— Но если ты просматриваешь подобные книжонки… то я начинаю беспокоиться, на что еще ты способна?
— Знаешь. Джонни, пожалуй, замена Хилли на Селию оказалась чертовски верной.
Весь день, вместо того чтоб валяться в кровати, украшает рождественскую елку в холле, превращая мою жизнь в пылесосный ад из-за бесконечных иголок повсюду. Потом выходит во двор, начинает обрезать розовые кусты и сажать луковицы тюльпанов. Ни разу не видела, чтоб она так много двигалась. А потом является на свой кулинарный урок, даже не вычистив грязюку из-под ногтей, но все так же без улыбки.
— О! — восклицает она, хотя переживать так совершенно не из-за чего.
Он придвигается ближе, но не настолько, чтобы коснуться. А мне хочется прикосновений.
Глубоко вдохнув, тяну на себя тяжелую стеклянную дверь. Изящный колокольчик как-то женственно звякает. Гораздо менее женственная секретарша вопрошающе глядит на меня. Она такая огромная, что в маленьком деревянном кресле ей явно неудобно.