует обучать кошек. По его словам выходило, что самое трудное – это терпение, которое должен проявить дрессировщик.
Внизу смутно проглядывали штабеля ящиков, бочек и каких-то тюков. Только одна плитка была почему-то матовая, непрозрачная, будто погасший экран. Все-таки поразительно, как мало тут все изменилось за …
– Прошу прощения за фамильярность, Аполлинария Васильевна, – прерывисто проговорил он, – но наших налетчиков, похоже, кто-то забрасывает камнями, и так вы будете в большей безопасности.
Мама тоже услышала. Втянула воздух носом, чтобы погасить истерику. И стала набирать чей-то номер, сверяясь с бумажкой из сумки.
– Ну, пойдемте же! Пойдемте! Я покажу вам свои апартаменты! – нетерпеливо теребила гостью Липочка.
– Настройки… Подготовка к работе… Информация…
– Нет-нет, ну что ты так испугалась, это же давным-давно все было. – Алтын Фархатовна обняла побелевшую дочку. – Выздоровела и жила потом еще очень-очень долго. Ну что ты, котенок?
– Вот как? Ты позволишь? – Василий Савельевич взял у жены письмо, пробежал глазами по строчкам. – А я думаю, что здесь как раз не обошлось без Лели. Это она убедила Павловскую написать письмо. Да-с.
Меньше чем через час прибыл сам генерал Брянчанинов, похожий на свинью в мундире.
– Этого я не знаю. Но я знаю, где оно бывало в прошлом. Многое в истории Яблока неизвестно. Оно то мелькало где-то, то вдруг на века исчезало. Но некоторые его появления зарегистрированы в хрониках и…
– О какой подсказке вы говорите? – деланно удивилась ведущая актриса лицейской студии. Надо отдать должное Люсинде – это она посоветовала Геле уверить Розенкранца в том, что ничего такого она ему не …
– Я не брала! Не брала! Вы все врете! – выкрикнула Геля сквозь слезы, топнув ногой.
– Пустяки, – химик, кряхтя, встал на ноги, – лишь одно… Очки. Друзья, не хотелось бы вас затруднять, но не поищете ли вы мои очки? Я, знаете ли, слеп как летучая мышь…
В голове у Гели вихрем закружились мысли и вопросы – кто «он»? При чем тут двадцать девятое – день как день, в школу идти. Интересно, а Люсинде она, Геля, тоже сейчас снится? Вот было бы здорово!
По счастью, оказалось не заперто. Геля прокралась в свою комнату, не зажигая света, быстро разделась, запихнула платье подальше в шкаф и нырнула под одеяло.
– Правда, – улыбнулась Аглая Тихоновна. – Твоя бабушка – Марья Никитична – больше всего на свете любила музыку, кошек и немецкие стихи. Однако, боюсь, чувство юмора у нее было как у Базиля…
Ровно та же история повторялась и вечером (если доктору повезло вернуться домой к ужину).
К Геле подскочили два высоченных лакея в пудренных париках и белых перчатках. Один помог ей сойти на землю, а другой безжалостно отогнал попрошайку на костылях, крутившегося у ограды. Геля не позволи…
– Едва ли. Просто женщины лучше чувствуют внерациональное и невидимое. То есть понимают истинную суть вещей. В том же году кровожадные полчища крестоносцев под предводительством аббата Арно-Амори вто…
В классе сразу повисла звенящая тишина, и девочки, выстроившись парами, проследовали в центральный зал.
– Рекомендую сделать это завтра. Сегодня я отправлю ей письмо с извинениями. – Ливанова задумчиво сдвинула брови. – Да, Глаша. Визит неизбежен, но от него не будет никакой пользы. Выслушаешь нотацию …
– Доктора кличут, – кивнула Аннушка, – и как только в дом пролезли. Ведь три дни не было – я понадеялась, что сгинули совсем.
Геля окинула взглядом класс. Некоторые девочки сидели за партами, закрыв ладонями уши и уставившись в потолок, – повторяли билеты, надо думать. Кое-кто нервно расхаживал по классу. В углу у окна собр…
После уборки Аннушка отправлялась в магазин, вернее, по большей части на рынок или в какую-нибудь лавку. Прежде всего, за свежими продуктами – нельзя было съездить, как привыкла Геля, в гигантский су…
Аннушка замолчала, глядя куда-то поверх Гелиной макушки.
– Буду очень рада, если ты меня встретишь! – и выскочила за дверь.
– Ой, мамоньки мои, да что ж ты будешь делать, – плаксиво скривилась Аннушка, – плачет и плачет, всю душу выматывает… А вдруг с доктором что, Аглая Тихоновна? Ведь одиннадцатый час, а ни слуху ни дух…
– Я знаю! – вскричала Геля. – Как ионизатор воздуха!
– Да, я слышала. У мальчика феноменальная память, – кисло заметила Геля.
– Случайность?! – Василий Савельевич сардонически расхохотался. – Ну, знаете ли…
Точно, она. Но, скажите, пожалуйста, почему это баба Яся преспокойно нежится в ванне статской советницы Павловской, да еще и походя сознается в убийстве?
– Вильгельмовича палкой не убьешь, – успокоил ее Щур. – Сказал же – двужильный. Как я от господина аптекаря новые очки притаранил, так он полночи опыты по химии показывал, а после сам за работу засел…
Был поздний вечер. Столовую окутывал мягкий полумрак, горела лишь настольная лампа, у которой Аглая Тихоновна, как обычно, что-то шила. Василий Савельевич, как обычно, запаздывал со службы. Аннушка, …
– О прабабушке, – твердо ответила Геля. – А то папа все уши прожжужал об истории рода Фандориных. А о твоей семье я почти ничего не знаю. Это нечестно. И вообще… Давай фотки посмотрим, и ты мне расск…
Хоть доктор Гильденштерн, без сомнений, и был похож на паучка, Геля сразу же про себя окрестила его Веселый Йорик.
– Меня зовут Люсинда Грэй. Мы с тобой дальние родственники. Двенадцатиюродные. Я приехала сюда с группой голливудских актеров, это верно, однако, как я уже говорила, я не актриса. У меня несколько ди…
Но Геля была неумолима. Она повторила команду более строгим голосом.
Тогда Геля вдохнула поглубже и одним махом выпалила все, о чем узнала утром.
– Живая! Святые угодники, живая! – Он обнял ее, крепко обхватив затылок и плечи.
В дальнем углу комнаты стоял довольно большой шкаф с резными дверцами – видимо, для одежды. Еще один, книжный, у самой двери. На верхней полке расставлены игрушки – чудесный большой медведь лилового …
– Угу! – крикнула в ответ Геля и с облегчением захлопнула дверь своей комнаты.
Как бы там ни было, следовало разузнать о Щуре побольше.
Геле сделалось не по себе, но она тут же подумала – зато голос у него ничуть не львиный. К такой внешности подошел бы баритон, а у прапрадедушки был резкий тенорок.
От «мобилы» папа слегка скривился, но под взбешенным маминым взглядом углубляться в лингвистические тонкости не стал, а стал, наоборот, оправдываться.
– Где ж я тебе напасусь полтинничков? – возмутился старик. – И сотнягу-то тебе плачу токмо по дружбе. Мне этих младенцев тащут и тащут, складывать уже некуда. И то, подумать – верный кусок хлеба на в…
Но мало-помалу стало одолевать любопытство – а вот интересно, как могут общаться слепая с немой? Это любопытство (ну, и самую малость муравьи), в конце концов, вытолкнуло ее из кустов.
– Так вот. Стоит на горе агромадный белый город. – Щур подозрительно посмотрел на Гелю, но она молчала. – В городе том живет тьма-тьмущая людей, точно как в Москве – грязно, тесно, по улицам не прото…
– Кис-кис-кис… – твердо зная, что никто к ней не придет.
– Как предусмотрительно и вежливо с вашей стороны! – похвалила Гелю гувернантка, но, покосившись на Олимпию, ядовито добавила: – Я уверена, что приглашение вы получите! Мадемуазель никогда ни в чем н…
Перед глазами, как наяву, замаячил кулон Люсинды – змея, проглотившая свой хвост. Круг времени замкнулся. Никто ей не поможет. Она – единственная в истории девочка, которой суждено стать собственной …
В ответ послышалось капризное, обиженное мяуканье – так кошки обращаются только к людям, когда хотят пристыдить их, и по гимназическому фартуку взобрался кто-то маленький, теплый и мягкий.
Домашним он объявил, что Поленька очень нуждается в поддержке близких. Не следует пугаться, если она чего-то не может вспомнить, а следует, наоборот, рассказывать обо всем подробнейшим образом, и пам…
– А я знай? – развел руками дворник. – Утром увидал. Все, как ты сказал, – маленький, черный, глаза зеленый. На шее сворка розовый. Я его хватал, он мне харю драл – злой, шайтан! – и в подвал утек. А…
Это была одна из зарубежных артисток, Геля ее в первом ряду видела. Как попала за кулисы, непонятно. Очень красивая брюнетка с короткой стрижкой и огромными зелеными глазами. Одета – с ума сойти, алы…
– Это ваше право, – холодно улыбнулась директриса. – Прощайте.
– Уговор – лошадь не жалей. Спешим мы сильно, – сказал Щур, вручая вознице обещанный рубль.
А вот Геля никогда ни с кем не целовалась. Не считая вчерашнего…
Дом был старый, а дверь оказалась новомодной, железной. Фея провела пластиковой карточкой в электронном замке. Дверь с легким всхлипом отворилась, и они вошли.
– После. Ежели до того вам будет, – ухмыльнулся мальчишка и потащил ее к въезду в подвал (да-да, в подвал тут вел высокий, широченный въезд).
– Навсегда. Считай это маленьким подарком от фирмы.
– Постой, – окликнула ее Люсинда. – Сейчас ты несколько не в себе, но это всего лишь побочный результат твоего путешествия во времени. Как ни странно, тебе нужно хорошенько выспаться, и все пройдет. …
– Так оно же и есть причина бед! То есть… Яблоко не виновато, что с ним так обращаются. Нарушают инструкцию по эксплуатации, вот. Его надо найти и… И я не знаю – что. Рассказывайте же скорее, где его…
В общем, получилось глупо, но обошлось. Иногда даже и неплохо иметь противных братьев.
– Народовольцы пытались взорвать императорский поезд под Москвой.
– Ладно, про куртуазных трубадуров я помню, – не выдержала Геля, – но в остальное чего-то слабо верится… Просто либерте-эгалите-фратерните – как в рекламе сигарет. Это же средневековье, а вы какие-то…
– Нет, пожалуйста! – воскликнула Геля, похолодев от страха. Люсинда же ясно сказала, что приступить к выполнению задания она сможет, лишь когда вернется в гимназию!
Гимназия Ливановой считалась элитной: плату за обучение брали большую, но и преподавание велось на самом высоком уровне. Гимназистки в четвертом классе изучали алгебру, геометрию, историю, географию,…
Как же хорошо дома! Это вам не какая-нибудь гимназия, где все тихие и серые, как мыши, а пахнет только мелом и скукой. И мальчишки! Настоящие, живые дурацкие мальчишки, а не какие-нибудь придуманные …
И голос… Интересно, какой у жирафов голос? Этого Геля не знала. Но хотелось думать, что такой же, как у Аглаи Тихоновны.
– Спору нет – в лаболатории он ловко управляется, – неохотно согласился паренек. – Но у него ж вся голова химией забита, и никакой обнакновенной мысли туда уже не влазит! А знаете, куда он обедать ша…
Ласковый свет осеннего солнца лился сквозь стекла. В классе, как всегда, стоял негромкий, но и несмолкаемый гул, время от времени Швабра (на самом деле Вера Павловна, географичка) визгливо требовала …
Доктор подхватил ее на руки, пощекотал подбородок. Кошка сладко зажмурилась, вытянула шею и замурлыкала.
– После расскажу. Сейчас мне надо его разыскать. А вы… Обещайте, что дождетесь его здесь и никому не дадите в обиду!
– Как, и ему тоже? – изумленно выдохнула Геля. Похоже, что все тайны Люсинды выеденного яйца не стоят. Каждый паршивый химик был в курсе ее шалостей.
– Мой папа, Василий Савельевич Рындин? – несмело предположила девочка.
Геля же во все глаза уставилась на кошку. Теперь нет пути назад, и ей не повредило бы малюсенькое чудо.
«Да она нарочно меня пугает, – догадалась девочка. – А вот фиг, не поддамся!»
– Тише! Сядьте! – дернула его за рукав Геля и торопливо зашептала: – Кошки очень ранимы и ревнивы. Она обиделась, что я весь вечер проболтала с вами, а на нее не обращала внимания, потому и ушла.
Однако и последний экзамен был сдан на отлично (будь проклята эта история во веки веков, вернется домой, попросит маму перевести ее в балетную школу), и Геля сонной мухой ползла по бульвару в сторону…
Пахло чем-то смутно знакомым – как в цирке или… На ипподроме!
– Ты что – дурак? – зашипела Геля. – Не слышишь меня? Никакая она вообще не бабка! И никакая тебе не родственница! Забрала тебя из участка по наводке кума-полицейского. Павел Лукич его зовут, знаешь …
Прохожие с интересом глазели, как солидная дама тащит за шкирку гимназистку.
Павловская величественно проследовала за угол здания. А Геля так и осталась стоять в тени, чуть поодаль. Ей вдруг стало страшно. Не потому, что она торчала неизвестно где, среди бандитов, нет. Все пр…
– Да уж, кто такие, кто такие… – Эраська в задумчивости зашевелил бровями. – Версии есть?
Когда подошли ближе, церковь оказалась не такой уж и маленькой, а вовсе даже огромной. Называлась – Никола Большой Крест, хотя кресты на ней были самые что ни на есть обнакновенные (тьфу ты, привязал…
Она хочет дотронуться до чудесного источника света. Он обжигает ей пальцы не то жаром, не то, наоборот, холодом. Она отдергивает руку, но ни уйти, ни отодвинуться, ни даже просто отвести взгляд не мо…
– Раз она подкидыш, не все ли равно, куда ее подкидывать? – сказала Щуру, который вопросительно поднял брови. – Я знаю одну женщину. У нее муж умер и дочка. Она строгая, но очень, очень добрая.
Устроившись в муравьиных кустах, Геля задумалась над тем, как бы вывести Павловскую на чистую воду. Сорвать с нее прилюдно эти дурацкие очки? Это будет нелегко. Павловская дерется клюкой, как какой-н…
– Как ты? Идти сможешь? Давай я тебя к своему папе отвезу, он врач.
– А все же Леля иногда ошибается, – весело сказала Аглая Тихоновна, поднимая, как знамя, лист розоватой бумаги, исписанный затейливым почерком. – Мелания Афанасьевна прислала письмо с извинениями. Он…
– Котенок, что ты ищешь? Мобилу? Ключи? Сменку? – спросила ее мама, подталкивая Эраську к двери.
– Дожидаетесь кого, Аполлинария Васильевна? – спросил знакомый хрипловатый голос.
Наверное, мама была права, но почему-то папа в этом случае вызывал большую симпатию.
– Папа, я тебя на улице подожду! – и бросилась к выходу.
Но Павловская была настороже. Страшный удар клюкой обрушился на голову девочки, все разом исчезло – подвал, жуткая старуха – и Геля провалилась во тьму.
– Стой! Да погоди ты, шут тебя дери! – из нехорошего дома выскочил Щур и бросился наперерез Любушке.
– … деньги положи в железный ящик, да гляди у меня, я все пересчитала, там двадцать четыре рубля двенадцать копеек! Если хоть полушка пропадет, я тебе все волосья-то повыдеру!
Услышав про бесконечную жизнь, Геля на минуточку перестала быть бесконечно несчастной и насторожилась. Гелина мама, Алтын Фархатовна, женщина здравомыслящая и предусмотрительная, сто раз предупреждал…
– Что ж, милая барышня, давайте поговорим о том, что вас действительно тревожит, – с лучезарной улыбкой предложил Гильденштерн.
Липочка вынуждена была оставить Гелю и вместе с родителями встречать гостей. На это Геля и надеялась! Сто человек – не шутка, она бы за это время уже двадцать раз успела добраться до Алмаза и нанести…
План был довольно глупым и очень сложным, но другой-то пока не придумывался, и Геля решила, что на крайний случай сойдет и этот.
– Так вы – циркачка? – пренебрежительно спросил Липочкин братец. – Еще недоставало!
– Как же ты ее найдешь, если она… Она… – Геля прерывисто выдохнула страшную правду: – Она погибла. Крыса ее, наверное, и убила. Папа так сказал. Потому что крысы – вот такущие, а она… она – вот такус…
– Чего вы заладили – бьет, бьет! – загорячился Щур. – Ну, отлупцевала Рябушка клюкой по макухе, так с ими ж без этого невозможно. Заозоруют! А баба Яся об их же пользе печется, в обиду никому не дает…
Конечно, лестно получить подарок от кошки, но ведь это просто умереть-уснуть! Крыса! Да еще этот дурак с Хитровки – надо же, такая мерзкая кличка! И был ли он вчера у Василия Савельевича? Надо поторо…
– Господа! Господа! Умоляю, потише! – простонала Лидочка Воронова с третьей парты. – У меня голова как котел. Не спала подряд две ночи…
«Силы Зла, миленькие, хорошенькие, слезайте! Мне очень нужна ваша помощь! – мысленно заклинала она кошку. – От вас зависит спасение человечества! Миленькие, хорошенькие Силы Зла, ну что вам стоит спа…
– Моя Одесса точно больше, чем ваша Москва, – насупил брови Щур.
Геля повернулась и пошла вниз. Голова кружилась, в виске словно засела тупая игла. Пришлось ухватиться за перила, чтобы не упасть. Рука разжалась, дурацкий совок прогрохотал вниз по ступенькам.
– Моя лампа! Кто разбил мою любимую лампу?
– Что? – Мужчина отыскал очки, криво нацепил их дрожащими руками. – Ересь! Не может быть! Менделеев…
– Святой человек, в общем, – констатировала Геля, – обнакновенное дело на Хитровке, как я погляжу…
Геля разглядывала его, не зная, что делать. Пожалуй, не очень умно набрасываться с совком на спящего хозяина дома и требовать, чтобы он вернул кошку. Нет, надо потихоньку самой поискать.
– Что, птичка певчая, попалась? – Старуха склонилась к Геле и гнусно захихикала. – Ничего, теперь уж много не напоешь! – резко выпрямилась и обратилась к Калинычу: – Кончай ее, друг любезный. Надоела…
– Интересно, интересно! – закричал Аркаша и, наконец, отвернулся от Гели. – Папенька, расскажите!
На другой лежал французский роман. Геля прочла золоченую надпись на корешке «L'Homme qui rit».
– Ну-ну, господин Щур, помягче, с дамами так нельзя! – укоризненно заметил Розенкранц.
– Бурш – это кто? – снова зашептал Геле мальчишка.
А кроме сна про шкатулку, Геле снились и другие, поинтереснее.
Кроме того, она собиралась лечь спать пораньше. Ей срочно надо было поговорить с Люсиндой Грэй. Только Фея могла объяснить, откуда взялся этот браслет.
По правде сказать, выбирать было особенно не из чего. «Гамлет» – пьеса, написанная для мальчишек. Женских ролей всего две, и обе второго плана: Офелия, которая довольно быстро сходит с ума и тонет, д…
– Нет, спасибо. А вы не знаете, когда придет Щур?
– Аполлинария Васильевна! Ну, слава тебе, господи! – обрадовался извозчик, когда она забралась в коляску. – Любушка, пошла, милая, н-но!
Отошла она в сторонку, в глазах темно, а когда сунулся Олежка Ткач (он Горация играл) и шепнул: «Ладно тебе, не обращай внимания», Геля его отпихнула.
– Ну, я пойду? – неуверенно сказала Геля, переминаясь с ноги на ногу.
– Но… Оно не очень-то было похоже на яблоко! – усомнилась Геля. – Это было что-то сияющее и самое прекрасное!
В гимназию неслась как бешеная антилопа. Настроение было ужасное. Надо же, как эти двое спелись! Опыты, наука, титрование еще какое-то!
Бульвар же почти не изменился за сто лет, вот и дом знакомый, с колоннами, и трамваи бегают, и… И вовсе Москва не скукожилась от мрачной тучи, сплошь затянувшей небо. Высотки-то нет на Котельнической…
На Маросейке был затор. Машины, нервно бибикая, еле ползли, а пешеходы, пугливо и в то же время нагло, перебегали улицу где попало. Брат с сестрой, взявшись за руки, как в старые времена, тоже пересе…
Тут зазвонил будильник, и Геля проснулась.
– Василий Савельевич? – заинтересованно поднял брови Розенкранц.
– А кто ж его знает. Сказал, ежели что спешное, так мальчонку за ним послать.
– Григорий Вильгельмович, я же закончила всего только младшие классы в гимназии, а не университет! – невольно рассмеялась Геля.
– Наверное, в коме была, – прокомментировала юная всезнайка, – это когда человек долго не приходит в сознание и вообще ни на что не реагирует, правильно?
– А что же это за дело такое? Или нельзя сказать? Это тайна?
Геля думала, что не сможет проглотить ни кусочка замечательного Аннушкиного торта, такой несчастной и усталой она была, но, как, впрочем, и всегда, Ливанова оказалась совершенно права – от горячего д…
Щур отрицательно помотал головой и отвернулся. Но Геля заметила, как он сглотнул, унюхав пирожки, и ей стало ужасно жаль бедного дурака.
– …раньше я читала Тургенева, Гончарова, там, по-моему, не вполне раскрывается жизнь, – взахлеб тараторила Сашенька, повиснув у Гели на локте, – вот у Достоевского, у Толстого, особенно в «Анне Карен…
Долго уговаривать прапрабабушку не пришлось – все же она была очень доброй. Аглая Тихоновна подробнейшим образом рассказала Геле все, что знала.
Ну надо же! – Геля насмешливо покачала головой. – Если бы не «яти», вполне можно было бы выложить в интернете, никто бы и не догадался, что статье почти сто лет.
Однако в дальнем, свободном от книг углу она увидела вещь, еще более неуместную и рассмешившую ее до слез, – на толстой цепи с потолка свисал большой кожаный мешок с песком.
– Ну, слава богу, слава богу, – закивал тот.
Они с мамой долго разглядывали веселого бесстрашного человека, улыбающегося им из далекого-предалекого времени.
– Знаю. На Хитровку, – с независимым видом ответила Геля. Вот сейчас Щур начнет орать и, что самое противное, будет абсолютно прав.
Геля была готова к тому, что он ударит ее в ответ, и от страха злилась еще больше.
– Попроси его, Базиль, чтобы зашел сегодня в ночлежный дом для мальчиков, – с отсутствующим видом, словно мысленно подсчитывая что-то, сказала Аглая Тихоновна. – Я могла бы, пожалуй, собрать им неско…
Отбросив плед, девочка выбралась из кресла и бросилась в объятия Аглаи Тихоновны.
Что ж, ради спасения человечества можно и потерпеть.
– Тише, тише, барышня хорошая. Люди ж смотрят. Не ровен час, городовой прибегит… Ну дела… Во огонь-девка… А я-то глядел на вас и думал – фарфоровая барышня… А оно вона как… В папашу вы норовом…
Пару раз свернув, беглецы выскочили куда-то, где невыносимо пахло кошками и кислой капустой. Щур распахнул покосившуюся дверь и резко отпихнул Гелю в сторону.
– Никогда не слышала, – озадаченно проговорила Лида.
Геля подошла к столу, стараясь сохранять спокойствие. Плакать и скандалить при Ливановой было стыдно.
– Будьте добры, отвезите нас на Чистопрудный бульвар.
«Уходи! Пожалуйста, уходи!» – изо всех сил подумала Геля.
– Рындина, ведите себя достойно, – негромко приказала Ольга Афиногеновна и обратилась к Мелании Афанасьевне: – Никого и ни при каких обстоятельствах не будут подвергать столь унизительной процедуре в…
– Рындина украла у милой Мелании Афанасьевны булавку. Только представьте себе, какой ужас! – злорадно доложила Клара Карловна.
Увлекшись какой-либо идеей, он мог ни разу за день не поесть и даже забыть лечь спать, отчего часто путал дни недели и время суток, но при этом записи в своем лабораторном журнале делал с неизменной …
– Тео, – с опаской, но и упрямо напомнила Геля.
– Во вы соображаете, Григорий Вильгельмович! – восхитился Щур. – Да ежели б у меня котелок так варил, я б уже давно в эти самые люди выбился! А может, и в отряд приматов бы взяли. Только про полы я н…
– Так, нигде. Гуляла. Побродила по Александровскому саду, посидела на ступеньках дома Пашкова…
– Те-те-те! – Старик погрозил ведьме пальцем. – Мокрое дело? Да господь с тобой, не возьму я такой грех на душу. Тем паче за бесплатно.
– Но у меня нет никакой булавки, – пожала плечами Геля, – должно быть, я проглядела ее. Давайте вернемся, поищем!
– Не смейте! Перестаньте! Не трогайте его!
Я юбки подхватила и бегом в участок. Телефонировать долго – пока соединят, пока подзовут, а участок вот он, в двух шагах.
Спохватившись, что время за полночь, Василий Савельевич отослал Полю, то есть Гелю – ах, неважно! – спать.
Покровский бульвар был ярко освещен, повсюду горели фонари. Остановились на границе света и тени, в переулке.
Раньше (то есть позже, конечно) на этом месте был всего лишь никчемушный пыльный скверик, а сейчас высился необыкновенной красоты храм, вздымаясь среди низеньких, обыденных зданий праздничной, красно…
– Скажу! Как ты не понимаешь, ведь травма серьезная, не какой-нибудь ушиб!
– Я выпью, выпью, – торопливо заверила Фею девочка. – А эти знания – они навсегда или только на время… командировки?
– Хорошо, хорошо! – замахал руками Лавр Львович. – Я прикажу доставить вас домой.
Аглая Тихоновна и Аннушка стали вокруг него порхать и хлопотать. О призраке все напрочь позабыли, и даже Геле ее страхи показались смешными – ну, конечно, теперь в столовой горел яркий свет, из кухни…
Офелия с Гамлетом только разговаривает, а Гертруда, хоть она пожилая, принцу приходится матерью и вообще женщина так себе, в сцене, где убивают Полония, восклицает: «Ах, Гамлет, сердце рвется пополам…
– Вы совсем ничего не знаете о том, что произошло с Полей в тот день? – спросила она у Феи.
– А взрослые всегда врут для нашей же пользы, так у них это называется. Фигня. А вот чего они добиваются и кто такие – хороший вопрос.
– Я разберусь. Завтра буду, – сказала мама, дала отбой и медленно повернулась к папе. На Эраську она даже не посмотрела, и Геля здорово испугалась – ну, придурок, нет слов, но все же брат. Да что с н…
А выходит, ничего такого, и не «словно», а на самом деле. Василий Савельевич боксировал, то есть мутузил кулаками мешок с песком! Вот и боксерские перчатки на стеночке повешены, а под ними стоят две …
Вылезла, естественно, на Маросейку. Ну и ладно. Все равно ведь собиралась погулять, провести, так сказать, ревизию Москвы.
– Так-так… Возможно, дело не в случайности… Все гораздо хуже. – Василий Савельевич вскочил и стал нарезать круги по комнате. – Избыточное нервное напряжение негативно сказалось на состоянии твоей пси…
– Это неслыханно! Нес-лы-хан-но!!! – продолжал бушевать доктор. – Убирайся с глаз моих долой! Мне на тебя смотреть противно!!!
– Среди трав там и здесь видны синие колокольчики, особенно яркие под летним солнцем – а день в твоем сне всегда летний и солнечный. Ты идешь к замку, травы и цветы разбегаются волнами от ветра, как …
Ольга Афиногеновна остановилась, сдвинула очки на кончик носа и посмотрела на Гелю с мягкой насмешкой.
– Ну, вы врач, вам виднее, – Ливанова с нарочитым безразличием пожала плечами. – Но, если бы к вам привели пациента с подобной жалобой, что бы вы порекомендовали?
– Идите к Вильгельмовичу, поздоровкайтесь. Заждался вас. В лаборатории он записи сис-те-ма-ти-зи-рует. – Щур с гордостью одолел новое слово. – А про Калиныча забудьте. Не ваша забота.
Она же стописят раз читала про такое в интернете! Душа отделяется от тела, и люди в состоянии клинической смерти видят будто со стороны себя, место ДТП или операционную, ах, неважно!
Схватила шаль, бросилась к Аннушке – объяснить, что кричать не надо, что у мальчика важное дело. Влетела на кухню первая, прежде Василия Савельевича, но в дверном проеме маячила только кухарка, больш…
– Постойте! Я не могу никуда ехать! Я на урок опоздаю! – испугалась Геля.
Они оказались в строгом кабинете – никаких дамских финтифлюшек, письменный стол, шкафчик для бумаг, подставка для свернутых рулонами карт и учебных пособий. На стене – портрет бородатого дядьки. Судя…
Конечно, Гелю искренне интересовала судьба милейшего Григория Вильгельмовича. Но еще она надеялась разузнать хоть что-нибудь о Щуре.
– Это просто совпадение! – заявила желтоволосая. – Вот скомандуйте ей еще что-нибудь!
Видимо, фыркнула слишком громко, потому что оба мужчины с удивлением посмотрели на нее. Японец прищурился (хотя куда уж щуриться, если и так – японец?), а Эраст Петрович украдкой оглядел себя – все л…
Несколько чумазых мужчин роют яму, поднимая клубы густой, красноватой пыли. Двое с лицами, замотанными грязными тряпками, там, в глубине, яростно долбят мотыгами каменистую землю, остальные суетятся …
Проснувшись, Геля некоторое время просто лежала, глядя в потолок, и обдумывала услышанное. Значит, совсем скоро настанет решающий день, она сделает то, ради чего была отправлена в прошлое, а затем ве…
Лохвицкая сидела боком, как наездница, на краю парты, сжимая в руках фигурный флакон из-под кельнской воды. Услышав вопрос, повернула голову, и Геля вскрикнула и зажмурилась. Вместо бойких серых глаз…
До кабинета добралась почти без приключений, только один раз пришлось спрятаться за гардину, потому что навстречу шел лакей с подносом.
– Со мной? Куда? На Хитровку? Что ты, голубчик, там не место детям.
«Хохочет, гад!» – поняла Геля и замычала от беспомощной злости.
– Спать, – Геля закрыла глаза и жалобно спросила: – Мама, а где Силы Зла?
Казалось бы, последняя причина не стоит упоминания – ведь Розенкранцу, который целыми днями сидел один как сыч, спорить было не с кем (ну не с Гелей же, честное слово), но, как выяснилось, в реальном…
– Да неужели? Если вы будете так кричать и топать, то тигры вас моментально сожрут, и никакой папа-генерал не поможет! Кошки – очень независимые создания, к ним надо относиться с уважением. А тигры, …
Слепо налетев на Гелю и обойдя ее, как неодушевленный предмет, он, ступая на цыпочках, крался к столу, не сводя глаз с бабки.
Сначала придумывала «волшебные слова». Давать кошке солдатские собачьи команды вроде – сидеть! лежать! дай лапу! – показалось обидным. Долго изобретала какие-то специальные ласковые, но вдруг осенило…
– Я?! – Она оскорбленно отцепилась от Николаса Александровича, и тот поставил ее на землю. – Я никогда не получаю двоек! Просто соскучилась.
– А тот трактир… Он находится на Хитровской площади?
– Что?! – ошарашенно переспросила Алтын Фархатовна.
– Ну-ну, – сказал Брянчанинов и брезгливо похлопал девочку по макушке. Геля всхлипнула еще горше (как раз заметила, что из-под шкафа предательски торчит черенок ложки). – Будет вам. Я сейчас позову с…
– Споро обернулся, – похвалил Щур. – Принес?
– Какой все-таки смешной. – Геля улыбнулась и вздохнула.
– Что там, орел или решка? – окончательно обнаглела Геля. – Да ладно, рассказывай. Что тебе, жалко?
– Тише ты! – Эраська воровато оглянулся. – Разоралась… Это, между прочим, тайна мирового значения…
Эраська слегка ожил и посмотрел на маму с надеждой. Папа же посмотрел на маму снисходительно. Ох, бедный папа!
Он был похож на собачку. По правде говоря, на паршивую маленькую дворняжку из тех, что, вечно щурясь, валяются на солнышке или, свернувшись, спят на крышках канализационных люков. Хлипкий, скуластый,…
Что подсказывает ей интуиция, то есть внутренний голос?
Одноклассники же сперва показались Геле какими-то слишком мелкими. То есть совсем малявками. Она с недоумением оглядывала весь этот детский сад, пока, наконец, не вспомнила, что и сама не лучше – так…
– Нет, нет, не беспокойтесь. Я так и подумал, что вы таитесь от родителей, чтобы вам быстрее позволили вернуться к занятиям. Мои рекомендации останутся в силе. А теперь расскажите мне все, что сможет…
– И у нас сложилась традиция… Студенческая традиция, знаете ли, – продолжал химик, – называть учителя Папой. А Резерфорд, в свою очередь, называл студентов мальчиками. Только Гейгеру строгое немецкое…
То есть это сначала Геля так подумала. Потом, конечно, поняла, что улица-то другая, только выглядит так же, как Хитровка, а может, и похуже. Вокруг тянулись покосившиеся заборы, брусчатка поросла кра…
– А! Дак ты, верно, докторова дочка? Зазноба евонная? Так бы сразу и сказала, а то, вишь, грозится! В шалмане он. Хива по утрянке дите припер…
– Полечка, как же хорошо, что вы вернулись!
– Здравствуй, Поля, – сказала дама, но обниматься, к счастью, не полезла, а то ведь некоторые взрослые так и норовят хватать руками совершенно незнакомых детей, как будто это может кому-то понравитьс…
Поднялась на третий этаж, толкнула дверь – ура, не заперто! Может быть, удастся проскользнуть незамеченной.
От горькой обиды решила выбросить из головы всех на свете фей, все сны и все тайны мира, вечером нагрубила брату, угрюмо почистила зубы и пошла спать.
Девочка вздохнула поглубже, нацепила любезную улыбку и обернулась.
«Вот конспиратор, умереть-уснуть! – с невольным уважением подумала девочка. – Настоящая актриса. Мне до нее расти и расти».
– Но вы ведь уже сдали экзамены, Аполлинария Васильевна, и теперь должны навещать нас почаще, – расстроился химик. – Непременно заходите завтра!
– Так что же ты, ступай спать, – жалостливо сказала Геля. – А о Розенкранце не беспокойся. Он не маленький…
А несколько ощутимых толчков прохожих подсказали, что торчать столбом на узком тротуаре Маросейки – не самое мудрое решение. Геля внимательно посмотрела по сторонам (не хватало еще под трамвай влетет…
Детишки, все как один, выжидательно уставились на Гелю, и девочка, слегка оторопевшая от всего увиденного, опомнилась. Так, что она собиралась делать? Ах, да. Докторская дочка. Должна осмотреть ранен…
– Ты меня удивляешь, – приподняла бровь Люсинда.
Так, а где же они здесь держат трусы и майки?
– Врешь! Все врешь, проклятая девчонка! На крысеныша этого надеешься, дружка своего!
– Снова-здорово, Гадюка Васильевна. Все неймется вам? – Мальчишка отодвинул табурет и, сжав кулаки, стал наступать на Гелю. – Ну, лады. Пеняйте на себя.
– Когда мне нужно будет забрать снадобье и где искать алмаз?
Василий Савельевич кофе не признавал, а до чаю был лют, как Геля до морковки. Мог вечером за раз целый самовар выдуть – а это семь литров!
– Настоящие досье, как в американсих фильмах, – восхитилась Геля. – А это что за тетьки?
Это была еще одна странная здешняя штука – взрослые люди, вот хоть дворник или прачка, обращались к ней (ну ладно, к Поле), двенадцатилетней девчонке, на «вы» и по имени-отчеству. А она могла говорит…
– А вот и не сожрут! Я как отлуплю их своей плеткой! Будут слушаться, как миленькие!
Позабыв на минуточку о страхе, девочка насмешливо фыркнула. Вот тебе и прогресс. Вот тебе и начало двадцатого века. Взрослые же тетьки, а верят во всякую чепуху.
Геля попыталась просунуть голову сквозь прутья решетки.
– Добрый вечер, – кивнула дворнику, но тот вместо ответа вылупился так, словно у нее рога выросли.
Но Щур уверенно миновал поворот в Петроверигский и потащил ее дальше. Свернул в Большой Ивановский и остановился у арки, ведущей во двор громадного серого дома.
– А вы, я вижу, его… недолюбливаете? – осторожно поинтересовалась Геля.
Геля обернулась. Увидела оборванца лет четырнадцати в разбитых башмаках и пиджаке не по росту, с закатанными рукавами. Того самого драчуна – только теперь стало понятно, до чего он широкоплечий и здо…
– Ах, нет, я не об этом. – Геля вздрогнула, оглянулась. Они уже свернули в Подкопаевский, и ей почудилось, что в темноте за ними кто-то крадется. – Хитровка – очень опасное место, здесь живут одни ба…
– Думаю, теперь самое время перейти к «во-вторых», – сказала Ливанова, отставляя чашку. – Боюсь, что скоро на меня насядет педагогический совет, требуя исключить Полю из гимназии.
Привидение еще немножко повыло, словно соглашаясь с Гелей.
– Сговорились мы с Калистратом Калинычем. Отправил он людишек и за письмецом, и за огольцом, – проговорила старуха странным, глухим и тягучим голосом, будто пьяная. – Только больно дорого за доставку…
– Вернемся к Тео, – кивнула Фея. – И вот, представь, что по воле случая к одному из этих так называемых христовых воинов, человеку упертому, лишенному воображения, попадает в руки Райское Яблоко. Пос…
В воздухе что-то свистнуло, и Штырь, закатив глаза, рухнул навзничь.
Мама отвесила Эраське подзатыльник, а Геля подошла и погладила папу по руке. Вот не везет сегодня папке, не его день.
Повисла тоскливая пауза, нарушаемая лишь жалобным пришмыгиванием курносой девушки в сером – та жалась к стеночке у самой двери.
– Благодарю вас, вы свободны, Клара Карловна. – Ливанова холодно взглянула на надзирательницу. – А вас, мадам, прошу подняться ко мне в кабинет.
– Гелька! Выходи! – взвыл под дверью Эраська. – У тебя что, зубы в три ряда, как у акулы? Сколько можно их чистить!
Вдруг откуда-то сверху прямо на голову смеющемуся злодею обрушился маленький, темный, завывающий комок. Маз по-бабьи взвизгнул и завертелся на месте, пытаясь отодрать от себя крошечную, взбешенную ко…
– Хорошо, – Люсинда заговорила спокойнее, – ты должна подружиться с химиком и получить беспрепятственный доступ в его лабораторию. А когда придет время, забрать оттуда Снадобье.
Кроме уроков, нашлось для нее и еще одно дело. Хотя, если подумать, его тоже можно было назвать уроками – Геля занялась дрессировкой кошки.
– Конечно, голубчик. Трусость – это низко.
– Но в вашем возрасте очень вредно часто посещать подобные увеселения! Ваша маменька доверила мне…
– Сию минуту отпустите девочку, грязный негодяй! – взревел Розенкранц, кидаясь на выручку к Геле. В лунном свете блеснули стекла очков и хищно оскаленные зубы интеллигентнейшего Григория Вильгельмови…
Люсинда говорила так зло, что Геле даже стало немножко жалко бедных мужчин.