— Не знал? — удивился я. — Ладно-ладно, не смущайся. Все равно огниво лучше, им можно высечь искры даже ночью, не только в пасмурную погоду. В общем, сделаешь две… нет, лучше три пары. Об исполнении доложить!
Юрген нахмурился, ударил сильнее, затем еще и еще, наконец колотил уже остервенело, осколки взлетали настолько мелкие, что пират-барон прекратил колотиться, как козел о ясли, посмотрел на меня с угрюмой злостью.
— Раздевайтесь, — поторопил я. — Нижнее белье можно оставить.
Он вздохнул и, повернув топор обухом, примерился и ударил в камень. Тот отозвался глухим звуком, как если бы в него стукнули детской колотушкой.
— Отныне — сэр, — перебил я. — Авансом за хорошую работу, которую я потребую со всей строгостью и беспощадностью. Поняли, сэр Гамерлинг? Со всей строгостью.
— Если сравнивать с лодчонками пиратов, — сказал я, — то да.