Заткнись, умоляю! Делаю звук чуть громче, но тут же жалею об этом. Что, если заговорят о ней? Неужели мисс Лифолт не узнает своей собственной жизни?
— Патриция — то, Патриция — се, весь вечер! Сколько можно говорить о ней?
Я киваю и отбрасываю назад волосы. Как прежде делал он.
Он весь съежился, этот огромный мужчина, и меня охватывает желание сбежать, но одновременно — поддержать и утешить. Он выглядит таким несчастным.
— Нет. — Вытаскиваю бумаги из сумки. — Сегодня утром я разговаривала с миссис Штайн… — И выкладываю все, что узнала, — о сроках, о «пойдет в стол».
— Мэй Мобли, ты знаешь, что не должна вылезать из кроватки!