Все цитаты из книги «Ричард Длинные Руки - фюрст»
— Наш зад, — уточнил первый, — за то им спасибо.
— Вот-вот, я и говорю, что свинья свинье рознь. Вы вот истинно кабан, вепрь лютый, так что зубы поберегите.
Птица дернулась, ее чуть подбросило, и она пронеслась над палубой… я не поверил глазам, даже нераненая. Моя стрела, отскочив, упала и запрыгала на середине палубы.
— Не возражайте, — прервал я на полуслове. — Покои вам отведут одни из лучших! Даже лучше, чем у меня, клянусь.
— Сэр Юрген, готовьтесь поднять якорь… Доброе утро, ваша светлость!
— Какая самоотверженность, — пробормотал я, — и, главное, для чего и для кого…
— Никакой паники, — проговорил я хриплым голосом. — Заговорщики промахнулись. Я этого ждал и был готов. Ваш лорд все так же у руля и крепко держит штурвал. Никакие происки темных сил оппозиции не зас…
— Что? Мы уже не поместимся в вашей постели?
Ее щеки вспыхнули румянцем, а глаза заблестели, как две звезды.
— Я бы рискнул пройти напрямик, — сказал он.
На далеком берегу проплывают аккуратные домики, роскошные сады, ветер донес ароматные запахи медовых трав, очень уж патриархальная картинка…
— Да, это было отважно. А как насчет команды?
Пронзительно засвистела то ли дудка, то ли свисток, по палубе застучали подошвы, матросы бежали к мачтам и карабкались по веревочным лестницам наверх, как юркие обезьяны.
— Вы знаете основы, — возразил я. — Можете объяснить, почему и зачем нужно укрепить шпангоут или почему мачту нельзя ставить прямо, как я бы сдуру поставил!.. Это даже матросы знают, они и будут объя…
— Уходим! — крикнул я. — Немедленно поднять все паруса! Уходим в море! Подальше!
— Чистые белые цветы, — сказал я, — сулят для умных успех, а для дураков — удачу, так что всем нам что-то да обломится! А теперь идите пьянствовать, богословы!
— Курс на «Богиню Морей», ваша светлость?
На столе среди карт уже высится кувшин с коньяком, а бумаги свернулись в трубки, освобождая место для кубков, я сам налил в два и один подал послу.
Они отступили послушно, хотя в недоумении переглядываются, я всматривался в фигуру, что-то странное и непонятное, пока не сообразил, что она танцует! И рук потому не сосчитал сразу, она ими двигает р…
Птицы пронеслись дальше и начали медленно заходить на второй круг. Рядом со мной сухо треснуло. Доску расщепило, в ней задрожало, быстро успокаиваясь, перо длиной с локоть. Остальные перья со зловещи…
— Сэр Альбрехт, — сказал я, — вы что, стесняться научились? Все могут сесть.
— Не наговаривайте на себя, барон, — сказал я. — Вы же барон?.. Где ваш гонор? И наглый вид благородного человека?
Юрген, получив указания от Ордоньеса, выстроил у борта с десяток матросов, что умеют стрелять из луков, остальные, чуя неладное, щупали длинные ножи и карабкались на ванты.
— И то и другое им не очень выгодно, так?
— Как вы стали пиратом, дорогой адмирал? Вы живете по шаблонам, как прирожденный царедворец!
— Ладно, пойду наверх. А то разоткровенничался, как женщина, потом стыдно в глаза смотреть будет.
Испуганные матросы ринулись на мачты, парус приподняли, в то же время не давая сорвать ветром. Корабль неумолимо двигался в сторону черной дыры океана, потом его начало медленно сносить в сторону. «У…
— На таран можно, — пояснил я раздраженно, — только в лодке-дубленке. Эта такая пирога, выдолбленная из цельного дуба. Или не дуба, неважно. А любое судно, составленное из множества частей, что и так…
— Милорд, пусть народ верит, что чудо совершили вы. Да и все мы жаждем чудес, такова наша натура.
— Как младенцу, — ответил он, как мне почудилось, с некоторым вызовом. — Как безгрешному младенцу!
— Они все подозрительные, — ответил издали Яков.
Растер вскинул брови, суровое кабанье лицо приняло несколько удивленное выражение.
Гнев ударил в мою мудрую голову, перед глазами моментально встала кровавая пелена.
— А как иначе, если у нас только один остров посреди безбрежного океана? И никто никогда не нападал извне…
— Тогда уж, — сказал Ордоньес великодушно, — как одного из младших офицеров. Он толковый. И грамотный. Ловит на лету, как молодой пес мух. А его когг может идти прежним маршрутом.
— Сам хочу поскорее в Тараскон, — признался я. — Мне сейчас не королевские регалии нужны, а корабли!.. Большие! Много!
— Сэр Джон, — сказал я по-державному тепло и отечески, — счастлив видеть вас снова. Ваша быстро растущая слава летит впереди вас.
— Дорогой Жерар, король — выше закона! Тем более, правил. И этикета. Это значит, этикет подчиняется мне, а не я ему.
— Что с ней? — спросил Ордоньес и повернулся к носу корабля. Там укреплена гигантская статуя, искусно вырезанная из дерева, некая покровительница морей, хотя на самом деле ими заведует Посейдон, имен…
— Какая в моих силах, — ответил он. — Мне просто лестно, что это в моих родовых землях. Никогда еще в Сен-Мари не было флота! Теперь, верю, будет…
Бобик бросился мне навстречу и ухитрился лизнуть в лицо, я почесал ему за ушами, признался виновато, что Зайчика совсем забыли, надо сходить проведать, он же не только средство передвижения, но и хор…
От корабля масагерцев вообще ничего не осталось, сгорел, а люди, если не заблудятся, доплывут до берега. Может быть. Обломков корабля должно всплыть много.
— Защитная маскировка, — сказал я. — Все страньше и страньше… Здравствуйте, ребята! Мы с миром, а еще с дружбой. Мы со всеми дружим, такие мы странные.
— Я буду у себя в каюте, — сообщил я. — Если что, кричите!
— Ладно-ладно. Я отведу душу, когда вы построите те большие корабли, что обещаете…
Он оглядел меня оценивающе, губы искривились в хищной усмешке.
Она кивнула, все так же не сводя с меня пристального взгляда.
— Леди Хорнегильда, — сказал я, — как здоровье вашего родителя?
Она отошла в сторону, леди Лилионна сделала два шага вперед и, заняв ее место, присела в глубоком поклоне. Грудь, туго стиснутая жестокой хваткой корсета, беззвучно молила выпустить ее на свободу, а …
— Да. Я сама допустила ошибку, когда принялась усердно помогать, не сообщая вам о мелочах.
Вообще-то мы все такие, если честно, даже самый сильный и несокрушимый человек перед самим собой не так уж и несокрушим, я тоже при каждом удобном случае трусливо бегал к отцу Дитриху, стараясь получ…
Я вскинул руки над головой, сомкнув пальцы в замок, потряс под приветственные крики, развернулся и ушел в каюту. Настроение препаршивое, чувство поражения нависло над головой так, что трудно дышать. …
— Что привело вас в наши края? — поинтересовался я.
— Все мы появляемся на этот свет уже отягощенными грехом происхождения от животных предков с их дикими и плотскими инстинктами. Я имею в виду нашу прародительницу Еву, что понесла от этого грязного ж…
— Традиция, — сказал я громко, — хороша! Традиции нужно чтить! Я рад, что мой народ всегда с готовностью готов раздвинуть ноги навстречу традиции. Следовать традиции — значит отдавать свои голоса сам…
— Простите, дражайший сэр Фердинанд, я не совсем понял…
— Начинаешь называть искушением то, что прежде счел бы просто удачным случаем.
Отец Дитрих грозно осматривал сидящих за столами, и везде отдергивали руки от вилок, словно их только что вынули из горна с горящими углями.
— Стоять!.. Иначе будете убиты на месте. Вы вступили на эту священную землю, а незнание закона не освобождает от наказания.
— Почему в таком райском месте ни одного поселка? — спросил он. — Или и тут шестигрудая танцует?
— Еще могла бы и зацеплять-отцеплять на дне, — сказал Яков. — Да и вообще зачем с такой якорь? Если не дышит, то могла бы прыгать за борт вместо якоря и держать корабль за канат.
Он хмыкнул и отвернулся, у высоких лордов свои причуды, простому человеку их дури не понять. Я спустился за ним, гребцы дружно опустили весла и сделали мощный гребок.
— Вот его отец решил, видимо, пока держать ему место, чтобы никто не занял…
— Да-да, понимаю. У него своих дел… а мне надо разделить исполнительную и законодательную, назначить наместников и каждому пригрозить виселицей, если начнет устраивать балы до того, как заплатит нало…
— Знаете, леди, мне больше делать нечего, как улаживать такие мелочи между двумя ненормальными! Хотите сообщить ему что-то? Сделайте это лично. Вы так лихо носитесь верхом и даже управляетесь с мечом…
Корабль все набирает скорость, паруса вздулись и буквально звенят от веселого напора, туго натянутые канаты подрагивают, а ветер свистит в реях.
— Я-то доволен, но как вспомню те месяцы, когда за бортом одни волны, хоть один бы островок… А здесь в день по десятку!
— Ваша светлость, встаньте вот здесь и растопырьте руки в привычном для вас жесте, дескать, что вы из-под меня хотите?
— Нам для короткой разведки хватит и двух каравелл. Это же настоящие гиганты, не так ли, милорд?
— Ваш кувшин никогда не бывает пуст? — спросил Ордоньес.
Я шел за ним вторым, справа и слева тянутся громады каменных стен, окна то квадратные, то стрельчатые, а двери такие, что не всяким тараном сразу выбьешь. Еще особенность: в каждой двери по два-три о…
— Наверное, из-за того, что почти все, кто высаживался, не вернулись.
— Да, — согласился я. — Хорошо бы. С другой стороны, всегда знаем, чего ждать от людей. А вот от големов…
— Сэр Жерар, мы же армландцы? Граф Ришар порекомендовал вас в секретари именно потому, что знаете: это можно сказать, а это нельзя… Вот следы, вот!.. И рана вот, видите?
— Ну вот, поправляете… Хотите сказать, что я дура? Зато красивая!.. Легализоваться — это в первую очередь укрепиться. С короной на голове вам могло бы быть намного легче править…
На причале народ останавливался и провожал нас взглядами. На палубе послышалась ругань, я повернул голову и увидел, как кто-то вырвался из рук матросов и прыгнул через борт.
— Шутите? Они уничтожают все на побережье, чтобы не дать местным выйти в море. А если построите флот… какой может быть нейтралитет?
Баннерет придирчиво проверил, в глазах оставалось сомнение, нет ли там особой шифровки или тайных знаков, чтобы после прочтения сразу же обрушились всей мощью, но поколебался и передал записку одному…
Упавшую на палубу приволокли и бросили мне под ноги. Стрела, угодив в незащищенный живот, пробила внутренности и почти вылезла из спины, вот там вздулся горбик, на птичьей морде так и застыло недоуме…
Она отступила в сторону, очаровательно улыбнулась и ушла в стену, а улыбка еще оставалась в воздухе, словно и Бабетта среднечеширской породы.
— Что делать, — сказал я, — такова жизнь.
— Какой же прекрасный вид, — провозгласил он восторженно, — с такого высокого места!
— Вы мне нравитесь, сэр Ричард, — сказал он наконец. — Вы человек веселый и всем довольный. А я всегда говорю, что серьезность — есть враг бытия!
— Их тоже возьмем, — сказал я, — вроде бы догадываюсь…
Ганшилд поклонился, бросил в мою сторону многозначительный взгляд.
Я смолчал, это всего лишь простые солдаты, эрцгерцог не унизится до разговора с алебардистами, которых набирают исключительно из простонародья.
Вебер проглотил кусок жареного мяса, потом сообразил, что именно спрашивает капитан огромной каравеллы, икнул, глаза стали круглыми, а челюсть отвисла.
Ордоньес слушал все нервознее, покрикивал на Юргена, тот орал на матросов, те манипулировали с парусами, улавливая малейший ветерок.
— Может быть, — предположил Юрген, — в глубине?
— Ну, барон, вот вам и новое приключение. Жаль, Ордоньес не пошел… Велите всем бросить мечи на землю.
— Значит, — проговорил я хриплым от ярости голосом, — Кейдан готов меня пощадить…
Последнюю перед нами дверь распахнули с каменными лицами и отступили одинаковые, как механизмы. Леди Бабетту пропускать вперед не пришлось, в дворцах такие широченные проемы, что стадо коров можно пр…
Я взглянул остро, но смолчал, Ордоньес не из простых, у него хоть и очень редко, но прорываются словечки, которых не услышишь от вышедших из простонародья.
— Все в порядке, — успокоил я. — Небольшая инспекция, а так я вовсе не посягаю на ваши развлечения. Что-то удалось узнать?
— Наши корабли они не заметили, — заверил он. — Гора слишком высокая…
— Но как-то же собрались?.. Вообще-то это вы, ваша светлость, должны выбирать, кому из провинциальных красоток быть фрейлинами при дворе и служить королеве.
Он вежливо поклонился, Матиус и Вебер опустили взгляды, чуть поколебленные, но неубежденные.
Юрген нахмурился, ударил сильнее, затем еще и еще, наконец колотил уже остервенело, осколки взлетали настолько мелкие, что пират-барон прекратил колотиться, как козел о ясли, посмотрел на меня с угрю…
Он улыбнулся, поклонился и пропал за дверью.
Отец Дитрих отпил вина, прикрыл глаза на миг, то ли отдыхая, то ли смакуя.
— Погодите, любезнейший граф, — сказал я, — а если тот Горящий внутри архипелага? Туда попасть трудно, а выбраться вообще никак. В лабиринтах между островами и комары слона заедят.
— Ого, — пробормотал я, — вряд ли это случайность. Ладно, скоро узнаем, чего требует король Гиллеберд!
— Чтоб не только лестницы сбросили, — продолжил Яков понимающе, — но и помогать взялись…
Только в одном скоплении островов строят, судя по увиденному, когги, более-менее настоящие корабли, а не простые лодки с наращенными досками бортами. Видимо, это одно образование под единой властью, …
— Садитесь, сэр Жерар, — велел я, — но сперва передайте мой приказ собраться членам Тайного Совета. Не здесь, в малом зале, где это… большое распятие.
Да, собственно, какого черта мне о таком думать, мне в темя все время долбятся сложные вопросы строительства флота!
Ганшилд, не дожидаясь команды, ринулся в остервенении резать кожаные ремни, скрепляющие катапульты, а Юрген и Яков поглядывали с обеспокоенностью, как я осторожно поднял один кувшинчик с закупоренным…
— Господин, вам лучше остановиться и отдать нам кошелек!
— Несмотря на мою защиту? — спросил я грозно.
Я милостиво улыбался и помахивал рукой. Арбогастр пронес меня к двухэтажному зданию из свежих досок, большому и очень некрасивому, но окруженному мастеровыми.
— Главой избрали некого графа Бокарда Эйхсфельдского, отпрыска знатнейшего рода, еще более знатного и древнего, чем у самого Кейдана…
— Если сравнивать с лодчонками пиратов, — сказал я, — то да.
— Да, — крикнул я, — да, конечно. Еще бы…
Что, если в самом деле, незаметно для самого себя, подвожу почву, чтобы… ну… больше сотрудничать с Сатаной? С ним это проще и приятнее, у него свобода, равенство и братство, можно все, а у Господа ст…
Вскоре дверь распахнулась, вошел сэр Жерар. Дверь он оставил открытой и, придерживая ее одной рукой, с достоинством поклонился.
На обратном пути снова пронесся над поверхностью воды, но проделал это с такой скоростью, что если какая морская гадина и вздумает ухватить меня на лету, то ее зубы щелкнут в десяти ярдах за моей спи…
Отец Тибериус в желтой рясе, подбитой пурпуром, в церковной иерархии это что-то означает, вроде титула или звания, но без всяких украшений, Церковь должна подавать пример смирения и бескорыстия. Взгл…
Я посмотрел за борт, по телу пробежала легкая дрожь. Корабль идет над огромной глубиной, взгляд легко проникает в глубь чистейшей воды на десятки метров, если не на сотни, гора уходит отвесно, там, д…
Во-первых, размеры: фигура превосходит все мыслимое подобного сорта — наш корабль не больше пальца на ее руке, во-вторых, сама статуя изображает словно бы Венеру Милосскую, принявшую христианство. Бе…
Из-за груды черных закопченных камней показался Юрген, испачканный и в разорванной рубахе, отыскал меня взглядом и помахал рукой.
— Хороший знак! — сказал я жизнерадостно.
Сердце стукнуло тревожно, ощущение странное, словно некто огромный приближается уверенно и неспешно, его еще нет в кабинете, нет даже во дворце, однако…
Пока непонятно, в каких взаимоотношениях те островные властелины, но вряд ли в дружественных, это противоречило бы самой природе человека. В этом случае важно то, как поступят, когда мы вторгнемся к …
Матросы в испуге шарахнулись в стороны, я разогнал арбогастра, он сделал последний мощный прыжок и, пролетев с четверть фарлонга, рухнул в волны.
— Не поверите, барон, — сказал я искренне, — но я их туда сунул в самом деле вовсе не для того, чтобы меньше буянили.
Я посмотрел на весла и гребцов, сперва ощутил некую неуверенность и тревогу, хотя не понял причину, а когда понял — страх стиснул сердце. Всего два весла, но за каждым сидит по сверкающему медью голе…
— Поспешили, — ответил я. — Мне и в эрцгерцогах хорошо.
— Оставшиеся верными Господу ангелы, — уточнил он. — А те, в которых вы заронили сомнения… хотя это приписывается мне, те уже не блаженны, ибо не дураки и не юродивые.
Ганшилд насторожился, отчаянно замахал руками и первым прыгнул в узкую темную нишу, где когда-то стояла крупная статуя, судя по тому, что мы поместились все четверо, хоть и прижавшись друг к другу.
Он оглядел всю мою команду маленькими злыми глазами.
Только Церковь сумела создать культ с единым центром, и все остальные, где бы ни находились, признают с той поры власть римских первосвященников и подчиняются им. Но на Юге Церкви нет, а культ какого…
— В данном случае, — поправил он себя, — королеве турниров. Народу тонкости неважны, они хотят видеть красивую женщину рядом с вами, а еще, чтоб ее окружали красивые незамужние девушки!
— Судя по Святому Писанию, он был груб с родителями, относился к ним… неласково, мягко говоря, но дальше… гм… все покрыто мраком. Однако, возможно, не для всех?
Сэр Ротвуд оглянулся, сам вспотевший, с крупными каплями на лице.
— Давайте, — сказал я. — Да, я подумываю забрать корону Кейдана.
— Если бы, — пробурчал я, — разве замечали еще что-то помимо драгоценностей?.. Но, наверное, я хочу слишком многое. В общем, благодарю весьма.
— Точно, сэр! Вы как будто сами их все прочли!
— А что в нем необыкновенного? Ест да спит…
Я все надеялся увидеть город, что открылся ночью с высоты, но матросы закричали и начали тыкать пальцами в берег. Кто-то очень потрудился, затратив годы адского труда множества людей, чтобы на отвесн…
До полудня я принимал местных лордов, их разбавили разве что главы купеческих гильдий, этим пришлось пообещать государственные гарантии на рискованную торговлю в королевствах Честер и Марешаль, а так…
— Вот-вот, и сколько! Давайте, сэр Ричард, выпьем за процветание наших стран. И пусть исполнятся наши с вами мечты.
— Раз-два!.. Раз-два!.. Слева суши весла!.. Разворачивай лодку!.. Теперь прямо… Не спать, не спа-а-ать, морды ленивые!
Лодка от когга идет с веселым напором, весла загребают воду в такт, и хотя я вижу только спины, даже по ним заметно, что люди крепкие, закаленные суровой жизнью, жилистые и загорелые. Рукава лихо зак…
— Ага, — сказал я, — сурьезные вы люди. Хорошо, поворачиваю обратно! Можно махать передними конечностями?
Адский Пес выпустил из пасти задушенного свиненка, подпрыгнул на всех четырех и с готовностью ринулся из леса. Я вскочил на арбогастра, деревья с легким шелестом замелькали по обе стороны.
— Ваш вождь решил посмотреть не на баб, а на гору, где расположены катапульты. Забыли?
Он посмотрел настороженно, не поворачивая головы.
Сейчас же над каждым звеном поработали еще более искусные ювелиры, благородный блеск золота перемежается с крупными ограненными рубинами, вправленными так умело, что просто оправа сама по себе ценнос…
Тень беспокойства метнулась в его глазах, но смолчал, вторая попытка покушения будет не скоро, если и будет.
— Да любой!.. Даже я начинаю… Уже совсем начал, ага. Здесь всегда синее небо, туч не дождусь, тепло, птички птичкают, дома какие-то несерьезные… Я тут, представляете, толстеть начал! А на других и см…
— Нисколько не сомневаюсь, — заверил Ордоньес, — это был ваш корабль?
В ночи видно, как освещенный лунным светом «Ужас Глубин» под всеми парусами идет за нами красиво и мощно, чуть наклонившись на бок. На реях сигнальные огни в плотно закрытых от падающей сверху воды с…
Вдоль стены музыканты в ярких одеждах наигрывают нечто приятное на слух, между рядов изредка проходят гости. Я с высоты своего кресла увидел, как вдали показалась леди Хорнегильда, за нею две фрейлин…
Кроме развешанного по стенам оружия, в углах стоят массивные рыцарские статуи. Доспехи умело одеты на вытесанные из дерева фигуры, впечатление такое, что старинные рыцари наблюдают за пришельцами и г…
— Шестирукая, — поправил я. — Думаю, шестигрудость наших орлов ну никак не испугает.
— Это нехорошо. Но какое отношение это имеет к нашему договору?
— Какая еще Сильвиния? — спросил я раздраженно. — Гони в шею… Постой, это же та, которой сэр Макс уступил пожалованные мною земли?..
— Какие новости из любезной моей сердцу Армландии? Говорите, это сэр Жерар и барон Альбрехт — доверенные люди.
— Что, вот прямо такое тоталитарное государство?.. И никто не бежит?
— Так говорят, — произнес он нейтральным голосом. — А дыма без огня… В целом же ничего не происходит. Все держалось на вас, ваша светлость.
— Он самый, — согласился Ордоньес, не решившись произнести языколомное словцо. — А если невзначай заскочим в архипелаг?
Юрген вскинул голову, я видел, как переменилось его лицо, такого откровенного ужаса еще не видел.
Она рассмеялась громче, но я уловил в ее голосе и те нотки, которые ожидал услышать.
Он захохотал, очень довольный моим ошарашенным видом, ничего себе умозаключение, быстро допил вино, поднялся из кресла и отступил к стене.
— И как? — спросил он, хотя вижу по лицу, что не улавливает, над чем и как. — Спустя рукава?
— Что такое сени? Ах да, сенные девушки… Сена не надо, без него накувыркаемся.
— Знаешь, — проговорила она медленно, все еще не отрывая взгляда от карты, — здесь довольно точно. Хотя и не везде…
Голос мой звучал мудро и проникновенно, и хотя эту чушь выдумываю на ходу, но вижу, как ее лицо изменилось, поверила, ужаснулась, опечалилась, даже оглянулась на дощатую стену, за которой вот-вот нач…
Пир длился всю ночь, я от своих развеселых орлов дважды возвращался за стол к стекъярлу и его окружению. К моему удивлению, красотка, что так и не отыскала меня, сияет всем назло, вид ее говорит всем…
— Это только предположение, — предупредил я. — Возможно, на островах от Древних какой-то гадости больше, чем в других местах? И это опасно для Юга… впрочем, и для Севера, но Юг хотя бы догадывается, …
— А вдруг, — сказал я, — это такая хитрая… нет, мудрая политика? Чтобы мы, даже бунтуя, делали то, что Он замыслил?..
— Смелые речи, узнаю благородных… Да только мы все равно возьмем кошелек. Но теперь уже и шляпу…
Но если Гиллеберд не явится? Все козыри на его стороне, может потребовать, чтобы я прибыл в его столицу, а там буду в его власти, с пленником вести переговоры ах как удобно!
И жуткое и чудовищное в том, что нас даже не пробует затянуть водоворотом. Дыра в океане есть, вода туда стекает свободно, но водоворота нет как нет, хотя такое немыслимо!
Он пошел со мной рядом, остальные топали следом, от них несет такими волнами вина, что да, они признательны, еще как признательны.
— Ты прав, — согласился я. — Юрген, бери вот этот красный и этот белый. Смотри, не споткнись! Сам погибнешь, не жалко, но всех поджаришь… Сэр Дэвид, хватит дурачиться, уходим.
— Ох, сэр Ричард… Не слишком быстро мчитесь? Можете сломать шею на крутых поворотах.
— Я придумал, как ее свалить! Набросить канаты или сеть, а потом дернуть как следует!
— Что мы должны, — сказал я веско, — строить настоящие морские исполины!
— Обидно, — согласился с ним барон, — узнать, что всего лишь хотят стать матерями будущего короля Сен-Мари.
Посол улыбнулся уже свободнее, неуклюже отступил, не успели еще натаскать наши церемониймейстеры кланяться «а-ля сен-мари», а на его место заступил следующий, но не посол, а представитель крупной тор…
— Да я его прошел вдоль и поперек!.. Это же совсем рядом с Гиксией!
— Мы пришли из жестокого мира, сэр Дэвид.
Когда я снова выбрался на палубу, жизнерадостные пираты, уже забыв о медных чудовищах, с азартом бросают кости, играют во что-то карточное, пьют и борются на руках, в одном углу даже вспыхнула драка,…
— А-а, ну тогда да, наверное, ага, конечно…
Я отвел его в сторонку и тихонько изложил еще более хитроумный план. Он хмыкал, вскидывал брови, а когда я закончил, тут же стал напрашиваться участвовать.
Через минуту она показалась из-за громады корабля уже далеко, четыре пары весел гонят ее уверенно и быстро к темнеющим вдали обломкам.
Острова большие и малые, огромные и совсем крохотные — сколько их? Я рискнул чуть снизиться, сердце колотится, как у загнанного воробья, которого пора пристреливать, хоть я еще тот воробей, в черепе …
— Топайте, — разрешил я, — ах да, еще одна досадная мелочь… Подкиньте нашим лингвистам… ну, поэтам и бардам, мелкую задачку, но пообещайте большой денежный приз…
— То есть, — ответил он, — вам? Это мне ясно, принимаю легко и без колебаний. Вам или тому, на кого укажете.
Он озадаченно крякнул, но не стал оспаривать, вызвал к себе Юргена, отдал целый ряд указаний, тот с грохотом сапог слетел на палубу и начал орать настолько яростно, что даже я понял, для такого сложн…
— Еще одна ненормальная. Вы с сэром Максом меня задолбали своими капризами… Хотя, конечно, приятно, услышать ваше признание, что я был прав! Увы, как редко это говорят…
— Тогда останетесь жить здесь, — заявил я.
— Его светлость знает, — ответил Яков подхалимски.
Переодевались с нервными шуточками, разобрали оружие, Юрген покрикивал, распределяя, кому бочонки, кому бурдюки, затем вышли из-за скал на берег и, без надобности наклоняя головы, чтобы нас не могли …
— Отлично, — прошептал Готар с горящими глазами. — Как вы точно рассчитали, ваша светлость!.. Все по местам!
Я потащил ее к постели, она пошла покорно, все еще с заплаканным лицом и покорными глазами. И легла тихо и безропотно на самом краешке, страшась даже повести глазом в мою сторону.
Великий инквизитор поднял на меня взгляд внимательных глаз, на лице проступило сильнейшее удивление.
Ордоньес взглянул на него уже с одобрением. Я кивнул всем и вышел наверх, на палубу, а оттуда поднялся на мостик.
— И еще, ваша светлость, — произнес лорд Рудольф Лотце. — Кое-что сделано специально для вас.
Я сел на крышу, перевел дыхание и неуклюже сполз к краю, где, как огромная летучая мышь, уцепился когтями и свесился головой вниз. Поза не слишком удобная, зато видно, как в оббитой синим бархатом ко…
— Мы готовы строить, — ответил он, — хотя и не уверены, что все пойдет, как надо. Однако требуется ваше высокое слово, сколько кораблей закладывать, кого еще привлечь…
— Можно, если есть лишняя неделя. Да и ветры там такие, что легко снесут на камни… А если между Каменных Рогов, то и дорога прямая, и ураганы не достанут, горы служат щитами.
Ко мне на мостик больше пока никто не прорвался, я развернулся и продолжил расстрел чужих судов. Парусники окружили нас со всех сторон, но из-за окруживших весельных подойти для абордажной атаки не м…
— Встаньте, леди Лилионна, — сказал я, — гм… видимо, я где-то сглупил… подскажите, где… У меня не было намерения заходить в своем восхищении вашей редкой жизнерадостной красотой и здоровьем… так глуб…
Остров с белоснежным дворцом уплыл, но не успел исчезнуть из виду, как начал приближаться другой, высокий, словно торчащая из моря гора, но странная: вершина почему-то больше, чем основание.
— Вот-вот, — сказал подбодренный Вебер. — Потеряв треть нападавших, они пришли в ярость и начали расстреливать нас из арбалетов, что пробивают борта. На море от них совсем мало толку, с качающегося н…
— Да так и говорите, — предложил я. — Какие между нами экивоки? Режьте мне прямо в глаза правду-матку насчет того, какой я мудрый, талантливый и прекрасный!
— Как скажете, ваша светлость, — произнесла она почтительно.
— Знаете, сэр Жерар, на самом деле мне один овощ, из какой чернильницы писать. Лишь бы в чернилах не плавали дохлые мухи.
Над головой топают, орут, мой короткий сон слетел, как сдернутое грубой рукой одеяло. Я вскочил, быстро оделся и опоясался мечом, выскочил наверх.
Он наконец повернул голову и посмотрел с некоторым недоумением на честном, видно, что не гуманист, лице.
— Сушить придется все равно, — заметил Юрген угрюмо. — На берегу или на палубе, какая разница?
— Ваша светлость, с такими кораблями станете властелином морей! Уже думаете о таком?
Пробежать через эту площадь невозможно: с одной стороны то и дело слышится топанье и лязг металла проходящей стражи числом в восемь человек, а по ту сторону площади справа и слева от ступеней небольш…
Он отступил к двери, стукнул, она тут же отворилась, в комнату вошли трое в дорогих одеждах, но с эмблемами цеховых мастеров, первый опустился на колени и протянул в мою сторону богато украшенную шка…
— Нет-нет, — возразил я живо, — о вас будут помнить не только ветераны! Вдохновленные вами, по открытой вами дороге подвигов и свершений пройдут с вашим именем на устах молодые и отважные рыцари, и в…
Дверь приоткрылась, заглянул Юрген, оглядел нас с подозрением, а Ордоньес загородил локтем кубки.
— Ваша светлость, статуя Морской Девы уже вся в зеленых веточках. А цветы начали осыпаться…
Голем замер с поднятым кулаком. В огромной фигуре, заслонившей весь мир, мне почудилось что-то вроде замешательства.
— Ого, — сказал сэр Жерар пораженно, — на экипажи не надеялись?
Корабль по команде Ордоньеса красиво скорректировал курс и пошел вдоль этого блестящего, как шкура морского котика, отвесного берега.
Обомлевши, я стоял на палубе, глазел. Юрген благочестиво перекрестился. Я перехватил его взгляд, всмотрелся, мороз пошел по шкуре. Гора выглядит древней, похожей на исполинскую глыбу мела, в трещинах…
Спасибо, ответил я мысленно в ответ, но сейчас мне хорошо бы нечто иное…
— Это будет началом краха экономического подъема, — отрезал я. — Купцы должны ощущать всеми фибрами, что ни в коем случае не отниму их корабли! И буду стоять и дальше, как лютый зверь, на защите их и…
— Есть два румба, — донесся далекий голос с носа корабля.
Он кивком пригласил следовать за ним, оглянулся, проверяя, следуем ли, я наклоном головы подтвердил, что все так же доверяем и полагаемся, и он уже свободнее пошел через открытое и освещенное простра…
— Архипелага Рейнольдса, — поправил сэр Дэвенант, очень гордый, что вспомнил.
— У императорской канцелярии, — пояснила она. — Через меня.
Из дворца выскочил сам сэр Торрекс Эйц, взволнованный и встревоженный, ладонь на мече, но увидел меня и, побледнев лицом, торопливо преклонил колено.
Он посмотрел исподлобья, мне показалось, что хочет выругаться за глупый вопрос.
Это дорогая забава — флот, и хотя вроде бы что такого построить несколько каравелл, но бюджеты королевств не такие уж и бездонные. Постройка флота для любого государства — беспримерное напряжение сил…
— Токмо беспокойство за ваше драгоценное здоровье… гм…
— Не знал? — удивился я. — Ладно-ладно, не смущайся. Все равно огниво лучше, им можно высечь искры даже ночью, не только в пасмурную погоду. В общем, сделаешь две… нет, лучше три пары. Об исполнении …
— Верю, — ответил я. — Но у вас могли остаться какие-то обиды. Ну, вы понимаете, все как-то рассчитывали, что вы останетесь сидеть в кресле королевы долго.
— Ну вообще-то да, хотя и тревожно… Всегда как-то с Морской Богиней по морям хаживали… С другой стороны, вон как озверела!
— Вы должны знать, что мораль тоже устаревает. Позавчера моральным было жрать своих соплеменников, вчера — только чужих пленных, а сегодня даже их нельзя, нехорошо, не так ли? Так что не только закон…
— Но Брабант не признавал его власти, — напомнил я.
Император Тиберий, правивший Римом незадолго до рождения Христа, заявлял, что смерть — слишком мягкое наказание для осужденного, потому даже в цивилизованных странах казнь делают как можно более мучи…
Я поклонился точно так же, делал это Ганшилд.
— Ваша светлость, — произнес он тихо, но таким отчаянным голосом, что у меня резко заболело сердце, — мы уже прижали варваров к морю! Оставалось либо добить, либо сбросить в океанские воды… но неожид…
— Простите, ваша светлость! Я выполню любое ваше повеление. Без расспросов.
— Позвольте представить его высочество Джонатана Ферджехейма, полномочного посла Его Величества короля Фальстронга из далекого королевства Варт Генц!
— Дорогой граф, — заметил я, — вы уже адмирал!
— Хотите сказать, что и другие… через такое проходят?
— Здорово, — сказал я. — Что-то меня очень даже заинтересовала такая смесь… Почему-то…
Ордоньес посопел сердито, глядя ему вслед, затем наклонился ко мне, дохнул парами вина.
Однако, думаю, один-два часа мучений на колу достаточно. Иначе люди устанут, притерпятся, впечатление будет смазано. Хотя, конечно, булочники, водоносы и уличные торговцы сладостей будут недовольны, …
Он наклонился над перилами мостика и зычно отдавал приказы, а я смотрел в широкую спину и думал, что даже неустрашимому Ордоньесу, привыкшему командовать людьми, иногда… а то и часто, хочется, чтобы …
— Гм… Ну ладно, пусть уточняют. Лишь бы взад не повернули.
Ворота перед нами распахивали загодя, народ расступался, давая дорогу. Многие кланялись, я перехватил их взгляды, обращенные к Матиусу, баннерет идет с поднятым лицом, глядя прямо перед собой, хотя, …
— Не поверите, сэр Ричард, но я… осторожный. Пусть и дурак, но осторожный. Я же не собой рискую, как бы так сказать попроще, понимаете?
Он поклонился, глаза уже горят любопытством, люблю цистерианцев — фанатиков технического прогресса, отступил и почти бегом выбежал из зала.
— Нет, все-таки сперва в Гандерсгейм… Что, забодал вас капризами? Но государственный муж должен уметь гибко менять решения, если приходит что-то еще более умное, как вот щас…
Один из чиновников равнодушно отмахнулся.
— Из Гандерсгейма всего два дня тому примчался гонец с сообщением, что вы теперь милостью Его Императорского Величества Германа Третьего эрцгерцог…
— Видите? — спросил я торжественно. — У Церкви нет войск, нет острых мечей и длинных копий. Мы боремся только истиной, верой и правдой. Но, несмотря на отсутствие грубой силы, вера Христа проникает в…
— Вы правы, — сказал я, — камнями начали бросаться умные, чтобы дураков побивать издали. А раз мы умные, то в первую очередь оснастим свою эскадру метательным оружием.
Она не поняла, но очаровательно улыбнулась, уловив момент, когда можно сойти с опасной тропки.
— Не успеваем!.. Пусть держит курс строго за нами!
Я подошел вплотную, на веточках в самом деле начали распускаться крупные белые цветы, чистые и невинные, запах тоже чистый, без примеси сладости или чувственности.
Вбежал сэр Жерар, ахнул, бросился ко мне.
— Наш барон не утес, — ответил я. — А вот вы — утес. Скала!.. Я и приехал только затем, чтобы подготовиться для нового наступления.
— Но, ваша светлость… что не так? Такие были, во многих документах упоминаются…
— К нам везут не только из Брабанта и Ундерлендов, — отчеканил он, — но и из Армландии, Фоссано и далекого Турнедо…
— Еще бы, — ответил я с сердцем. — Всего двумя кораблями рискуете! Мне бы так.
Охрана помогла стащить шлюпку в воду, даже разогнали и толкнули, уже сами забежав в воду по пояс, мои орлы дружно сделали гребок и погнали мощными рывками лодку в сторону «Богини Морей», хотя «Ужас Г…
Он кивком позволил налить ему еще, с удовольствием смотрел, как золотистая пена элегантно поднимается, создает ажурную шапку, превращает ее в шляпку гриба и нависает нежнейшей бахромой по краям кубка.
Он горделиво пыжился, уже и забыв, что недавно потерял корабль, что его самого едва не выбросили за борт, вот уж оптимист, не помнит неприятных вещей.
От стен тянет могильной сыростью, камни здесь настоящие глыбы, на них держится дворец, а дверь вся из металла и на таких толстых петлях, что выдержали бы крепостные ворота.
— Золотые слова, — сказал он горячо. — Плавать — это… я не могу даже сказать, это больше, чем жить. Посмотрите на «Ужас Глубин», разве есть что-то прекраснее, чем каравелла под всеми парусами?
— Значит, вам хотелось увидеть большой мир?
Некоторое время я смотрел тяжелым взглядом на покорно склоненные затылки, так принято, мы не умеем читать мысли, только в словах и жестах можем понять, кто покорен нашей воле, кто нет, и они все тоже…
Правда, я сразу же придумал, как снизить стоимость на треть: велел даже не заморачиваться над украшениями кормы, изготовлением тяжеловесных и; мешающих плаванию статуй на носу.
Фюрст, мелькнуло у меня в голове, высший аристократический титул Священной Римской империи. Выше его только король и император. Однако со времен Священной Римской много воды утекло, система титулован…
— Но сейчас у него в постели Лилионна, — жестко напомнил Карберидж. — А она весьма послушная дочь. И, несмотря на ее весьма легкомысленный вид, она воспитана в строгих нравах подчинения воле родителе…
— Откуда? Я только знал от его матросов, что в рукописях он прочел, будто сюда высаживался легендарный Киддеронг, а с ним были два сундука, большой и маленький. А вернулся уже с пустыми руками.
Она кивнула, глаза и лицо стали совсем серьезными.
Я тупо посмотрел на цепь, уже которую по счету, но здесь они не столько украшение, как знаки отличия. Я сперва не сразу научился ориентироваться в числе звеньев, толщине колец, их форме, драгоценных …
Далеко за деревьями мелькнул малиновый плащ барона Эйца. Начальник охраны дворца вообще старается держаться незримо, даже стража у него нередко замаскирована под лакеев, это уже придумка барона Альбр…
Я осторожно опустился на крышу, выждал, не двигаясь, на тот случай, если кто-то услышит царапанье когтей, и насторожится, а спустя приличное время повис вниз головой и, вытянув шею, начал всматривать…
— С пропуском все в порядке, — заверил Ганшилд. — От самого короля. Мне с друзьями надо на ту сторону… Ну, я пару раз бывал там, за стеной девки всегда слаще, ты ж меня помнишь…
Дорога пошла петлять среди нагромождения скал, райская зелень осталась за спиной, под ногами голый камень, ни травинки, ни кустарника, да и что, кроме несокрушимого гранита, может уцелеть под постоян…
— Понимаю, — ответил я, — контрабандисты есть везде. Зато у них намного дешевле. Хорошо, капитан. Предложение в самом деле рискованное, но для вас ничего не стоит только крикнуть на острове, и нас вс…
— Это как деревня и город, — объяснил я. — В деревне все одинаковы. А в городе… Пришлось ввести боцмана, мичманов, старшин шлюпок, а матросов разделить на марсовых, фалрепных и прочих. Вот матросы с …
— Сэр Ричард, когда чайки летают над самыми волнами, это предзнаменование бури. Если солнце красно к вечеру — моряку бояться нечего, если солнце красно поутру — моряку не по нутру… Эти предзнаменован…
Стражи, расталкивая придворных, ринулись в нашу сторону. Я ударил Френка в лицо, он отлетел на несколько шагов и обрушился на непонимающих дворян, что смотрели на меня выпученными глазами. Граф Готар…
Он помялся, отошел ко второму столу и вернулся с другой шкатулкой в руках, украшенной таким количеством драгоценных камней, а сверху еще и жемчужинами, что пристала бы больше королеве, чем вообще муж…
— С другой стороны, как уже знаете, нет попыток вторжений на континент. Значит, постоянные нападения на берег служат одной цели…
— Теперь быстро на лестницу, — велел я. — Держитесь левой стороны!
Я скользнул дальше по тени, укрылся за углом и торопливо перетек в исчезника. Чувство неуверенности начало пробираться под кожу едва сделал первый шажок в сторону горы, кто знает, что здесь и какая и…
Я повел глазом в сторону сэра Жерара, тот принял чернильницу и поставил передо мной на столешницу. Я взял длинное гусиное перо, пальцем откинул тяжелую, но тщательно подогнанную крышку, даже притерту…
И хотя не позор отступить, пусть и с тяжелыми потерями, перед во много раз превосходящими силами, но и у меня осталась горечь сокрушительного поражения, слишком уж хорошо все начиналось.
Я поколебался, не совсем вроде бы ведьма, хотя вид страшный, эти седые космы и крючковатый нос напугают кого угодно, а дети за такой каргой будут бегать и бросаться камнями и грязью.
Она снова присела в поклоне и, не поднимая головы, пошла к двери.
Он довольно похрюкивал, взревывал, потирал руки и милостиво кивал, на лице полнейшее одобрение, с такими простофилями приятно общаться, особенно правящими, сам знаю.
В кабинете я со вздохом облегчения снял шляпу и запустил в дальний угол, отшвырнул обрыдло пурпурный, как у римского императора, плащ.
— Эйнармы, — повторил я, — да не заморачивайтесь! Просто несите.
В общем, как только вернусь на берег, так сразу.
Наверху на палубе пропел рожок, простучали босые ноги, начинается утро, если правильно понимаю сигналы. Вскоре в дверь постучали. Зашел стюард, за ним грузно ввалился Юрген.
Оба лорда еще стояли друг против друга, я чувствовал, как нарастает напряжение, но лорд Кнебель торопливо наполнил три кубка вином, два сунул им в руки, сам взял третий.
— Если у вас нет врагов, то вы плохо разбираетесь в людях. А правитель должен видеть, у кого что за пазухой.
— Ваша светлость, — произнес Лотце, — сегодня ваш день. И эту цепь сразу заметят!
— Да, сэр Ричард. С вами за день увижу больше, чем за всю свою жизнь на острове.
— Кое-какие, — уточнил я с тайным злорадством. — Что, попытаетесь выведать?
Небо пылает пурпуром, на море закат потрясает воображение, отражаясь еще и в волнующемся зеркале бесконечного океана.
На ее щеках проступил румянец стыда при таких словах, даже голову опустила, но тут же вскинула ее и снова посмотрела мне в глаза честно и открыто.
— Да, конечно, мы не спорим и признаем ваше право. А сейчас, если вы не против, мы вернемся на свои корабли. Мы не хотим вступать в спор за эти фолкленды, хотя и не лысые… До свидания!
— Ого!.. Даже запрещает? Сперва пряники, титулы, а теперь вот наконец-то и плеть?
Я кивнул с непроницаемым выражением лица.
Стражи заняли все направления, откуда ко мне могли бы пожаловать незваные гости, я работал самозабвенно, пока в саду не раздались испуганные крики. Я услышал частый конский топот, рука привычно метну…
— Сэр Ричард, — произнес он ровным голосом. — Его Мощь пошел навстречу вашему пожеланию поскорее продолжить ваши поиски северного материка и велел мне проводить вас до ваших кораблей, и проследить, ч…
— Вы дьявол, — сказал он. — Или его первый помощник!.. Да, я готов душу отдать, только бы встать на мостик такого необыкновенного корабля! И пусть гореть мне в аду…
Он держал на руках девчонку с пышными формами, хотел пересадить Якову, но у того уже сидит одна, а две вряд ли поместятся, подумал и, опустив ножками на землю, шлепнул по заднице, отпуская на свободу.
— Кто вам такое сказал? Если все предсказуемо — это не жизнь, а так… Даже не знаю, что.
— Ускорю, — пообещал я. — Не думал, что уже припекает.
С тех пор стимфалийских птиц почти не осталось, а выжили самые осторожные, они и теперь не рискуют вступать в бой на земле, как их отважные, но туповатые предки, а стараются поразить врага из безопас…
— Да. Только что прибыл из Гандерсгейма второй отряд армландцев. Граф Ришар очень извиняется, что не может прислать больше. Остальные нужны еще некоторое время, пока не укрепит стены городов и не обу…
— С вашего позволения, — прошелестела она тихо, — я отправлюсь немедленно.
— Гм, — сказал я в затруднении, — я не могу ничего решать за сэра Максимилиана. Я его люблю, а он, в свою очередь, меня слушается, однако я нигде и ни в чем не принуждал его и не буду. Так что, милая…
Знает ли, что я прижат к стене, сейчас и самому не до трона, в доме пожар, не знаю, за что хвататься? Или, кто знает, может быть влияние императора в самом деле настолько велико, что это он, не давая…
Я помолчал, переваривая интересную информацию. Мазь, судя по их отношению, считается весьма ценной. Получена за то, что эта синеглазка с ямочками на щеках займет кресло королевы турнира на недельку. …
Он отступил и даже отвернулся, а мы тихонько проскользнули за его спиной в неприметную и узкую калитку. Я подумал с облегчением, что в рыцарском мире такое бы не прошло, но здесь уже более высокая ст…
За столом бароны Альбрехт Гуммельсберг и Фортескью, первый держится со снисходительной вальяжностью, второй мнется, словно не уверен, что его в самом деле пригласили в совет такого высокого ранга, то…
— Говорят, величие королевства зависит от величия короля. Это верно?
Я попробовал поднять большой сундук, но не сумел даже оторвать от земли и тут же выпустил. Второй поднял до колен, но понял, что нести не смогу.
Сильнее запахло рогожами, зерном, пряностями, смолистым деревом, тени от угрюмых складов стали гуще и чернее.
Мертон кивнул, если на море они и были врагами, то здесь, на корабле, хищника еще более крупного, чем сами, чувствуют единой командой.
— Перепроверенные, — заверил он и добавил чуть мягче: — Я бы тоже хотел, чтобы это оказалось неправдой.
Две темные фигуры отделились от забора и пошли за ним. Щеголь напевал все так же беспечно, но теперь мне почудилось в его голосе новая нотка.
Обед я велел подать в свой кабинет, уверенный, что пожру быстро и в приятном одиночестве, одним глазом в карту, масляные губы можно о скатерть или о штору, если та на расстоянии протянутой руки, одна…
— Барон, это между нами, но барон Фортескью уже по дороге в Ундерленды.
— С нами пойдет капитан корабля «Бесстрашный» Дэвид Ганшилд. «Бесстрашный», чтоб вы знали, это вот то, что прыгает под нами на каждой волне. В данном деле он союзник. Я говорю о Ганшилде. Делайте вид…
— Зато дошли у простого народа, — резко сказал я, ничуть не покривив душой, потому что даже самые богатые торговцы и купцы входят в сословие простого народа, как и главы самых престижных цехов. — Кор…
— Всех отвечающих за стройку ко мне!.. Одна нога там, другая — перед моими светлыми и грозными очами!
— Ну да, так все и выложу! На какого иностранного короля работаете, граф? Или на самого императора?.. Во всяком случае, кто из врагов нас видел, тот уже спешно ломает голову над новыми приемами войны…
— Да и ты уже барон, — напомнил я. — Забыли, ваша милость?
— Но не… все равно ремесленникам Сен-Мари. Вы загрузили всех работой, они счастливы, и это их дар вам, ваша светлость, за их, как бы сказать…
— Как думаете, — спросил он, — еще будут?
И пока корабль не повернул в открытый океан, надо что-то решить. Быстро. Берег этот принадлежит, если не ошибаюсь, королевству Брегония, чья принцесса у меня на борту. Более того, в моей каюте.
— Успех у женщин, — сказал я, — как правило, признак посредственности. Потому мне либо нужно признаться в посредственности, либо заподозрить женщин в том, что им что-то из-под меня надо.
Конь остановился возле меня, как вкопанный, не видно, чтобы устал или даже запыхался, это значит, леди Бабетта появилась уже прямо в саду. Стражи, по-видимому, новые, еще не знают, что я запретил рас…
— Чего именно, — спросил тот, который сэр Фердинанд, — любезнейший сэр Людвиг?
— Да, — согласился барон, — а то сэр Жерар уже готов признаваться, сколько мы украли из казны.
— Всего лишь фюрста? Мне казалось, эрцгерцог выше…
— Простите, ваша светлость, он за всем не усмотрит. Ему нужно выстроить сто сорок церквей, основать десять монастырей и возродить восемьдесят прежних…
Она поспешно ретировалась, и только когда за нею захлопнулась дверь, я вспомнил, что вообще-то Максу я подарил во владение земли карликового королевства Йеремланд, где не только лучшие во всем Гандер…
— Эрцгерцогу, — повторил я. — То есть я уже не герцог, а так… нечто повыше. Чуть-чуть. Ну сколько, я спрашиваю, можно герцогом быть? Засиделся, образно говоря, весьма зело. И даже обло не лепо ли не …
Пираты заулыбались, Юрген посветлел лицом, поднес руку к красной тряпке на голове.
— Не знаю, — прошелестел ее нежный голос. — Если бы знала, как должно быть! Слыхала, в город прибыл великий прорицатель… Хотела узнать свою судьбу, но он исчез…
Я подскочил, затем вроде бы опомнился и сел, весь из себя потрясенный, в ясных глазах идиота и гуманиста чистосердечный восторг и недоверие.
Слабый ветерок совсем стих, черный столб поднимается в небо по прямой, лишь иногда лениво сдвигается в стороны, но теперь видно, как в нем проскакивают огненные искры, жгучие и стремительные, уже цел…
Едва успел подумать о таких неприятностях, как в трех шагах от меня камни треснули и шелохнулись. Я торопливо взвел тетиву арбалета. Послышался надсадный шорох, еще один прикипевший булыжник отлепилс…
Даже каравеллы Ордоньеса, не имея надлежащих инструментов, уверенно плавают только вдоль берега, как аргонавты какие-то, а переход через океан — что-то дико экстремальное, в слепой надежде не промахн…
Я шел замыкающим, сердце все время тревожно дергается, предостерегая, что еще не конец, остров так просто не отпустит…
Я перевел строгий взгляд на орлиноглазого помощника.
— Я, — проговорил он неспешно, — я… гм… все-таки на своем… довольно высоком месте. У нас говорят, капитан на корабле — первый после бога. Мне трудно представить себя на мостике такой крохотной лодчон…
— Что-о?.. Я же сказал, пойду с вами на таких кораблях даже в ад!.. Эй, Юрген!.. Готовь корабль к повороту!.. Ложимся на обратный курс!
Я поднялся, Ордоньес и все, кроме Вебера, незнакомого с нашими порядками, почтительно встали.
— Погиб, — ответил я зло, — не оставив ни следа, ни даже трупа. Просто растворился в воздухе.
Я разлил по кубкам, посетовал, что не прозрачное стекло, не видно всю красоту играющего напитка, когда серебристые пузырьки эффектно рвутся к поверхности.
Про серьезные моря и, тем более, океаны, и говорить нечего, там их не десятки, а сотни тысяч. Плюс ко всему именно на островах изоляция приводила к неожиданным вывертам эволюции… так что именно здесь…
Я помолчал, рассматривая ее, в подобных случаях сюзерен заговаривает первым, и сколько бы он ни молчал, вассал должен вот так пребывать в смиренном поклоне.
Правда, когда король Филипп Испанский решил уничтожить Англию, он срубил почти все леса в Испании и выстроил Непобедимую армаду в сто тридцать тяжелых кораблей, среди которых было множество галеонов,…
Перед нами предупредительно распахнули дверь. Сэр Жерар остановился, я выпятил живот и важно вступил в свои государственные апартаменты.
Остальные молчали, прикидывая «за» и «против», с обрыва вроде бы проще, однако какая-то часть стволов повредится, ударяясь комлями или вершинками о каменистое дно, все-таки там не километровая глубин…
— Пусть барахтаются к берегу, — ответил я. — Мы не плавучий госпиталь. И вообще брать пленных — дурной тон.
— Но глаза у нее в самом деле очень красивые.
Я сделал широкий жест в сторону второго кресла.
Ордоньес спустился к нам ближе к ночи, зыркнул сердито, ему поспешно освободили место возле меня. Стюард поставил большую чашу и торопливо налил вина.
— Так в чем дело? Верительные грамоты нового образца?
Юрген доложил, что и наш корабль едва жив: таранные удары даже по хрупким и мелким скорлупкам обходится недешево. На каравелле все трещит, доски и бревна ходят в пазах, даже мачта вот-вот выскочит…
— Здесь глубоко, — заверил Мертон, — а до ближайшего острова как раз доберемся к утру!
— Это вы к чему? Скажу сразу, я забыл уже, когда нормально спал, даже во сне еретиков жгу, монастыри закладываю, уставы разрабатываю…
Леди Хорнегильда, королева турнира, сидит не рядом, это я учел, а за дальним столом рядом с сэром Кристофом Шлоссером, армландским лордом. Только она и улыбается постоянно, хорошо, пусть украшает, а …
Юрген бережно и с крайней осторожностью понес кувшинчики за мной. На ступеньках я взял один, а то вдруг да споткнется, сам занес в свою каюту и поставил на стол.
— Особенно, — сказал я, — когда близко острова.
— Я даже не знаю, что это такое… Понимаю, у вас с этими кавунярдами какие-то трения, но если посмотрите на море…
— Нет… таран предполагается устанавливать на корабли… которые строим…
— Пусть попробуют, — сказал я уверенно, хотя на самом деле такой уверенности не чувствовал. — У нас для них тоже есть кое-какие сюрпризы.
— И за дичью, — согласился Ордоньес. — На рыбу уже смотреть не могли.
— Юрген! Бегом неси лук его светлости! Да не свой, у него получше…
Какая, к черту, магия, мелькнула мысль. Этот талант скульптора засадил мне под самое сердце, как острый кинжал, безотчетный страх. Никакая магия не сумела бы сделать того, что способен делать с людьм…
— Слушаюсь, — ответил Юрген снова и добавил, как мне показалось, с некоторой ехидцей: — Ваша светлость. Эй там, убрать грот!
— Ваш пассаж, — сказал он, — насчет того, что и я выполняю какое-то тайное задание Господа Бога.
— Не поверю, — сказал я, но на всякий случай сделал то, до чего раньше не додумался, взглянул в тепловом диапазоне, потом в запаховом. — На самом деле вы вообще ангел!
— Думаете, это невозможно? Называется бейндвинд.
— Пока речь о желании ваших северных лордов посадить вас на королевский трон Сен-Мари. Да и вашем тоже. Я уже сообщала вам, сэр Ричард, о неудовольствии Его Императорского Величества такими опасными …
Барон Альбрехт охнул, сэр Растер выругался. Понятно, никакой замок не прокормит и половины такого гарнизона, а это значит, войска скапливаются перед переходом границы. А мы тут увязли с войной в Ганд…
— Надеюсь, у вас получится и это сумасшествие. Я же только управлять умею, но не строить.
Кто-то хихикнул, а граф Готар поднялся гордый и надменный, разве кого-то еще сам сюзерен провожает до его покоев, бундючно оглядел пирующих и красиво пошел между столами к выходу, высокомерно глядя п…
Растер повернулся и ткнул пальцем, будто ударил копьем, в грудь барона Альбрехта.
Он снова повернулся и посмотрел на облачко внимательнее.
— Барон, — ответил я и прошел мимо начальника дворцовой охраны в зал, где придворные заахали, началась сумятица, одни шарахнулись от меня, как от призрака, другие, напротив, старались оказаться на до…
Тяжелая болванка с изогнутыми рогами с шумом ударилась о воду и быстро пошла ко дну, с лязгом утаскивая за собой металлическую цепь.
— Не льстите себе, ваше сиятельство. Я все равно вам не верю. И вот сейчас, когда душа моя зело уязвлена стала, смотрю на вас и умствую весьма, хотя никогда этого занятия не любил…
— Обойдем, — предположил он, — по широкой дуге?
— Барон, никаких извинений и отставки не принимаю!
— Отец Дитрих, как приятно убедиться моей христианской душе, что вы моложе меня и покрепче…
Ордоньес как раз спустился с мостика, у него сразу засветились глазки, как у кота при виде горшка со сметаной.
— Милый Ричард, вы не представляете… бароны, графы, герцоги, эрцгерцоги, да кто бы они ни были, это все одна ступень, а государь — другая! Для него легитимность необходима, на ней держится весь мироп…
— Ждите здесь, — велел я шепотом, — а я пока посмотрю…
— Садитесь, дорогие друзья, — сказал я совсем другим гоном. — Извините, что пригласил так грубо, но надо же… чтобы вам не завидовали!
Гастрафеты античности били на двести пятьдесят ярдов. В то время как лучшие композитные луки — только на пятьдесят. Плутарх в своих «Изречениях царей и полководцев» записал, как сын Аргесилая Архидам…
— Если не знает он, это не значит, что не будем знать и мы.
Он не решался притронуться, на лице недоверие, я должен испытывать ужасные муки, лучше уж так, пришлось раздеваться самому. Он только помогал и принимал окровавленные тряпки, а когда я снял рубашку, …
Кроме того, изобретенный не то ассирийцами, не то персами или финикийцами, гастрафет был хорош уже в эллинской армии, но эллины даже паровую машину не раз делали, гелиоцентричную систему разгадали и …
В просторном помещении за столами склонились четверо мастеров, старший из них, Маркус, заспешил к нам навстречу.
Сэр Жерар вошел и молча стоит у двери, вид у него укоряющий. Я делал вид, что не замечаю, но раздражает, когда кто-то стоит за спиной и смотрит, наконец, развернулся в его сторону.
На землю наползла густая тень, но мы поднимались по слишком крутому склону, чтобы еще смотреть и на небо. Дальше темнело еще и еще, я вскинул голову, и ужас пронзил с такой силой, что толстокожему Юр…
— Иначе дал бы вам отпор получше, — ответил он. — Сторонников у него в Геннегау больше, чем мы думаем.
— Она вполне сможет меня заменить, — пообещала Хорнегильда. — Высокое происхождение, благородное воспитание, учтивость… а внешность вы могли оценить с первого взгляда.
— Почему же, — ответил он спокойно, — их немало. Но, как вы сами уже поняли, не они рулят миром. Потому вы, как бы это сказать помягче и деликатнее, сказали «а», говорите и «бэ».
— Хорошо-хорошо! — прервал я нетерпеливо. — Посмотрим, что знает об этом деле он.
Я всматривался в приближающийся остров, прекрасный пляж, золотой песок, волны набегают медленно, тихо, разморенные зноем. За широкой полосой пляжа высокие пальмы, виднеются лианы, порхают птицы, круп…
За мысом обнаружилась довольно уютная бухта, маломерная, всего на три-четыре таких корабля, но защищающая от ветра и высоких волн.
— Ладно, это неважно. Я думал, что барон Фортескью сам привезет ответ.
— Все мы, — ответил я дипломатично, — кто больше, кто меньше. Здесь хоть без женщин, никто не смеется. А что не так?
Я пить не стал, отлучился на палубу, где долго бродил от борта к борту, прикидывая, что здесь можно поставить для обороны и нападения, нельзя же, чтобы такой громадный корабль оборонялся мечами и топ…
— Совершенно серьезно, — ответил я. — Вам здесь ничего не обломится, сами знаете. А еще старшие братья могут тайком нож под ребра сунуть… так, на всякий случай. Неча, мол, завоевывать симпатии у солд…
Ордоньес начал хмуриться, наконец там развернулись, весла дружно ударили о воду, лодка легла на обратный курс.
Он поклонился и ушел, а я прошел мимо входа во дворец, дальше шум фонтанов, прямые широкие аллеи, везде пусто, гуляющих чудаков не отыскалось, все едят и пьют, общаются, завязывают полезные знакомств…
Песок весело поскрипывал под тяжелыми подошвами, хрустели пересохшие на солнце раковины. Пальмы приблизились, но защиты от солнца не слишком дали, зато из-под ног бросились наутек мелкие зверьки.
Мне показалось, что смотрит на меня как-то не так, что значит, уже осведомлен. Весьма осведомлен. И вообще, думаю, уже весь двор осведомлен, это в интересах определенной группы, борющейся за влияние.
Яков шаркал подошвой по траве, морщился, матерился.
— Это отпрыск знатнейшего рода, ваша светлость. Он в родстве с герцогом Фуландом, герцогом Вирландом Зальским, графом Устурийским, который владеет огромными землями на севере страны, а также троюродн…
— Да уж пора, — ответил я. — Разве это плохо?
— Ну-ну, — сказала она с неподражаемой интонацией, — конечно-конечно. Карта хороша, и нарисовано точно. Но что неполна, сами знаете, мой дражайший лорд и повелитель.
Среди молодых девушек я заметил одну, раньше не видел при дворе, яркая, хоть и с очень бледным лицом, зато густые черные волосы, перехваченные узкой красной лентой, пурпурные губы, изящной формы нос …
За ним обнимал Стюарда Мальдера, Джона Кармака, их тоже хорошо помню, и хотя молодежи кажутся устаревшими, но эти ветераны и сами бросаются в бой первыми, и молодых ведут в атаку умело и профессионал…
— Простите, дорогой сэр, мне очень приятно общество таких верных нашему делу людей, но… возвращайтесь в порт. Или сразу к герцогу.
— Тогда, — ответила она со смешинкой в глазах, но уже серьезно, — может быть, и рассказать только об этих островах?
— Леди Ваттер, — сказал он тихонько, — из четырех дочерей графа Финлэйна Дугласа была самой умной, всех видела насквозь и не упускала случая это показать. Из-за ее высокомерия и язвительности ее стар…
Я быстро скользнул навстречу, он успел нахмуриться, увидел распахнутые двери будочки караульных, а я выдвинулся из тени и ударил его кулаком в лицо, тут же сделал локтевой захват на горле, так что он…
— Вот отец Дитрих подтвердит, что сам Господь повелел Ною построить ковчег в триста локтей в длину, пятьдесят в ширину и тридцать в вышину. А еще он указал, как с помощью переборок сделать его непото…
Карта постепенно обретает законченные очертания с трех сторон, осталась только та сторона, куда запретил лететь незримый страж, да еще береговая линия намечена только по краю, однако немалая часть ар…
Незримый Страж, силу которого я не хочу пробовать и даже думать о таком, предупредил, чтобы я дальше не совался, там нечто особо охраняемое, а где охраняют особенно тщательно, там может оказаться осн…
Под ногами тряслось, гремело и ворчало, однако больше никто пока не вылезает, я отбежал в сторону грохочущих волн, руки и ноги трясутся, но когда увидел, как в лодку затаскивают сундуки, выпрямился и…
Утренний воздух дик и свеж, верх серой каменной стены стал красным, заискрился, а пурпурность поползла по камням вниз, возвещая восход солнца.
С другой стороны, на фиг кому нужен их разум? Был бы я рад, если бы мой пес вдруг стал разумным? У него появились бы какие-то добавочные права, требования, начал бы критиковать и учить меня, как жить…
— Вы уже трижды сказали это «иду-иду», — напомнил он. — Ваша светлость, надо.
— Ваша светлость, а теперь пора очнуться от сладкого смакования справедливости мести, вон как ваши блудливые глазки бегают, и вернуться к сегодняшним делам.
— Хотите сказать, — задал я встречный вопрос, — это от нечистого?
— Тогда прочь с мостика, — велел он. — Только капитан имеет право…
— Не будем, — согласился я. — Не из трусости, а потому что щипать по мелочи — это не наш стиль. Мы должны захватывать и грабить целые государства, граф, а не мелкие острова. Вы, адмирал, не забыли? А…
— Еще на острове пытались, — ответил я. — Но то мы, а то вы со всеми инструментами, плотниками, кузнецами и прочими умельцами Южного материка.
— Сдаюсь, — прохрипел он. Тонкая струйка крови потекла во впадинку на груди, по его лицу я видел, понимает, что лезвие моего меча вот-вот перережет яремную жилу, тогда уже ничто не спасет, и он повто…
Я не понял, что за подтекст в его словах, но слово «небо» натолкнуло на то, что уже пора бы попробовать кое-что для будущей экспедиции в океан, позвал сэра Жерара и велел принести мне лопату и швабру…
Сияющая улыбка сбежала с ее милого лица. В глазах сперва появилось непонимание, недоумение, затем губы задрожали, а на щеках проступила бледность.
Я сбежал на палубу и взялся за веревочную лестницу, но дорогу загородил Юрген.
— Не спешите, — посоветовал я, — сперва нужно посмотреть…
— Мало захватить власть, надо, чтобы ее еще признали. Пока что она держится на остриях наших длинных копий, этого маловато. В общем, подождем до утра.
— Все в порядке, — успокоил я. — Я вполне доволен вашим умением, дорогой Маркус. Но у меня еще заказ…
На корабле сперва все затихло, даже рулевой поднял голову и начал всматриваться в приближающихся странных птиц. Оперение поблескивает металлом, размах крыльев еще не определить, но явно побольше даже…
— Хорошо, хорошо. Оставим это пока. Я даже не буду показывать на Авеля и Каина, Ромула и Рэма. Иосифа и брательников и… многих-многих. Просто скажу, что брат заключает против брата союз даже с самим …
— Счастлив снова увидеть красоты великого острова Каменные Рога, — сказал он таким сладким голосом, что будь это на лугу, на него уже слетелись бы все пчелы и прочие насекомые. — Это же так… так…
— Не знаю, — прокричал он в отчаянии. — Но их много, значит, есть и очень ценные!..
Но и его голос прозвучал очень невесело, на суровом лице застыла кривая улыбка.
После обеда я вышел во двор, это как бы променадная прогулка по королевскому саду с милостивыми наклонами головы в ответ на приседы и поклоны, на самом же деле просто проведал арбогастра в конюшне. О…
В дверь заглянул Яков, глаза возбужденно блестят.
— Конечно, начали. На стапелях пять каравелл. Однако появились еще возможности, но без вашего слова мы не решились…
— Милый Ричард, вы полагаете, что такая тварь могла бы напасть на меня?
На палубе такой легкий ветерок, что почти штиль, небо вместо невинной голубизны уже зрело-синее, торжествующее, весь запад полыхает в несказанной пышности божественного заката, облака уже не облака, …
— Святой отец, — сказал я горько, — во мне растет тьма!.. Я все чаще срываюсь и лютую, я знаю, что неправ, но не могу остановиться, я готов убить за малейший проступок…
…но все же я не настолько готов подгонять факты, чтобы поверить, что за ночь может пустить не только корни, но и выбросить наружу ветви.
Ради постройки большого флота я намеревался пожертвовать только прекрасными лесами вокруг Тараскона, но, как мне докладывали ежедневно, предприимчивые торговцы деревья везут даже из соседних земель, …
— Это для наших алхимиков, — объяснил я. — Прозрят состав и создадут такой же… а то и лучше.
Я вскочил обрадованно, обогнул стол и быстро пошел навстречу. За столом все поднялись и с притворной радостью смотрели на незнакомого большинству из них рыцаря.
— Погулять, — пробормотал Юрген с иронией, — значит, не сразу на виселицу…
— Ого, — сказал Яков, — похоже, с этой стороны переправлять удобнее…
Он быстро зыркнул по сторонам. Арбалетчики по знаку барона Альбрехта поднялись и взяли его на прицел. Он заметно побледнел, некоторое время колебался, затем швырнул меч на землю.
Спиной ко мне богато одетый вельможа, по спине я узнал молодого Хартенберга, прижал к стене молоденькую служанку, та повизгивает, а он азартно шарит у нее под платьем.
— Отлично, — сказал я. — Да, еще пустячок. Там, кроме камней, еще и странного вида бочонки и кувшины. Ни в коем случае к ним даже не притрагиваться. Поняли? И ничего тяжелого не бросать в их сторону.…
— Но станете, — возразила она живо. — Об этом только и говорят!
— Отлично, — сказал я. — Вы мне тоже, кстати, чем-то нравитесь. Видимо, у меня такая же простая и бесхитростная солдатская натура без особых сложностей, хоть и с вывертами.
— Ничто, — заверил я, — я готов удовлетворить свою разнузданную похоть, изнасиловать вас, моя леди, грубо и смачно… в общем, насладиться, как паук на молодой толстой мухе. И я это сделаю! Чуть позже.…
Перед дворцом стража ощетинилась копьями, блестящие стальные наконечники смотрят в мою сторону, еще с десяток арбалетчиков взяли меня на прицел.
Я взмыл на крыльях после пятиминутного отдыха, все это время приноравливался к изменившемуся зрению: у морских обитателей другой мир, другое преломление света, другие органы чувств. Сейчас мои глаза,…
Он опустился в кресло, с наслаждением вытянул ноги и вкусно расхохотался.
С корабля торопливо спускают все лодки, я видел, как матросы перебираются через борт с заплечными мешками, каждый ухитрился забрать все ценное и личные вещи, а когда первые лодки приблизились к «Боги…
— Я стратег и гуманист, но что-то и мне все хотелось побить здесь хотя бы посуду. Но посуду на дорогу никто для нас не выставил, мерзавцы… Так что совсем не ндравится мне здесь что-то… Так бы и сдела…
Вчера все небо сгорало в пламенном закате, словно в Первый День Творения, в нем разверзались бездонные глубины, громоздились библейские горы, а сегодня заход солнца бледнее, чем щеки умирающего, обла…
Я уже запомнил, что перед тем, как отдать распоряжение, всякий раз кричат: «Слушай мою команду!» — иначе само распоряжение могут не услышать из-за хлопанья парусов и шума разрезаемой кораблем воды, а…
Я покосился на его юное лицо с блестящими глазами. Юный виконт наверняка уже в мечтах ходит перед ними павлином, рассыпает комплименты.
— Он не дурак, — сказал барон холодно. — Реальность такова, что корона уже в ваших руках. А неприкосновенности нет… Вообще-то я на вашем месте уже послал бы людей в Ундерленды. Какая бы у короля ни о…
— Спасибо, милая Бабетта… Кстати, всегда хотел спросить…
Деревья выпустили нас на простор, перед нами не просто круг без деревьев и кустов, как показалось сперва, а утоптанная земля, что пологой воронкой уходит к центру.
— Ну?.. Теперь убивать их как-то нехорошо.
— Приобрести трон, уронив честь?.. Сын мой, вы ли такое советуете?
— Может, — согласился я. — Но как в таком месте жить, не представляю…
Лодки одновременно проскрежетали днищем по крупной гальке, я выскочил одновременно с Юргеном, он охнул и опасливо посмотрел под ноги. Почва дрожит и глухо стонет, как огромный придавленный камнями зв…
Растер хватал со стола жареное мясо и пожирал, как крокодил, запивал водопадами вина, по глазам видно, что и ему хочется вставить слово, но некогда, занят более важным.
— Но? — спросил я. — У вас очень отчетливо звучит это «но».
— Еще бы. Хоть и шесть рук неплохо, необязательно же им держать мечи и топоры?.. Просто дивный остров! Эх, хоть на этот высадиться, что ли? Общее управление кораблем за вами, ваша светлость, а паруса…
Насколько помню, на мелях Гудвин-Сэндз, что чуть северо-восточнее Дувра, из-за плохих якорей разбивались не только отдельные корабли, но и целые эскадры. Там сгинули тысячи кораблей, а моряков — деся…
— Что «потом»? Восстановить справедливость, я же сказал!.. Отобрать у вас трон — разве этого мало?
Рука дернулась, я ощутил, что могу шевелиться, тело кричит от дикой боли, кожа то вздувается новыми волдырями, то становится ровной, хоть и обугленной, иногда появляются участки восстановленной кожи,…
— Если бы видел их глазами, понял бы: каравеллу не потопишь, как лодку или даже когг. Чтобы бороться с нами, нужны другие методы.
В дверь заглянул барон Эйц, он уже и сам начинает помогать заморенному работой и обязанностями сэру Жерару.
— Сэр! — прокричал он. — Они обычно топили корабли!..