— Благодарю. — я оперлась на его руку и мы догуляли до библиотеки.
Неубранная листва и заросший травой участок намекали на отсутствие ухода, но мне этого было мало. Рискуя нарядом, я пробралась на задний двор дачи и вскоре нашла подходящую заднюю дверь, которая изнутри закрывалась простой щеколдой. А что нам щеколда, коли в руках нож? И через несколько минут уже пыталась рассмотреть что-то во мраке дровяника. Тогда еще это был какой-то невозможный лабиринт, а сейчас, когда я одна, без моего верного рыцаря — и вовсе затея так себе. Но повсюду лежала пыль — и говоря это слово я не имею в виду легкое изменение цвета на белоснежном носовом платке, опущенном на перила — тут в полпальца слой. Неужели с того раза сюда так и не заглядывали? Я по памяти с четвертого раза нашла спальню. Покрывало посерело от пыли, но на столике нашлась шпилька с золотистым цветком — все же кое-что тогда потерялось…
- «Ну что, понеслись? — сказали куры и поднатужились» — захихикала моя сестра.
— На Большеохтинском кладбище же, Тихвинская дорога, первый ряд. — я тоже умею держать лицо.
— А правды ли, что по этим спискам души в Страшный Суд сам Сатана пересчитывать будет? — это заговорил младший пират. Его алкоголь цеплял куда сильнее, и я лично заботилась, чтобы рюмка не пустела.
— Зря. Пусть горячее подадут. У нас большой день сегодня.