— Кто бы мог подумать, что тебе не все нравится в Петербурге. — съязвила я.
— А мужик у нее с чего лапти склеил? — у Люси вообще нездоровый интерес к вдовству. Насчет Пети она меня в свое время долго пытала.
Станция, другая, третья. Люди на перроне прощаются, плачут, встречают родных и любимых, обнимаются, снова плачут. Жизнь теплым маревом окутывает их, а они даже не понимают, каково это — жить, не неся смерть на кончиках пальцев.
— А теперь, Михаил Борисович, я в полном Вашем распоряжении. — подмигнула ему.
Сыновей староста отдавал в школу, а девочкам грамота ни к чему.
— Глупо это. Жизнь дается не для того, чтобы ее на помойку выбрасывать. — резюмировала я и поднялась из-за стола. — Дим, бегаем сегодня?