— Не стоит гневить Господа. Вы живы, пребываете в здравии, вокруг много хороших людей, способных стать надежными друзьями… — мне некогда долго готовить почву.
— В моей юности после такого советовали помыть рот с мылом. — бросил мой несостоявшийся муж. Интересно бы жили, если задуматься. В его юности все было не так, как я привыкла. И он со мной бы еще намучался. В конце концов, взрослый человек, пусть поступает, как знает.
— Чем могу помочь, сударыня? — не очень-то гостеприимно отозвалась я.
— Раз полную свободу дал во всем, к Феде поедешь? — не унималась сестрица.
На столе я обнаружила записку. «Простите. Ф.» И это была не первая версия, если посмотреть на мусорную корзину. В тех еще и про любовь что-то встречалось. Что же у тебя в голове-то, Федя?
Я только пожала плечами. Раз не пошел вслед за мной, то продолжать беседу не намерен. Вольному воля. Я за последние месяцы уже так устала от этих странных мужских самокопаний и самозакапываний, что хочу теперь жить одним моментом. Есть что сказать — говорю, нечего — молчу. Хочется что-то сделать — делаю. Не хочется — лежу и смотрю в потолок. Или вот бегаю — тоже хорошо помогает от саморазрушения.