- Πρέπει να τον δείτε. Πες . — и отдала маленькую записку, которая тут же исчезла в глубине одеяла.
Тут Фохт не выдержал, поймал взгляд Димы и дождавшись кивка уполз бровями под аккуратно уложенные волосы.
— Городок тут невеликий, все друг друга знают. Что-то же их связывало. Да и сюда их вряд ли случайно завезли. — гигабайты прочитанных и просмотренных детективов не могли пройти бесследно. — Возможно, они делали вместе что-то такое, о чем предпочитали не распространяться.
Из комнаты нашего гостя не раздавалось ни звука. Устя лаконично сообщила что жив, от ужина отказался. Собрал вещи и пытался уехать, но был задержан и отведен обратно.
— Пусти… — лениво, словно и не особенно хочется.— Нет уж, теперь мой черед! — а этот еще полон сил, чтоб провалиться ему. Пыхтит, елозит по усеянным синяками от кулаков бедрам, время от времени шлепает по животу, плюется. — Ты смекаещь, наших баб он считать вздумал. Вот мы его и сочтем, чтоб впредь неповадно было.
Признаюсь, боялась дня своей несостоявшейся свадьбы. Думала вообще уехать из города на несколько дней — но куда бежать от себя? С утра навестила запорошенный снегом холмик, на который положила золотой ободок обручального кольца. Размер я определила по памяти, но надеюсь, ему там приятно. Потом заехала в Спас На Крови, но даже там благодать на меня не снизошла. Самое удивительное, что и случившееся на Финском заливе вообще не воспринимается как собственное действие — только как пересказ из третьих уст. Моя история закончилась на татищевском курдонере.