– Сговорились мы с Калистратом Калинычем. Отправил он людишек и за письмецом, и за огольцом, – проговорила старуха странным, глухим и тягучим голосом, будто пьяная. – Только больно дорого за доставку запросил. Так что огольца порешили на месте порешить, – тут она то ли закашлялась, то ли рассмеялась, – а тебя, мерзавка, я сама прихлопну. Как надоедливую муху. – Старуха подняла фонарь, и Геля задохнулась от ужаса.