— Лучшая приправа к пище, — сказал я твердо, — голод. Избыток пищи мешает тонкости такого изящного ума, как мой.
Альбрехт составил длинный список необходимого, я с облегчением видел, как время от времени вычеркивает, то ли как сделанное, то ли как то, без чего обойтись можно.
Он скупо улыбнулся, от строгих серых глаз разбежались лучики. Взгляд тот же острый и живой, что и в первый раз, когда я увидел его в помятых и посеченных доспехах армландского лорда.
Испуганные матросы ринулись на мачты, парус приподняли, в то же время не давая сорвать ветром. Корабль неумолимо двигался в сторону черной дыры океана, потом его начало медленно сносить в сторону. «Ужас Глубин» в нескольких кабельтовых сзади повторял наш маневр.
— Вы тоже будьте бдительны, — сказал я. — И никаких опрометчивых действий, адмирал! Доверяйте разруливать всякие трудности мне, своему мудрому сюзерену. В том числе и эти… возможные, на острове.
— Кунигундий, — поправила она и сказала торопливо: — Простите, ваша светлость! Все так. У вас потрясающая память.