Все цитаты из книги «Прислуга»
— Вы в порядке, мисс Скитер? — волнуется Эйбилин.
Вдруг меня буквально подбрасывает в постели.
— Хорошо. Там не особенно уютно, но ладно.
— Ох… — Прикрыв глаза, чувствую, как возбуждение спадает. — Ох.
— А та негритянка, что вас вырастила, она, полагаю, все еще живет там?
— Несколько месяцев? И… все? — ахаю я, испуганно прикрыв ладонью рот.
Оборачиваюсь, позади Лерой с детьми — опоздал, как обычно.
— Я тут узнаю только Линкольна. Он похож на моего отца.
— О нет, не хочу, чтоб живот торчал. Мне сейчас нельзя ничего есть.
— Ну хорошо, — вздыхает он, встает и забирается в джип.
— Я все думаю об этом. И хотела бы с вами поговорить…
— Да никаких проблем. Хорошо, что я пока не нужна мисс Лифолт.
В комнате по-прежнему тихо, только мы с Эйбилин шепчемся.
— Думаю, мой кузен не в состоянии сесть за руль, — усмехается Уильям.
— Да. — Она кладет на тарелку крекер и ломтик ветчины, потом убирает ветчину.
— Не забудьте. Я не собираюсь возить это еще раз.
— Нет, Минни. — пугается Эйбилин. — Это выдаст нас с головой.
С глухим ударом опускаю рукопись на стол.
Она косится на кухонный комбайн, которым, держу пари, даже пользоваться не умеет.
— Здравствуйте, это Евгения Фелан. Можно поговорить с миссис Штайн?
— Миссис Джонни Фут, Эмерсон, два-шестьдесят-шесть-ноль-девять.
Первую зовут Эллис. Фамилий я не спрашиваю.
— Дорогая, мы аплодируем тебе! — И вытаскивает из сумочки книгу.
— Ты не пугайся матушки Стюарта, она просто пытается его защитить.
— В последнее время — нет. Может… я еще раз попробую, — вру я и сама себя ненавижу за это.
— Ты говоришь о моей жене, — предупреждает Джонни.
— Вот вы где! Что случилось, потерялись? — Он направляется ко мне.
В груди — гулкое бум-бум. Колени ломит, им больно держать мое тело в такой позе.
Минни вскочила так резко, что абажур закачался.
— Уверен, вы пишете о чем-то настоящем. О том, во что верите.
— Ой, Минни, я так волнуюсь. (За спиной шуршание платья мисс Селии.) Ну, как вам?
— Смотри не сожги дом дотла. — И добавил: — Я позвоню завтра, узнать, как у нее дела.
— Ты была в кино вчера вечером. Поди сюда, Евгения.
— Прости, детка, — он нежно поправляет мне волосы, — я должен идти. Позвоню завтра вечером, хорошо?
— Но я тут ни при чем. Это просто молитва.
— Нет, Джонни не знает, что я нанимаю прислугу.
Мимо с грохотом проезжает тележка, и больше слов не разобрать.
— Ты собираешься нажаловаться на меня маме?
— Он ничего не знает. Не знает, кто она такая и что случилось…
Правило номер семь. Это последнее, Минни. Ты слышишь меня? Держи язык за зубами.
Минни теперь причитает в полный голос, а меня охватывает ужас. Не стоит затевать опасных игр с мисс Хилли.
— Может, когда-нибудь, — пробормотала я, прикрывая глаза.
Не представляю, чтобы мамино дело оказалось важнее моего.
— Добрый вечер. Искренне благодарю вас за то, что пришли сегодня. Всем понравился обед?
— Что ж, может, мисс Уолтер не передала ей сплетни, что распускает мисс Хилли. Никогда ведь не знаешь наверняка. — Но даже я не такая дура, чтоб в это поверить.
Смахиваю пот с лица. Мисс Селия слушает, приоткрыв рот.
Я вела себя вовсе не как благовоспитанная светская дама, и остаток вечера бедняга нервно озирался и поеживался. Но я не могла сдержаться.
— А может, назвать книжку просто… «Прислуга»?
— Благодарю вас, миссис Штайн. Не могу выразить, насколько ценна для меня ваша помощь.
— Привет всем, — говорит мисс Скитер. По рукам у нее течет пот, лицо розовое, чуть припухшее от солнца.
— Попытаюсь, — говорю я, хотя никогда не приказывала белой женщине, что надо делать, и не знаю даже, как к этому подступиться. Решительно подтягиваю чулки и указываю на банку, стоящую на столе: — Пол…
Хочется заглянуть ей в глаза и спросить, что ей известно, но мисс Лифолт почти весь день торчит в кухне, готовит какой-то торт. И не пускает меня помочь. Мол, это не обычный пирог из тех, что готовлю…
Молодой Человечек и Мэй Мобли играют в спальне. Мистер Лифолт бродит по дому. Время от времени он останавливается у двери в комнату Мэй Мобли, потом идет дальше. Думает, поди, что надо бы позаниматьс…
Ослепительно улыбаюсь. Мне двадцать три, черт побери, года.
— А теперь… мы должны обсудить насчет оплаты, — решаюсь я, и аж пальцы на ногах начинает сводить. Должно быть, негусто они предлагают, если пять горничных уже отказались.
Она убирает с лица прядь волос, смотрит на меня, будто жуть как переживает, что мне досталось. Понимаю, что должна поблагодарить ее, но, честно, слов не находится. Это что-то совершенно новое, с таки…
— Наверняка. Я уже говорила Эйбилин, ей пора брать плату за это.
Она закатывает глаза и смешно высовывает язык, будто ей тарелку собачьих галет предложили.
— Как она называлась? «Прислуга» или что-то в этом роде?
— А это для белой леди. Передай, что мы любим ее, как члена своей семьи.
Меня бросает в дрожь от этих слов… членом старинного семейства.
— Она спит, я только что проверял. — Отец зевает. За последние лет десять не могу припомнить ни одного раза, чтоб он засыпал позже семи вечера в пору опасных весенних заморозков на полях. — Доброй но…
— В этом году мы отказались от приема экскурсий. Это было… несколько слишком.
На миг теряюсь, я рассчитывала на беседу с секретарем.
— …Правительству лучше знать, и если Скитер думает, что ей удастся протолкнуть эти цветные…
Мягко отстраняю Мэй Мобли. Она переводит взгляд с меня на свою мать — глаза совсем больные и сонные. Она будто с ужасом представляет следующие пятнадцать лет своей жизни, а потом вздыхает — мол, слиш…
И тут мои пальцы вновь начинают нервно выплясывать, как будто теребя проклятый невидимый карандаш.
Мистер Лифолт озадаченно смотрит, скрестив руки на груди и чуть склонив голову набок. Сердце у меня колотится со скоростью тысячу миль в час. Никогда прежде я не слышала, чтоб Мэй Мобли рассказывала …
— Прошу тебя, дорогая, — говорит она; я вздыхаю и обреченно волоку в гостиную чертов поднос с мятным джулепом.
— О, чудесно, дорогая. Можешь не спешить.
Эйбилин никогда не делилась со мной опасениями по поводу возможных последствий. Лучше сменить тему, а то ничего хорошего из этого обсуждения не выйдет.
— Неважно, мне только доехать до дома Хилли.
Представляю, как Юл Мэй пишет мне письмо в тюремной камере. Черт, я даже знаю, о каком кольце идет речь — мать Хилли подарила ей на восемнадцатилетие. Хилли оценила его несколько лет назад и выяснила…
Медленно-медленно отступаю, пока не упираюсь спиной в комод. Он стоит в дверях, глаза прищурены. Очень медленно перевожу взгляд на топор в его руке.
Не хочу я идти домой. Сегодня вторник, день смены проклятого белья. Если не сделать это сегодня, тогда и среда превратится в день смены проклятого белья.
— Уходите, пожалуйста! Джонни может вернуться в любую минуту. — Она подталкивает меня в сторону прачечной, где я храню свои вещички. — Поговорим завтра.
Глаза привыкли к темноте. И я могу различить свое отражение в зеркале. Скрючилась, дура дурой, на толчке в туалете белой леди.
— Я сейчас еще раз попробую взбить сливки. Потом пойду в гараж, надену чулки.
— Ты не представляешь, как сложно этого добиться, — говорю я.
— Эула говорит, она ходила в книжный для цветных. Такая же картина.
Известие, что у нас осталось меньше трех недель, ошарашило меня, а требование включить в книгу историю Константайн и вовсе вогнало в ступор. Понимаю, что нужно немедленно приниматься за работу, но пр…
— О, ну… Все же я хотела бы посоветоваться с Элизабет. Я дала вам свой номер?
Боже правый, мы попадем в телевизор! Это местное, джексонское, шоу, его показывают сразу после двенадцатичасовых новостей.
Мы катимся по аллее со скоростью сто ярдов в час, чтобы гравий не поцарапал краску на «кадиллаке». Перед выездом на шоссе мама надевает специальные автомобильные шоры, словно готовясь к операции на м…
Надеваю фартук — сейчас полью ребятишек из шланга. Потом пойду в гараж, натяну чулки. Книга выходит через четыре дня.
Я, совершенно обалдев, слушала, вытаращив глаза. В приглушенном свете ее голос вспыхнул невероятным сиянием. Если бы шоколад мог звучать, он запел бы голосом Константайн. Если бы у песни был цвет, он…
Каждый день мы с Малышкой перед дневным сном усаживаемся в кресло-качалку. Каждый день я повторяю: «Ты добрая, ты умная, ты важный человек». Но девочка растет, и скоро этих слов будет недостаточно.
— Эйбилин, — продолжает мисс Скитер и опять начинает волноваться — я это слышу, — мы можем остановиться. Я пойму, если вы захотите прекратить работу.
— Ну-ка, маленькая, давай сюда ручки, в водичку.
Ровно в восемь вечера я на пороге Эйбилин. Сегодня должна была состояться первая беседа с Юл Мэй, и хотя я понимаю, что этого уже не будет, но все же решаю прийти. На улице дождь и сильный ветер, и м…
— Господи помилуй… — вздыхаю я, усаживаясь рядом.
Спускаю трусы, быстро-быстро делаю свои дела, использую бумагу и дергаю за цепочку, прежде чем она успевает что-нибудь разглядеть.
Элис, Фанни Амос и Винни, напротив, очень стеснительны, их все время приходится подбадривать. Флора Лy и Клеонтайн тараторят без передышки, а я, едва успевая печатать, каждые пять минут прошу их: «По…
— Вот именно. — Гордо вскинув голову, Хилли поднимается на крыльцо.
— Простите, вас в детстве головой об пол не роняли?
Я молчу, хотя ужасно хочется сказать, что он наверняка это заслужил, но он такой несчастный. Интересно, у этого славного мальчика всегда такой жалкий вид, если хамство не подкрепляется бутылкой бурбо…
— Я так и знала, что-то случилось. У вас по лицу видно.
Карлтон замирает на миг. Потом наклоняется, нежно обнимает маму. На его лице, обращенном ко мне, смятение. Я отворачиваюсь, стискиваю зубы, чтобы не расплакаться, — сбежать-то нельзя. Выражение лица …
— Не уходи. Не покидай меня, Селия, — плачет он.
— Это к делу не относится. Мисс Селию сюда не впутывайте. — И следит, чтобы я не записывала.
Некоторое время слышен только голос отца Грина да шорох падающей томатной кожуры.
Улыбаюсь, стараясь продемонстрировать, что уверена в успехе, даже если не сработает идея, предложенная ею по телефону.
— Все окна в их грязном доме были закрашены изнутри, хотя сам дом был большим, с широкой зеленой лужайкой перед ним. Воздух был совсем плохой, мне и самой там было дурно…
— Я так нервничаю. Никогда ведь не бывала ни в Чикаго, ни в Нью-Йорке. И даже на самолете ни разу не летала.
Но тут же застываю на месте: на улице тарахтит автомобиль. Замираю и прислушиваюсь. Глаза у мисс Селии расширяются, она тоже прислушивается. Думаем мы об одном: что, если это он, и где мне прятаться?
До меня очень медленно начинает доходить, что происходит. Не знаю, кто записал Хилли на этот торт, но точно знаю, почему она готова живьем сожрать того, кто это сделал.
— Да, — соглашаюсь я, а сама крепко прижимаю язык к зубам, потому что если это не оскорбление, тогда уж и не знаю что. — Просто как в «Шейк энд Бейк».
Четыре месяца назад Хилли показала мне фотографию, мы сидели тогда около ее бассейна. Хилли загорала, а я пряталась в тени, обмахиваясь веером. В июле у меня началась потница и никак не проходила.
Он поднимает голову, и с минуту мы оба молча пялимся друг на друга. Забавно это все, однако. Не так, чтоб хохотать до упаду, но, знаете, когда думаешь: вот это да. В доме два туалета, еще один строит…
— Стюарт, ты не обязан рассказывать мне прямо сейчас. Но когда-нибудь нам все же придется поговорить. — Я сама удивлена, с какой твердостью произношу эти слова.
Он оборачивается и улыбается, как мальчишка. А я роюсь в холодильнике, вытаскивая всякие разности.
— Я… понимаете, меня вырастила чернокожая женщина. Я знаю, какими простыми и… какими сложными могут быть отношения между домашними и прислугой. — Говорю неловко и скованно, словно урок отвечаю.
Перед тем как выйти из дома, отлепляю пластырь и сую его в карман вместе с пакетиком льда. Для здешнего народа подбитый глаз не требует комментариев. Но у меня хорошие дети, машина с целыми покрышкам…
— Да, мам, когда мы будем есть? — встревает Киндра.
Яростно чищу большую кастрюлю. Костяшки пальцев постукивают по ее стенкам, получается громкий звон.
Со вздохом поворачиваюсь, чтобы оказаться лицом к лицу с Хилли. Она сегодня в матросском костюмчике, вроде тех, что носят пятилетние детишки. Складки юбки расправлены на бедрах, точно мехи аккордеона…
Секретарша поднимается и вперевалку ковыляет к двери в дальнем конце приемной. Я пытаюсь унять дрожь в руках. Заглядываю в приоткрытую дверь, вижу маленькую комнату с деревянными стенными панелями. Ч…
Почти все девицы в зале сидят нога на ногу и с сигаретой в руке. Дым клубами поднимается к потолку. Я не курю уже два месяца, и от запаха мне сразу становится дурно. Хилли поднимается на трибуну, объ…
— Не уходи, пап. Прости, но я сегодня занята, Стюарт. Но ты можешь пообщаться с папой.
— Да вот пытаюсь найти кого-нибудь, кто сможет ездить в округ Мэдисон.
— Никто больше не хочет работать на нее, — говорит она. — После того, что произошло с Константайн.
— Было бы неплохо, — говорит мисс Лифолт, затягиваясь сигареткой, — если бы она не пользовалась туалетом в доме. Три пики.
Поворачиваюсь к детям. Боже правый, я о них почти забыла. От этих разговоров я сейчас в обморок упаду.
— Да мне все равно. Просто не думаю, что мисс Лифолт одобрит.
— Думаю, тебе стоит быть разборчивее в своих молитвах, — замечаю я.
Эйбилин улыбается, кивает. Бертрина отваливает к своей скамье.
— Закрой рот, Шуге! — Я толкнула ее в угол. — И чтоб я не слышала, как ты болтаешь гадости про женщину, которая тебя кормит и прикрывает одеждой твою бесстыжую задницу! Поняла?
— Правда? — вежливо удивляется миссис Уитворт.
— Ну что ты притихла? Я же знаю, у тебя есть мнение на этот счет.
Разрешаю себе дышать. Окна — предмет беседы чертовски более приятный, чем серебро.
В четырнадцать я начала курить. Сигареты таскала из пачки «Мальборо», которую Карлтон хранил в ящике комода. Ему было почти восемнадцать, и никто не возражал, что он уже давно курит где хочет — и дом…
В кухне жарко, но мне нужно выбраться из своей комнаты, где я только и делаю, что переживаю по поводу отсутствия других желающих сотрудничать с нами. Ну и курить я могу только здесь, потому что это е…
— Я не хочу знать, правда ли это. Но Хилли… Хилли Холбрук как-то позвонила мне и приказала уволить Ловинию.
— Понятия не имею. Я даже не знаю, читает ли Дэнис книги сам или просто озвучивает готовый текст.
— Он написал почти пятьдесят страниц, — продолжает она. — Я разрешила его девушке, Фрэнсис, забрать листки. На память о нем.
Он встает, и на миг в моей голове воцаряется абсолютная тишина. По доброй воле заставляю себя молчать, пока он меня рассматривает.
— Может, переберетесь на постель, мисс Селия? Как думаете, сможете подняться?
— Нет, Карлтон. Мне хорошо. Я тебе уже говорила.
— Ладно. Думаю, я смогу… поработаю ночью.
— Папа, довольно о… — Напряженный голос Стюарта. Но тут же наступает тишина.
— Я знаю очень хорошую женщину. Всем известно, какая она отличная стряпуха, и за детками вашими тоже приглядит. И у нее есть своя машина, чтоб доехать до вашего дома.
— А где сейчас Патриция? По-прежнему живет здесь или…
— Она… уехала из города. На побережье. На…
— Может, в четыре? — предлагаю я. — Я буду работать с восьми до четырех с перерывом на еду и всякое такое.
— Тысяча девятьсот девятый. Плантация Пьемонт, округ Чероки.
— Давайте попробуем, может, она сделает еще разок, специально для вас, пока я не ушла домой.
— Нет, маленькая, ты совсем не плохая. — Глажу ее по головке. — Ты хорошая. Очень хорошая.
— Мэй Мобли, папа задал тебе вопрос. Где ты научилась таким вещам? — Он наклоняется к дочери.
Готовлю для Малышки кашу, сверху кладу немножко зефира и ставлю под гриль, чтоб чуть-чуть запеклось и похрустывало. Потом украшаю нарезанной клубникой. Завтракать-то все равно надо, а так оно веселее.
— Пожалуйста, не рассказывайте никому, — произносит она, гораздо мягче. — Он ведь хотел написать о своем белом боссе.
— Ох, я ведь сказала папе, что вернусь через час.
— Я передам ей, что вы звонили, — говорю. — Какой у вас номер?
Я заглядываю в самую глубину карих глаз, а она заглядывает в мои. Боже, какой мудрый взгляд, она как будто тысячу лет прожила на свете. И там, далеко в глубине, клянусь, я разглядела взрослую женщину…
— Не говори маме, что я дал Константайн немного денег.
В тот же миг понимаю, что совершенно не хочу оставаться в одиночестве. Ныряю в проулок между домом Мул Като и автомастерской, потом пробираюсь через садик Они Блэк, спотыкаясь в темноте о шланги. Чув…
— Вот поэтому я и выдвинула «Инициативу по обеспечению домашней прислуги отдельным санузлом», — объявляет мисс Хилли. — Как средство профилактики заболеваний.
— Я пошла домой, сделала тесто для шоколадного торта. Положила туда сахар, хороший шоколад, настоящую ваниль, что мне кузен привез из Мексики.
В полдень мы все втроем устраиваемся в синем «форде» мисс Лифолт. На заднем сиденье рядом со мной сумка, в которой термос с яблочным соком, сырные крекеры, орешки и две бутылки кока-колы — очень прия…
Минни медленно, устало опускается в кресло.
— У мисс Уолтер я работала с воскресенья по пятницу.
— Послушай, Скитер, у меня совершенно не было времени. Я с самой среды торчала в штаб-квартире избирательной кампании, подписывала конверты с письмами практически всем белым гражданам Джексона.
В этом году, впервые за десятилетие, я не работала на Празднике. Деньги там, конечно, хорошие, но слишком велик риск столкнуться с мисс Хилли.
Уношу девочку из кухни. Я так жутко разозлилась на мисс Лифолт, что даже язык прикусила. Если бы эта дура хоть немножко внимания уделила собственному ребенку, ничего бы и не случилось! В комнате малы…
На следующий день не могу думать ни о чем, кроме как о моей книжке на полках книжных магазинов. Драю полы, глажу, меняю подгузники, но в доме мисс Лифолт о книге не слышно ни слова. Будто я ничего и …
Лето прокатилось, будто асфальтовый каток. Каждый чернокожий в Джексоне сидел у телевизора и смотрел, как из самой столицы Мартин Лютер Кинг говорил нам, что у него есть мечта. Я смотрела в цокольном…
— И потом, разве это не слишком дорого, везти эти консервы через весь мир, в Эфиопию? — вопрошает она. — Разве не разумнее просто послать им чек?
— Мама! Мамочка! Посмотри на меня! — кричит Хизер из бассейна. — Посмотри на мои косички!
Папа спустился со стремянки. Константайн тем временем налила воды в кувшин.
— И платить будет вам столько же — по десять долларов в неделю.
— Мама Джонни не разрешает мне отделать дом. Будь моя воля, я бы постелила белый ковер от стены до стены, и чтоб все в золоте, а этот старый хлам просто повыбрасывать.
— Плеваться хочется, когда видишь такое, — бросаю я.
Хилли и мисс Лифолт таращатся на меня. А я слежу за детьми.
— Для следующего бюллетеня. Ты ведь поместишь это для меня?
Эйбилин сидит на нашем обычном месте — слева, в четвертом ряду, прямо у окна. Мы с ней люди уважаемые и заслуживаем почетного места. Эйбилин зачесала волосы назад, шея обвязана узкой ленточкой. На не…
Поднимаю ее на ноги, но мисс Селия, поскользнувшись в луже крови, хватается за край унитаза, пытаясь удержаться.
Господи помилуй. Зачем мисс Скитер это делает? Зачем давит на ее больные места?
— Нет, нет, погоди! — Торопливо заталкиваю брошюру под бумаги. — Нужно… кое-что исправить. Я принесу их тебе чуть позже.
Но от унитаза исходит кошмарный теплый запах. Поколебавшись, я пристраиваюсь на пороге — наполовину в ванной, наполовину в спальне. Пахнет сырым мясом, размороженным гамбургером. Разобравшись, что к …
— Киндра! Оторви свою ленивую задницу от пола! — рявкает Минни. — Бобы должны быть горячими, когда твой папаша проснется!
— Не хочу сказать ничего дурного, мисс Скитер, но… как-то странно, что вы стали новой Мисс Мирной, а сами ничего не смыслите в домашнем хозяйстве, а?
— Даже если и так, мисс Уолтер все знает про то, как я отомстила мисс Хилли. Ты же не в курсе, какую Кошмарную Ужасность я натворила. Не хочу, чтоб ты когда-нибудь узнала. Уверена, мисс Уолтер расска…
— Я позвоню сегодня вечерком Уиллу, попрошу его. — Он дружески похлопывает меня по плечу.
Пятнадцать часов кряду я корплю над интервью Ловинии. В четверг вечером отправляюсь на собрание Лиги. Ужасно хочется сбежать из дома, я вся издергалась, переживая из-за жестких сроков. Повсюду густо …
— Мы с тобой сегодня вдвоем, — говорю медведю. Он, как обычно, неразговорчив.
Не знаю, что и сказать. Это первые добрые слова о книге, мне хочется, чтобы она говорила еще и еще. Думаю, Эйбилин тоже не слышала пока ничего подобного. Но одновременно мне тревожно из-за того, что …
— Так гораздо лучше. Теперь у всех есть свое место.
Привалившись к полкам, закрываю глаза. Я уезжаю. Я еду в Нью-Йорк.
— Не говоря уж о том, что у нее круглосуточная прислуга, живет прямо в доме. Я практически не видела Мэй Мобли.
— Спасибо, я обязательно это запишу, — отвечаю я, а потом как можно более непринужденно вынимаю из сумки конверт. — Да, вот еще. Я должна отдать вам это.
— Раз мне включили телефон, я попробую дозвониться до Юл Мэй.
Вслед за мисс Лифолт обходим бассейн и направляемся туда, где нежится мисс Хилли в своем красном купальнике. Лежит в шезлонге, наблюдает за своими детьми. Замечаю еще пару незнакомых служанок, с друг…
— О чем именно? Уволить или посадить в тюрьму?
— Я не смогу работать, если здесь будет вентилятор, мистер Карлтон.
— Привет, мисс Скитер. Мисс Лифолт все еще за машинкой?
— Теперь вы должны сказать, в какое время мне заканчивать.
— Оливия ее звали. Крошечный такой ребеночек. Своей маленькой ручонкой ухватила меня за палец и дышит так тяжело, — вспоминает Фанни Амос, это наше четвертое интервью. — Ее мамочки даже не было дома,…
Он ставит штемпель на посылку, а я отправляюсь домой.
Я слушала, и до меня постепенно доходило, о чем именно говорит Эйбилин. Не будь у меня такой матери, мне, возможно, не пришли бы в голову подобные соображения.
— Мисс Фелан, я жила в Атланте. Шесть лет, со своим первым мужем. — У нее выраженный акцент янки.
— Я ем ножки, — отвечаю я, беря кусочек с общей тарелки. Листаю «Джексон джорнал». Устраиваю газету перед лицом так, чтобы не смотреть на мисс Селию.
— Понимаю. Спасибо, что дали мне шанс. — И добавляю: — С Рождеством, миссис Штайн.
Холодный декабрьский вечер, моросит дождик. Я спешу по темной улице. В голове все крутится сегодняшний разговор с миссис Штайн. Пытаюсь определить, что самое главное в предстоящей работе. Труднее все…
— Мама, она же меня вырастила. Немедленно расскажи, что произошло! — Мне самой противны визгливые нотки в голосе, как у капризного ребенка.
— Впереди тебя могут ждать трудные времена, — говорит мне преподобный Джонсон. — Но знай, что церковь тебя всегда поддержит.
Да и я больше не чувствую себя в безопасности только потому, что я белая. Направляясь к Эйбилин, частенько поглядываю через плечо. Коп, остановивший меня на мосту несколько месяцев назад, стал своеоб…
— Ты… ты… старая, никчемная… — Хилли отшвыривает списки, и листы разлетаются по всему залу.
Миссис Уитворт по-прежнему улыбается, но щеки чуть розовеют. Она внимательно разглядывает букет белых роз в центре стола. Стюарт, все с тем же гневным лицом, разглядывает свою тарелку. С того момента…
Когда я вхожу в кухню, мисс Скитер уже там. Прислонилась к столу, лицо серьезное, даже серьезнее, чем обычно.
— У Уильяма совещание, а потом мы идем на «Этот безумный, безумный, безумный, безумный мир».
На третьем этаже мама квохчет у роскошной кровати под балдахином, на которой спал сам Роберт Э. Ли. Мы спускаемся по «потайной» лестнице, и я задерживаюсь у семейных фотографий в холле. Стюарт и два …
Из-под покрывала мама вытаскивает маленький блокнот, сует его в один из кармашков, которые она нашила на всей одежде — для платков и противорвотных таблеток. Крошечные диктаторские списки. Удивительн…
— Вы пролили, Эйбилин, — ледяным тоном произносит она.
— Да, мэм, дом большой, — соглашаюсь я, а сама думаю: видела бы она мой домишко с раскладушкой в коридоре и одним туалетом на шестерых, поди, сбежала бы сразу. — Но у меня много сил.
Эйбилин в своей белоснежной униформе двигается по комнате почти неслышно, ничем не выдавая наше с ней знакомство. Полагаю, она научилась мастерски скрывать свои чувства.
Она, прищурившись, внимательно смотрит на меня. Но молчит.
— Не хочу, чтобы мама видела тебя в этом платье, — объясняет он. — В смысле, ты выглядишь потрясающе, но… — Он бросает взгляд на подол.
Позже я опять усаживаю ее на горшок, и она опять требует примера. Первые разы, они самые трудные. Но зато к концу дня я чувствую, что сделала серьезное дело. Она уже начинает хорошо говорить, и может…
— Она сказала — черный значит, что у меня грязное гадкое лицо. — Она сунула голову под подушку и зарыдала.
Но это уже неважно, потому что мисс Хилли несет дальше. Ей все нипочем. Опять начинает шептаться с мисс Лифолт. Откуда ни возьмись, наплывает громадная темная туча, закрывает солнце. Похоже, нас сейч…
— Почему это я должна готовить обед? Сегодня очередь Шуге!
Отмывая руки, я размышляю, как плохо начавшийся день мог закончиться еще хуже. Ну, в чем-то удалось избежать кошмара. А теперь вернемся к реальности. Может, остаться сегодня ночевать у Октавии, моей …
— Была моя, — бормочу я и направляюсь к выходу, поскольку собрание окончено. Никто не заговаривает со мной, не смотрит в глаза. Иду с высоко поднятой головой.
— Почему ты такая злая? Ненавижу тебя, — проорала она и выскочила за дверь.
Я? Буду работать в белой газете? Присаживаюсь на диван, открываю блокнот. Там собраны все прошлые письма и статьи. Мисс Скитер садится рядом.
— Окон я не боюсь. У мисс Уолтер я их мыла сверху донизу каждые четыре недели.
— Нет, детка, я не хочу тебя оставлять, но…
— Вот так сразу. — И с этими словами кладет мне на бедро свою прохладную ладонь. Я, как всегда, от неожиданности вздрагиваю. Покосившись на его руку, торопливо озираюсь — не подглядывает ли за нами м…
— Мисс Хилли, — в полный голос произношу я. Она замолкает. Держу пари, мисс Хилли лет десять уже никто не перебивал. — Не забывайте, мне кое-что и о вас известно.
Порыв ветра шевелит листы бумаги, и мы с Эйбилин одновременно прижимаем их ладонями.
Но мисс Селия уже направляется к огромной винтовой лестнице. Иду за ней наверх, в длинный коридор, залитый солнечным светом. Хотя здесь две желтые спальни для девочек и две — голубая и зеленая — для …
Наблюдаю, как золотится цыпленок, и стараюсь забыть, что она тут рядом околачивается. Жареный цыпленок всегда поднимает мне настроение, как-то легче жить становится. Почти забываю, что работаю у пьян…
Калли, сняв очки, вытирает слезящиеся глаза.
Некоторые бактерии белых тоже могут быть опасны для цветных
— Минни, не могли бы вы принести почту? — просит она, хотя сидит рядом полностью одетая, а у меня руки все в масле, и белье в машине, и блендер работает. Она как еврейка в субботу, не может лишнего д…
— Ладно уж… Тогда, думаю, тебе лучше ей обо всем рассказать.
В первый четверг июля, ровно в полдень, мисс Селия выползает из постели на кулинарный урок. Она в белом джемпере, жутко тесном. Клянусь, ее одежда с каждой неделей все меньше размером.
— Некоторые я читала в школе, но не до конца. — Она продолжает отмечать, периодически задумываясь над следующей книжкой.
Так спешу набрать номер, что пальцы не поспевают.
После ухода Селии и Джонни вечеринка быстро сходит на нет. Члены Лиги выглядят измученными, они явно устали улыбаться. Разговоры крутятся вокруг аукциона, нянек, но в основном люди обсуждают, как Сел…
— Я… забыла свою сумку. В Лиге. А Хилли ее нашла.
Зато мисс Селия радуется такой погоде, даже выходит во двор и сидит у бассейна в дурацких своих очках и махровом халате. Слава богу, хоть дома не толчется. Сначала я думала, может, у нее со здоровьем…
Она сидит на желтой кровати у окна и уже не улыбается. Коробка, которую я притащила от почтового ящика, валяется пустая, а на кровати лежит дюжина бутылок с коричневой жидкостью. Волна жара начинает …
— Ты станешь хирургом по мозгам! Чердак означает голову.
— Они ненавидят вас. И вы это знаете. Они ненавидят все в вас. Но вы так глупы, что думаете, будто оказываете им любезность.
— Клянусь вам, я не сержусь, — говорит он.
Я попыталась не обращать на нее внимания. Проблема в том, что, готовя карамельный торт, я должна болтать сама с собой, а то уж слишком нервничаю.
Мисс Скитер долго, пристально смотрит на подругу. Потом, всего на миг, бросает взгляд на меня, замечает мольбу в моих глазах. Плечи ее слегка опускаются.
Разворачивается и уходит. Поглядываю на топор, не прихватить ли мне его с собой. Но один вид его пугает. Заталкиваю топор под кровать и спешу в кухню.
Челюсть у придурка съезжает на сторону, кровь потоком хлещет изо рта. Он, покачнувшись, разворачивается, и мисс Селия наносит еще один удар, с другой стороны. Будто хочет выровнять ему морду.
А вот Лу-Анн, она поняла это даже прежде, чем прочитала книгу. А нечто важное упустила именно я.
— Пять футов и одиннадцать дюймов, — прорыдала я. — Я уже выше, чем тренер по баскетболу у мальчишек.
Автобус несется по Стейт-стрит. Мы пересекаем мост Вудро Вильсона, и я сжимаю челюсти с такой силой, что едва зубы не ломаются. Чувствую, как горькое семя, поселившееся во мне после смерти Трилора, в…
Мама взяла меня за плечи, повернула к себе лицом, чтобы я смотрела на нее, а не на пирог. Мама была строгой. И очень правильной. Ничего ни у кого не брала. Покачала пальцем прямо перед моим лицом, та…
— Эйбилин, а как вы считаете? — Я все же надеюсь, что сегодня нам удастся договориться.
Папа уходит в дом, и мы со Стюартом остаемся вдвоем. Какая темная, тихая ночь — ни звезд, ни луны, даже собаки помалкивают.
— Даже не представляете, насколько уверена.
— А впрочем… Полагаю, я могла бы почитать ваши материалы. Издательскому бизнесу не помешает встряска.
Эйбилин, как обычно, стоит около раковины. Прошла неделя с тех пор, как я приезжала к ней.
— Оставайтесь здесь, мисс Селия, — говорю я дрожащим голосом.
— Господи, — усмехается Минни. — Я уже начинаю говорить в точности как ты, верно? Старею, должно быть.
Смотрю ей вслед, как она решительно марширует к своему дому. Мисс Хилли не из тех, с кем можно шутки шутить. Господи, может, следовало держать язык за зубами?
— Закрывайте дверь! — орет мистер Голден, стоит мне переступить порог. — Не впускайте сюда этот чертов дым.
— Ты не обязана, Минни, — тихо произносит Эйбилин. — Ничего страшного, если ты передумала.
Отлично, теперь мисс Хилли называет меня лгуньей и воровкой.
— Здесь чертовски жарко! — Подходит к плите. — Что это с тобой? — И наклоняется ко мне почти вплотную.
— Поговорим об этом позже. — Лерой складывает газету вчетверо, сует себе под задницу.
Горничная подает цыпленка, щедро политого соусом майонез, и все с облегчением улыбаются, радуясь смене темы. За едой папа и сенатор обсуждают цены на хлопок, проблемы сельскохозяйственных вредителей.…
Иду в кухню, наливаю из кондитерских запасов Паскагулы, добавляю воды побольше. В первое же свое появление в нашем доме Стюарт ясно дал понять, что бывшая невеста — плохая тема для беседы. Но мне нео…
— И когда, вы думаете, дамы придут к вам на бридж?
— Итак, я вернусь через тридцать минут. Подъеду сюда в девять сорок пять, — говорит мисс Лифолт в окошко машины.
— Ну конечно, вам нужна прислуга. Последней ведь прострелили голову.
В крошечной гостиной и прихожей собралось человек двадцать. Даже пола не видно. Эйбилин принесла стулья из кухни, но в основном люди стоят. В дальнем углу замечаю Минни, она в униформе. Рядом с ней Л…
Она замолкает. Поднимает глаза. Стук машинки стихает.
Минни встает и заявляет, что у нее есть гораздо более серьезные заботы, чем какие-то там мои надежды.
Я беру кофейную чашечку, принимаюсь протирать ее.
— Я любила школу. Читать, писать. Только не арифметику. К этому способностей не было.
— Она хотела оправить по почте, но я сказала, что передам вам в руки.
Да уж, незадача. Я дала этой мисс Селии домашний номер Минни, но сегодня-то Минни на работе, потому что мисс Уолтер одиноко. Она позвонит, а Лерой даст ей номер мисс Уолтер, потому что он дурак. И ес…
Минни смотрит на меня с таким выражением, будто у меня головы на плечах нет.
— Я думала, что могу чем-нибудь помочь с Праздником, не выходя из дома, — продолжает она.
— Это, по крайней мере, начало, — защищаюсь я.
Руки Эйбилин замирают. Я вижу, как прокатывается комок в горле, когда она сглатывает.
Мне его даже немножко жалко. Оказывается, он, как и я, ничего не может понять в этом дерьме.
Брызгаю крахмалом на воротничок рубашки. Слышно, как мисс Селия выдает инструкции насчет посадки кустов.
Гретхен ушла, но успела бросить на меня взгляд, исполненный такой злобы, что я похолодела от ужаса.
— Эйбилин, приготовьте мне ланч, будьте любезны. — Встряхнув, разворачивает газету. — Я бы хотел ростбиф.
Около восьми собрание заканчивается. Те, у кого есть дети, разошлись по домам, остальные собираются вокруг стола с кофе. Народ бросает в кофе кубики льда. Говорят мало. Я, собравшись с духом, подхожу…
Прикрываю глаза, стараясь побороть досаду.
— Она написала это в бюллетене про туалеты. Я действительно сказала, что около моего дома можно оставить старые пальто, а не…
— Это не все, — признаюсь я. — Она… хочет, чтобы я написала о Константайн. Спрашивала… что с ней случилось.
Я все подготовила еще на прошлой неделе. Слишком важное дело, чтобы заниматься им в последний момент.
Но в последние две недели внутри меня поселились тайная радость и тайный ужас — и теперь я еще медленнее натираю полы и стираю белье, просто едва шевелю руками. Разглаживание складок на платье занима…
Лерой косится на меня одним глазом, понимает — что-то случилось. Догадался еще вчера вечером за ужином и вновь учуял, вернувшись с работы в пять утра.
Я не потрясена и не напугана новостью, что чернокожего допустили в университет, просто удивлена. Паскагула, однако, дышит шумно, как паровоз. Она застыла как столб, не обращая внимания на меня. Родже…
— Вы что, не знаете? — возмущается он. — На прошлой неделе сообщили, что сигареты смертельно опасны.
Сворачиваю на аллею, ведущую к Лонглифу, хлопковой плантации нашей семьи. Гравий сменяет мягкая желтая пыль, и я притормаживаю, пока мама не увидела, с какой скоростью я ношусь. Подъезжаю к дому, вых…
— Я видела в новостях, что творится у вас на автобусных остановках, — продолжает миссис Штайн. — И как в тюремную камеру, рассчитанную на четверых, заталкивают пятьдесят пять негров.
Я должна остановить маму, но Хилли бормочет невнятно, кажется, наклоняется, открывает сумку…
— Эйбилин! — раздается еще один детский голосок.
— Вы что, думаете, кто-нибудь станет это читать? — расхохоталась Гретхен.
— Миссис Уолтер сказала, что вы отлично готовите… — Мисс Селия разглядывает обожженную руку.
— Я готова к поездке на побережье, — говорит мисс Хилли. — Три недели на пляже.
Я потрясена. Голубые ясные глаза устремлены на меня, будто для него действительно важен мой ответ. Я уже готова сказать «да» — ну с чего бы мне отказываться? — но тут вспоминаю, как он обращался со м…
Я решила не давить на нее. Конечно, хочется узнать о Константайн побольше, но я подожду, пока наши интервью не закончатся. Не нужно, чтобы сейчас между нами возникли сложности.
— Хилли, о чем ты? Что такого ты нашла в моей сумке?
— Константайн больше нет, Скитер. Она уехала к своим родственникам в Чикаго.
У меня аж челюсть отвалилась. Почему же она раньше молчала?
— Ой, брось, ты же понимаешь, я просто шучу. Мы ведь достаточно давно знакомы, чтобы я могла подшучивать над тобой, верно?
— Эйбилин, вы ведь не захотели бы ходить в школу, в которой полно белых детей, правда?
— Хилли. — Мне нужно услышать это от нее. — А для кого же собирают деньги, продавая эти самые пироги?
Улыбаюсь. Хотя понимаю, что ничего забавного нет. Делаю глоток чаю. Крепкий и вкусный.
Раньше шести он домой не вернется, так что в половине пятого последний раз протираю все поверхности и топаю к мисс Селии, которая вот уже четыре часа собирается на бал. Хочу окончательно прибраться в…
Я слишком устала, чтобы спорить. Так больно, словно получила удар ногой в живот. В тяжелом ботинке. И боль не проходит.
Записываю все, что относится к Голодающим Детишкам, — кто попал в «черный список», кто еще не принес консервы. В календаре событий множество собраний и детских праздников, и я нетерпеливо ерзаю на ст…
— Вижу, вы заметили, что в последние несколько недель дела пошли на поправку, — продолжает она. — Я знаю, доктор Нил говорит, это последний всплеск и прочую ерунду…
— Я уже все спланировала. Джонни уйдет в туалет, и тут-то я ей все объясню. Что когда мы с Джонни познакомились, они с ним уже расстались.
— Генри, конечно, твердит, что нужно взять себя в руки и смело пуститься в плавание. — С вымученной улыбкой она начинает браво маршировать на месте, но тут же останавливается, и улыбка сползает с лиц…
— Молодым так нравится общество друг друга, — замечает мама. — Знаете, Стюарт бывает у нас дома дважды в неделю.
— Здесь, в главном доме, у нас пять спален и пять ванных комнат. — Она указывает за окно, и я вижу большой синий бассейн, а за ним еще один дом. Сердце в груди гулко бухает. — А там дальше еще малень…
— Она здесь, со мной, мисс Лифолт, — кричу я.
Что надо признать — мисс Хилли любит своих детей. Почти каждые пять минут целует Уилла в макушку. Или спрашивает Хизер, весело ли ей. Или говорит, мол, подойди обними мамочку. Бесконечно повторяет, ч…
— Может?.. — Кивком приглашаю его в дом. Мы останавливаемся в холле, у «потайной» лестницы. — Я многого о тебе не знаю, Стюарт, — начинаю я.
— Работаем. Но воды пока нет. Думаю, проложим трубу оттуда, от дороги.
— Слыхала, что случилось сегодня утром с внуком Ловинии Браун?
Не пойму, с чего вдруг я сознаюсь, разве что — терять нечего.
На траве перед бассейном разбросаны грабли и прочие инструменты. Мисс Селия в последнее время целыми днями рыхлит землю да втыкает в нее чудные цветы. И неважно, что несколько месяцев назад мистер Дж…
— Я очень ловко управляюсь с цветами. У нас в Шугэ-Дитч все так говорили, и даже моя прислуга сказала, сразу после того, как назвала меня худшей поварихой на свете. — Она хихикает, а я перестаю дышат…
Звучит как-то неубедительно. Оборачиваюсь к Эйбилин, но и она выглядит встревоженной.
Селия остается на месте, отхлебывает из бокала. Вокруг нее люди собираются группками, болтают, смеются — о всяческих пустяках, полагает она, как обычно на вечеринках.
Молча киваю. Он выбирается обратно в жару и уезжает, помахав на прощанье папе, бредущему по пыльной аллее.
— Сегодня днем. Паскагула передала. Юл Мэй не могла вам дозвониться.
Мисс Хилли закрывает журнал, опускает его на бетон.
Утром на автобусной остановке я даже слегка задыхаюсь, как подумаю, что сделает мисс Хилли, когда доберется до своей главы, да и мисс Лифолт — прочла она уже вторую главу или нет? Вхожу в кухню, а та…
Хилли поглядывает на меня, контролируя ситуацию. Улыбаюсь, делая вид, что все в порядке, и она улыбается в ответ, радуясь, что все идет как по маслу.
— Ох уж этот Лерой, — Эйбилин с усмешкой качает головой. — Передай ему, что я сказала, чтоб хорошо себя вел. Не то включу его в свой молитвенный список.
— Если вам что-нибудь будет нужно, зовите меня, ладно, мисс Кларк?
— Знаешь, совершенно не удивительно, что Стюарт Уитворт тебя бросил.
— Знаете… — медленно произносит она, — вы можете обо всем рассказать мне, Минни.
Эйбилин не поднимает глаз. Будто бы пристально изучает ростки папоротника.
— Бенни… у него опять астма. Не хочу оставлять его одного.
— А Константайн тоже хороша! Вообразила, что может уговорить меня изменить решение. «Мисс Фелан, пожалуйста, позвольте ей остаться дома, она никогда больше здесь не появится, я ведь так долго ее не в…
— Очень приятно, Шарлотта. Зовите меня Стули. Все друзья зовут меня именно так.
— Как Хилли на меня смотрела… как будто я пустое место. Мусор на обочине дороги.
— Я рассказала Лулабелль правду. Сказала: «Твой отец не умер. Он бросил вас сразу после твоего рождения. А твоя мамаша никогда в жизни не болела. Она отдала тебя в приют, потому что ты родилась почти…
— Вы хотите сказать, со светлой кожей? То есть… она белая?
Продолжаю гладить. Телевизор включен, и сейчас начнется моя программа. А она стоит там и пялится на меня.
— Чертовски забавная штука, никогда таких не видел, — продолжает он.
Начинаю догадываться: здесь происходит что-то странное.
— Я не могла подобраться к задней двери, грязь во дворе развезло, я увязла.
— …И на вашем месте я бы тоже не захотела убирать такой огромный дом.
Он нервно ерошит волосы и старается не встречаться со мной взглядом. У меня такое чувство, что он вообще не замечает, что я рядом. А потом я решаюсь признаться себе в том, что и так осознавала весь в…
— Может, мы просто построим отдельную ванную для тебя, Хилли.
— Я слышала, что «Бетти» — это, возможно, наша Шарлин, — говорит мисс Джини, тараща глаза.
— Мне захотелось передохнуть. Надеюсь, ты пригласишь меня в «Роберт Э. Ли» на ланч, — говорит мисс Фредерикс.
— Если ты попытаешься исключить меня из Лиги, я позвоню в Нью-Йорк Женевьеве фон Габсбург.
— Несколько секунд, когда забирала сумку. Но я поговорила с Элизабет, и Лу-Анн, и еще с четырьмя девушками, которые хорошо знакомы с Хилли. Никто ничего об этом не знает. Поэтому… поэтому я и спросил…
— Итак, отныне, вместо того чтобы пользоваться гостевым туалетом, вы можете использовать собственный. Разве не замечательно?
Приходит сентябрь, и в Бирмингеме взлетает на воздух церковь, погибают четыре маленькие цветные девочки. Улыбки на наших лицах гаснут. Господи, как же мы рыдали, и, кажется, жизнь остановилась. Но не…
— Она не понимает, она назвала меня лгуньей, а теперь еще обвиняет, что это я записала ее на аукцион и… — И вдруг замолкает, недоуменно глядя на собравшихся. В глазах у нее слезы. Затем, как-то сдавл…
— Года два назад Константайн получила письмо от Лулабелль. Ей к тому времени было лет двадцать пять, думаю; она сказала, что адрес сообщили приемные родители. Они начали переписываться, Лулабелль хот…
— Вот так. Кладем куски цыпленка в пакет и трясем.
Замираю на месте, жду, что скажет мисс Лифолт, но та молча разглядывает царапину на поверхности обеденного стола.
Мама возвращается к себе в спальню, но я понимаю, что это еще не конец. Гудение посудомойки заполняет комнату. Пол под моими босыми ногами начинает слегка вибрировать, и шум стихает до нормального гу…
— Паскагула еще не пришла? — спрашивает мама, доливая сливок в емкость.
Доброжелательные смешки в ответ на прозрачный намек Хилли.
— Я напишу. Дайте мне несколько дней. Я расскажу обо всем, что произошло с Константайн.
— Это Джонни Фут, — говорит мужчина. — Я уехал на охоту, но хочу, чтобы вы знали — Селия очень огорчена. Вчера вечером на балу произошел крайне неприятный инцидент.
Словно прожектор всеобщего изумления освещает меня, пока я иду к Хилли. Девушки улыбаются и приветливо кивают.
В четверг, день седьмой, я уже выхожу из дома, как звонит телефон.
Суббота, вся семья Лифолт в сборе, плюс я. Даже мистер Лифолт сегодня дома. Моя книжка пропала с ночного столика. Я и не знаю, куда она ее сунула. Потом замечаю на диване сумочку мисс Лифолт — книга …
— Иди и позови своего отца! — взрываюсь я. — Сколько раз повторять, чтоб не орала в доме?
— Этих людей невозможно обучить даже навыкам чистоплотности.
Оборачиваюсь и замечаю, что мисс Лифолт разглядывает мои голые ноги. Похоже, она никогда в жизни не видела так близко голые черные лодыжки. И тут она хмурится. Переводит мрачный взгляд на Мэй Мобли. …
— Но ты не можешь забрать «кадиллак» до завтра. По воскресеньям мы ездим на этой машине в церковь.
Трилор всегда косил траву у меня во дворе. Теперь это делает Роберт, без всяких моих просьб, и никогда не берет денег за это.
Я позвонила Эйбилин сразу после того, как Элизабет передала мне записку, и выслушала ее идею — она будет записывать свои рассказы, а потом показывать мне, что получится. Я, конечно, изобразила радост…
Белые за столами аплодируют прислуге. Некоторые из чернокожих сдержанно улыбаются в ответ. Но большинство равнодушно смотрит поверх голов публики.
— Шарлотта, не хотели бы вы с Евгенией осмотреть дом?
О, Мэй Мобли у нас уже большая девочка! Целых четыре года! Рослая для своих лет — люди думают, ей пять или даже шесть. И худенькая, в маму, а щечки пухлые. Но прическа у нее неважно выглядит. Она тут…
Я влетаю в кухню Эйбилин, и по выражению моего лица она вмиг догадывается: что-то стряслось.
Почти все заболевания чернокожих смертельно опасны для белых, потому что у нас нет иммунитета, который содержится в их темном пигменте
— Хорошо, — тут же соглашаюсь я. — Думаю, я могу… приехать на грузовике.
— Для бедных голодающих детей Африки! — возмущенно таращит глаза она.
Хотя в последний раз Минни отработала три дня назад, вчера вечером мисс Уолтер позвонила ей потихоньку, попросила прийти сегодня, потому что в доме-де стало слишком пусто, да и почти всю мебель мисс …
— То был первый раз. — тяжело вздыхает мисс Селия. — А этот уже… четвертый.
— Маленькая черная девочка говорит: «У меня есть нос, и у тебя есть нос».
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я. Она совсем не изменилась, только выпирает живот. — В этот раз полегче?
— Согласен на сто процентов, — отзывается папа.
Через кухню прошла Эйбилин, дверь в столовую на миг распахнулась, и я успела заметить столовое серебро и кружевную скатерть.
— Простите, я и не думала, что она такое выкинет.
Полюбовавшись, прячу ее в карман зимнего пальто, которое никогда не надеваю, — как вышла за Лероя, я ни одной книги не прочитала, и не особо охота, чтоб он сейчас меня в чем-то заподозрил. Заставляю …
— Пожалуйста, сделайте это. — И прячет голову в коленях, будто ей стыдно.
— Минни, — говорит Бертрина, — я так рада, что у тебя новая работа.
— Вам нужно понять, что продукты хороши в свой сезон. Не надо готовить тыкву летом, а персики — поздней осенью. Их не продают в это время на рынке. Давайте испечем чудесный пирог с орехами пекан.
— Да половина того, что я рассказываю, не имеет отношения к правам цветных. Это просто хозяйственные дела, день за днем. — Меряет меня взглядом сверху донизу. — По мне, так вы просто описываете жизнь.
Судя по тону, он действительно хочет услышать искренний ответ. Но как объяснить? Он славный парень, Стюарт. Да, я знаю, что поступила абсолютно правильно, но понимаю его смятение и сомнения.
— Потому что вы даже не можете рассказать своему мужу, что я здесь работаю. Потому что вы торчите дома двадцать четыре часа в сутки, доводя меня до бешенства.
Я рада ее видеть. Так много нужно рассказать, что и не знаю, с чего начать. Но, странно, мисс Скитер, кажется, улыбается. Наверное, не разговаривала еще с мисс Хилли.
— Вчера был короткий приступ. Лерой приведет его, вместе с остальными ребятишками. Будем надеяться, этот лимон его не угробит.
Тут появилась Эйбилин с подносом, подала кофе.
Мы идем домой в самую жару, в три часа. В кулаке у меня зажат «похоронный» веер. Машу им с такой скоростью, что можно подумать, будто у веера есть моторчик.
— Как это было ужасно. Как тяжело тебе пришлось. С Патрицией.
Раздается собачий лай, я роняю ключи и быстренько подбираю, испуганно оглянувшись. Группка чернокожих сидит на крылечке, поглядывая на меня. На улице темно, так что трудно сказать, кому еще я попалас…
Я жду, пока он объяснит, зачем пришел. Стюарт проводит рукой по волосам, взъерошивая их. Они такие густые и жесткие, как проволока.
— Знаю, эти окна жутко высокие. Я их никогда даже не пробовала помыть.
— Только не лазай в холодильник, мама. Я не желаю бодрствовать всю ночь из-за твоего несварения. Отправляйся сразу в кровать, поняла?
Ведущий сообщил, что исполнителя зовут Боб Дилан, но помехи заглушили следующую песню. Откинувшись на спинку сиденья, невидящим взглядом смотрю на темные окна магазина. И мне становится необъяснимо л…
В кухне достаю из холодильника бутылку колы, возвращаюсь, ставлю бутылочку на кафельный пол и отодвигаюсь подальше от кровавого унитаза. Насколько могу, чтобы не оставлять мисс Селию в одиночестве.
Помоги, Господи, но с этим нужно что-то делать.
На следующее утро старый зеленый грузовик опять стоял на том же месте. Работы уже начались, но сегодня мистера Лифолта поблизости не наблюдалось. Он, наверное, понял, что проиграл битву еще до ее нач…
— Кто ты такая, чтобы указывать, что мне можно носить с собой, а что…
Выхожу через заднюю дверь под раздирающие сердце рыдания Мэй Мобли. Иду по дорожке и тоже плачу — я знаю, как сильно буду скучать по своей Малышке. Господи, сделай так, чтобы мама любила ее чуть боль…
— Должно быть правдоподобно, — говорит она, а я ловлю себя на том, что в сотый раз тянусь за этим грязным стаканом, чтоб помыть. Люблю, чтоб было чисто и прибрано.
Крошечный белый песик повисает на его руке, как теннисное полотенце.
— Твое место здесь, рядом со мной, — утешала она меня, поглаживая по горячей ножке. Руки у нее всегда были прохладными. Я смотрела, как остальные играют в карты, и уже не так сильно скучала по маме. …
Это всегда заставляет ее шевелиться. Иногда я задаю этот вопрос просто ради забавы.