Все цитаты из книги «Лёд и порох»
Станция, другая, третья. Люди на перроне прощаются, плачут, встречают родных и любимых, обнимаются, снова плачут. Жизнь теплым маревом окутывает их, а они даже не понимают, каково это — жить, не неся…
— Познакомьтесь, это Дмитрий Хакасидис, наш гость. А это Михаил Борисович Тюхтяев, Ксюшин… Я не поняла, Вы ей сейчас кто?
— Что дает мне абсолютную свободу самовыражения.
— Раз полную свободу дал во всем, к Феде поедешь? — не унималась сестрица.
Некоторая пассинарность этого человека и его способность уверенно организовать вокруг себя крепкую команду вызывала у меня желание свести более близкое знакомство. Не очень порадует меня его участие …
— Не стоит гневить Господа. Вы живы, пребываете в здравии, вокруг много хороших людей, способных стать надежными друзьями… — мне некогда долго готовить почву.
— А мужик у нее с чего лапти склеил? — у Люси вообще нездоровый интерес к вдовству. Насчет Пети она меня в свое время долго пытала.
Я разболелась от этой информации и переезд Тюхтяева в доходный дом Чешихина прошел без моего участия. Теперь он живет в пятнадцати минутах пешей прогулки от меня, а не в часе, как раньше, но все равн…
— Извольте познакомиться, Ксения Александровна! — управляющий Черкасов даже руками разводил как бывалый конферансье. — Староста Вичуги Ветлугин Семен Лукич.
— Личным секретарем? — тихо переспросил он.
— Это племянник вдовы моего троюродного кузена, Марии Аркадьевны Чемезовой, да вы же встречались в Москве во время коронации, помните, Андрей Григорьевич Деменков. — со знакомым уже хищным блеском се…
Еду нам подали в тишине и полусумраке зашторенной столовой. На столе свечи, романтично даже — я старалась ради этой мизансцены, очень старалась еще когда не знала, что не смогу остаться одной сегодня.
— В моей юности после такого советовали помыть рот с мылом. — бросил мой несостоявшийся муж. Интересно бы жили, если задуматься. В его юности все было не так, как я привыкла. И он со мной бы еще наму…
В общем-то зря время потратила, теперь с голосом такое творилось, что не сыграешь — я словно рассыпалась на куски прямо на тропинке.
Чуть посуровевший после расставания с Рябинкиным, купец был погружен в расчеты. Мы оба взрослели, но если себя не было жаль, ибо многие вещи, откровенно говоря, заслужила, то за него было больно. Ото…
— Точно, вот здесь. — она встала над самым затоптанным местом, закатила глаза и начала раскачиваться на месте. Я чуть с ветки не навернулась от такой драматургии. — Он страдает. Дух его неупокоен.
— Не больной, просто еще не долеченный. — всхлипнула я. — И вовсе не старый.
— Так-так-так. А с этого места поподробнее. — меня как ледяной водой окатили.
Сыновей староста отдавал в школу, а девочкам грамота ни к чему.
Как только наше доблестное руководство таки собралось «вот завтра, как Бог свят!» выезжать, пришло трагическое известие — турецких соратников накрыла очередная волна малярии и скончался наш вождь, до…
— Вы? Здесь? — в глазах доктора мелькнуло что-то такое горячее, маскулинное, но тут же споткнулось о две мрачных тени за моей спиной.
— Даже так. — горло пересохло так, что каждая буква продирает почти до крови. Машинально начала крутить на пальце обручальное кольцо — после Греции вновь начала его носить и теперь на каждой руке у м…
— Да, я помню, что это я Вас об этом просила. Очень просила. — и вот помолчать бы, но едкое само срывается с языка. Порой ищу и не нахожу в себе какого-то особенного тепла, смешивая ненависть к его н…
Те дни всегда воспринимались как месиво обрывочных кусков времени, без звуковой дорожки. Белым шумом укрытый калейдоскоп лиц, назойливый уход, переезды — сначала с курдонера в госпиталь, потом обратн…
— Понимаю, мне в первые годы тут тоже непросто было. Хотя я знала историю, а вот Вы не очень интересуетесь будущим. — и это меня разъедало: я бы очень хотела узнать о перспективах своей страны, а это…
Когда я впервые поехала в Грецию, мне было около двадцати, и я страстно мечтала увидеть сразу и море, и всяческие руины. Получилось с переменным успехом — на нашем острове исторические события не слу…
— А теперь, Михаил Борисович, я в полном Вашем распоряжении. — подмигнула ему.
— Кто бы мог подумать, что тебе не все нравится в Петербурге. — съязвила я.
Кучер меланхолично поджидал меня на том же месте, за углом этой улочки. А что, небось, каждую неделю катает титульную знать на дело, а за отдельную плату и на шухере стоит.
Плечи поникают. А я не знаю, каким особенным образом разговаривать с такими больными. Да что там, я не знаю, как на него смотреть — это не столько отвратительно, сколь больно. И жалость показывать не…
Со стороны пустыря появился пьяный мужик, который исподлобья оглядел нас и прошел в сторону складов. Пару раз оглянулся, неприветливо разглядывая столь чужеродные объекты: Люська щеголяла в шикарном …
— Чем могу помочь, сударыня? — не очень-то гостеприимно отозвалась я.
— Вот когда мы разрешим нашу основную проблему, тогда и начнете меня обличать во всяком разном. Только вот улик не будет. Так что сосредоточьтесь на более близком душегубце.
— Мы с пяти утра начнем и покуда всех не обойдем — не вернемся.
— Непросто это, Ксения Александровна. — с сомнением рассматривал кружевные воланы на юбке.
— Чем могу служить? — холеная белая рука легла на резной косяк.
Час спустя, аккуратно объехав нашу усадьбу, к кустам подобрались очень интересные люди. Признала я только господина Братолюбова. А вот барышня с ним для меня оказалась открытием. Миниатюрная, пухлоще…
Маме все-таки решила прикупить одежду уровня экономки, в конце концов мало ли кто кем работает. С траурной повязкой на рукаве обе они олицетворяли скорбь.
На столе я обнаружила записку. «Простите. Ф.» И это была не первая версия, если посмотреть на мусорную корзину. В тех еще и про любовь что-то встречалось. Что же у тебя в голове-то, Федя?
— Глупо это. Жизнь дается не для того, чтобы ее на помойку выбрасывать. — резюмировала я и поднялась из-за стола. — Дим, бегаем сегодня?
— Я очень благодарен, но читать-то почему нельзя?
— Я не умею так. Они или сами приходят, или нет. — расплакалась девочка.
Потянулись дни с подчеркнуто-официальным общением. Да, я меняла повязки вместе с Люсей, но чаще оставляла их наедине. Мы вместе ели в тишине. Сестра обычно клевала что-то одна, да и вообще упивалась …
— Ксения Александровна, я так Вам признателен за то, что Вы для меня сделали. — он краснел, бледнел и терялся всячески. Пряча взгляд от ночной сорочки, которая пусть и выглядит монашеским одеянием, н…
Первый, с кем вступаю в контакт — граф. Этот появился, еще пока я не слышала ни черта, но его хотя бы за руку беру, а он прячет глаза. Становится понятно, что выживших больше нет. Потом повезло с одн…
Глаз заплыл багровым кровоподтеком, все выглядит намного хуже, чем накануне, так что я не была уже уверена в правильности этого шага, зато Люська — бодрее январского утра.
— А знаешь, я вот про разные войны в детстве читал, а эту почти и не знал, только сроки… Раньше думал, что победим тех уродов, на завод свой вернусь. А оказалось, что война сама за мной ходит…
— Да. — а рука-то дрогнула, резко звякнув вилкой о фарфор.
— Он не скрывал, что готов к любому количеству претензий, а в этом вопросе оказался удивительно удачлив. — словно сюжет мыльной оперы пересказывает. — Пошел слух, что он может быть и прав, так что оф…
— И что мне нужно было говорить? «Федя, милый, я тут случайно нашла своего мертвого жениха, только он живой, но уже в процессе? Поэтому давай я его возьму домой выхаживать, а ты езжай себе спокойно».…
Сестра Анна поджала губы и продолжила с большим ожесточением.
- «Ну что, понеслись? — сказали куры и поднатужились» — захихикала моя сестра.
— Я ненавижу вас обоих. Боже, как я вас ненавижу. Что вы наделали! — повторяла я, съехав на пол по стене.
И если будетъ такая возможность, пришлите мнѣ намъ шоколадокъ. Только скрытно.
К ночи стало совсем холодно и мы втроем плотно прижались друг к другу. Засыпать категорически нельзя, но клонит неимоверно. Мы с Люсей уже и попели хором, и попинали друг друга. Поленька отодвинулась…
Прислушиваюсь к раскатистому татищевскому смеху, и понимаю, что придется еще немного поскучать.
— Не впервой исправлять. — он отвел глаза от моего изумления. — Перед нашей помолвкой появлялись слухи о Вашей связи с Его Превосходительством. И последствиях этой связи.
Во время коронации меня представили нескольким сотням человек, которых я так и не запомнила. Когда сообразила, что записывать надо — уже больше половины позабылись. Ну была там нескончаемая орда мало…
— И такое бывает, Ксения Александровна. Для кого-то пустяк, а кому — петля. — холодно бросил надворный советник и мы все покосились на него.
Дел полно, нужно столько еще находить, решать, договариваться, а я выйти не могу.
— Вот так, даже самые изощренные замыслы спотыкаются на мелочах.
То есть теперь ты еще и благородство поиграть решил? Сначала трусливо спрятался от меня, а теперь, когда раскрыла тою тайну, вывернулся по-другому?!
Откуда-то (хотя кого мы обманываем) привезли ему новое пальто, по уменьшившемуся размеру, котелок, который, будучи низко надвинут, затенял шрамы. Глаза горят — впервые за год мы полноценно выгуливаем…
— Ксюш, ты что? — Люська падает на колени рядом со мной, проверяет пульс и тащит в комнату. — Не психуй, это их самцовые игры, а ты у нас одна, так что забей.
Судя по выражению лица, он не очень рад такой общественной работе и еще меньше понимает, какое это все к нему имеет отношение. Да самое непосредственное, родной, только ты пока этого не знаешь.
— Догоняйте барышню, Федор Андреевич, а то бедовая она у Вас. — я еще могу улыбаться, значит не все потеряно.
Начали трясти прислугу. Матрена — мрачная баба лет сорока, что могло в реальности означать и 25, и 30 — долго выслушивала мои расспросы, а потом отрезала, что посторонних мужиков не знает. Люська тож…
Столкнулись мы в библиотеке — самом запущенном помещении усадьбы. До сих пор по углам паутина, а книги по уму надо все просушивать и только после этого думать, что еще можно спасти от плесени, а что …
Я только пожала плечами. Раз не пошел вслед за мной, то продолжать беседу не намерен. Вольному воля. Я за последние месяцы уже так устала от этих странных мужских самокопаний и самозакапываний, что х…
— …И пошли ему Царствие Небесное и вечный покой. — произнесли мои губы совершенно отдельно от сознания.
Похоронить мужа было сложнее, чем пережить насилие. Удавленника не принимала церковная земля и лишь за золотой червонец удалось сговориться с могильщиком, чтобы вырыл могилу неподалеку от дома. Тепер…
— А тебе не совестно? Жениться сначала, а потом уже остальное — вообще не получается?
— Ксения Александровна. — легкое прикосновение руки к голове. — не беспокойтесь так.
— Одна, милая, одна. — успокаивающе гладит по голове специально приставленная сиделка.
Вероятнее всего потом случился взрыв, который начисто стерся из моих воспоминаний. Тело моего любимого мужчины, отброшенное взрывной волной влетает обратно в карету и падает на меня, спиной накрывая …
— Но Вы же круглая сирота? Ваши родители были женаты единственным браком и даже умерших детей не имели. — то есть справочки-то наводил всерьез.
— Уповаю на Ваше милосердие. — потом долго молчит прежде чем выдать. — В письме Вы упомянули цитату из, насколько можно понять, ненаписанной пока книги. Что Вы имели в виду?
— Ну ладно, поищи нашу графиню, а мы пока погуляем. — вот же редиски.
К чертям собачьим такие потрясения! Надо о будущем подумать и попробовать все же пережить грядущие катаклизмы. И всячески постараться свести к минимуму общение с добрыми пейзанами, которые с вилами н…
— Выносимо. Проще, чем выслушивать Ваши придирки. — чуть приглушенно сообщили моей пятой точке.
Я вышла из дома тем же путем потратив куда больше времени, чтобы с помощью лески и тихого нецензурного слова вернуть щеколду на прежнее место. Но справилась же. Может в домушники пойти? Сразу вспомни…
— У вас матери в родстве состоят? — не смогла промолчать я.
— О, светлейшая Повелительница Небес и Земли, — торжественно начала я и не сдержалась. — Поднимай свою задницу и пойдем.
— Чем же, позволь полюбопытствовать? — он иронично поднял одну бровь.
Сестра милосердия Анна Асотова — пухлая большеглазая блондинка лет тридцати с переизбытком ханжества и недостатком личной жизни — перевязывала культю у высокого статного грека. Тот сначала честно стр…
Пока мы собирались, в библиотеке материализовался кофейник, сладости и сыр для меня — после Греции я пристрастилась к молочным продуктам. Эх, как там мой современник — не звонит и не пишет же. Да и г…
Первая же добыча принесла столько удовольствия! Не зря мужчины так любят охоту. Азарт загонщика пьянит не хуже южного вина. Зверь не подозревал о своей участи до момента падения в ловушку. И шел валь…
Плотно повязанный черный платок, черное платье мешком висит на исхудавшей после того раза фигуре. Кровотечение за два месяца унялось, но до сих пор детоубийство отзывается слабостью и головокружением…
Комната по мере современных технологий приспособлена для нужд человека с ограниченными возможностями — невысокие шкафы, много пространства между стенами и столом. А вот эту мебель я узнаю. Сестре ото…
Я же помню, как зимой укладывалась на этот холмик и по часу могла что-то рассказывать его обитателю, покуда кучер или Устя не уговаривали уйти. Да я тут всю душу вывернула и высушила — и это над пуст…
Он рассмеялся и продиктовал мне еще несколько выражений, с изумлением прочитал их, обнаружив несколько ошибок, больше связанных с несовпадением в грамматике наших периодов.
Я оседлала его колени и почувствовала, как правая рука обнимает мою талию, а левая зарывается в волосы. Обнаженные тела касались друг друга прямо по свежим шрамам, да и я сама дышала шумнее, чем он в…
— А вот здесь? — нажала на несколько точек, от чего мой бывший жених посерел.
Зрачки расширились, ноздри шевелятся, захватывая воздух, но лицо еще держит. Я понимающе потрепала колено под одеялом. Ну не то чтобы совсем колено, но это его последняя ласка на сегодня.
— Ксения, в каком году Вы родились? — это он вообще зачем?
— Да, знаете ли, нам показалось, что в камышах какая-то птичка сидит, Захотелось посмотреть — в городе такое не встретишь.
— Н-н-нет. — выдавил господин Деменков и покраснел еще больше. Отличная пара переписчиков — отмороженная вдовица и заикающийся гимназист.
— Не стоит благодарности, Ваше Сиятельство. — рафинированный джентльмен.
Поскольку Федор как-то не очень активно вращался в среде изготовителей фальшивок, пришлось снова обратиться к заветной книжечке, доставшейся мне в наследство от погибшего жениха. И начался наш с Демь…
— Эй, там к тебе пришли. Стучат, слышишь? — с горечью в голосе произносит зверь. А мне бы хоть куда теперь, только подальше от него. И я с облегчением встречаю бесцветный взгляд у порога.
— Навоюешься здесь (кстати с кораблями у тебя отлично получилось), найдешь лазейку, даже если через десять лет вернешься в тот же день…
Он опустил взгляд. Когда-нибудь потом обязательно надо спросить, какие. Хотя, чего тянуть, я и так наоткладывала слишком много вопросов.
— Вряд ли это должно Вас беспокоить, Ксения Александровна. — он не торопясь достал следующую сигарету, закурил и так же вальяжно пересек очередную мою заячью петлю. В общем-то предсказуемая глупость.
— Раньше сяду, раньше выйду. — огрызнулась не подумавши, и дальнейший путь продолжала уже петляя вокруг каждого встреченного дерева.
Я достала из его пальцев сигарету и потушила о ствол. Экологически неправильно, но не топтать же тоненькими туфельками.
— Ваше Превосходительство Николай Владимирович. — она помахала передо мной листком со шпаргалками.
— Анна Степановна? Людмила Сергеевна? Сергей Викторович? — его лицо осветилось целой палитрой эмоций. Да неужели ты всерьез им рад?
— Признаться, я не рассчитывал увидеть эти места еще раз. — он провожал взглядом канал Грибоедова, пока все еще Екатерининский.
— Я нашла твой дорожный список, немного вот расширила — она кивнула на четыре гигантских чемодана.
— Вот объясни, что тебе на Моховой-то не сиделось? Никто лишний тебя не видел. Да и с делами проще бы было.
— Могу спросить Вас о том же. — мягко парировал мой пленник.
Графа я выслеживала в салоне, зная, что мимо не пройдет.
— Ничего, новый будет лучше прежнего. — Смеется сестра. — Видела я вашу фотку. Нет, немец твой, конечно, красавчик, но и в этом дядьке что-то есть.
— Ксения, ты же понимаешь, что это неприлично. У него семья есть, как сестра решит, так и сделают. Если так хочешь, сможем съездить завтра на Охту.
— И ты тоже хорош. Нечего ее провоцировать. — тут огреб и гость. — Но раз уж вам обоим энергию девать некуда — до дома по-пластунски. К лету как раз управитесь.
— Ты в ней уверена? Шестаковы — не очень знатного происхождения. Раз уж заскучала одна, то Ольга бы…
Хрип становится булькающим и переходит в приступ кашля. Вот это меня смущает куда больше шрамов.
— Не собираетесь же Вы вечно меня игнорировать!
— Что конкретно тебе нужно? Напиши, зарисуй и я попробую найти тех, кто это сделает.
Вот как объяснить это? Поэтому просто потупила взгляд.
— Но в честь дружбы, которую не я предала, сначала прошу добром. Не скажете страдающей женщине, где найти ее жениха? Нет? — он помотал головой. Вольному воля. — Ну, что же, сейчас буду убеждать Вас п…
— Вам нужно отдохнуть. Выспаться. — И вот что это все означает? — Я хочу попросить Вас составить мне компанию сегодня на прогулке.
— Насколько я понимаю, пока мы с лечением закончили? — спросил он в перерыве между очередными блинами.
С керосиновой лампой в одной руке и ключом, щедро одолженном доктором, в другой, я пошла к двери. Фрол рвался было сопровождать, но нам точно не нужны свидетели.
— Ксюш, мы и в другой раз заедем, если надо. — заканючила Люся. — Мне еще вещи собирать. Я хотела с мамой съездить в это наше поместье.
— Рады встрече, Федор Андреевич. — мама приказала подать еще приборов.
— Проводите меня? — я по пути к лестнице собирала разные фрагменты гардероба. Даже воротник у платья исхитрился оторвать.
— И чего же вам, барышни, дома не сиделось? — холодно осведомился наш гость.
Так что вся наша информированность уходила в пустую болтологию, честно говоря, и это напрягало.
Беру платок и убираю в карман. Но выражение лица не меняю, потому что как-то резко вспоминаю все свои эмоции от первого визита в ту сторожку.
Староста наш, меньшой пират, сопровождал посланцев из большого мира с куда меньшим энтузиазмом, нежели два дня назад. И пусть полсела смотрела, как картинно благословляет нас отец Феофан, что в Хрено…
У парней сегодня был явно перерыв. Короче говоря, с доской не получилось. Господин Осетров краснел, смущался, Братолюбов волновался, Фохт хранил невозмутимость. И только я собралась как-то особенно е…
— Есть человечек один… В общем, посмотри, что там можно сделать. Но не говори никому о том, что увидишь.
— Как ты успела все это провернуть? — он аж пятнами покрылся.
— А вдруг я опять урода рожууууууу?!!! — завыла Евдокия.
— На мертвеца. И пообщаться с его духом. Хватит уже испытывать терпение Вашего папеньки, езжайте домой.
В тот злополучный день я отправилась к графу выведать ситуацию с танками и их перспективами. Все же Хакас до сих пор тоскует о боевом друге, да и помнит еще как его сделать, так что стоит ускорить да…
— Федь, ты что? — с недоумением оборачивается Хакас. А я бегу за Фохтом, но где мне догнать того, кого Дима Хакас три недели тренировал?
С помощью старых госпитальных связей удалось раздобыть много нужного и не очень оборудования, каждый новый экземпляр которого вызывал у Люси археологический интерес. Сложнее всего оказалось добыть ти…
Я марала лист за листом, собирая доводы за и против смерти моего Тюхтяева, но не могла прийти к окончательному выводу.
— Михаил Борисович, она же неуправляема. Все женщины с придурью, это я тебе как дважды муж скажу, но такого я еще не видел. Мне уже столько раз эту историю про козу рассказали, что я скоро сам блеять…
— Не дрейфь, подруга, прорвемся. Пульс у него хороший. А когда кто-то так сильно кому мешает — завсегда выкарабкивается.
Вскоре мы оба забылись неглубоким сном на его подушке. Пришла Люська, всыпала мне за неуставной алкоголь, зато температура спала. Да, некоторые швы кровили дольше положенного, но кризис прошел.
Сутягин, к тебе только что пришла жирная полярная лиса.
Бестолковая я, и правильно меня все бросают. Говорю не то, что надо сказать, и делаю не то, что надо делать, дурочка великовозрастная. Наверное, уже и не поумнею. Но прятаться на середине разговора г…
Меньше недели тут живем, а уже надоело все до чертиков. И природа эта никчемная, и погода, которая совсем без ума, и я сама, донельзя уставшая от войны с ветряными мельницами. Только совсем тупой чел…
— Утром мы беседовали с обоими старостами, местным, углецким и хреновским. Так вот те проговорились, будто бы у крестьян бытуют самые невообразимые слухи о целях и задачах переписи. Некоторые их вооб…
— Нет, давай везде размахивать дипломом две тысячи четырнадцатого. Тут фантастику пока не любят. — я обняла ее за плечи, как когда-то Фрола.
— Случайно, значит, нашла, да? — уточнил Хакас.
Четыре часа, а меня не будят. Невероятно, но наш изверг же уезжает сегодня, небось понежится с утра. Раз все равно проснулась, тихо одеваюсь — можно и прогуляться поутру, теперь самой хочется побегат…
Он чуть откинулся на спинку кресла, так мне стало понятно, что и ему этот разговор дался немалой кровью.
Мы порхаем, порхаем, порхаем. В пяти километрах отсюда тихий дом с притушенными огнями, где уютно и не нужно всего этого, и как бы перенестись в любимое кресло?
Камень ему в лоб угодил небольшой, с кулак, зато с хорошей силой. Все же Хакас чему-то сестру уже научил. Мужик охнул, схватился за лицо и сквозь ладонь хлынула кровь.
— Нам бы на недельку в мое время. Там такие классные бионические протезы делать научились в последние годы! — прошептала я.
— А знаешь, круто было бы выпилить под ноль Австро-Венгрию… Это же их заботами нам потом…
Трудно поверить, что все мои чувства раньше я воспринимала всерьез. Я порой пыталась вспомнить своих возлюбленных из двадцать первого века, но максимум, что получилось — составить список. И то вряд л…
Странный обмен взглядами между ними. Значит не впервой им пользоваться этим странным приемом. И в прошлый раз прокатило. Это у Фохта-то, который моей интуиции раньше не особенно доверял?
Люся психовала, я не знала чем ее утешить, когда на пороге появилась Апполинария.
Все же знает, рыжий аспид. Это ж додуматься — с того света за ней вернулся.
Ну скажи что не хочешь и я отпущу. Больно будет, но в последний раз стерплю как-нибудь. Но ты не скажешь.
Он продолжал смотреть на меня. Ну дернулась жилка на шее пару раз, так мы оба сделали вид, что это случайность.
Забралась под душ и врубила ледяную воду, чтобы до боли, до остановки дыхания почувствовать что-то настоящее, не иллюзорное.
Рыжая? Да пронырливая, как лиса, за своего убьет, по лицу видать. Это что же, ее зверя поймала?
— Итак, Андрюшенька, планов у нас — громадье, а времени — маловато. — оповестила я своего напарника за ужином. Мысль о том, что этот субъект может иметь какое-либо собственное мнение о грядущем, мне …
— Есть что-то еще, что мне следует знать? — я поигрывала карандашами прямо перед его лицом. Тот только помотал головой, уже ни в чем не напоминая высокомерного франта и полыхая жалкой ненавистью. Вот…
Да я помню, когда по трое суток в офисе на стульях спала, мотаясь днем по объектам и аврально сдавая проекты ночью. И у нас это не считалось подвигом, а скорее косяком — ибо наш вождь небезоснователь…
— Как только оправитесь после операции, сможете сделать это самостоятельно.
Для воплощения планов опять же требовалось активное мужское участие, и лучше всего на роль проводника подошел бы склонный к мистицизму сотрудник Генштаба, которому дух Суворова начнет давать дельные …
Давай останемся просто друзьями. Значит и раньше оно было.
Может, что и изменилось, но с зимы она не ощущала себя ниже пупка. Хоть кулаком бей — пусто. И под крестом — так же.
Званіе, имя, отчество и фамилія воспріемниковъ: вологодскій мѣщанинъ Савенъ Иванъ Карловичъ, вологодская мѣщанка Устинова Марія Петровна.
— Но как же Вы на Мечетного-то вышли? Он людей с улицы обычно не принимает. — продолжал ласковый допрос действительный статский советник.
— Хорошее место. — сдержанно отозвался мой юный друг.
— Этот вопрос крайне сложно обсуждать в постели. Но буду рад, если Вы окажете честь называть Вас своим другом. Безотносительно того, что произойдет дальше, я всегда буду относиться к Вам совершенно о…
— Тогда сможете это все подтвердить под присягой. — нашла я хотя бы одну светлую сторону в данном повороте — А где же она тогда?
Господи, почто не пошлёшь милость свою, молилась она, давясь кровью и чем-то еще, горьким и едким.
— Будем считать, что не мне, а тому, кто научил меня этому фокусу. — До ее рождения чуть больше восьми десятилетий осталось, так что можно начинать благодарить.
— Ваша проницательность отдает мистикой. Я пообщался со священником, и он дал мне понять, что барыня добровольно покинула семью, а Ваш батюшка просто пытался замаскировать свой позор.
— Попробуем объединить информацию. — начала Люська, увлеченная новым делом.
Федор иронично поднял бровь. Конечно, семьсот человек за пару минут раздавили — не признак порядка, но мы сейчас не об этом.
— Людмила Михайловна, я здесь при исполнении. — строго осадил он мою покрасневшую сестренку. — И тот факт, что я здесь бывал осенью, не упрощает это дело.
Разливаю по бокалам вискарь. Щедро так. Приветственно поднимаю свой и опрокидываю внутрь. После четвертого глотка уже и не обжигает.
— Да? — мама смогла слегка улыбнуться. — Как у него дела?
В полутемном углу кондитерской «Вольф и Беранже» нас ожидал сухонький нервно оглядывающийся господин с седенькой бородкой клинышком и сияющей лысинкой.
Отсыпались до полудня. Так хочется протянуть это ощущение семьи надолго. Но нужно еще разослать подарки знакомым — тем же горнякам, Гроссе, да и Феде, в конце концов, тоже.
— Ах, сударыня, я так счастлив встретиться с Вами…
— Ксюш, с этим что-то нужно делать. — со вздохом начала она.
— Все в порядке. — и зависла мрачной горгульей рядом.
— Вы же понимаете, я не об острове. — я откинулась на покрывало и выдохнула.
Поехала налегке — с одним чемоданом, ридикюлем и Устей. Та стоически воспринимала необходимость путешествий, а после Крита вообще стала более любознательной, и порой я ловила ее за чтением.
— Ваша сестра посоветовала мне тренироваться. — зачем-то сообщает он мне перед лестницей.
Гордый взмах кольцом, которое она демонстративно носила поверх перчатки, был адресован именно Фохту, и не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять намек. От мысли, что этот бородатый коротышка, во…
Итак, что же у нас есть. По особому блату или как всем прочим нам придется обойти 200 дворов. За один день. Интересный у нас аттракцион получится — 6 минут на семью. Это, мягко говоря, непросто.
— Точно! Мы можем продавать грязь! До израильских курортов тут далеко, а грязь Мёртвого моря будет обходиться только в транспортные расходы. — осенило меня.
Нарушение дисциплины. Пусть в доме у нас нейтральная территория, но все знают, чем это наказывается. И вот очередные двенадцать кругов вокруг именья.
— Ты зачем так? — неожиданно тихо спросил он.
Ну не этим бы словом я все назвала. Поэтому осторожно перекатилась через его тело и спиной прижалась к груди.
— Дом шикарный. Прислуги полно. Мне вот этот твой мальчик понравился.
— Я вот чего не понимаю, Павел Георгиевич. — заглянула ему в глаза. — Вы же клятву врача давали, про «не навреди» говорили. И каждый день смотрели на меня, зная, что одной фразой сможете вернуть к жи…
Я лишь непонимающе смотрела на него поверх чашки с дымящимся шоколадом. Он всячески избегал моего дома, так что столичные кофейни пришлось изучить досконально.
Мальчики зафиксировали тело медика в кровати, заткнули рот, а я добрым словом вспомнила папу Сережу, который будучи крепко навеселе поведал о простом приеме выбивания показаний из задержанного маньяк…
И смешно, и грешно. Кое-как оттерла лицо платком, скорее всего лишь размазывая грязь еще больше.
— А Вас ко мне приставили не только присматривать, верно?
Он качает головой и помогает выбраться из останков рамы.
— На той неделе барыня пришла в лавку. Солидная такая. На Вас похожа. Ей там сказали, что Фрол Матвеич уехал, и я за него.
Он ошеломленно смотрит на мумию, опутанную бинтами с трубочками, торчащими из ноздрей, которые, наконец, вернулись на положенное место. Стому Люся закрыла, поэтому спал он очень тихо. Сама по сто раз…
— Семен Лукич, я, конечно, напишу без подробностей, но это ж подсудное дело. — бормотала я старосте в сенях очередного веселого дома.
А тут с утра приехал курьер с сообщением, что корреспондент с Большой Охты исчез. Бумаги с прошлого раза без ответа, в комнате нет его вещей, одежда переворошена, окно разбито. Граф лично поехал в эт…
— Ты должна понять. — ох уж этот высокомерно-снисходительный тон.
— Я очень скучаю. — прошептала ему на ухо.
— Да ерунда все твои бумажки. Я и сейчас без них обхожусь. Винтовка есть, и ладно. Но поначалу пришлось… Да… — он вспомнил что-то забавное. — А ты?
Основной ремень застегивается чуть выше запястья, второй на локте. Если потереть то место, где на живой руке самое скопление вен, пальцы перемещаются в одно из четырех положений — от кулака до прямой…
Несколько минут спустя полностью мокрый и задыхающийся от крика Сутягин не только продиктовал адрес Тюхтяева, отдал дубликат ключа, но и рассказал о том, что приходящая прислуга не появляется раньше …
Мы оба тяжело дышали, смотря в глаза друг другу несколько очень длинных секунд. Его, стальные и холодные, с расширенными зрачками, обычно остужали любую мою вспышку. А если не помогает гипноз, то ест…
Так что я предлагаю такую дуэль, в которой не будет проигравших. Он пока еще не утерял способность краснеть и мне нравится его провоцировать… Правда, вот осадок от этих споров порой остается.
— Мефодий хороший человек, Марфушу принял как свою, и другого ребенка тоже будет любить. Тебя не обижает. Не обижает же? — повернула ее лицо за подбородок к себе.
— Как съездили? — поинтересовалась я у мамы и Хакаса.
Для обручального кольца не подойдет, но дыхание у меня все равно сбилось. Резко приподнимаюсь, так что даже голова на мгновение закружилась.
В меня полетела подушка, и я пропустила только первую, а остальные уже отбила. Да, платье придется чинить, но сестра дороже.
Он сменил радостное изумление на подозрительный прищур.
— Мы, взрослые, серьезные люди, ползаем в грязи. — ворчал чиновник.
— Ксения, но это же хорошо, что теперь вы не ссоритесь с Людмилой. — уговаривал он.
— Да я еще там понял, что 200. - он снова закурил. Вообще, дымит как паровоз.
На часах стрелки слились в строгую вертикальную линию, лишь чуть-чуть не доходящую до перпендикуляра, когда я ворвалась в прихожую. Заспанный Демьян помог раздеться, был удостоен поцелуя в лоб и отпу…
Тот только коротко кивнул и сжался еще сильнее.
— Не по своей воле. Да и вряд ли только один.
— У Государя Императора родятся четыре дочери подряд, и лишь потом мальчик наследник. Ольга и Татьяна уже есть, остались Мария и Анастасия. Сейчас у нас девяносто седьмой, значит Мария Николаевна поя…
— Я знаю. — погладила я его по уцелевшей руке. — Знаю.
— А живут здесь все? — я обозрела все ширящиеся народные массы: из сеней заглядывали соседи, да и своих только прибывало.
Дорогого гостя я принимала, предварительно отправив родственниц на прогулку в Ботанический сад. Лишние встречи сейчас точно ни к чему.
— Здравствуйте, Федор Андреевич! — я давно его не видела, и сердце почти не екало, разве что самую малость.
Такой большой, серьезный дядька — а щекотки боится! Да еще как боится, в дугу выворачивается…
Молча достала чистый листок и почти не подглядывая в шпаргалку вывела пером «не стоит недооценивать женщину, у которой есть цель».
Да, высокомерная, капризная, взбалмошная дура. К таким меньше вопросов.
Конечно, где бы еще с твоим мужем знакомство сводить — только по кружкам, да по собраниям. После смерти Тюхтяева я считалась уже безопасной для обсуждения подобных вольных тем.
— Поработаете, присмотритесь к столице. Возможно, государственная служба не единственное место для самореализации. И жилье у меня есть.
— Поговорить зашла, Павел Георгиевич. — я включила улыбку психопата. — у нас такая ночь интересная будет, Вы даже не представляете!
Димка ухмыльнулся и широким жестом махнул на полмира.
Я предчувствовала, что он замыслил побег, поэтому и забирала на пару дней раньше оговоренного срока вместе с Фролом.
Мой ранее ненаглядный хмыкнул, и Хакас слегка шевельнул пальцами. Трава слева от Тюхтяева взметнулась вверх, позволив Люське приложить к его шее кусок коры, имитирующей нож, а я подкатилась к ногам и…
Вперед выступил тот, который стоял слева. Росту невысокого, зато комплекции устойчивой, с окладистой черной бородой и глубоко посаженными темно-серыми глазами под весьма обильными щеточками бровей. С…
— А это предательство. — вот что его мучает. Значит про мою вольную ему не рассказывали.
Люська разрешила ему вставать и вот он бродит по коридору, заходит в кабинет. Оглядывается, озадаченно смотрит на наш общий письменный прибор, ищет что-то взглядом.
— Легче новые вставить, чем эти собрать. — ворчала она, выбирая на рынке молоточки, кусачки и другие инструменты. Мужики, торгующие скобяными изделиями, очень удивлялись нездоровому интересу модных б…
— Даже не думайте повторять этот трюк. — он держал меня за плечи и внимательно всматривался в глаза. — Конечно, идея остроумная, но случись кому проверять, это бы мгновенно всплыло на поверхность.
— Ждут, просто еще не созрели в этом признаться. — хотя бы верить в это я обязана.
— Раньше думала, что еще лет 20 стабильности будет, но недавно у немцев химзавод рванул с какой-то ядреной отравой, значит, наши современники тут случаются. И теперь гарантий нет.
— Ваше Сиятельство слишком добры. — он церемонно кланяется.
Дрожащими руками я разливала чай, преимущественно мимо стола. Тюхтяев вздохнул, отобрал чайник и одной левой аккуратно наполнил чашки. Оценивающе посмотрел на меня, прохромал к глобусу, обнаружил неп…
Я ищу его руку, но он не отвечает на мой жест. И не уходит.
Расчувствовался, долго протирал усы, поцеловал в темечко. Лжец, но способный на искреннюю привязанность. Все равно не прощу.
— Бедная моя. — Люська обнимает меня за плечи. — Он что, скрывал это от тебя, да? Ксюш, — она заглянула мне в глаза. — я постараюсь, но вернуть тебе то, что ты потеряла, не получится. Я не отращу ему…
Они не особенно радовали. Если почтовая торговля стабильно давала рост продаж и потихоньку охватывала все новые и новые территории, доставка гигиенических средств по столице курьерами тоже шла неплох…
Смотрит молча. Нет бы схохмить, что просто мимо проходил в пять утра.
День, другой, третий. Температура не так чтобы высокая, но не проходит, кожа на ноге воспалена, горит прямо под ладонью. Посеревшее лицо не отрывается от угла, в котором явно что-то интересное вещают…
— Жених. В день нашей помолвки. — я буравила его взглядом. — Полагаю, что не очень удачлива в матримониальных делах. Хотя, конечно, два случая еще не тенденция, а лишь совпадение.
Само собой. Я еще после первой операции сделала слепки обеих рук и отправила их вместе с заказом. Так получается дороже, зато в жизни потом куда проще.
— Могила Анны Ильиничны Нечаевой пуста. — тихий голос раскроил купол мироздания и куски шумно летели мимо моего лица.
Смотрю на него в искреннем недоумении, но он сам ошарашен еще сильнее.
Остальное вышло так, как получилось, разумно, если уж на то пошло, поэтому он все ждал, что она остынет. Все же отпускают, забывают, верно? Но только все успокаивалось, так она заглядывает в глаза и …
— Да шучу я, за что его? — он потрепал ее по макушке. — Ксюх, ну ты сама рассуди, он тебе все правильно сказал. Я его в чем-то даже понимаю и уважаю. Он тебе жизнь портит не хочет. Федька, конечно, п…
Я отследила ее взгляд, споткнулась о смеющиеся чуть раскосые глаза и стало вдруг жарко-жарко. Словно две намагниченные иглы в доме, полном народа, эти двое шли навстречу друг другу. А ведь еще недавн…
На подкашивающихся ногах я шла на самый трудный разговор.
Судя по дому, милостью своей чаще всего блещут мужчины. И вряд ли холостые, разве что в последнем дому кто найдется.
— Так ведь больно же ему. Вы бы повязку смочили перед тем как разматывать — он, может, и что другое бы рассказал.
— Нас у папеньки с маменькой четверо осталось. Сестры замуж вышли, а братья маленькие еще. — он с аппетитом набросился на невнятный ужин, который в этом поезде готовили куда хуже, чем в привычном мне…
А после спектакля еще продолжались балы, кутежи, вечеринки. Мое расписание было столь плотным, что порой приходилось посещать по два-три мероприятия в день. Платья сменяли друг друга, я научилась уже…
— За неделю, с 12 до 18 октября, но поврозь.
— Конечно. Спасибо. — Я кротко посмотрела снизу вверх сквозь две крупных крокодильих слезы.
— Наверное, с самого начала будет лучше всего. — он поудобнее устроился в кресле и слегка снисходительно и тревожно уставился на меня.
— Плохо, когда душа беспокойна. — горестно произнес священнослужитель.
— Я знаю. — улыбнулся он. — Но уговорить настолько законопослушного человека нападать на спящего доктора и похищать государственного служащего — не самое простое дело.
— Я и Шестаковой проживу. — она отставила чашку чая.
Смахиваю невидимую соринку с плеча и замираю от этого взгляда. Ах, все же было что-то у нас особенное, было. И вот он совершенно непристойно касается губами тыльной стороны ладони.
— Я ж уверен был, что при обыске ее забрали. Еще все улики перетряс несколько раз! — ошеломленно листал свое сокровище Тюхтяев. — Но как?
Я успела загадать несколько желаний, и верю, что они сбудутся. Поэтому пока рассказывать не буду.
Я залезла в свои медикаментозные закрома, проглотила две белых капсулы и только после этого посмотрела на коробку. Срок годности плана Б истек в ноябре. Превосходно! Этими стратегическими препаратами…
— Людмила Михайловна и Дмитрий Сергеевич еще не вернулись. Госпожа Шестакова прислала записку, что приедет к 9 часам. Господин Тюхтяев просил напомнить Вам о прогулке.
— А Степан Михайлович Судаков — из Хреново. Заодно и Углец Вам представит. — этот помладше коллеги лет на пять, зато попухлее в области пояса. А так — точная копия.
— О, и чуть не запамятовал! — любезный papa картинно хлопнул себя по голове. — Для безопасности тебе, Ксения Александровна, сопровождение полагается.
Старший сын короля, Константин I женился на сестре кайзера Вильгельма Софии, что увязывало за одним обеденным столом лоббистов сразу нескольких противоборствующих европейских монстров. А я еще жалова…
— Имя? Семейное положение? Отношение к главе хозяйства? — Пол расставляли сами. — Возраст? Сословие или состояние? Вероисповедание? Место рождения? Место приписки? Место постоянного жительства? Родно…
Легла на спину, пытаясь вспомнить его прикосновения. Вдавливаюсь в матрас, но это совсем не то. Есть ведь форма извращения — желать калеку? Наверняка, для этого и специальное слово придумали, просто …
— Так покувыркаться ты с ним успела, а поговорить — нет?
— Он руки на себя наложить пытался. Сутягин все равно больше года не дает. Куда тебе дважды его хоронить? И мы договорились, что я тебе не говорю, а он будет жить сколько Господь даст. — глухо произн…
Вернулись мальчики озадаченные и явно с пустыми руками.
— И ведь была уверена, что это дефект пленки или осколок кости… — мычала она, рассматривая очередное мутное пятно на карточке. — Ну и ладушки, скальпели все равно одинаковые. — она наклонила голову и…
Доставляли нам преимущественно греческих мятежников, но встречались и турки. Их, чуть стабилизировав, передавали в миссию Джунковского, а греков пестовали сами. Прошла пара недель прежде чем я услыша…
— Как? — он вскочил и бросился ко мне. Наблюдая это заросшее лицо и диковатые глаза потомка Чингиз-Хана, я вдруг вспомнила, что были у него и контузии. Неоднократно. Не реже пяти-шести раз в году.
— Почему ты такая? — горько произносит он после этой дуэли взглядов.
— Ты в курсе, чем она закончится? — поинтересовалась я потому что к стыду своему до сих пор ничего не вспомнила.
Первая перепись населения в Российской Империи организована несколько иначе, чем мы привыкли — полторы сотни тысяч переписчиков в один день выйдут в народ 28 января и составят всю картину страны. Пер…
Вдруг вспомнилось то совершенно отвратительное утро, когда я ему едва в любви не призналась, а он как раз заявил, что не сможет больше со мной видеться.
Но все померкло перед Ольгой Александровной, которая вознамерилась выйти из дома именно в это время. Встреча с живым трупом произвела на хозяйку дома столь сильное впечатление, что вросшее на два пал…
— Госпожа Осетрова, можете приступать. — ехидно произнесла Люська.
— Как-то слишком мудрено все. — проговорил он после долгой паузы.
Само собой, неграмотна, местная, ни разу за пределы околицы не выбиралась.
Постепенно столица становится бесконечно далекой, равно как и все, что произошло со мной там. А так-то и верно — мы все из одного пространства. Просто заехали отдохнуть в музейную деревеньку.
Ранние утренние визиты — вопиющее нарушение приличий. Тем более, что в эту квартиру я со дня переселения родни не заходила. А ведь неплохо устроились — высоченные потолки, просторные комнаты, модные …
Меня вообще никто не просил это делать. Вот и страдаем теперь от самоуправства, верно?
— Благодарю. — я решила не быть сегодня доброй и открыть карты с самого начала путешествия. — А мой второй муж был убит накануне нашей свадьбы.
— Просто. — ну не притворяйся, что ты тупее, чем выглядишь со стороны. — Им нужны документы. На одном паспорте Ксении Нечаевой два раза мы выехать не сможем.
Ну раз Антон Павлович изъявил, то мне сам Господь велел. Хоть с кем-то пообщаюсь на вольные темы.
Через кончики пальцев проходит ощущение волшебства: тот, кого нет, кто не может существовать, вдруг оказывается рядом. И я медлю, растягивая каждый момент чуда. Правда насчет свиста пока неясно, но х…
— Очень рад с вами познакомиться. Имею честь представиться — коллежский секретарь Братолюбов, Тихон Иванович. — выдал мальчик на редкость благочестивого вида, круглолицый, большеглазый, с льняными ку…
Городок Ретимно оказался сферической дырой в вакууме. Вряд ли Сараево сейчас выглядит лучше, но раз все идет к более раннему началу первой мировой войны, стоит запоминать. И я носилась по узким грязн…
— Я… Я не могу больше дома. Мне бы немного развеяться… — всхлипываю я и только одним глазом подглядываю.
Демьян протянул мне ротонду из норки, подаренную графом два года назад. И как получилось, что она упала, не знаю — уж я точно к этому отношения не имела.
Люся посопела и уже совсем другим тоном добавила.
— Они почти правдивые. — защищалась я. — Просто даты рождения несколько отличаются.
Горные инженеры помнили размах гулянок в доме с трилистниками по прошлому году и лицом в грязь не ударили. Спиртное лилось рекой, фотографии все вскоре позабыли и пьянка понеслась. Мама по причине тр…
Нет, ну на что он в самом деле рассчитывает?
— Михаил Борисович, Вы, взрослый, неглупый человек, всерьез полагаете, что граф смог бы сделать нечто большее, чем убедить меня выслушать Вас? Принудить к тому, что я сама бы не захотела делать?
— Федор Андреевич! — девушка с полустоном повисла на его шее, держась как пассажир «Титаника» за последнюю шлюпку, а он смотрел в мои глаза и не прятал взгляда.
— Да, ей очень не повезло в брачной жизни, осмелюсь заметить.
Она улыбнулась отражению в зеркале — словно ожила прежняя, распустила волосы, осмотрела фигуру — зря так себя изморила — у охотника должно хватить сил на большого зверя.
По правде говоря, эту историю в деталях обсасывало все управление применительно к Тюхтяеву. Состоятельная вдова, сноха экс-губернатора, а ныне — второго лица в министерстве, пусть и ведущая замкнутую…
— Надо постараться. Крестьянину по весне ради урожая тоже потрудиться приходится. — назидательно свернула я беседу.
— Да и нечего сомневаться. Леонтьев это, Иван Афанасьевич. У него рука сломана была в детстве и срослась неправильно. Я хорошо его помню.
— Ксения Александровна, это Вас еще ни разу не смущало.
— Да бестолково все, Анна Степановна, пока получается. Совершенно разные люди.
— Ксюшенька, здравствуй! — мама в утреннем платье с безукоризненной прической листала читалку. Она стремительно вписалась почти во все тонкости жизни здесь, но куда же без детективов!
— Затосковала там. — так ведь оно и было. Места себе не находила. — У меня здесь жизнь, я уже проросла в это время.
— Бого…молов? — он даже теряет маску начинающего ловеласа.
— Командир. — уныло протянули мы, уже предчувствуя эпический провал. Даже сотой доли не предполагали.
Медленно прошлись прямо по нам, обсудили виды на урожай, погоду, сравнили климат здесь и в Греции.
Он, безумно гордый собой, показал мне оба этажа, заполненных опрятно одетыми женщинами, короба с готовой продукцией и пару подростков, подписывающих почтовые карточки. Неплохо.
— Отец Феофан, может, зайдете сегодня к нам в усадьбу? — боевой настрой разговора я утеряла и хотела сейчас только плакать. — Там обед хороший приготовят. Вам-то одному теперь, небось, недосуг с каст…
— Дура, что ж ты делаешь! — заорал второй, оглядываясь по сторонам.
— Поступай как знаешь. — закрыла за собой дверь и сползла по косяку. Я стала старой в 31. Меня здесь очень щадила жизнь, позволяя многое, щедро отсыпая удачи в любых аферах и давая быть глупышкой, но…
— Какая? — что же на этот раз окажется не так?
— Я выполняю поставленную задачу. — чуть-чуть меняю траекторию, чтобы оказаться подальше. — Локти и колени не отрываются от земли, остальное лишь недочеты при исполнении. Нам, между прочим, полторы в…
— Мост в Крыму строят. Санкции продлевают. Во все виноваты русские. Даже в результатах американских выборов. Ну и нашей войны, само собой, нет. Этот американский гений все свою ракету запустить не мо…
Забегая вперед скажу, что даже треть от вырученной суммы заставила меня перестать беспокоиться о завтрашнем дне и значительно повысила матримониальную привлекательность, что позволило Ольге Александр…
— С-с-соб-б-б-болезн-н-н-ную. — он не отрывал взгляда от инструкции к переписному листу. Не очень вдохновляющее чтение, если уж начистоту.
— Архипушка! Ты чего ж на ночь глядя? — тихо произнесли за моей спиной.
Отъезд в наше собственное поместье оказался неожиданно болезненным. Я впервые за эти безумные месяцы надолго разлучалась с нашим Лазарем воскрешенным.
— Стоп. Еще раз. — он отвлекся от огонька сигареты и внимательно посмотрел на меня. Ох, от этого взгляда я раньше… Ой. Но не теперь.
Минут через десять раздались шаги и певучий голос сообщил, чтобы мы помалкивали. Целее будем.
На праздничную службу двинулись все вместе. За Димкой религиозности я не замечала, но он шел с Люсей, Люся — с мамой и сестрой, мама — со мной, Фрол — с нами, Тюхтяев… тоже давненько в церкви не был.…
А он обошел кругом и ушел из горницы. Как был, в одной холщовой рубахе. И лишь когда не вернулся с приходом темноты, сообразила, что некуда ему было в холода-то в одно рубахе идти… Да и на снегу вокр…
Глаза Его Сиятельства чуть округлились, когда он рассмотрел лицо моего спутника и совсем выкатились, когда понял, что я опираюсь на черную ладонь.
Еще предстояло уговорить ее не пренебрегать париком — а то отрастающие волосы вызывают лишние вопросы.
— Вам часто говорят, что Вы невыносимы? — глухо раздалось справа.
— Да неужели? — и сарказм можно размазывать по бутербродам.
— Спасибо. — По едва заметному жесту из деревьев появилась та же тень и уволокла сувениры во тьму. — Здесь же вроде антибиотиков нет пока.
Это мое третье рождество в этом доме, юбилейное, можно сказать, так что поставлю елку. Всем будет полезно вспомнить что-то хорошее.
— Ладно. Подсохнет и будет у вас полоса препятствий в Громово. Там как раз и лесок есть, и водоемов хватает.
— Да. Посмотрим, как пойдет. — Люся хищно рассмотрела его лицо. — Возможно, осенью еще немножко щеку поправим.
Когда ноги перестают подкашиваться, я отпускаю свою надежную опору. Вопреки прежнему опыту, даже не остывший от секса, он насторожен как охотничий пес.
— Ты уже думала, что будешь делать дальше с ними? — уточнила Люся. — Нам ведь может и повезти, и он не только переживет операцию, но и оклемается. А потом твой немец узнает.
— То есть теперь ты определился, верно? — грохотал граф.
— Я столько хочу… И сказать тоже. — голос хриплый, жаркий, обволакивающий.
— Давайте договоримся. Год проживем так, а там, если Вы все еще будете помнить обо мне, продолжим с этого же места.
Полагаю, что графиня Ольга была очень доходчива в аргументации, так что коллежский регистратор без тени сомнения приступил к делу.
— Дай всем сохранить лицо. И про свое не забывай. Не только графине, но и любой уважающей себя женщине не пристало вешаться на каждого, кто рядом.
И всем было понятно, что конфликт глупый и на пустом месте начался, но дело пошло в затяг.
— Видимо, это у нас наследственное. — судя по его поведению в эти недели, ушивать свадебное платье пока не стоит.
Накануне Евдокия разродилась мальчиком, здоровым, крепким, и дома становилось шумновато. Так что даже Устю не брали.
Вот за силу воли я его уважаю, а за решение задушить готова. Но мне и не обещали, что будет легко.
— Господа, мы здесь все по тому делу. — Тихон Иванович не терял надежды удержать в своих руках нить разговора. — Господин Фохт прибыл из Санкт-Петербурга по распоряжению Особого департамента…
Что он городит? Какое вместе? Нет у нее больше этого «вместе», оно до сих пор с матицы свисает…
— Я сам, — прервал его Фохт и углубился в свои записи. — Госпожа Шестакова и графиня Татищева обнаружили тело мещанина Леонтьева 10 марта сего года?
Уже привычный, по-своему милый Тихон Иванович Братолюбов с нескрываемым восхищением ловил каждое слово своего спутника, который мрачной акулой рассекал наш двор. Конечно, каждый камушек тут знает, вы…
— Мама, два дня побудешь ее горничной, хорошо?
— Ну нет! — возмутилась я. — Фрол Матвеевич и я никогда…
Вскоре больше половины ответов можно было уже расставить самостоятельно: информацию про избы писали сами, вероисповедание, место постоянного жительства, приписки и рождения более чем часто совпадали,…
— Привет, мам. — Штирлиц, держим лицо. — Вы когда поедете?
Вдова, 19 лет. Двое детей своих и восемь от мужа остались. Год вдовеет, но старшие уже помогают, правда и строят ее на правах главы семьи. И не факт, что только словами.
— Мы тут купили у антикваров кое-что… — мама порылась в одном из чемоданов и достала паспорт на имя крестьянки Смоленской губернии 55 лет. Малость просроченный, ну и ладно.
А вот как раз у Зданкевичей — святые все же люди, относятся ко мне как нормальной, хотя о беде моей слышали, и не требуют фонтанировать радостью — встретился мне удивительный человек.
Мы завтракали вчетвером и это было вопиющим нарушением всех возможных приличий, но кроме меня о них уже никто не беспокоился. Дима, казалось, не ощущал никакого дискомфорта, влившись в интерьеры моег…
У него же в сосудах кровь течет, теплая, я точно знаю, а рассуждает по-рыбьи.
И даже несмотря на это все он неуловимо ускользал, и что с этим делать, не знаю.
Люся на ходу спрыгнула с коляски и побежала к двери.
Не удержалась, посмотрела на дряхлую тридцатидевятилетнюю старуху. Как хорошо, что та яма была рядом с Фролушкиной лавкой. Переглянулась с Андрюшей — тот тоже немного озадаченно наблюдал за нашим кон…
Люська прошлась по округе, но вскоре вернулась — да, тут нам не Невский проспект, и даже не Английская набережная.
— Да что ты говоришь? — хором взвились мы.
— Как полагаете, Андрей Григорьевич, сможете в наш самый ответственный день проснуться в три часа?
Федя ловко скакал по кочкам, рассматривал следы, изрядно потоптанные полицейскими.
Если бы не вмешательство внешних сил, результат этой эскапады многое бы изменил в раскладе, но в тот же день генерал-губернатор бежал на борт русского броненосца, а Канию взял объединенный десант меж…
Его зрачки на мгновение расширились, чтобы потом сузиться до точек.
— Спасибо. — и обратившись к нам. — Вам знаком этот человек?
Краем сознания ужаснулась, само оно выходит или со мной что не так, но с любимыми мужчинами постоянно использую собственное тело как аргумент в спорах. Взяла Тюхтяева за правую руку, провела ею по ли…
— Доброй ночи! — церемонно целует мою лапку.
— Нездоровый образ жизни и полное отсутствие режима сна и отдыха. — продекламировала я.
В общем, детей в цоколе будет прибавляться и первое время опять же попробуем жить по-прежнему. А там посмотрим.
К ужину я уже морально была готова ехать в Ретимно. Но XIX век — это не время для милитари-туризма, так что просто заглянуть на огонек не получится. Я разослала приглашения на суаре как горным инжене…
Пару часов и целю корзину смятой бумаги спустя удалось сочинить относительно внятное приглашение на чай. Отнести это на Гороховую доверила Устеньке и наказала ждать ответа.
— Может быть тебе в Европу съездить? На воды там куда… Ольга с удовольствием составит компанию… — надумал родственник, добив очередную сигарету.
— А какая там охота! — с восторгом подхватил Дмитрий. — Я столько зайцев ни разу вместе не видел.
— Дыхание хорошее, динамика замечательная, и Вы, Михаил Борисович, еще нас всех погоняете. — Ой, до чего же ты права.
И даже придраться не к чему. Он продолжал навещать мой дом, вывозил на прогулки в среднем пару раз в неделю, был мил и приветлив, заботился о моих социальных и юридических потребностях, даже документ…
— Эй! — заколотила в дверь сестра. — Ты почему нас-то заперла, если мужиками интересуешься?
— Люся, поговори со мной, пожалуйста. — стягиваю одеяло с ноги. Поперек щиколотки при ярком утреннем свете можно рассмотреть розовую полоску шрама. Его тут раньше не было, а на Моховой ее мыла мама с…
Статный штабс-капитан уже не краснел от льстивых комплиментов — после нескольких лет службы у Великого князя Сергея Александровича это неудивительно. Смущение и комплексы остались у русоволосого бога…
— Отец мой, Лука Мефодьевич. — вон он на печке дремлет.
— Подделка документов здесь куда более серьезный проступок, Ксения Александровна… — слегка высокомерно и чересчур нравоучительно начал он.
- Πρέπει να τον δείτε. Πες . — и отдала маленькую записку, которая тут же исчезла в глубине одеяла.
— Лучше бы ее сегодня позвать, а то срач впитается во все щели, это я тебе авторитетно заявляю. — был у меня подобный эксперимент, правда не от восторга, а от лютого отчаяния прошлой зимой.
Нет, он что, серьезно? Второй раз на те же грабли?
— Полагаю, это станет наилучшим решением. — лицом холоден, взглядом ершист.
И как мы с ним разговаривать-то будем? Есть, конечно, один способ.
— Это же здесь, Тихон Иванович случилось? — тихий, неуверенный голос.
— Вы же сами понимаете, что наши отношения — мезальянс. Графиня и жандарм. Название для дешевого водевиля.
— И хоть знаешь, зачем к взрослым женщинам по ночам ходят? — я напрочь игнорировала тот факт, что за окном еще не опустились даже зимние сумерки, а режим сна у нас превратился в решето.
— Ты пришла в мой дом, легла со мной в постель, призналась наконец в любви, и при этом думала о нем. — как гвозди в крышку гроба заколачивает.
— Да здесь народец такой… — он озирался, чуствуя себя явно не в своей тарелке.
— Там совершенно бестолковые посиделки были. — напрягая память шипела она. — Эти делегаты потом себя не очень ярко проявляли. Самыми радикальными эсеры были, а солиднее всех сыграли большевики.
Нет, родными березками я тогда наелась надолго.
— Девчонок-то отпусти. — не может он просить за других. Это хитрость какая, обман.
— На минуты. На секунды. — Я взвизгнула и бросилась целовать самого доверенного человека. — Родной мой, золотой Вы мой, точно! Они не возили его далеко. Они его вообще не увозили. Медицинская карета …
Неделю спустя на литературные чтения свежего романа англичанина мистера Стокера мы с Люськой пошли в компании грека. Поржали, конечно, комментируя сюжет о сложной романтической страсти и кровососах, …
Тут Фохт не выдержал, поймал взгляд Димы и дождавшись кивка уполз бровями под аккуратно уложенные волосы.
— Ты чего? — изумилась она. Доселе я стойко переносила все тяготы курса молодого идиота.
— Ну коли благословение дадено… — протянули гости.
Иногда снилась, конечно. То бывали очень хорошие ночи и очень правдоподобные сны, которые хотелось хранить в памяти, словно самые ценные дары. И ночное вторжение с робким «Это я, Ксения» — самое удив…
— С каждой минутой все лучше и лучше. — я нервно смяла салфетку и начала искать, куда бы ее пристроить, а то комок на столе, это так вульгарно. — А куда наша матушка делась потом?
— Если даже мы с Люськой такие везунчики, то вы двое за месяц бы точно наткнулись на что-то. Снега много было?
Все-таки именно в последние недели она почувствовала себя снова врачом, волшебницей. Я вечно буду признательна Диме, за то, что он разбудил ее от апатии, но слишком рискованно привязывать все существ…
— Жалко мне его, такой мальчик хороший и такой одинокий.
— Андрей Григорьевич, а Вы бывали в Вичуге раньше? — я прервала тишину незадолго до ужина.
— Проси. — Это как в детстве, когда она увлекалась аниме.
— Все будет хорошо. Нужно же сменить обстановку. — он помедлил, а потом вдруг обнял меня крпко-крепко. — Прощайте. И берегите себя..
— Я в меру эксцентрична. После двух взрывов и экскурсии на войну вполне простительно. — вот, кстати, да.
И с чего я в таблетки-то после этого полезла? Дура, какая же дура. Нафантазировала себе невесть что, а потом дулась, что каждую ночь оставляю дверь в спальню приоткрытой, а никто не приходит.
— Вы устали. — он левой рукой проводит по чуть растрепанной прическе, по лицу, словно пытаясь стереть тени под глазами.
— Православные мы! — он даже ногой топнул.
Мне протянули фляжку с алкоголем, который куда лучше справился с очисткой лица.
Какъ Ваше здоровьѣ? Я очень скучаю безъ нашего общенія. Особенно въ замкнутомъ пространствѣ.
— Сможете дышать свободнее. Людмила Михайловна убеждена, что получится.
К Тюхтяеву я вернулась уже куда менее благостная. Отлично будет забеременеть от покойника, верно?
— Насколько я помню, господин Шестаков служил в гвардии года три после учебы, а впоследствии не проявил особых привязанностей ни к чему, кроме карточной игры.
— Она же врач, Михаил Борисович. — и я сейчас жалею, что не пошла медицинский.
— Только если чуть-чуть. Здесь не так легко что-то заработать на инновациях. До Сколково люди еще не доросли. — проворчала я.
— А это «Я не могу, служба не дозволяет» к чему было?
— Так я только притворялась. Пока его искала. — да я боюсь до ужаса.
— Ксения… — он только начал нависать над столом, как я уткнулась в платок. Черт, вот хоть бы одну слезинку выдавить! А так пришлось луковый сок закапывать.
Налюбовавшись этим вволю, союзники 2 марта поставили ультиматум Греции: скорейший вывод войск, гарантии неприсоединения Крита, автономия острова в составе Турции, но ни одна из сторон не горела желан…
Он осмотрел щеки, забрал платок, аккуратно оттер остатки и ненадолго застыл. Я с интересом наблюдала за сменой выражений лица и оказалась изумлена почти приказным тоном.
Вот это поворот! Умнейший человек оказался таким болваном. Я так и замерла с возмущенно приоткрытым ртом. Нет, формально он прав, ни разу за это время я не говорила о чувствах, и когда соблазняла, и …
Ночью я осталась дежурить снова, слегка подремав днем. Теперь, в форме сестры милосердия, меня уже не принимали за графиню. Да что там, я сама уже смутно помнила, был ли мир за пределами этого недося…
— Пока с Вами знакомство не свел, думал, что нет.
— Что делать-то? — прошептала я. Сегодня я выполняла роль хорошего собеседника и начинающего анестезиолога.
— Доброго дня, милая моя. — все же беременных обижать не стоит, мыши в доме заведутся.
С такого ракурса он проблему не рассматривал. А ведь покойный Тюхтяев был кем угодно, но не дураком, не мог не догадываться о пересудах, но, как Ксения изволит выражаться, «забил» на них. И умер счас…
— Так мы и пришли по своему делу. — усмехнулся лидер этой пары и протянул руку к моей сумочке.
— И снова во время прогулки? — и пытается копировать испытующий взгляд Фохта. Но я столько с Тюхтяевым прожила, что на это уже иммунитет имею.
Села Хреново. Мне уже нравится это название и прямо-таки хочется заиметь прописку в этом месте. Может, поговорить с графом и прикупить сельцо по соседству с родней? И тогда все лето они будут контрол…
— В тысяча девятьсот восемьдесят восьмом. — а ведь едва не назвала восемьсот семьдесят второй по привычке.
— Соскучилась. — я устроилась на чуть запыленном стуле. — Как наши финансовые успехи?
Ну, тут я могу сдать все свои подозрения, которые доселе никого больше не обеспокоили.
Я улыбнулась во все лицо, пытаясь за оскалом скрыть панику — подобные слухи могут здорово попортить нам кровь.
Где-то в районе двадцатого числа нам доставили коробку из Лондона, которую я очень ждала еще с первой ночи Тюхтяева в нашем доме. Граф позаботился, чтобы доставили этот пакет дипломатической почтой, …
— Нет. Мой жених… Он очень хороший человек, тебе бы понравился.
— Федор Андреевич, не сердитесь. Я только хотела посмотреть на…
— Ах, Владимир Федорович, как замечательно, что именно Вы сопровождаете нашу экспедицию! — я чуть закатываю глаза.
— Меня немного пугает, когда у Вас такой взгляд. — насторожился он.
— Может просто посидим вместе? — да, я сейчас не встану.
Приветливо распахнула дверь и пропустила нас внутрь.
— Николай Владимирович, я хочу поучаствовать в переписи населения. Может быть в Вичугу съездить? — родственников, которым так и не удалось сбыть меня с рук, я навестила ближайшим же утром.
Она тихо подвывает в такт его словам, и вой этот становится се громче, громче, громче… И весь мир повторяет за ней, лишь пленник продолжает задавать свои ужасные вопросы.
— Михаил Борисович, начальник охранки — расстрельная должность. — я едва не плакала, когда узнала.
И так каждый раз, стоит лишь завести речь о покойнике. Юлит, изворачивается и отгораживается могилой.
Господи, ты там наверху видел, что я к нему столько времени не бегала? Решил пошутить?
— По крестьянским избам пойдем. Народ же в основном не очень грамотный — вот и поможем бумаги заполнять.
— Живы будем, не помрем. — обнял меня на прощание человек-легенда и исчез.
— Я постараюсь помочь вам всем, но не стоит ждать чудес. — произнес он, так и не сдвинувшись с места.
А вот с ребрами получилось не очень — они срослись безумной паутиной.
— Что делать будем, Федя? — а ведь не поверит, что после октября я сумела сохранить ему лояльность. Сама бы не поверила.
— Она уже в прошлый раз мне нашла потрясающую подружку во всех смыслах, Николай Владимирович. А Людмила Михайловна — не революционерка, родителя только потеряла, Богу угодно таким помогать. Тем более…
— То есть все же скучаете по этим Вашим джинсам? — ехидно уточняет он.
— Михаил Борисович, нехорошо это, гостей игнорировать.
Вот интересно чувствовать себя почти что богом, решая за взрослых людей их судьбу и зная, что именно по твоей воле все в конце концов и сложится. Завораживает.
— И как Вы можете меня бросить после всего, что между нами было? Мы же… Я же в январе Вам кольцо отнесла. — да, у нас еще не отменена свадьба, так то.
— Голубушка, подай нам кофе и сыр в кабинет, а сама можешь быть свободна.
— Николай Владимирович, я вряд ли смогу принять Ваше приглашение на Рождество.
К исходу весьма насыщенного общением дня граф добрался до домика с трилистниками не зная, что хочет здесь обнаружить. Ну уж точно не такое.
И я понимаю кому. Вернусь — припомню. Даже ругаться не стану, просто подходящего момента дождусь и припомню.
Поскольку ход операции мы обсуждали вдвоем, то повязка на глазу стала для него неожиданностью.
— Благодарю. — я оперлась на его руку и мы догуляли до библиотеки.
— А мы только приехали. Даже шансов не было. — прибавила сестра.
Встреча на улице, когда она даже напевала что-то себе под нос, вообще выбила из колеи. Было дело, он ревновал ее к дипломатам, но тогда это больше напоминало игру, сейчас же она ускользала навсегда —…
— Анна Степановна, извольте послать за господином Братолюбовым.
Я только лениво и безучастно наблюдала за ее попытками сохранить самообладание. Мне тоже было над чем подумать — ни одного письма в ответ на мои я не получила. То есть он меня отделил в этом загоне, …
После застолья мы прошли в гостиную, где за ломберным столом наша героиня пыталась пристроиться с доской Уиджа. Мне тридцать лет, на какую хрень я трачу время! Но все держали лицо, расселись кружком …
— Да, это конечно, запросто не объяснишь. — Фрол и на свет газету рассматривал, и сравнивал тайнопись с блокнотом, который я вытащила по такому случаю.
— Гонишь! — восхищенно проскулила Люська. — Это он?
— Не обижайтесь, но Вы как-то слишком спокойно восприняли факт нашего происхождения. Мы с того дня ни разу об этом не говорили…
Он замер, но смотрел против ожидания без ужаса или отвращения.
— А меня, стало быть, знаете, — он наблюдал, как я достаю из корзины бутылку, наливаю нам обоим и, к чести его, не стал дожидаться моего первого глотка.
Он постоял у окна. Долго, почти не дыша. Разжал кулак левой руки, посмотрел на нее внимательно.
— А здесь водятся медведи? — очень осторожно уточняю у местного населения.
Видимо от переизбытка невысказанного руки убирает за спину. Да и мне вот так лопатками к дереву куда спокойнее. Задушив робость и смущение выдерживаю его прямой взгляд. Зрачки то сужаются до булавочн…
— Русская эскадра обстреливает греческий лагерь и все хором требуют уйти. Греками рулит принц Константин, женатый на сестре кайзера. А кайзер своими офицерами укомплектовал турецкую армию. И теперь в…
Тюхтяев кивнул, продолжая удивляться необычному направлению разговора.
Любой судья адвоката с таким набором доказательств отправил бы переучиваться, но я сегодня без мантии, а верить так хочется. Страшно, но очень хочется.
— Вас проводить? — послышалось из-за елки.
В ответ на озадаченный взгляд пришлось разъяснять соль шутки. Он хмыкнул, но докурил и только после этого вернулся на дистанцию.
— Ксения Александровна! — он широко улыбнулся и утопил мою тушку в своих объятьях. — Какими судьбами?