Я, был грех, дразнила вас – поздравляю, мол, до чего ж завидный кавалер! А уж пригож да наряден – вместо соболя бить можно.
Шкаф был крепкий, дубовый. Снаружи вроде бы кто-то разговаривал, но слышно было плохо. Щур уже припал глазом к щелке. Геля пихнула его в бок, чтоб подвинулся, – ну, ей же тоже интересно! – и пристроилась рядом, присев на корточки. Можно сказать, заняла место в партере.
– Н-нет, – Геля слегка покраснела, – не особенно. То есть не очень люблю обычные книжки или учебники, потому что там нет никаких неожиданностей.
– Я знаю! – обрадовалась Геля. – «Дядя Ваня» – это Чехов, да?
Ливанова приподняла бровь и ничего не ответила.
Что же еще можно сделать? Привести Щура сюда, к дому Павловской, и пусть сам во всем убедится? Пожалуй, стоило бы попробовать. Если только Павловская не сдаст его в полицию сегодня же. Ну уж нет. Геля будет ходить за ней хвостом и устроит – если злодейка только приблизится к полицейскому участку – ужасный скандал, стащит с нее эти треклятые очки и позовет папу. То есть Василия Савельевича. Он знает Павловскую в лицо, а ведь она не превращается в другого человека, «баба Яся» – всего лишь маскарад.