— Я здесь, маленькая, Эйби с тобой. — Покачиваюсь и поглаживаю, покачиваюсь и поглаживаю.
— Я сейчас приду, начинайте без меня. — Но, прежде чем он появляется и занимает место во главе стола, из соседней комнаты дважды доносится звук откупориваемой бутылки и звяканье льда в бокале.
Я стою в кухне мисс Селии и думаю о вчерашнем вечере, Киндре и ее языке, Бенни и его астме, о том, что мой муж Лерой дважды на прошлой неделе пришел домой пьяным. Он знает: это единственное, что я не в силах вынести. Мой отец десять лет беспробудно пил, а мы с мамой вынуждены были работать на износ, чтоб у него были деньги на выпивку. Наверное, я бы больше расстроилась, но вчера, в качестве «прости меня», Лерой притащил целый мешок молодой окры. Он знает, что это моя любимая еда. Вечером я обваляю ее в кукурузной муке, обжарю и наемся вволю, как мама никогда не разрешала.
— Я передам ваше сообщение. Какой, вы сказали, у вас номер?
Смотрю ему в глаза, не врет ли. Он высокий, по меньшей мере шесть футов и два дюйма. Небольшое брюшко есть, но на вид все равно сильный.
— Может, вы могли бы спросить других? Подумайте, кому это было бы интересно?