— Не знаю, — прокричал он в отчаянии. — Но их много, значит, есть и очень ценные!..
— Он осматривает поле для предстоящего рыцарского турнира, ваша светлость.
— Наверняка, — ответил он. — Сюда боятся высаживаться не только из-за дыма.
— От кораблей уже тошнит, — признался я. — Над другим вопросом голову ломаю, когда вас вижу. Над богословским. Даже не вопросом, а проблемой.
Она рыдала, не решаясь согнуться и закрыться, хотя я видел, как ей страшно и как хочется хотя бы обхватить свое нагое тело руками.
— Всем спасибо, — сказал я державно и отправился к выходу.