Вот за силу воли я его уважаю, а за решение задушить готова. Но мне и не обещали, что будет легко.
«Г-н Шестаков трагически погиб. Выезжаем».
Слева мелькает и исчезает рука. Я ловлю ее своей и подношу к лицу. Да, испещрена рубцами, не все пальцы хорошо гнутся, но теплая, живая его ладонь. Прижимаю к щеке эту бесценную находку, целую. Свист становится все оглушительнее.
— Могу спросить Вас о том же. — мягко парировал мой пленник.
Посидели, опустошили бутылки и разошлись.
Федор иронично поднял бровь. Конечно, семьсот человек за пару минут раздавили — не признак порядка, но мы сейчас не об этом.