От корабля масагерцев вообще ничего не осталось, сгорел, а люди, если не заблудятся, доплывут до берега. Может быть. Обломков корабля должно всплыть много.
— Ваша светлость, прошу вас слегка приподнять руки… надо завести веревки…
— Главное, — напомнил он, — готовы ли мы. Кроме огромного и сильного флота, сын мой, мы и сами должны быть чисты душами и помыслами, тогда дьявол будет бессилен нам повредить.
— Великие короли ведут великие войны и разоряют свои страны больше, чем чужие. В истории остаются даты грандиозных битв, захваченные и сожженные города, а не то, сколько король построил школ, сиротских и домов призрения, насколько снизил налоги… Когда король разбирает тяжбы лордов из-за титулов, он… гм… не ведет войны и не избивает народы.
Я посмотрел на весла и гребцов, сперва ощутил некую неуверенность и тревогу, хотя не понял причину, а когда понял — страх стиснул сердце. Всего два весла, но за каждым сидит по сверкающему медью голему, оба не меньше трех ярдов роста. Весла, которые смогли бы поднять разве что дюжина человек, ходят в уключинах легко, а воду загребают играючи.
Ордоньес слушал все нервознее, покрикивал на Юргена, тот орал на матросов, те манипулировали с парусами, улавливая малейший ветерок.