— Эйнармы, — повторил я, — да не заморачивайтесь! Просто несите.
Я проводил его долгим взглядом, Ордоньес не так уж прост, как старается выглядеть, но и я стараюсь для простых воинов выглядеть рубахой-королем, а еще ручкой-парнем, что делит с ними все воинские тяготы и потому понимает их нужды.
— Дорогой граф, я как-то перерос эти… одиночные рейды. Сейчас я хочу идти во главе громадной и могучей эскадры и сметать с лица земли любое сопротивление. А сейчас мы что делаем? Крадемся по самому краешку архипелага. Чуть углубимся…
— Лучшая приправа к пище, — сказал я твердо, — голод. Избыток пищи мешает тонкости такого изящного ума, как мой.
Альбрехт составил длинный список необходимого, я с облегчением видел, как время от времени вычеркивает, то ли как сделанное, то ли как то, без чего обойтись можно.
Он скупо улыбнулся, от строгих серых глаз разбежались лучики. Взгляд тот же острый и живой, что и в первый раз, когда я увидел его в помятых и посеченных доспехах армландского лорда.