Тюхтяев кивнул, продолжая удивляться необычному направлению разговора.
В меня полетела подушка, и я пропустила только первую, а остальные уже отбила. Да, платье придется чинить, но сестра дороже.
— А Вам очень нравится служба в Министерстве? — мы тряслись в возке, придерживая дремлющего священнослужителя. Оставался последний рывок.
— Нет, за артиллерийского поручика. — показала язык я. Приятно все же сбросить скорлупу условностей. — Овдовела… Теперь вот веду тихую светскую жизнь.
Я покосилась на нервно озирающегося надворного советника. Он избегал смотреть в сторону диванчика, да и я уже склонялась к мысли сжечь его или подарить кому. О, Устеньке в их комнате точно не помешает новая мебель. Решено, хоть одну проблему можно уладить с легкостью и ко взаимному удовольствию. Мне бы вот эту сероглазую неурядицу разрешить столь же непринужденно. О болезненном не хочет, но хоть как-то его разговорить нужно?
— И вот знаешь, чисто по-женски я ее понимаю. Ограничься она насильниками — попробовали бы замять дело.