Хотя пленка полностью вышла из аппарата, ее свободный конец, будто черный кнут, хлопал и хлопал: Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!
— Бог мой! — воскликнул Банни Спирлинг. — Что, черт возьми, случилось?
Я присела и щелкнула зажигалкой, придерживая крышечку.
Теперь он, конечно же, подразумевал Руперта Порсона, покойного кукольника, чье представление несколько месяцев назад в приходском зале резко прервалось трагедией.
Фели делала вид, что занята, но по ее краснеющей шее я определила, что она прислушивается. Моя сестра Офелия похожа на экзотическую жабу, непроизвольно меняющую цвет кожи в целях предупреждения. Жаба пытается заставить вас подумать, что она ядовита. С Фели примерно то же самое.
Легко было увидеть, что он сказал то, что надо. Филлис Уиверн чуть не замурлыкала.