– Может, не надо ничего такого говорить девочкам? – робко возразила Геля. – А то ведь выйдет ровно наоборот. Все начнут приставать, расспрашивать, что со мной случилось…
Я к церкве, а там мальчонков этих с дюжину. Православные за ради пятницы в храм валом валят, Святых Даров причаститься, вот пострелята хитрованские и попрошайничают – промысел у них такой.
А Геля подумала – сейчас. Она сделает это сейчас. Может быть, еще не поздно.
– Жизнь проходит, мама. Я уже в шестом классе…
– Пожалуй, ваша версия малоправдоподобна, Рындина, – скупо улыбнулась Ливанова. – Мелания Афанасьевна известна своей богомольностью и добротой, в ее доме никогда не откажут в подаянии нищему, она состоит в нескольких благотворительных обществах. С какой стати ей совершать столь низкие, да и попросту бессмысленные поступки?
– Ваня Полубес растолкует. И псы его, – с издевкой донеслось от угла, но тут же тон говорившего изменился, стал резким: – Э, баклан, грабли от беты прибери!