— Не наговаривайте на себя, барон, — сказал я. — Вы же барон?.. Где ваш гонор? И наглый вид благородного человека?
Я шел замыкающим, сердце все время тревожно дергается, предостерегая, что еще не конец, остров так просто не отпустит…
Я глубоко вздохнул, чувствуя, как грудная клетка за последние часы впервые расширилась на полную мощь, даже застывшие на одном месте ребра болезненно хрустнули.
Или, подумал я, за спину более сильного зверя.
Море покрыто гибкими пластинами серебра, живое серебро, вспомнил я выражение из детства. Словно миллион миллионов блестящих рыб плывут по поверхности, то выскакивают, то погружаются в темные пугающие бездны.
В моей груди появилось злое жжение, будто туда насыпали перца, я перевел дыхание, но воздуха недостает, жадно хватил его раскрытым ртом. В черепе начали стучать молоточки.