Приветливо распахнула дверь и пропустила нас внутрь.
— Михаил Борисович, позвольте представить Вам Людмилу Михайловну Шестакову, подающего надежды врача.
— Вы хотите этого… так? — напряженно спросил он.
Он искоса рассматривал меня. Можно подумать, сам святой. Да я бы обратилась туда же, где добывала паспорта для Красноперовых, но одно дело прислуга, которой мы уже поменяли их вполне легально, еще покуда за мной Тюхтяев ухаживал — стоило только погрустить демонстративно, и без особых вопросов ребята стали добропорядочными жителями Санкт-Петербурга, и совсем другое — те, кого я планирую превратить в собственных родственников не только биологически, но и юридически.
— П-п-прошл-л-лоым л-л-летом. — он уже не мог пунцоветь дальше.
То есть все остальное тебе в порядке вещей, а повод для возвращения вдруг заинтересовал. Никогда мне не понять этого человека.