Доктор вопросительно взглянул на дядьку в кастрюльной шляпе.
– Живая! Святые угодники, живая! – Он обнял ее, крепко обхватив затылок и плечи.
Был поздний вечер. Столовую окутывал мягкий полумрак, горела лишь настольная лампа, у которой Аглая Тихоновна, как обычно, что-то шила. Василий Савельевич, как обычно, запаздывал со службы. Аннушка, как обычно, ворчала, что ужин перестоит.
– Запамятовали? А кто в том году скарлатину Поле притащил? Оно понятно, вам-то что – зараза к заразе не пристает, так жену с дитем пожалели бы! Аспид вы, аспид бессовестный и есть…
– Ну, здравствуй, клюковка моя, – развязно приветствовал ее почтальон. – А хозяйка-то дома?
– Это у Василь Савельича юмор такой – английский. Как скажет что, так мороз по коже.