— Да что ты говоришь? — хором взвились мы.
— Федю я с прошлого года не видела. — скажу, как есть, что уж там. — Он не очень порадовался моей помолвке, поэтому мы сейчас мало общаемся.
Запечатала конверт и разревелась. Все правильно, но как безысходно. И теперь уже я сама стала чувствовать себя на сто тридцать девять лет. Памятуя о непредсказуемости реакций, подстелем соломки.
— Конечно, Вам помочь? — радуюсь, как пудель приходу хозяина.
Он подскочил на кровати — в только входящей в моду пижаме, близоруко щурящийся, испуганный. Правильно боишься, эту встречу ты запомнишь на всю оставшуюся жизнь.
Правая рука даже на ощупь короче левой. Ровно на ладонь короче — обжигает меня догадка. Но ему-то еще больнее, так что сокрушаться буду потом. В конце концов, Стивен Хокинг в своем околовегетативном состоянии не только открытия совершает, но и ведет бурную личную жизнь, а Тюхтяев — не пианист.