Точно, она. Но, скажите, пожалуйста, почему это баба Яся преспокойно нежится в ванне статской советницы Павловской, да еще и походя сознается в убийстве?
Из ее сумки зазвучала резкая механическая мелодия – не «Августин», нет, La mère des enfants perdus, – и Геля вздрогнула от неожиданности.
– Ах ты моя храбрая девочка, Диана-охотница, – но кошка водой стекла у него из ладони, направилась к Геле и, требовательно мяукая, заплясала у ее ног.
Позабыв на минуточку о страхе, девочка насмешливо фыркнула. Вот тебе и прогресс. Вот тебе и начало двадцатого века. Взрослые же тетьки, а верят во всякую чепуху.
«Снесли, – горько подумала Геля, – вот дураки, снесли такую красоту. А чтоб вам…»
– Да, конечно. Мама говорит – дети задают слишком много вопросов, и только поисковик никогда не устает отвечать.