Все цитаты из книги «О, я от призраков больна»
— Он сказал: «Ханна, пожалуйста! Нет!» Очень тихо.
— Ла-ла-ла-ла-а, ла-ла, ла-ла, ла-а-ла-ла-ла, — подпевала я, даже ставя паузы в правильных местах, до самого конца мелодии.
Невысокий, веснушчатый, он жевал резинку так, как лошадь яблоко.
Синтия угрюмо кивнула и потащилась к телефону.
— Насколько важно? — поинтересовалась она, не поднимая глаз.
— Вероятно, поскольку ты — главный подозреваемый, нам не следует даже говорить с тобой, — вступила Фели.
— Значит, вы ничего не слышали, — в конце концов повторила я.
Припомнив отцовские рассказы о его подвигах фокусника в детстве, я попыталась спрятать в ладони скомканный клочок бумаги, найденный мной в ботинке Филлис Уиверн, смяв его еще сильнее под большим паль…
Я болезненно закашлялась и начала дрожать.
— Наше последнее предприятие потерпело крах, не так ли? Так что в этот раз надо постараться.
— А теперь прошу извинить меня… — сказала я и вышла из кухни.
— Сколько пальцев я показываю? — спросил Доггер, держа руку справа от моей головы.
Даже ее великолепное актерское мастерство не помогло подавить тошноту.
Еще одно свойство викариев — они знают все на свете.
Миссис Мюллет убрала тарелку и поставила ее за раковину немного чересчур аккуратно.
Я не слышала, чтобы отец произносил так много слов зараз с тех пор, как он исповедовался мне, когда произошло убийство Горация Бонепенни. И тот факт, что он воспользовался телефоном, чтобы узнать о м…
В ее голосе послышалась слабая, но отчетливая нотка страха.
Премии Артура Эллиса за лучший роман (Arthur Ellis Award for Best Novel)
— Взгляни на них, — прошептала Фели. — Филлис Уиверн и Десмонд Дункан на самом деле здесь, в Букшоу!
— Обещаю, — сказала я и перекрестила сердце.
— У вас есть в библиотеке экземпляр «Ромео и Джульетты»? Я бы удивился, если нет.
Носовой платок… флакончик духов… аспирин… сигареты (плохая девочка!) и маленький кошелек, в котором, судя по весу и на ощупь, не больше шести шиллингов шестипенсовиками.
— Посмотреть на Матушку Гусыню? — уточнила я, и она одобрительно рассмеялась.
— Хотите чаю? — заговорила я, когда дверь спальни открылась и появилась голова доктора Дарби.
Позже я придумаю какое-нибудь безвредное извинение.
— Еще пара вопросов, — продолжил он, — и я бы хотел, чтобы ты помогла мне с экспериментом.
Он сидел, занеся свой «биро» над страницей.
— Разве не удивительно, что такое количество снега до сих пор никого не вдохновило написать книгу под названием «Химия снега»?
— Вы, англичашки, сумасшедшие, — сказал он. — Просто чокнутые.
Черт бы побрал ее почерк (если это ее)! Или это «Должна ли я сказать Ф.»?
— Да, верно, — тихо произнес он, — на орехи.
— Это от меня, — сказала Фели. — Открывай. Осторожно, не сломай.
Сегодня ведь должны приехать незваные гости из Лондона. Как я могла забыть?
Викарий уже возвращался, к моему удивлению, прыгая через две ступеньки.
Внезапно мой нос наполнился ее духами — ароматом жасмина.
— Я вполне уверен, Лиззи, что это и правда был юрок. У него был заметный…
— Доктор Дарби приехал с Дитером на санях, — объяснила я. — Я видела, как он прибыл, и знала, что он не захватил свой медицинский чемоданчик. Еще он очень устал. Я заметила, что он дремал во время сп…
— Приношу извинения, что мы все оказались здесь в ловушке, — говорил отец, — пусть даже в ловушке мы все вместе.
— Да? — уточнил Доггер, без остановки что-то делая между тяжелым ящиком и грузовиком. — Что-нибудь еще?
Нас заставили слушать эту пьесу целиком во время одного из принудительных отцовских радиовечеров по четвергам, во время которого я пришла к выводу, что, хотя Шекспир хорошо управлялся со словами, он …
Дрова потрескивали и дымились в камине, пока «К Элизе» сплетала свои неотразимые чары.
— Вроде того, кто убил Филлис Уиверн, — предположила я.
— Легче, дорогуша, — произнесло гулкое эхо. — Все хорошо.
Именно это я приготовила для Деда Мороза! Порцию старого доброго клея!
— Так быстро? Как странно, — сказал инспектор Хьюитт.
Я отвернулась от окна к Даффи, утонувшей в кресле, свесившей ноги через подлокотник. Она снова читала «Холодный дом».
Я кралась по коридору, время от времени останавливаясь и прислушиваясь.
— Всех благодарю, — произнес инспектор Хьюитт, записывая время в блокнот. — Это все.
Нужна помощь. Из съемочной группы никто не знает, куда обратиться.
— Поперечное положение, — шепотом повторяла я, несясь по коридору. Поперечное положение. Предлежание плечика плода.
Вероятно, они были сделаны в какой-нибудь парфюмерной лавке, подумала я, из фенола и уксусной кислоты. Фенол, припомнила я, был открыт в середине XVII века немецким химиком Иоганном-Рудольфом Глаубер…
Кекуле ассоциировался с чернилами для печати, не так ли? Разве его друг Хьюго Мюллер не работал в «Де-ла-Рю», типографии, печатавшей английские почтовые марки?
— Бегите скорее, мисс. Краска еще влажная. Вы же не хотите измазаться с ног до головы, не так ли?
Я направилась прямиком в гостиную, лопаясь от желания рассказать новости Даффи и Фели. Я нашла их вместе, они склонили головы над стопкой старых выпусков «За экраном».
— Это викарий, — сказал он. — Мисс Фелисити позвонила ему, чтобы сообщить, что полковник де Люс останется на ночь в Лондоне.
Из трех состояний лед — мое любимое: вода, будучи замороженной, классифицируется как минерал — минерал, чья кристаллическая форма, например в айсберге, может копировать бриллиант величиной с «Королев…
— И что заставит меня, как ты выразилась, слететь с катушек?
Пять тридцать. Начали прибывать жители Бишоп-Лейси. Первыми оказались две мисс Паддок, Лавиния и Аврелия, хозяйки чайного магазинчика Святого Николая.
Неподходящее время, чтобы издать боевой клич или пройтись по комнате колесом, так что я удовольствовалась тем, что пожала Дитеру руку.
На миг — но только на миг — лицо Филлис Уиверн превратилось в греческую маску: широко открытые глаза и искаженный рот. И почти сразу же ее черты смягчились беспечной улыбкой, как будто ничего и не бы…
Доггер скорчился в углу, стиснув дрожащие руки перед лицом.
Разумеется, я была права. Бесконечные часы, которые я провела, устанавливая и делая коррекцию брекетов в комнате пыток доктора Рики на Фаррингтон-стрит, сделали меня ведущим специалистом в выравниван…
В руке он держал экземпляр «Ромео и Джульетты», ранее взятый в библиотеке.
Секунду они стояли, уставившись друг на друга, Фели — будто столкнулась с ужасным привидением, Филлис Уиверн выглядела так же, как в последних кадрах «Стеклянного сердца», когда она непокорно цепляла…
Когда Харриет была жива, пользовались санями с колокольчиками и одеялами — на самом деле сани до сих пор стоят в темном углу в гараже, позади «роллс-ройса фантом II», принадлежавшего Харриет, то и др…
— Мы просто зашли попрощаться, — театральным шепотом произнесла она, входя в комнату со спеленатым свертком на руках. — Съемочная группа уехала, и мы с Десмондом — последние, кто остался. Он собиралс…
В старой книге из библиотеки дядюшки Тара я обнаружила формулу, изобретенную мистером с чудесной фамилией Бигот. Все, что требуется, — добавить правильное количество сурьмы и пригоршню чугунных опило…
Спокойно, старушка, сказала я себе. Это всего лишь смерть.
— Легко было увидеть, что мисс Уиверн вполне себе мертва, — добавила я. — Это не был вопрос спасения ее жизни.
— Правда, Флавия, — выдавила Ниалла сквозь стиснутые зубы, — ты неисправима.
Воспользовавшись своим преимуществом, я перебралась к дальней стене трубы. Надеюсь, оттуда я смогу спрыгнуть на крышу незаметно.
Еще был узкий проход посреди подъездной аллеи, окаймленный стенами снега. Местами отчетливо виднелись отпечатки цепей, а посередине дорожки — следы шин, которые вели прямо к припаркованному «воксхолл…
«Пэ-дэ-зэ! Пэ-дэ-зэ! Пэ-дэ-зэ!» — бывало, кричали мы, катаясь по полу приходского зала, колошматя друг друга изо всех сил и заворачивая наших жертв и себя, словно толстые белые мумии, в бесконечные р…
— Надо научить тебя говорить: «Кто тут наша хорошенькая птичка?» или: «Полли хочет печенья». Мы уже заказали тебе клетку: славная золотая решеточка и миска для воды, в которой можно плескаться, — не …
— Ты должна понимать, что среди нас есть такие, кого во время войны просили выполнять чрезвычайно важные задания…
— Доброе утро, Флавия, — наконец произнесла она, но ее приветствие слишком запоздало, как мне показалось.
— Проклятье! — сказала я. Больше всего на свете ненавижу, когда меня прерывают в тот момент, когда я собираюсь сотворить нечто прекрасное с химикалиями.
Я сразу же заметила, как освещенный экран отражается в ее глазах, на миг создав иллюзию, что она еще жива, что ее глаза сверкают. Но пусть даже ее глаза еще не начали затуманиваться — она мертва недо…
— Отец сказал, что все в порядке, — сказала мне Даффи. — Рождество ты пропустила, а мы обе умираем от желания увидеть, что подарила тебе тетушка Фелисити.
— Дело не в этом. Мы уже отстали от расписания, и дальше будет хуже. Патрик… Бан… И мы тут только один день. У меня просто нет ресурсов таскать ящики, чтобы ты могла изобразить из себя королеву фей.
Настурции, подумала я спустя долгое время. Кто-то принес мне настурции.
— Их надо немедленно вернуть назад, — сказал инспектор. — Сержант Грейвс?
— Ах вот вы где, — произнесла Бан Китс позади меня. — Дверь была открыта, и я…
Если она повернется, то окажется почти лицом к лицу со мной.
Фели подалась вперед, нахмурив брови. Она грызла ноготь — неслыханная вещь для такой тщеславной штучки.
— Надеюсь, мы не помешаем. Ненавижу быть просителем, но иногда выбора нет.
— У меня такая же сестра, — добавила она. — На шесть лет старше?
Мои глаза чуть не выскочили из орбит. Облаченная в зеленые шелка, в которых она играла роль Бекки Шарп в постановке драматического кружка «Ярмарка тщеславия», Фели стояла перед маленьким круглым стол…
Время тянулось, я рисовала на полу концентрические круги носками туфель, когда дверь открылась и Доггер поманил меня пальцем.
— Откуда вы это знаете? — не удержалась я.
«Есть предположения, о чем он? — поинтересовалась она не совсем своим голосом. — Имею в виду фильм».
Театр, я полагаю, — форма массового гипноза, и если дело в этом, то Шекспир, несмотря на его химические пробелы, определенно один из самых великих гипнотизеров, когда-либо существовавших.
Он чуть не рассыпался на части. Закусил губу и извлек носовой платок, чтобы протереть очки. Когда до него дошло, что он забыл взять их с собой, он высморкался.
Те, кто не смог разместиться наверху, устраивались на ночлег в вестибюле. Из кладовых достали подушки и одеяла, не использовавшиеся с тех пор, когда Харриет была жива, и выдали временным постояльцам.
Это здесь, знала я, через несколько часов Филлис Уиверн и Десмонд Дункан воспроизведут эпизод из «Ромео и Джульетты»: постановки, которая однажды продержала Вест-Энд на ногах за полночь и заставила а…
Мне потребовалась пара секунд, чтобы определить, где я нахожусь. Не в своей спальне, а на диване в гостиной. Я с трудом приподнялась.
Вот тогда я поняла, что этим человеком двигала жажда мести Марион Тродд. Это по ее требованию он задушил собственную мать.
Время остановилось. Казалось, оно тянется и тянется.
А теперь он подумал о Букшоу. Шекспировское кварто, проданное на аукционе, принесет достаточно, чтобы расплатиться с долгами и с толикой благоразумного инвестирования позволит нам жить скромно, но в …
— Мистер Доггер. Я обычная девушка из Голдерс-Грин. Хаживала по снегу и раньше, и, полагаю, мне доведется делать это и впредь. Ой! — Она захихикала, сделав вид, будто поскользнулась, и уцепилась за е…
Удивительно, как мозг работает в таких ситуациях. Я отчетливо помню, что первая моя мысль была: «Вот Флавия с огнем в руках в чулане, набитом легковоспламеняющимся топливом».
— А теперь, мисс Флавия, — сказал Доггер, — не будете ли вы так добры позвонить доктору Дарби…
Восхитительная новая сыщица. Сочетание Элоизы и Шерлока Холмса… Бесстрашная, нахальная, чрезвычайно скороспелая.
Повисло долгое неудобное молчание из тех, во время которых ты честно молишься, чтобы никто не зашумел.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я Ниаллу, но мои слова прозвучали как-то фальшиво, как будто мы две старые леди, встретившиеся за чаем.
Я уже открыла дверь и ступила одной ногой в коридор, когда он схватил меня за руку.
— Тогда веди, — сказал доктор Дарби, проявляя на удивление мало нежелания. — …сквозь мглу вокруг, — добавил он, доставая первую за этот день мятную конфетку из кармана жилета.
Я чуть не сказала «п-ф-ф-ф!», но удержалась.
Мое сердце захотело выпрыгнуть из груди и стукнуть кого-нибудь по носу. Какой варвар-учитель посмел поставить моей дорогой покойной мамочке такую оценку?
— Дитер подарил Фели кольцо, — сказала я.
Филлис Уиверн, по контрасту, было пятьдесят девять. Она мне сама это сказала. Как она умудрялась скрывать сорок пять лет под огнями рампы — это просто чудо.
Я начала осмотр снизу вверх. Подняла подол ее тяжелой шерстяной юбки и сразу же заметила, что ее лодыжки опухли и раздулись над тяжелыми черными грубыми ботинками.
— Ну давай, Фели! Я это устроила. Если тебе заплатят, я хочу половину.
— Почему ты меня ненавидишь? — внезапно спросила я. — Это потому что я больше похожа на Харриет, чем ты?
Неужели это настоящее имя Филлис? Невероятно, чтобы она хранила водительские права незнакомого человека в сумочке.
Что-то мне подсказало, что надо бы и второй проверить, и я быстро стащила второй ботинок. Может ли во втором носке тоже найтись послание?
Смехотворная ложь. Тетушка Фелисити никогда не упускала возможность вставить критическую шпильку в колесо.
— Доггер, вы бесценное сокровище. Это именно то, чего я хочу. Надену что-нибудь поудобнее и погружусь в ужасный сценарий Вэла. Чего стоит жизнь, если я не буду знать его в совершенстве к тому моменту…
— Вы очень добры. Но, боюсь, это не самое худшее. Наша печь тоже скалит зубы. Чудовище из подвала, как мы его называем. Марки «Дикон и Бромвель», сделанная в 1851 году и продемонстрированная на Велик…
Я сунула указательный и безымянный пальцы в рот и издала пронзительный свист: трюк, которому я научилась, наблюдая за Фели.
Какой-то голос манил меня — призыв, которому я не могла сопротивляться.
— Сержант Грейвс? Он здесь? Я его не видела.
Я задержала дыхание, пока содрогания в трубах не сменились отдаленным лязгом. Нед, прислонившийся к стене, раскинув ноги, словно брошенная кукла, застонал, и Мэри, чья голова лежала у него на коленях…
Лицензия на право управления автомобилем и мотоциклом
— Я часто работал с этими киношными штуковинами, когда был подмастерьем. — Он улыбнулся с гордым видом. — Продолжаю платить взносы на всякий случай. Никогда не знаешь, что тебе пригодится, верно?
Если это любовь, я не хочу иметь с ней ничего общего.
— Я тоже, — сказала я, не вполне понимая, что это означает. Однако прозвучало это довольно умно.
Атмосфера усталости опустилась на вестибюль. Никто не обратил на меня ни малейшего внимания, пока я шла мимо. Повсюду жители Бишоп-Лейси сидели, глядя в пространство и погрузившись в свои мысли. В уг…
Так и оказалось: токката Пьетро Доменико Парадизи из его сонаты ля-мажор в исполнении несравненной Эйлин Джойс.
— Ненавижу тебя, Флавия? — произнесла она дрожащим голосом. — Ты действительно веришь, что я тебя ненавижу? О, как бы я хотела! Все стало бы намного проще.
Мы двое стояли неподвижно, уставившись друг на друга в полутемном коридоре, не зная, что сказать.
Но пока что отца нигде не было видно. Как будто после получения платы за пользование Букшоу его обязательства исчерпывались. Или, быть может, ему стыдно показать лицо?
— Благодарю, — сказал инспектор, протягивая ладонь, и я, как говаривал викарий во время криббеджа, слила.
— Так любезно с вашей стороны помогать передвигать реквизит, — мимоходом заметила я. — Не думаю, что многие режиссеры поступают так же.
Эти безумные глаза уставились на меня сквозь зеленое стекло с леденящей смертельной ненавистью, и меня сотрясла такая дрожь, какой прежде я не испытывала.
Фонарик выскользнул из моей руки и начал падать, будто в замедленном кино, переворачиваясь, на крышу, где наполовину зарылся в сугроб, выстрелив лучом света под безумным углом и этим отчасти ослепив …
Потом мне внезапно пришло в голову исключительное доказательство, начинающееся с буквы «К», и это не калий.
Филлис Уиверн сидела по плечи в исходящей паром воде. Ее волосы были собраны на затылке и напоминали стог сена под дождем. Я не могла не заметить, что она совсем не выглядит той женщиной, которую я в…
— Осторожно, илицин! — крикнула я. — Не облизывай пальцы!
Я улыбнулась при мысли о том, как Банни Спирлинг и викарий берут лопаты, чтобы избавиться от животных устремлений, но придержала язык за зубами. Интересно, слышала ли тетушка Фелисити о Филлис Уиверн?
— Как большинство из вас в курсе, мы столкнулись с небольшим затруднением. К несчастью, Пэт Макналти получил травму, и, хотя меня заверили, что с ним будет все в порядке, нам придется обходиться без …
На самом деле не худшее сравнение, подумала я, поскольку двое из них, насколько я знала, Нед и Карл, принесли дары. Подарок Карла, конечно, погиб в огне от рук отца, но это, похоже, не повлияло на да…
Хотя этот детектив хорош сам по себе, лауреат многих наград Брэдли предлагает нечто большее… Прекрасно написанный, с полными жизни характерами… (Брэдли) закрепляет свое положение в качестве определен…
— Выходите! Выходите! Смотрите под ноги! — крикнул он через плечо колонне людей, спускавшихся из открытой двери автобуса. И сказал мне: — Прибыли ваши актеры.
При этих словах я почувствовала холодящий ужас. Почему я не подумала об этом раньше? Может, Филлис Уиверн была уже мертва.
Нед… Дитер… Карл… Детектив-сержант Грейвс… Каждый из них без ума от моей дурочки-сестры.
Станет ли кто-то столь же богатый и знаменитый, как Филлис Уиверн, покупать обувь настолько большую по размеру, что придется набивать носки бумагой, чтобы ее носить?
— «Чтобы коснуться мне ее щеки», — недовольно прочитала я. — Тем не менее, думаю, Дункан Десмонд сказал «щуки».
Хотя викарий один из самых старых и близких друзей отца, он редко наносит визиты в Букшоу, и я знала, что неожиданный приход викария временами может быть зловещим знаком. Возможно, в Лондоне произоше…
Появилась Марион Тродд, протиснувшись сквозь толпу.
Она гортанно засмеялась, и я поняла, почему ее обожает весь мир.
— Странно, что тетушка Фелисити не позвонила сюда, — заметила я.
— Бедная Филли, — наконец сказала тетушка Фелисити. — Она ужасно пострадала в руках агентов Аксис. Химикаты, полагаю. Ее волосы были ее гордостью. С тем же успехом они могли вырвать у нее сердце.
— …Эмили Бронте, — договорила она, довольная. — Да, я знала, что ты так подумаешь.
О чем была ее последняя мысль на той заснеженной горе в Тибете? Вся жизнь промелькнула перед ее глазами, как это говорят?
Во дворе команда викария в пальто, перчатках и галошах отважно раскапывала снежные заносы, выдыхая облачка пара в ледяной воздух. Мужчины сумели очистить место для парковки размером чуть меньше, чем …
«Плачут только иностранцы», — однажды сказал мне отец, и я не хотела его разочаровывать своими рыданиями.
— Она была больше чем смелая, — сказала она. — Она была британка.
— Никто, — ответила я. — Я обменялась парой слов с мистером Кроуфордом.
— Все остальные спальни, гостиные и гардеробные, включая те, что в северной части, могут использоваться, если потребуется, — продолжил Доггер, даже не моргнув глазом при упоминании самого знаменитого…
— Вы говорили, что вы мастер на все руки, мистер Макналти, — сказал Доггер. — Что вы умеете, к примеру?
Высунув ноги из-под одеяла, я нащупала тапочки кончиками пальцев, затем, завернувшись в простыни, одеяла, вывалилась с кровати и, согнувшись, словно огромная гусеница, поползла к окну.
— Попробуйте перехватить их. У них фора, но вы моложе и в лучшей форме, полагаю.
— Ты бы удивилась, — мрачно ответила Даффи и продолжила читать.
— Он вернется домой сегодня утром, — напомнила я. — С тетушкой Фелисити.
«Он служил десантником во время войны, — однажды прошептала миссис Мюллет, потроша кролика на кухонном столе. — Их учили гавотинировать людей струной от пианино. Вжик!»
— Мои соболезнования насчет мисс Уиверн, — промолвила я. — Должно быть, для вас это ужасно.
Теперь Филлис Уиверн и Десмонд Дункан кланялись. Соединив руки, словно Гензель и Гретель, они сделали несколько шагов к залу, потом отступили и снова приблизились, будто волны, бьющиеся о песок.
К этому моменту мое сердце стучало, как двигатель гоночной машины, и я обнаружила, что задыхаюсь.
И тут появился Доггер, проталкиваясь сквозь собравшуюся толпу.
У Даффи перехватило дыхание. Фели побледнела как смерть, приоткрыв глаза и не сводя их с лица отца. Я узнала слова, которые Ромео говорил в склепе Джульетты.
— Значит, — сказала Филлис Уиверн после продолжительного молчания, — у тебя есть старшая сестра.
«Она приезжает в Букшоу? — уточнила Фели. — Филлис Уиверн?»
Несмотря на влажный снег, набившийся в мои туфли, я заставила себя пробраться к северному фасаду, где остановилась, дрожа и рассматривая двор.
Тем не менее, невзирая на растущую кипу счетов на столике в вестибюле и несмотря на учащающиеся телефонные звонки с требованиями от хриплоголосых людей из Лондона, отец кое-как умудрялся сводить конц…
Премии «Пятнистая сова» за лучший роман (Spotted Owl Award for Best Novel)
— Я встала, чтобы сходить в туалет. Она с кем-то спорила. Шум фильма, видишь ли…
Спустившись к подножию лестницы, она проплыла по вестибюлю, взяла Вэла Лампмана за руки, как будто чтобы помешать ему коснуться ее, и клюнула его в щеку.
— Должно быть, вы слышали все, что происходило. В соседней комнате.
Должно быть, снег валит как черт знает что, довольно жестоко подумала я.
Должно быть, эти кожаные сапоги для верховой езды предательски ведут себя в снегу, подумала я.
— Разумеется, — ответила я и, выскользнув из комнаты, двинулась к лестнице.
Незадолго до начала появился викарий, пыхтя, сопя и тяжело ступая.
Фургон и грузовики уехали со двора. Путаница отпечатков шин подсказала мне, что их переставили на задний двор. На их месте, безмолвно растянувшись под порывами снежного ветра, стоял черный лимузин «д…
— Это ты, Бан? Не подашь мне халат? Он висит на двери. О, и пока ты тут, захвати стаканчик чего-нибудь горячительного. Это было бы очень кстати.
Я одарила его своей самой лучезарной улыбкой и грациозно удалилась.
Фели поднялась и с небрежным видом подошла к зеркалу. Наклонилась вперед, разглядывая свое отражение.
Она очаровательно улыбнулась, но я заметила, что и отец, и викарий отвели взгляды.
И тут я вмиг вскочила на ноги и побежала по крыше, будто за мной по пятам неслись все гончие ада.
Филлис Уиверн, подумала я. Закончила ночной кинопросмотр.
Один раз она остановилась, чтобы беспомощно пожать плечами и указать подбородком в сторону верхнего этажа.
Я уделила особенное внимание ее ногтям, покрытым сверкающим алым лаком, подходящим по цвету к помаде. Лунки образовывали голые серовато-белые полумесяцы, куда не был нанесен лак. Фели тоже красила та…
Я сразу же поняла, что эта фортепианная пьеса — личное послание Дитеру, которое не поймут чужие уши, кроме моих и, вероятно, Даффи.
— Я поставлю маленькое деревце в оранжерее, — сказал он. — В холодном воздухе оно простоит дольше.
Большинство химиков, признают они это или нет, питают особую склонность к тому или иному разделу своей науки, которому постоянно уделяют внимание, и мой раздел — это яды.
И потом я падала… бесконечно… беспредельно… кажется, вечность… в темноту.
Чтобы усилить старомодное электрическое освещение Букшоу, принесли несколько неярких ламп.
При этих словах стол охватила всеобщая угрюмость, и мы доели завтрак в каменном молчании.
Над головой огоньки двенадцати дюжин свечей, которые я стянула из кладовой дворецкого и воткнула в старинные канделябры, сумасшедше подергивались от потока воздуха, создаваемого моим стремительным дв…
— Отнесите его на кухню, — скомандовал Доггер, и через считаные мгновения Макналти, закутанный в тяжелое одеяло, опирался на здоровый локоть и потягивал горячий чай из чашки, которую держала миссис М…
— Я пеку его на Рождество, как делала моя мать и еще раньше ее мать. Пирог с салом объединяет семью, так сказать.
Из-за опасности взрыва хлорид калия следовало смешивать крайне осторожно, в емкости, где не высекаются искры.
Впервые я задумалась о фейерверке задолго до того, как отец подписал договор с «Илиум филмс». Мой изначальный план заключался в том, чтобы запустить его с крыши Букшоу — представление из огней и свет…
Моя услужливость позволила мне хорошенько рассмотреть его раны, которые уже покрылись легкой корочкой и покраснели по краям. Не свежие, как бы то ни было, но и не старые. Навскидку были нанесены двад…
«Ты уже делал это, не так ли?» — спросила я его, когда мы стояли над телом Филлис Уиверн.
По мере того как вечер подходил к концу, фальшивое веселье угасало. Люди начали зевать, сначала приглушенно, потом во весь рот, и к черту утонченные манеры.
Сражается она со своими гнусными сестрицами или словесно пикируется с многострадальным инспектором Хьюиттом, наша нахальная героиня — это восторг. Полная отточенных диалогов и ярких характеров, эта с…
Я осторожно ступила в комнату, глядя по сторонам, как будто оттуда должно было что-то выпрыгнуть и укусить меня, и увидела Ниаллу: она лежала в кровати, опираясь на подушки, и держала в руках что-то,…
— Это нехорошо, мисс, — сказал он. — Меня уже предупреждали насчет вас.
— Я бы не удивился, — ответил он. — Похоже, очень разными дорогами мы с тобой приходим к одному выводу.
— Надеюсь, меня не поселили в одно крыло с этими коммунистами, — пробормотала она.
Они все собрались вокруг моей кровати, их лица нависали надо мной, будто я видела их через выпуклую линзу. Карл Пендрака предлагал мне полоску жевательной резинки «Свит сикстин», в то время как обе м…
— Доггер! — завопила я хриплым, прерывистым от холода голосом. — Доггер! Помоги мне!
— У меня был рот открыт? — пробормотала она, быстро выплывая на поверхность реальности. — Я разговаривала во сне?
— Хотите, чтобы я вас представила ей? — спросила я.
В прошлом году я попросила Деда Мороза подарить мне кое-какие очень нужные лабораторные изделия из стекла и даже потрудилась составить по пунктам список мензурок, реторт и мерных стаканов, аккуратно …
— Да, — ответил доктор Дарби, — она мертва. Тебе лучше разбудить этого немецкого парня — Дитера, верно? Судя по его виду, он должен хорошо управляться с лыжами.
Персонажи Брэдли, чудесные диалоги и повороты сюжета — захватывающее сочетание.
Это была правда, но я понятия не имела, где искать эту книгу. Мне не улыбается перебирать тьму книг в канун Рождества. Мне надо, так сказать, ловить рыбку покрупнее.
— Что ж, благодарю, Флавия, — сказал инспектор, вставая на ноги. — Очень поучительно.
Раздался неожиданный шорох шелков, когда Филлис Уиверн прошелестела вниз по ступенькам лестницы — сначала в периметре луча Ромео появились ее ноги, следом платье.
— Куда подевались 1930-е и 1940-е годы? — спросила я.
В вестибюле наверху высокой садовой лестницы стоял Доггер, вешая ветку падуба над аркой.
На миг я подумала о Филлис Уиверн, адресате моего подношения, и о том, как печально, что от нее ничего не осталось, кроме череды туманных образов на катушках черной пленки.
Но наконец, спустя целую вечность, дневные труды были закончены, и после нескольких неохотных похрустываний и стонов Букшоу уснул в молчании падающего снега.
Хотя я не планировала, но, произнося эти слова, я осознавала, что выбрала верный тон.
Он прервался, чтобы положить руку на плечо подошедшего к нему кудрявого мужчины.
Когда мебельный фургон совершил последний медленный неуклюжий поворот и въехал во двор, я смогла прочитать надпись на его боку. «Илиум филмс», — гласили большие, объемно нарисованные кремовые и желты…
— Ни слова больше, викарий. Я буду счастлива закатать рукава и взяться за дело. Вот что я вам скажу, мне в голову пришла чудесная идея. Мой партнер по фильму Десмонд Дункан приедет этим вечером. Може…
— Доброе утро! — жизнерадостно сказала я, потирая глаза и изображая деревенскую простофилю. Если бы у меня было время, я бы покрасила один из передних зубов в черный цвет растертым углем.
В случае со снежными хлопьями семья зовется Н2О, известная непосвященным как вода.
Снова надеть обувь, однако, оказалось не так легко, как снять; одеревеневшие пальцы просто не хотели втискиваться в ботинок. Это трупное окоченение?
Проклятье! Я чуть не выдала себя. Предполагалось, что я не знаю, что Даффи хранит в нижнем ящике.
«Консервированная говядина» — это кодовая фраза, означающая, что отец хочет одолжить денег на поезд и такси. Я обнаружила это, подслушивая под дверью отцовского кабинета. Лучше бы я этого не знала.
Когда викарий двинулся к сцене, в вестибюль медленно под предводительством тетушки Фелисити гуськом вошли отец, Фели и Даффи и заняли места в первом ряду. Поскольку Нед занял стул, который предназнач…
— Можете снять горчичный пластырь. Думаю, вы достаточно согрелись. По крайней мере сейчас.
Бледный молодой человек с песочного цвета волосами пробрался к подножию лестницы, поднялся на пару ступенек и повернулся лицом к остальным.
Доггер дрожал, прикрываясь ладонями и обратив ко мне пепельное лицо с невидящими глазами. Прошло несколько месяцев, может, полгода, с тех пор, когда он последний раз перенес такой сильный приступ ужа…
Теперь он подтащил меня к самому краю зубчатой стены, и его план стал совершенно ясен. Он собирается сбросить меня вниз.
Тетушка Фелисити двинулась к парадной двери в своей привычной бульдожьей манере. Под длинным дорожным пальто, как я знала, она облачена в полное обмундирование путешественника: широкую куртку с поясо…
— Фели, — сказала я в дверях гостиной. — Пришел Карл Пендрака, и он готов буги-вуги.
Остроумный, забавный… Его второй роман подтверждает обещания первого… Брэдли — писатель великого обаяния и проницательности, и даже второстепенных персонажей он наделяет незабываемым характером… Флав…
— Что ты думаешь? — наконец спросила я шепотом.
— Ты напоминаешь флаг Португалии, — объявила я. — Я оставляю вас наедине, чтобы вы могли попрощаться.
— Непредвиденная химическая реакция, — сказала я.
Но все это, казалось, было забыто. Вот она здесь, на ступенях Букшоу, в зеленом пальто и веселой шляпе, украшенной красными ягодами.
— Грубый промах с его стороны. Я с него кожу сдеру, когда мы будем наедине.
— Ты упала с крыши. Это одно и то же. Хорошо, что они сгребли снег в такую огромную кучу, не то ты провалилась бы прямо до Китая.
— Мне следовало бы, — ответила она. — Бог знает, мне следовало бы.
Управившись с носками, я схватила мощный фонарь, который позаимствовала из кладовой, и тихо-тихо пошла в лабораторию, где сунула в карман кардигана кремниевую зажигалку.
— Извините, — произнесла я. — Я кое-что вспомнила.
До кануна Рождества оставалось всего сорок восемь часов, и я должна быть готова. Места для ошибки нет. У меня будет лишь один шанс пленить Деда Мороза — если он и правда существует.
Вероятно, в словах тетушки Фелисити есть доля истины. Они все, и мужчины, и женщины, в одинаковой степени выглядели так, будто им не помешала бы короткая прогулка на свежем воздухе, и я внезапно обра…
Сделав глубокий вдох, я ступила в комнату смерти.
— Всегда счастлива помочь, — ответила я отнюдь не скромно.
Однако добавьте немного тепла — и пф! Это снова жидкость, способная легко проникать с помощью одной лишь силы гравитации в самые потаенные места. Одна только мысль о подземных местечках, куда попадае…
— Извини, — выдавила я. — Я не хотела никому причинять неудобств. Просто я… я проводила эксперимент, касающийся Деда Мороза. Он не пришел, да?
К моему удивлению, доктора Дарби не было там, где я его в последний раз видела: место, где он спал, пустовало, и в поле зрения его не было.
— Пожалуйста, выверни карманы, — сказал инспектор, и мне ничего не оставалось, кроме как повиноваться.
Что-то в ее зеленом наряде и красном лице напомнило мне… где-то я видела такие же цвета. Что же это такое…
Флавия Сфинкс — так он подумает. Непостижимая Флавия де Люс. Или что-то в этом духе.
Только потеряв его из поля зрения, я вернулась в каретный сарай.
— Нет, ты иди! — сказала я, копируя ее жест.
— Что ж, я звоню сообщить, что с нашей стороны все идет чудесно. Билеты почти все проданы, хотя еще утро. Синтия и ее телефонные воины превзошли сами себя прошлым вечером.
И тут мне в голову пришла мысль. Как Дед Мороз может спускаться — и подниматься — по миллионам дымоходов, не испачкав свой костюм? Почему утром в Рождество на ковре никогда не бывает черных следов?
— Тебе лучше немного отдохнуть, — внезапно сказал он, двинувшись к двери. — Я не хочу, чтобы доктор Дарби привлек меня к ответственности за твое затянувшееся выздоровление.
В заднем ряду со счастливым лицом сидел Дитер. Рядом с ним, жуя мятную конфетку, расположился доктор Дарби, а по соседству — миссис Мюллет с мужем Альфом.
Викарий сжал челюсти, пытаясь подавить ангельски глупую усмешку. Но до того, как Даффи сморозила что-то еще, в дверь легко постучали, и внутрь просунулся неуверенный нос.
Его слова, теперь едва слышные, были не громче шепота.
Тем не менее с призраками так случается: они появляются в самое странное время в самых неожиданных местах.
— А твои родители? — спросила я. — Они ставили елку, имею в виду? И падуб, плющ и омелу, и всякое такое?
Приходилось скакать, как горцу-танцору, чтобы мне не раздробили ноги.
— Ради бога, детка, не таись, как мышь. Ты решила испугать меня до смерти? Встань туда, где я могу тебя видеть.
Сколько времени я провела, скорчившись, в чулане? Час? Может, два? Судя по ощущениям, дни.
Я поставила «Глэдис» на опору позади нас и пару раз нажала на звонок. Приятно услышать ее жизнерадостный голос посреди зимы.
Только позже я поняла, что он имел в виду.
«Спокойно, — говорил он. — Ты знаешь этого человека, просто еще не поняла это».
— Помогаю потихоньку! — прокричал он в ответ, перекрывая перестук молотков.
Позади меня царило молчание, но я не оборачивалась.
Доггер вернулся с лицом, ничего не выражающим, кроме внимания. Я последовала за ним, когда он повел нас наверх в западное крыло.
«…киностудии, — продолжил отец. — Они приедут за неделю до Рождества и будут распоряжаться здесь, пока не закончат съемки».
Я отвернулась от окна, взяла его за руку и подвела спотыкающегося Доггера к украшенной рюшами кровати Харриет под балдахином.
Из-за шума и гама, производимого рабочими, Доггер, должно быть, не слышал звонка.
Ну, погоди, мой дорогой инспектор Хьюитт, подумала я. Ну, погоди.
Марион Тродд стояла в коридоре, бросая в меня взгляды-кинжалы.
— Да, сэр, — сказал сержант Грейвс, и внезапно ямочки на его щеках придали ему вид застенчивого школьника.
— Сами его позовите, — отрезала я, взяв Ниаллу за руку. — И на обратном пути попросите миссис Мюллет вскипятить побольше воды.
Повисло молчание, и я пожалела, что не вижу их лица, но я не могла пошевелиться, чтобы не выдать свое присутствие.
Она погрузила большую губку в воду, потом выжала ее над головой. Вода потекла по ее лицу, капая с подбородка.
Но голоса у меня не было. Больше ничего не имело значения.
— Что ж, обе, но я имела в виду мисс Уиверн, — сказала я, радуясь, что Доггер понял ход моей мысли. — Ты думаешь, отец на ней женится?
Когда он поднялся на дрожащие ноги, я увидела, что он зацепился за бамбуковый шест, невидимый в сугробе.
Я подложила холм из белоснежных подушек под его спину.
Я сразу же бросилась к нему, чтобы он не прозвонил второй раз. Если отец услышит, нам предстоит день гнева.
К счастью, я не обожглась. Огонь быстро и почти бесследно погас, оставив лишь кучку пепла и остатки дыма.
Я повернула ручку и толкнула дверь спиной, маневрируя подносом в дверном проеме так, как всегда делает миссис Мюллет.
Возвращаясь к двери, я окинула взглядом высокие каминные трубы и громоотводы Букшоу, возвышающиеся рядами на прочных постаментах, словно органные трубы из кирпича, железа и керамики. Из каминов кухни…
Я протянула руку и пощупала одну особенно блестящую примулу.
Даффи не ответила, но я заметила, что ее глаза перестали скользить по строкам. По крайней мере, я привлекла ее внимание.
Но погоди-ка! Что, если она устала? Что, если она еще не совладала со вспышкой раздражения, охватившей ее, когда она дала пощечину Гилу Кроуфорду? Что, если она ударит и меня? Я почти почувствовала ж…
Я сбежала по одной лестнице и взлетела по другой, словно ракета. Что бы ни произошло, я не хочу ничего пропустить.
— Я так и сделаю, — сказал инспектор Хьюитт. — Возможно, ты права.
— О моя бедная, несчастная Бан! Скажи Филли, где болит.
Окровавленные пальцы Макналти шевельнулись и переплелись с пальцами Доггера.
Доггера тоже пытали, на Дальнем Востоке. Как странно, что в мирном Бишоп-Лейси находят себе приют старые кошмары.
Позже я вознесу жертвоприношение в лаборатории — маленькую пирамидку из дихромата аммиака, возможно, водопад веселых искорок…
— Правда он так сказал? — переспросила я, обвивая себя руками.
Доисторических конфет Неда нигде не было видно, скорее всего, они лежат в бельевом ящике Фели вместе со своими предшественниками.
Установили поразительное количество осветительных приборов, некоторые прикрепили зажимами к скелетоподобным лесам, другие водрузили на длинные и тонкие напольные подставки. Повсюду извивались черные …
Премии «Даггер» за лучший дебют (CWA Debut Dagger Award)
— Они были вместе, верно? Марион Тродд и Вэл Лампман имею в виду.
— Доброе утро, мисс, — отозвался один из них, и по голосу я опознала, что Латшоу — это другой.
— Сейчас! — резко скомандовал он, и, казалось, сотня жаждущих помочь рук внезапно ухватилась за ящик.
— Я такой и есть, — заметил он. — Считаю, что преувеличения бесполезны.
Конечно же! Ясно как день! Дед Мороз — сверхъестественное существо, не так ли? Он знал о клее и обошел его! Но разве сверхъестественные существа оставляют следы на снегу?
— Викария, — ответила я. — Он вскрикивал во сне.
Он пощупал ее вялое запястье и приложил большой палец к основанию челюсти.
Какое разочарование! Должно быть, я ошиблась. На секунду я подумала, что наткнулась на что-то, но имя Норма Дюранс ничего мне не говорило.
Из Уивернов здесь был упомянут только сэр Перегрин, последний в своем роду, погибший на дуэли со своим шляпным мастером в 1772 году.
Мне очень хотелось отправиться в лабораторию, прихватить мензурку с цианидом, схватить за нос этого олуха, запрокинуть его голову, влить эту штуку ему в глотку, и плевать на последствия.
Это была правда. Вспомнила я вот что: хотя я вовсе не боюсь мертвецов, среди живых есть персоны, от которых у меня мурашки по коже, и Марион Тродд — одна из них.
— Осторожно, потускнеет, — сказала я почти в шутку.
Рука Гила взлетела к щеке, и даже почти в полной темноте я увидела, как блестят белки его испуганных глаз.
— Дафна, ты не возражаешь побыть нашим таймером? — поинтересовался инспектор, снимая наручные часы и протягивая ей.
Мои мысли были прерваны взрывом смеха в соседней комнате, и через секунду явились Фели и Даффи с полными руками ярких пакетов.
Я и сама это засекла, конечно же, но не имела времени размотать нить.
— Не трогай его, дорогуша. Ты совсем чахоточная. Доктор Дарби сказал держать его полчаса.
— Благодарю, — повторил инспектор. — Очень мило с твоей стороны. Пожалуйста, передай миссис Мюллет, что мы весьма признательны.
Я изобразила легкое дрожание нижней губы.
— Знаю, — сказала я. — Но, должно быть, запамятовала.
Премии Макавити за лучший дебютный детективный роман (Macavity Award for Best First Mystery Novel)
Потом на моем плече оказалась рука Доггера, и меня ласково, но твердо вывели из спальни.
— Викарий, — ответила я. — Он и его жена отправились в Святого Танкреда. Канун Рождества.
Я понимала его дилемму: вряд ли он мог сказать своим людям — или начальству, — что он сам это нашел.
— Филлис Уиверн! — сказала она, и я кивнула. — Ладно, в чем дело, девочка? — кисло спросила она, меняя тему. — Ты застала меня, когда я дремала. Регулярный кислород в организме пожилой женщины должен…
Между нами повисло затянувшееся молчание.
— …чтобы делать модели паровых двигателей.
Когда Доггер закрыл за нами дверь, Макналти замер в изумлении. Судя по всему, особенно его восхитили две величественные лестницы, ведущие на второй этаж.
Однажды, наблюдая, как Доггер подрезает розовые кусты на Висто, я попыталась спросить его.
— Надо поднять «Глэдис», — сказала я, и, пока Доггер ополаскивал две грязные чашки, я достала свой верный велосипед из угла, где он лежал, и осторожно размотала защитную упаковку, в которую после тща…
Доггер посмотрел на нас по очереди с чем-то вроде улыбки и затем ушел.
— Иди-ка наверх, дорогуша, и прими ванну. Полковник будет очень зол, если увидит, что ты шатаешься по снегу почти голая, так сказать. И оторвет нам с Доггером уши. Так что иди наверх.
«Ему приходилось есть крыс! — рассказывала мне на кухне миссис Мюллет, широко распахнув глаза. — Крыс, подумать только! Им приходилось их жарить!»
— Ты знаешь так же хорошо, как и я, ты, грязная свинюшка, что никому не позволено…
— Все мы сегодня вечером отважно встретили ревущие стихии, дабы проиллюстрировать старую добрую пословицу о том, что милосердие начинается дома. И если теперь нам тепло и уютно в фамильном доме семьи…
Тем не менее должна признать, что из этих двоих мертвая Филлис Уиверн интереснее.
Моим друзьям Джону и Джанет Харланд за их комментарии и множество ценных предложений.
Его глаза впивались в мои. Наверняка он о чем-то догадался.
— Прости, дорогуша. Не могу тебе сказать.
Птичий клей, как скажет вам любой практикующий химик, можно легко получить путем вываривания коры падуба в течение восьми-девяти часов, затем двухнедельного выдерживания под камнем и потом, после вык…
— …тогда мы наверняка соберем кое-какие средства на ремонт крыши Святого Танкреда.
Если это не волшебство, я не знаю, что это такое!
— И все благодаря двойной порции пирога с салом! — воскликнула Филлис Уиверн, радостно хлопая в ладоши. — Что ж, за вторую сотню лет!
Квини — это жена доктора Дарби, прикованная к инвалидной коляске ужасным артритом.
— Я займусь этим, мисс Флавия, — сказал Доггер, который уже был рядом.
Когда я потащилась наверх, дом показался мне холоднее, чем раньше. Из высоких, не прикрытых занавесками окон лаборатории я взглянула на фургоны «Илиум филмс», столпившиеся, словно слоны на водопое, в…
— Который час? — спросила я, еще дезориентированная.
— Бегом! — прорычал доктор за моей спиной, и я побежала.
Кардиган, само собой, был мне велик. Даже с закатанными рукавами я выглядела мешковатой обезьяной, собирающей бананы. Но, как по мне, зимой хорошо греющая шерсть бьет ледяную моду одной левой.
Вернувшись в Голубую спальню, я закрыла за нами дверь. Поскольку мои отпечатки и так есть на дверной ручке, это не имеет значения.
У меня не хватило духу — смелости, честно говоря, — сказать ей, что будуар Харриет под запретом. Но, конечно же, ей неоткуда было об этом знать. Доггер объяснил основные правила Патрику Макналти до е…
Это была одна из редких счастливых домашних сцен в Букшоу, и я жадно упивалась ею глазами, ушами и даже носом.
Если и в прошлый раз дверь было открыть трудно, то теперь это оказалась чертовски сложная задача. Я уперлась плечом и толкала, толкала, толкала, пока наконец скрипучий снег не отступил чуть-чуть с во…
После того как сани опустели, Дитер описал узкий круг на тракторе с санями по заснеженному двору и, взмахнув варежкой, потрясся в деревню за следующей партией.
Невероятно очаровательно! Одиннадцатилетняя Флавия де Люс проявляет себя в качестве одной из самых зрелых не по годам, находчивых, да и попросту опасных героинь. Преступники и старшие сестры, держите…
Удивительно чистым. Под ними не было остатков содранной кожи, следов крови (хотя ее алый лак для ногтей мог скрыть следы).
Я открыла дверь в комнату, изо всех сил стараясь копировать Доггера в роли лакея: выражением лица и позой, указывающей одновременно на крайнюю заинтересованность и крайнюю незаинтересованность.
— Я принесла тебе пирог, — сказала я, отламывая половину и протягивая ему.
— Да, я думаю об илицине. Это алкалоид в листьях падуба, он вызывает понос.
— Но это будет не то же самое! — запротестовала я.
Бесконечно занимательно… Автор искусно пробуждает эпоху, но искрометное повествование Флавии — главное удовольствие в этом детективе. Комичная и непочтительная, эта манера наверняка станет в дальнейш…
Я отложила книгу в сторону. Разберусь с путаницей в своих чувствах позже, когда останусь одна.
Мир по краям начал размываться. Мои плечи сотрясла дрожь. Я видела и слышала магию.
— Что, гори ты синим пламенем, ты творишь?
Я не сомневалась, что она унесет этот кусок домой, завернет в подарочную упаковку и поставит в горку между фарфоровыми солонкой и перечницей в виде собачек с надписью «Подарок из Блэкпула» и изящной …
Точно: на садовой скамейке в задней части оранжереи на маленькой электроплите старый оловянный чайник возбужденно испускал струи пара из-под крышки и из носика.
— Глупая верблюдица! — сказала Даффи. — Ты хочешь, чтобы я его спросила? Я это сделаю, так и знай.
— Весьма печально, — заметил инспектор. — Какова была твоя реакция — в тот момент?
— Хочет меня видеть? — переспросила она на удивление грубым голосом. — Хочет видеть меня или нас обеих? Мистер Лампман хочет нас видеть, Фло! — крикнула она вглубь комнаты, не ожидая ответа.
— Ару-у-у! — прокричала я, и мне было плевать, если меня кто-нибудь услышал. — Ару-у-у!
— Правда? Неужели? Синтия будет ревновать, когда услышит. Ну, может, не ревновать, но самую малость позавидует.
— Все в порядке, — сказал Доггер. — Этот с гальванопокрытием.
— Возможно, мне будет позволено предложить использовать Букшоу для вашего представления? В конце концов, это один вечер, и я уверен, что наша договоренность не будет нарушена, если вестибюль очистят …
— Иди к черту, — ответила Даффи. — Уснешь тут под эти кошачьи концерты.
— Разумно с вашей стороны подумать о зимней резине и цепях, — сказала тетушка Фелисити. — Большинство духовных лиц ничего не смыслят в автомобилях.
— Конечно, да, — ответила Фели. — Дитер помог ему пробраться сквозь сугробы.
— А, ясно, — сказала я, хотя мне не было ясно.
Даффи скользнула обратно на сиденье кресла и перекинула ноги через подлокотник. Вернулась к воображаемой отметине в «Холодном доме» и продолжила читать.
Элизой, насколько я знала, зовут мать Дитера, живущую далеко в Берлине. Он иногда говорил о ней особенным голосом, с затаенной радостью, как будто она в соседней комнате, ждет, чтобы выйти и сделать …
Как будто в трансе, Даффи медленно кралась вперед, протягивая руку к книге.
Мои уши уже услышали звук ее торопливых шагов.
Недоверчиво качая головой, он приблизился к Доггеру и протянул покрасневшую мясистую ладонь.
— А, братья по оружию. Обычное дело сегодня, я понимаю. Друг за друга. Ты спасаешь мою жизнь, а я спасу твою. Может быть, ты видела меня в «Окопе в гостиной»? Примерно тот же сюжет.
— Нет! — сказала я громче, чем намеревалась. — Не трогайте!
Даже двадцать четыре часа кажутся вечностью, когда ты заперт в доме и дни самые короткие в году, но смерть Филлис Уиверн под крышей Букшоу сделала из времени неразбериху.
— Правда? — поинтересовался голос за моей спиной.
Меня охватило неожиданно нечто липкое. Сам пришел к тем же выводам? Как он мог? Как посмел?
— Черт бы тебя побрал, — сказал он. — Черт, черт, черт!
— Конечно, помню, — сварливо сказал он. — Я просто забыл.
— Помнишь Синдбада, Даффи? — сказала Фели, рассмеявшись.
Я не видела инспектора некоторое время и нашу последнюю встречу предпочла бы не вспоминать.
Дела Макналти были плохи. Его лицо приобрело оттенок сырого теста. Глаза, в которых блестела влага, встретились с моими, и губы шевельнулись.
Его жена Марта недавно пригласила меня на чай и во время визита выудила из ящика с ненужными электронными лампами устаревший выпрямитель электрического тока для радиочастотной флуоресцентной лампы и …
Бесенок внутри меня ухмыльнулся и обхватил себя руками в предвкушении.
— О, как мило! — воскликнула я, спустившись по лестнице, и хлопнула в ладоши, словно старая дева, которой только что, согнув колено, вручил обручальное кольцо краснолицый сквайр.