Хотя погода, и вправду, мерзкая. За свежевымытыми стеклами в полумгле уныло сеется то ли дождь, то ли снег. И ветер…
– Боюсь, новости у меня неважные, – с сожалением сказала Ливанова, – вам лучше присесть и выслушать меня.
– А Калиныч? Неужели так и будет калечить детей?
«До фига чего случилось, папочка. Но рассказать тебе об этом я не могу, – вздохнула про себя секретный агент Фандорина. – Во-первых, тайна. Во-вторых, все равно не поверишь. Не хватало еще, чтобы и здесь меня таскали по детским психологам или как их там».
– Я никогда и никому не рассказывала этот сон, он такой глупый, – смущенно сказала Геля. – Но, понимаете, я действительно очень люблю морковный сок.
Особняк Брянчанинова поражал своей пышностью – громадные комнаты с высокими зеркалами, мебель, обтянутая шелком, ковры, картины, нарядные безделушки, каждая вещь будто кричала – здесь живут очень, ну то есть очень-очень богатые люди!