Все цитаты из книги «Взгляд сквозь пальцы»
– Здесь можно многое узнать. Вот я и узнала. Оказывается, он специально искал девственниц. Клуб такой, «Хет-трик» называется. Докажешь, что троих… «вскрыл», они так говорят, – и можно вступить в клуб…
– Говорил, что тут провода протянуты из стены в стену, как сеть. Ползал по полу под этими самыми проводами. Будто по ним ток идет и они гудят. Меня сукой обзывал, говорил, что у меня кругом любовники…
Запах, который сопровождал старушку, был хорошо знаком – от него между лопатками поползли мурашки и захотелось бежать отсюда сломя голову.
– Поняла, – ответила я, едва шевеля губами от холода и нарастающего чувства безнадежности. – Спасибо тебе. Поплыву теперь обратно.
Мелькают лезвия, у порога лежат несколько трупов. Такое отчаянное сопротивление – неожиданность для нападающих. Наниматели предали вас, ублюдки. Вам не сказали главного: кого вы подрядились уничтожит…
– Опять, Сереженька, ты только не волнуйся, все будет хорошо, скоро домой поедем…
– Была, – поправил Валерка. – Да, а что такого? В такой старости уже все на одно лицо, и мужики и бабы. Так что будь спокойна, старость вещь неизбежная, но не заразная.
И тут она мне показалась. Не тот, пусть потусторонний, но все же близкий к человеческому облик, который я видела до сих пор, а то, что лежало где-то на дне, обмотанное тяжелой цепью, во власти разъед…
Ощутив, что цепляю животом прибрежную гальку, я разревелась. Меня вырвало желчью и морской водой. Встать я не смогла и ползла, оставляя за собой борозду, словно тюлень. Так, мучительно икая от устало…
– Я-то ничего, а ты слушай и на ус мотай. Зуля перед мужем свою жизнь как свечку истеплила. Может, ее счастье в том и было, а ты не такая. И не вздумай другой становиться. Себя сломаешь и никому лучш…
Я оделась и как сомнамбула побрела на экзамен, первый в эту сессию. Ослепительный зимний день ничем не напоминал вчерашний – серый, с низким кладбищенским небом. Казалось, что все это – похороны, пом…
Направление из сельской участковой больницы. Течение беременности… родов… задержка в развитии… назначена консультация.
Оставалась еще банка, оказавшаяся неожиданно тяжелой. Я отковыряла ножницами слой стеарина с крышки, попробовала открыть, но та не поддавалась – приржавела, наверное. Снять ее удалось только с третье…
Когда я выглянула в окно, пятно тени от старой акации уже накрыло скамейку с развалившимся под ней рыжим котом, а в арке дома напротив показались две фигурки: одна в клетчатой юбке с красным ранцем, …
Она ошеломленно пошла к двери. Я рассматривала тощую фигурку, затянутую в черные брюки и корсет, и думала, что такой работник Ей вряд ли понадобится.
От входа в арку я обернулась и посмотрела на лежащего сквозь пальцы. Человек, просто человек. Надо же, кто бы мог подумать.
– Ничего, Тиша, все хорошо. Просто хозяин скоро приедет.
Лестница была удобная: пологая, с широкими ступенями. Соль и сырость давно облупили краску, заменили ее ржавчиной, но, если крепко держаться за перила и считать марши, все будет хорошо. Мне кажется, …
– Что рассказали, то услышала, а правду или нет, не знаю.
Она красноречивым жестом подняла наманикюренный палец к потолку и закатила глаза.
– Очки забыл, – пояснил он. – Ладно, это еще воткну как-нибудь. Значит, все сделаю, установлю на место и позвоню. Дней через пять.
Я оторвала взгляд от незаконченной записи, увидела вошедших, и у меня упало сердце.
Рука разжалась на колене, обтянутом голубой джинсой… ох, какой дерматит! Опухшие пальцы потрескались до мяса, кожа красная, шелушится, наверное, жуткий зуд…
– Валер, слушай, что ты на меня смотришь как на бомжа-подснежника? У меня что, помада потекла или прыщ на носу вскочил?
То ему никто не поверит. В гомонящей наверху толпе нет ни одного трезвого человека. Если он сразу не свалится в обморок, не успеет сфотографировать человеко-пса на мобильник…
Я оглянулась, ища что-нибудь подходящее, и сунула ей в руки мыльницу.
Меня отключило мягко и незаметно. Когда я проснулась, был белый день. За стеной девчонки вполголоса распекали Макса: наверняка он гавкнул и разбудил меня, вот его и отчитывают. Даже мои интонации коп…
– Сахар. Точно, земля круглая и маленькая. Ты хоть только три года с ней промучился, а дочка всю жизнь.
Тогда у Катьки был период Бажова. Потом пришел черед греческих мифов, потом Андерсена.
Отвлекшись от интересного и продуктивного диалога с собой, я обнаружила, что дисциплинированная Лидия Ивановна давно принесла истории, но не мешала сложному диагностическому процессу, для которого во…
Я погладила голубя по упругим теплым перьям и пошла к выходу на чердак. Всей кожей чувствовала, что кто-то идет сзади, ступая шаг в шаг, буравя гневным взглядом мой затылок. Но было настолько стыдно,…
Лидия Ивановна возникла на пороге, ловко держа в охапке три свертка, профессионально упакованных во фланель.
Я почувствовала, что мне улыбнулись в ответ.
– Любит. Я однажды услышала, он маме говорил, что никогда никого не любил, только ее и меня.
После недели споров я сдалась. Генка отнес деньги, предъявил мне договор долевого участия и гордо сообщил, что он едва успел – квартир было куда меньше, чем желающих.
Местные новости походили на фронтовые сводки, все в городе отлично знали, кто и какими методами делит между собой заводы и землю, дома отдыха неподалеку от «Столбов» и все остальное. А мы рассчитывал…
Я чувствовала себя совершенно чужой и одинокой в этой толпе. Одни люди приезжают сюда отдыхать и тратить деньги. Другие, местные, на них зарабатывают. Я не относилась ни к тем, ни к другим. Празднова…
Неизвестно откуда я знала: это моя человеческая душа несется тенью рядом со мной. Неужели мы не убежим?
Как ей сказать, что ночью я дважды столкнулась нос к носу со смертью, чужой и своей, – и выскользнула из ее холодных рук? Что я убила, чтобы не быть убитой, и не жалею об этом? Что чувствую себя живо…
Сильный удар в лицо сбил меня с ног. Я пошатнулась и приземлилась на пятую точку – так, что больно ушибла копчик.
– Закончат операцию и вернутся – только поздно, если она сложная. Не болтай, чисть картошку давай… Шкурку потоньше срезай, сколько раз тебе говорить?
Рука хозяйки метнулась со змеиной стремительностью, выхватив у меня пакетик.
– Мы тебя достанем, сука! И тебя, и щенков твоих!
– Что-то хорошие врачи долго не живут, – горько сказала бабушка.
– Что надо, чего зовешь? – прозвучало в голове.
– Ну все, хватит. Вали отсюда, пока цела. Будешь вякать – тебя и не найдет никто.
Она закусила губу и помолчала несколько секунд.
Я побрела вдоль скалы, приглядывая подходящее место. Камень был слоистым и растрескавшимся, в щелях угнездилась цепкая приморская трава, а кое-где и чахлые кустики. Заметней всего доска будет на уров…
Пока я шла к ней по залитому солнцем двору, Прохоровна не пошевелилась. Она сидела, опустив плечи и вытянув шею вперед, как нахохленная птица. Не привычная ворона, а кто-то из тех, кто сидит на курга…
– Поняла? – Катька показала Дашке язык и ловко увернулась от ее подзатыльника.
– Подумай сама. Данные у тебя хорошие: тонкокостная, худенькая, руки-ноги длинные. Выносливость отличная – ну, это у нас в роду. Спринт у тебя не очень, тренер говорил. Смотри, олимпийский резерв – э…
– Мы ей ни в чем не отказывали, ничем не напрягали, пусть только учится. А она этой готикой увлеклась. У них у всех ветер в голове, какой с них спрос? Вот мы в свое время… Во всем черном ходит, глаза…
Все могло быть еще хуже. Это всегда полезно вспоминать, когда кажется, что хуже уже некуда.
Когда он исчез в дверях банка, я побрела в сквер и почти упала на скамейку. Сердце колотилось где-то в горле, очень хотелось пить и еще больше – есть. Запивая водой горький шоколад, я ни на секунду н…
Я мгновенно распутала завязки, надела халатик и почувствовала себя молодой, красивой и невероятно счастливой. Это счастье распространялось на все вокруг: на закипающий чайник, солнечное пятно на обле…
– Уйду чуть позже. А пока посмотрю на него. Должна же быть на свете справедливость.
Я достала телефон и набрала номер Прохоровны.
Сюда, в эту расщелину, я и решила спрятать пистолет.
Катька трещала без остановки, рассказывая про садик, про Алика, который, оказывается, совсем не тупой и тоже любит муми-троллей. Я слушала, кивала, подавала иногда реплики и остро чувствовала, как ух…
– Ну и ладно. Давай попробуем уснуть, мне вечером на дежурство.
Почему у них у всех такой одинаковый сценарий? Приехали отдохнуть. Два дня спал. Потом пил десять дней подряд. Что пил? Все: пиво, водку, вино, коньяк. Сколько? Не знаю. Много. Последние два дня не п…
Она улыбнулась, ответила церемонным коротким поклоном – только мелькнули украшения в прическе – и исчезла.
В бухту у Каменного берега я добралась с хорошим запасом времени. С той ночи, когда кто-то приподнял занавес между прошлым и настоящим, вокруг ничего не изменилось. Развалины дота надежно хранили пис…
Роман возник у меня за спиной – тихо, как Азраил, чье присутствие здесь ощущалось все сильнее и сильнее.
Но все мысли заслоняло нетерпение. И когда наконец, разогнав всех спать, я закрылась в спальне, то едва удержалась, чтобы не вывернуть содержимое саквояжа на пол. Взяв себя в руки, я поставила на пол…
– Слушай сюда. Ирке шестнадцать. Галке восемнадцать летом стукнуло, с ней и будешь толковать. Фамилия – Марченко. Придешь туда завтра поутру. Скажешь, что принесла ошейник для Чопика.
Он появился через два дня, тоже в конце приема. От двери до моего стола – пять шагов, и с каждым шагом диагноз становился все яснее, словно увеличивался шрифт, послушно следующий за колесиком «мышки»…
Я вспомнила ЭТО и почувствовала, как желудок подступает к горлу. Пришлось купить маленькую бутылку минералки в ближайшем киоске – по цене полторашки, ради праздника.
– Нечего сказать, свозили ребенка на море оздоровить, того гляди заикой станет, – сказала бабушка.
Слыша, как он шумно лакает воду, я принялась тихонько будить Дашку. Выполнив обязательную программу: почесать спинку, погладить шею, помять плечи, – я отправилась жарить оладушки, а Макс, недвусмысле…
В девяностых мы с Генкой пахали на износ, выматываясь и недосыпая. В садике Дашка постоянно болела и поправлялась все дольше и дольше. Спасение явилось из детства. Как-то раз тетя Кшися пришла к обед…
Проваливаясь в сон, я слышала тихое постукивание то здесь, то там. Что-то шуршало по углам, перекатывалось, шелестело. Тихон работал.
Ненависть была такой сильной, что не слепила и не жгла. Раскаленная добела, она обжигала холодом. Голова оставалась совершенно ясной, глухой рев пламени не мешал думать и планировать.
– Ты зачем ее съел? Тебя что, дома не кормят?
Оборотень живет во мне, растет, набирает силы – как росток, который проламывает асфальт, стремясь к солнцу. Росток ни в чем не виноват. Он просто хочет жить – как ты и я.
– Только, пожалуйста, доктор, анонимно, без фиксации! Мы отблагодарим.
Я присела на корточки в прибое, поднесла руку к воде – и мелкая прибрежная зыбь шлепнула меня по ладони.
Утренняя кутерьма шла своим чередом: покормить Макса, вовремя выпихнуть из дома Дашку с Катькой, успеть на работу. Обычный день, который постоянно перебивался воспоминаниями о ночи.
Под предлогом усталости я рано убралась спать, но уснуть не смогла. В голове стоял хаос из планов, воспоминаний и попыток осознать случившееся. Я всегда знала, что люблю своего мужа так, как вообще с…
Домой я пошла пешком и, цокая каблуками по асфальту, почему-то чувствовала себя молодой, красивой и беззаботной. Может, затем и надевают драгоценности? Интересно, насколько прибавляет молодости и кра…
Уборщица Аня с ведром и шваброй. Плечистый мужик, прижав мобильник к уху, что-то записывает в блокнот. Девочка в голубых джинсах в углу коридора сжалась на стуле в комок, голова низко опущена, лицо з…
Стоп. Абиджан – это город, где работает Генка. Мы еще шутили, что в Узбекистане есть Андижан, главное – не перепутать. Но ведь Генка улетел на Берег Слоновой Кости. Этого не может быть…
Когда он показался в створе аллеи, моя футболка давно прилипла к спине. Каждый его шаг давался мне чудовищным напряжением. Я знала, что могу остановить ему сердце – достаточно только стиснуть кулак и…
– Как знаешь, – беззвучно сказали мне с явным сожалением. Словно кто-то пожал плечами и свернулся поудобнее – пушистым клубком…
– Правильно. Риелторскую фирму я сама выбрала и обо всем переговорила. А отсюда надо уезжать – туда, где никто не знает, откуда у вас деньги. Их могут искать. Поняла? И никому не говори, куда и зачем…
– Да уж. Город маленький, все всех знают. – Роман размешал сахар в своей чашке. – Они в одном подъезде с моей бабушкой живут, последние пару месяцев у нее деньги держали. Придут, постучат, она им выд…
Дальше – больше. Деньги проявлялись в непредсказуемых суммах, по непонятному графику. Генка продолжал молчать, молчала и я, потому что без них мы, пожалуй, просто сдохли бы от голода.
Авось не помру с голоду, хотя бы в первое время… Это что – судьба у меня такая: даже будучи частично лисой-оборотнем, изображать из себя навьюченного верблюда?
– Здрасте, Ольга Андреевна, что-то давно вас не видно.
– А то кто ж? Ей барахло не требуется, Она им гребует. Из всего нашего барака одна я подошла… а лучше бы не было этого! Да что теперь говорить.
Там, внизу, все наши бегут по подземному ходу. Волокут за собой детей, несут ларцы с документами и казной. Все молчат, даже самые маленькие. Обмениваются мыслями: короткими, как удар бича. Только све…
– Другого места не нашел, скотина, – привычно пробормотала я.
– Мама! Вы ее извините, видите, в каком она состоянии…
Сегодня он выглядел куда лучше. По крайней мере видел собеседника, а не смотрел в пустоту. И мимика живее. Вопрос: на сколько процентов этот успех принадлежит мне, на сколько ему самому и на сколько …
– Сейчас истории принесу, – сообщила она, укладывая свертки на пеленальный столик.
Катьку мы закопали в горячий песок – отогреваться. Макс тут же устроился рядом, а мы с Дашкой отправились ополаскиваться. Вытираясь, я снова увидела золотящуюся под солнцем рыжую шерстку – только теп…
Мне все же поднесли рюмочку – за упокой души – и бутерброд на закуску. Тщательно жуя, чтобы не разговаривать, я слушала и мало-помалу поняла, что же случилось. Таньку, Татьяну из физиотерапии, я знал…
Анфиса немедленно отправилась в таз с моющим средством, дико таращась из пены. А я бросилась вытеснять соперницу из Катькиного сердца. И пока Дашка делала английский, мы ели оладушки, читали «Золотой…
Мощный, налитый медвежьей силой клиент и весил за центнер. Так что наволочку я сняла, лишь когда мы надежно прификсировали его к кровати.
– Я сорок пять лет мама! Ты лучше подумай, на что твоего выблядка хоронить? Ни копейки ведь в доме нет – все, все вытаскал, ворюга! Говорила дуре: думай, с кем связываешься, от осинки не родятся апел…
Поговори со мной, Хино-сан. Скажи мне что-нибудь. Мне так страшно и одиноко в осенней ночи – как и тебе, наверное. Скажи мне что-нибудь, Изуми…
И тут я не поверила собственным ушам: Прохоровна затряслась от смеха.
Улыбаясь от беспричинного счастья, я вылезла одновременно из халата и из постели, набросила любимый фартук-халатик с голой спиной – и тут вспомнила про вчерашнее. Запуталась в завязках и поясе, зло д…
– Ох, любопытная, ничего сказать нельзя. Много будешь знать, скоро состаришься. Спи давай, поздно уже совсем…
– Не, такого Она в отвал пустила. Есть тут один, грузчик на труповозке. Пустоглазый такой. Согласился, только, сказал, скатается здесь неподалеку к кому-то и вернется. Придет на неделе, все и сделаем…
– Проходите, доктор, – неожиданно миролюбиво сказала Лидия Ивановна, – сейчас я их принесу.
Вокруг простиралась равнина, поросшая высокой травой. Перед глазами была черная конская грива. Мои руки держали поводья – но я никогда не носила браслета из красной яшмы! И эти руки не мои: слишком м…
Проснулась я поздним утром, поворочалась, наслаждаясь самой возможностью вновь уснуть, и решила все же вставать. Спустила ноги с кровати, нашарила тапочки – и обнаружила, что уже привычная рыжая шерс…
Очнулась я от знакомого запаха нашатыря. Опираясь на испуганно квохчущую Лидию Ивановну, доковыляла до той самой кушетки – жесткой, обитой клеенкой еще в незапамятные времена. И там-то, на этой кушет…
Под крышкой лежала бумага. Коричневая от времени бумага, свернутая в тугой рулон, перевязанный ниткой. Едва не застонав от разочарования, я вытащила бумажный сверток, и в свете лампы блеснуло золото.…
Я покрутила колесико мышки, увеличивая нечеткую фотографию капитан-лейтенанта Корзинкина. Напряженное квадратное лицо с широкими скулами, маленькие, глубоко посаженные глаза, а бровей совсем нет. У п…
– Она с нами почти не разговаривает. Спросишь – ответит, но смотрит как на пустое место. И из комнаты почти не выходит, сидит там со своими страшилами, все стены ими завешаны, живого места нет. Говор…
Я хорошо знала этот дом, а в соседнем часто бывала: там жили двое моих больных. Дом номер семнадцать, помпезную четырехэтажную сталинку называли «дворянское гнездо» – в нем с послевоенных лет жила го…
– Да в любом киоске! А еще Коленька выучил стишок, в следующий раз придем вместе, и он вам расскажет!
Мне все же удалось загнать Дашку на послеобеденный сон. Будь жива бабушка… нет, прабабушка Стефа, Дашка давно бы улеглась – сама, без моих хитрых стратегических измышлений! – и мирно посапывала бы, о…
– Я-то верю, да не так, как нам отец Анатолий проповедовал – давно, еще до германской войны. Будет суд, да только не Бога над людьми, а людей над Богом. Разве Он не сказал, что без его воли волос с г…
Сейчас это был только призрак той радости, которая несла меня по ночному городу, наперегонки с лисьей тенью. Но и его хватило, чтобы прыгать по спальне, неистово визжа, зажимая себе рот, чтобы не исп…
У бабушки Стефы было два старших брата. Один пропал без вести во время керченской катастрофы. Второй погиб под Варшавой.
Генка проснулся далеко за полдень и сразу схватился за телефон. Я слышала, что он требует отчета о том, как кто-то вышел из наркоза, – в своей обычной манере, четко по пунктам: пульс, давление, темпе…
– Нет. Но так не делают. Я ведь сам сказал.
С такой дозой она проспит до завтрашнего полудня. А сейчас предстоит много дел. Я укрыла Дашку с головой, подошла к зеркалу. Глубоко вдохнула и посмотрела в него сквозь пальцы.
Я насторожилась. Опять его дядька допился до чертей? Сказал бы уж сразу.
Резко повернувшись, не успев осознать, что же все-таки увидела, я бросилась к окну. Кораблик был на месте. Но передняя мачта обвалилась и лежала рядом кучкой ракушек, словно на морском берегу. Не вер…
В детской все было ожидаемо. Дашка спала. Макс клубочком свернулся у нее в ногах, а при моем появлении вызывающе медленно встал, потянулся так, что задние лапы потащились вверх подушечками, зевнул во…
Ничего не случилось. Я сидела на холодном камне посреди осеннего моря, голая, мокрая и замерзшая, – чувствуя себя одинокой, брошенной всем миром и обманутой. И мучительно пыталась припомнить, можно л…
Она пошла из кухни, держа под мышкой неизменную Анфису, и показалось, что асимметричная обезьянья морда злорадно ухмыляется. Я наполнила собачью миску овсянкой, поставила ее на пол – подальше от печк…
Та-а-ак… Красноватый неустойчивый загар. Осветленным волосам солнце и морская вода не пошли на пользу. Турецкий сарафан явно с базара. Лицо чуть одутловатое, глаза красные – не спала ночь, плакала. Я…
Несколько секунд я тупо глядела на золотящееся под ярким электрическим светом пятно. Потом, старательно оборвав мелькнувшую мысль, достала Генкину пену для бритья, одноразовый станок и выбрила щиколо…
Прием выдался тяжелым, и к концу его я мечтала только об одном: поскорее заняться документацией. Пять инвалидов на переосвидетельствование – это несколько часов писанины. Но день не зря начался с неу…
– Гвоздички хорошие, свежие, но маловато. Не обидятся? Может, шесть возьмете или восемь? Зелени можно добавить.
Шутки шутками, но где-то на окраине в небольшом домике за двухметровым забором постепенно сложилось нормальное хирургическое отделение – пусть работающее по непредсказуемому графику и всего на пять к…
– Ольга Андреевна, в реанимацию. Машина уже вышла, – сказал далекий голос диспетчера.
– Нормально. Я пошел посплю. С Антониной созвонился, к шести она придет.
– Доброе утро. Мам, извини, я сочинение пишу. Сегодня сдать надо.
Я ушла, не оглядываясь. И на первом же перекрестке за мной увязался потрепанный грязно-рыжий пес.
Закончив свои манипуляции, Аида протянула мне старое покрывало и деликатно отвернулась, пока я заворачивалась в него и стягивала брюки. Стук машинки напоминал детство, бабушку Стефу. Вот она подрубае…
Мать плакала и оправдывалась. Отец хмуро молчал. Кто из них троих нашел, выцепил во врачебной паутине однокурсников, коллег, учителей и учеников улыбчивого детского психиатра Льва Наумыча, лысого как…
– Оль, я хочу остаться. А ты этого хочешь?
Я опустила руку, и передо мной вновь было привычно пустое зеркало. Нет, не пустое: в нем отражались желтеющий тополь, окно, тюлевая занавеска, подоконник и что-то еще на нем…
– Я тут думал… Мне давно предлагали работу. Тогда отказался, а сейчас позвонил и спросил. Меня ждут, но придется уехать. Вы мне очень помогли. Я вам что-нибудь должен?
– Мемориальную доску, – почему-то сипло сказала я и прокашлялась. – Только чтобы успеть до конца месяца. И установить на место.
– Ольга Андреевна, я подумал и решил. Я согласен.
Дверь закрылась, и я продолжила лихорадочно искать информацию.
– Три года тому назад разбился на машине, в неврологии лежал.
А про тазовое предлежание я спросила у бабушки, когда уже пошла в школу. И получила исчерпывающий ответ с демонстрацией на модели, тут же сварганенной из моей куклы и кастрюли.
Я резко развернулась и припустила обратно – благо не успела уйти далеко. Вскоре в ночной темноте проступило светлое пятно – капот легковушки. Почему-то я подошла к ней на цыпочках, словно труп мог ме…
Успокойтесь, доктор, это не ваша епархия. И не ваши дети, слава богу. Лучше поблагодарите Того, в Кого вы не верите, что тогда танец хромосом прошел по всем правилам. А почему в этих трех случаях про…
Пока Антиною перестилали постель и надевали памперс, я увела Викторию в холл.
– Все хорошо. Никому об этом не рассказывай. Я поем и еще отдохну. Может, посплю. Ночь была тяжелая.
И тогда в мою жизнь пришел Генка – так же просто, как происходит все по-настоящему важное. Однажды вечером позвонил в дверь, когда я сидела на кухне и решала, что продать в первую очередь. И пришел н…
– Смывы из-под ногтей и с кончиков пальцев тоже взять.
Я открыла дверь и попала в эпицентр скандала.
Слабость заставила меня сесть на ступеньку, но источником этой слабости был страх – сейчас это четко осознавалось. Так же четко, как и то, что ни к какому эндокринологу я не пойду. Он, конечно, пошле…
Сабуро оседает на циновки. Ясно, что ему уже не подняться. Как и мне.
Старуха молча ткнула корявым указательным пальцем вниз – в выщербленный плиточный пол.
Ну и что? Ведь с собакой же разговариваю, почему бы и с птицей не поговорить?
Все запланированное было сделано. Я прикрыла глаза, вспоминая старые фотографии тех двоих, чьи лица видела. Только их и смогла бы узнать – каплея Корзинкина и старшего лейтенанта Колокольчикова.
От ужаса я не могла пошевелиться. Меня когда-то научили выворачивать руку нападающему, но драться в замкнутом пространстве меня никто не учил. И это волосатое смуглое запястье я просто не смогла бы о…
– Если нужно, могу устроить консультацию. Одногруппник в диспансере работает. Толковый, с высшей категорией.
Пришла в себя я только в нашем дворе – и уже человеком. Страшно хотелось есть, ноги подгибались от утомления, в глотке першило. Оставалось попасть домой, но как? Дверь в подъезд не закрывается, но ка…
Мы с Генкой и сейчас вместе – где бы он ни был, что бы с ним ни было. Мы справимся, он там, а я здесь.
Так он гонял меня неделю, скупо хвалил и часто придирался. Потом, когда я научилась быстро доставать ствол, снимать с предохранителя, передергивать затвор и целиться, разрешил стрелять, командуя: «Ле…
– Да все эти, вчерашние. Хоть бы один про Зулю вспомнил. Нет, все талдычили: «Андрей, Андрей Францевич, какой человек был…» А Зуля?
По другой стороне улицы брел бездомный пес грязно-коричневой масти. Время от времени он укладывался отдохнуть под скамейками, потом вставал и снова шел от урны к урне, методично обнюхивая каждую. Неб…
– Какое-какое – корм там, лоток, что еще… У тебя что – кошки, что ли, никогда не было?
– Роман Ильич, – ледяным тоном поправил Роман и поглядел ей в переносицу. – Все вопросы можно будет решить утром, – обратился он к Инне, – а сейчас идите домой – с ней.
Могла ли я подумать, что придется заниматься такими вещами? Всего-навсего оказалась в нужное время в нужном месте – и жизнь переломилась надвое. Не переломилась. Просто кончается. Кончается моя собст…
– Ты что, Катерина. Мы еще и вещи все не разобрали. А ты подумала, как он с Максом будет уживаться?
– Со стороны лучше видно. Придешь – позавтракай и сразу за уроки.
Мы спустили с поводка изнемогающего от нетерпения Макса, и он тут же помчался к линии прибоя: лаять на волны и отскакивать от них, припадая на передние лапы. Привычно разбили лагерь: вкопали зонт, ук…
– Нет, еще раньше. На кладбище. Когда погладили меня по щеке.
В два гребка я выскочила на поверхность, откашливаясь, – и увидела их. Они молча стояли на берегу, все трое. Ветер трепал длинные Дашкины волосы, еще более светлые в лунном свете. В темноте белым пят…
– Слушай и не перебивай. Завтра никто никуда не идет и вообще из дома не выходит. Меня включили в бред – помнишь, как тогда?
И из-за того что в нашем подъезде, оказывается, жил-поживал больной с открытой формой туберкулеза. Он не собирался тратить остаток жизни на лечение, а не на водку. И это его плевки украшали лестницу,…
– Запишите на бумажке, чтобы потом вопросов не было.
Квартира оказалось огромной. Три большие комнаты, лоджия, просторная кухня. Именно таким мы с Генкой видели наше будущее жилье в том самом доме. И ни мне, ни ему, похоже, не суждено в нем жить.
Лавируя в толпе, я вспоминала: что мне известно о нем? Неплохой когда-то хирург, оказавшийся сметливым администратором, грамотно рассчитывающим на много ходов вперед. Новый корпус больницы был постро…
– Ты же знаешь, построят дом, и там у нас будет своя квартира. Папа вернется, когда денежку заработает. Через полгода – может быть, через год. Черный весь приедет, загорелый, только зубы белые. Ты же…
– Что с вами давно несчастье случилось. И с тех пор вы с ним так и живете.
– А я сказала, что ты не разрешаешь Катьку таскать по гостям, она соскучится и будет всем мешать, потом станет плакать и проситься домой.
– Пипец… – меланхолично резюмировала Валя и отключилась.
– Молодец, Дашкин, а теперь пошли одеваться.
С огромным облегчением я расчеркнулась где надо, автоматически припоминая: да, смотрела в середине лета, хорошая девочка, ничего тревожащего не было, – и шлепнула печать. Полина дежурно поблагодарила…
Я проснулась – мокрая от пота, с колотящимся сердцем – и долго лежала на спине, пытаясь выровнять дыхание, глядя на бегущие по потолку тени.
Поэтому я онемела, когда Генка протянул мне стодолларовую купюру.
Прием закончился, но рабочий день продолжается, а у меня еще столько писанины. Но отказывать первичным нельзя. Неужели она пришла ко мне и просидела все это время в коридоре, не решаясь зайти? Боялас…
Я подала ему бумажку, он взял ее – и поцеловал мне руку.
– Четыреста, Лариса, четыреста. Я бы и шестьсот взял, чтобы лишний раз тебя не дергать.
Он стоял в прибое по щиколотку в воде. Черные клеши и бушлат с бескозыркой четко выделялись на фоне сияющего неба. Молодой, совсем молодой, лет двадцати с небольшим. Плечистый, невысокий. Скуластое к…
Надо было жить дальше. В двадцать один год я осталась совершенно одна на свете. На бабушкиной тумбочке нашлась стопка денег, вложенная в потрепанную сберегательную книжку. Бабушка сняла их незадолго …
– Не понимаю. И не буду ничего переписывать.
Антиной в ее списке контактов значился как «Олег Кр». Что это значит, я не стала выяснять.
Я не успела заметить, как она исчезла. Только что стояла – и вот ее нет, а сияющая полная луна, отсветы и мелкая рябь на воде от легкого ветра – все это осталось. И еще осталось ощущение ее присутств…
Нет ответа. А девчонки так и не узнают, что спасли меня в ту ночь.
Я провалилась в сон – и, засыпая, услышала тихий шелестящий стук. Он доносился со стороны окна, но я не успела осознать, что же он может значить.
Прадед не дал погубить семью ни голоду, ни Гражданской войне. Неужели почти сто лет спустя я не сделаю для этого все, что только возможно?
Чем это от него пахнет? Молодым здоровым телом, чуть-чуть коньяком, туалетной водой «Фаренгейт» и чем-то сладковатым, знакомым. Конопля. Решил расслабиться как следует? Многие любят трахаться под тра…
– Есть такая страна – Польша, там живут поляки. Она полька, как и я.
Мне давно было известно, что означает такая интонация. Доктор Вернер принял решение. Dixi. Хау, я все сказал.
Девчонки чистили картошку (Катька – с привычно высунутым от старания кончиком языка), я мыла посуду и контролировала процесс, приговаривая: «Тоньше срезайте, тоньше», думая, что в моей речи проступаю…
Когда я убила Гургена, то хотела только испугать собаку. Я понятия не имела, что способна извергать пламя. А сейчас хладнокровно убила троих, зная, что убиваю людей – пусть оборотней, но людей.
– Спасибо вам за все. Если будут проблемы – звоните. Удачи вам.
«Матрешки», мать и дочь, почти карикатурно похожие друг на друга – только дочь выше и крупнее. На них это словно написано: одна родила дочь «для себя», чтоб было кому стакан воды подать. А получила с…
Брови вздрогнули и опустились на место, глаза открылись. Она увидела меня, а не пустое место и не инструмент для исполнения своих желаний.
– Да, еле уложила. Она хотела тебя дождаться. Я сказала, что ты на операции.
– Привет, – наконец-то отреагировал он. – Какими судьбами? Ты ж на вскрытия не ходишь. От Генки есть что-нибудь?
– Зачитался… А этой фотографии Войно-Ясенецкого я раньше не видел.
Почуяв Дашку, прибежал Макс, обнюхал ее, удостоверился, что все в порядке, и помчался в кусты, где что-то зашуршало. На кошку он не обратил никакого внимания, а она только чуть прижала уши.
Сумма оказалась разумной, но я сейчас заплатила бы и больше, лишь бы скорее оказаться дома, в тепле.
– Не вижу, почему бы благородному дону не посмотреть на ируканские ковры! – с пафосом провозгласил Генка, и мы оба расхохотались.
Через полгода Таськина наука первый раз спасла мне жизнь.
– Да так, ничего… – дипломатично ответила она. – Бледненькие только и глаза наплаканы. Сами-то доберетесь?
Я понятия не имела, что буду делать, но была благодарна судьбе, что пистолет, на котором уже «висит» три трупа, лежит в тайнике. Можно не сомневаться: обнаружив четвертый труп с пулевым ранением, да …
– Ты же знаешь, она ему инструменты подает.
Полоса удачи не прекращалась. Медсестра, веселая хохотушка Оксана, отпросилась уйти пораньше и умчалась, довольная, на свадьбу какой-то из бесчисленных родственниц. Вскоре после ее ухода очередная же…
– Спасибо вам. Пойдем, зайчик мой, пойдем, мой сладкий, сейчас на машинке поедем…
И вот настал тот день, когда мы все поехали провожать его на вокзал. Все, кроме Макса. Генка попрощался с ним как мужчина с мужчиной: долго чесал пузо и рыжее пятно на груди, теребил атласные уши. Ма…
Я схватилась за чашку и принялась цедить кофе, чтобы перебить запах тления, формалина и еще чего-то страшного.
Хуже всего была непредсказуемость. Простояв у стола вечер и ночь, Генка выдерживал вслед за тем операционные дни только за счет своей двужильности. Хорошо еще, что это случалось нечасто. А второго хи…
Она молча пошла по внушительному холлу к двери направо, я за ней.
– А что, и такого можно. Молодец, головастая. Я вот не смекнула. Но ты все равно поищи, глядишь, кто и найдется.
– Смотрите, доктор, как у нас хорошо получается!
«Отблагодарим», как же. От тех, кто это повторяет как попугай, паршивой шоколадки не дождешься…
Эти книги я помнила с детства. Они стояли все вместе за стеклом книжного шкафа, и мне их позволяли брать только свежевымытыми руками. Оставшись одна той давней зимой, я привыкла гадать по ним, да и п…
Галка побледнела так, что на носу проступили веснушки, и кивнула.
После гибели старшего сына прадед окончательно поседел и перебрался жить в госпиталь. Там познакомился с Войно-Ясенецким, часто ассистировал ему, и преподобный Лука хвалил стремительную четкость его …
– Ну, мы же собрались кошку заводить, вот я и купила. А она сама пришла, – ответила я, засыпая в лоток наполнитель.
– Дело есть. Выбила я деньги. Теперь скажи, как сделать, чтобы они их взяли. И еще скажи, где их найти и сколько им лет.
Стекло звякнуло о камень, разлетелись осколки, запахло спиртом. Христо довольно осклабился.
Я проснулась в мокрой от пота постели и долго не могла понять, наяву или во сне все это произошло. За окном стояла ночь, на экране мобильника высвечивались цифры «23:30». Голова гудела, хотелось поси…
– Позовите его сюда. Скажите, что ему звонят – ну, кто-нибудь из знакомых. Дайте ему в руки это. Пока он будет говорить, захлопните дверь в комнату с балконом. Дверь сюда не закрывайте. Да, что он но…
Она услышала мой безмолвный крик и остановилась. Волной накатили облегчение и восторг, а в следующий миг она уже глядела мне в глаза. Ее лицо изменилось, как и мое: она больше не была той ослепительн…
На прием к главврачу я пришла с небольшим запасом. Странное ощущение «jamais vu»: меня здесь никогда не было. Деловая суета, стихшая к этому времени, почти пустые коридоры. Да, той меня, которой я бы…
Наверняка это те, кто гнался за мной вчера ночью. Гурген мертв – значит, их осталось трое. Меня выследили и «вели» от поликлиники до дома, наверняка передавая от одного другому. Рыжего я запомнила. Т…
Замаривать ему, похоже, пришлось не червячка, а удава. Дашка лезла отцу на колени, требовала недополученного внимания – едва-едва мне удалось отвлечь ее предложением сыграть в лото.
– Я абсолютно корректно требую то, что мне принадлежит.
– Сейчас! Поставь пока чайник, – ответила я, сплевывая зубную пасту.
Если это гимназия, в которую Дашку взяли по конкурсу, что же делается в обычных школах. И каково будет учиться Катьке?
– И сказал, чтобы я не рыпалась: он знает, что мы бедно живем и папы здесь нет, а его отец – зампрокурора города и вот-вот прокурором будет. Что если сегодня не приду, то меня на улице засунут в маши…
А Дашка молодец, забрала сестру из садика без напоминаний. И по дороге вроде не поцапались.
Картошка с грибами стала остывать, когда я оторвала его от книжного шкафа.
– А я думал, что я сумасшедший. Но вы с ними тоже разговариваете, и вы психиатр – наверное, не сумасшедшая…
– Работа такая, – ответил Валерка с пафосом.
По-моему, ей хотелось перекреститься. А Кристина расцвела на глазах. Вот что ей нужно: внимание. Но других средств для его получения она не знает. Или не хочет знать. Гораздо проще наложить черно-бел…
До дома почти час быстрой ходьбы. При одной мысли о такси меня передернуло. До рассвета нужно попасть домой – и так, чтобы меня никто не увидел. Я уже часа два должна спать дома. Значит – ходу!
– Прадед с ним работал в войну, бабушка рассказывала. А отец учился у его ученика, вот фамилию не вспомню.
«И не найдет никто…» Где-то я уже слышала эти слова.
Мне повезло. Прохоровна сидела на той же скамейке, грелась на солнце и смотрела в пустоту.
– Мам, дай бадминтон, мы с Алиной поиграем!
– Кто то ест? Анджей? Ендрусь, ходзь ту!
– Могу. В пять часов, на пляже, где лестница из парка.
Труповозка подъехала неожиданно быстро. Фельдшер Михаил Васильевич сноровисто проверил отсутствие признаков жизни и махнул санитарам. Зататуированный Славик, которого я полгода назад выводила из бело…
– Родственники где? – спросила я усталую медсестру.
– Добрый день, Анна Прохоровна, – сказала я и положила на скамейку рядом с ней пакет с «Примой».
Дверь хлопает так, что удар отдается у меня где-то в грудной клетке.
– Доска-то почти готова, еще разок полирнуть осталось. А где устанавливать будем?
– Потом тетка меня попрекала: такая молодая, а уже все серебряные ложки пропила… – говорила бабушка.
– Как сказали, красный гранит. У меня как раз подходящий кусок остался – помнишь, Коля, от Овсепянов.
– Да мы с тобой, кто же еще. Тебя в любой дурдом возьмут вне конкурса. Хочешь, замолвлю словечко? Здоровенный, узлы вяжешь, как старый боцман…
Она справилась. Как только Макс подбежал знакомиться, вертя хвостом и набиваясь в близкие друзья, он тут же получил по морде. Мягкой бархатной лапой со втянутыми когтями – но по морде.
Он шел рядом, приноравливаясь к моему шагу, кивая в особенно значимых для него местах моей лекции об эпилепсии вообще и у беременных в частности. Я рассказывала, думала, что сама поймала себя в ловуш…
Застывшее от напряжения смуглое лицо поплыло у меня перед глазами, речь слышалась урывками.
Н-да-а-а… Гламурненько. Да нет, просто щедрое южное гостеприимство, праздник, на котором Дашкина ровесница может почувствовать себя взрослой девушкой, хозяйкой бала. Вот только потом нужно будет приг…
– Он что, занимался чем-то? – пропыхтел Роман, затягивая узлы-констрикторы.
– Это там научилась прыгать с наволочкой?
– У всех жены как жены, а у меня психиатр…
– Ну да, с нами – со мной и с ней. Как тренировка сегодня?
Сквозь две незакрытые двери мы слушали, как пациент матерно объясняет Пашке, какой он бестолковый мудила, долболоб, и еще много чего – пока не услышали, что дверь в комнату с балконом захлопнулась.
– Татьяна-моряна! Татья-а-ана-а-а-моря-а-ана-а! Татья-а-а-а-ана-а-а-а-моря-а-ана-а-а-а!
Берег был пуст. Моя сумка одиноко стояла так, словно я ее только что оставила.
Моя ладонь заполнила зеленый контур. Да, конечно, пальцы не сошлись на внутренней стороне, это же не запястье.
Ах ты старый пень! Мышиный жеребчик хренов! Охота тебе лишний раз намекать на мое соломенное вдовство и забывать о субординации! Такие вещи спускать нельзя.
Что я его люблю, писать не стала. Он и так это знает. Потом положу письмо в ячейку к золоту. Прочтут – либо он, либо Дашка.
Макс напомнил о себе гулким басовитым брехом. Крохотная кухонька срезонировала так, что захотелось зажать уши.
Я достала из шкафа стеганое детское одеяльце – подарок тети Кшиси. В нем выросли Катька и Дашка. Плотно упакованных, их как тючок укладывали в коляску и везли в детскую консультацию. Одеяло пахло зер…
– Буду звонить тебе каждый день. Если нужно, позвонишь сама. Деньги – на дорогу, еду и гостиницу. Жилье ищи простое, без наворотов, пусть лучше часть денег останется. И еще – кто такой Чопик?
– Мам, я тоже пойду спать, ладно? Посуду завтра помою.
– На голову больных! Ты всех своих знаешь, есть подходящий кто?
– Нет, никогда! Что вы, он же спортсмен. Каратист, пловец.
– Буду подъезжать, позвоню, пусть она спустится на ресепшен.
Хорошенькая Таня, медсестра невролога, упорхнула в свой кабинет по соседству, а я, благословляя счастливый случай, вытеснила бабку Запорожец из кабинета и отправилась на второй этаж.
И тут сзади долетает звук, которого здесь не должно быть. Собачий лай, голос идущей по следу своры. Я вцепляюсь в поводья, словно в ускользающую жизнь, пытаясь удержаться на краю пропасти, но ужас си…
Когда муж сказал, что собирается на заработки в Африку, я решила, что это шутка. Но нет. Фирма-посредник обещала опытному полостному хирургу от трех до пяти тысяч долларов в месяц. Здесь на полторы с…
– Да уж, Таська учила будь здоров… Мне до нее далеко.
Проснулась я на рассвете и сразу же бросилась к зеркалу. Оно оставалось пустым, и я не знала, как с этим быть дальше. Пока предстояло жить: поднять девчонок, отправить Катьку в садик в сопровождении …
– Ну, вроде процесс пошел, – удовлетворенно констатировал он. – Только объясни: на черта ты ей сунула эту мыльницу? Не проще было дать мобильник?
Я рухнула на кровать прямо в халате, натянула на себя одеяло и провалилась в сон, желая только одного: проснуться поздним солнечным утром, и пусть это невозможное, необъяснимое – нет, объяснимое толь…
Чтобы не думать о кораблике с двумя мачтами, пылящемся на подоконнике в спальне, я впряглась в дела. Сплющила молотком цыганские украшения в бесформенные неопознаваемые комки золота. Продала их ювели…
Я быстро прикинула в уме. Из родителей Дашкиных одноклассников больше никто в больнице не работает. Будем надеяться, что ложь не выплывет.
Васильич слегка притух. Он-то, конечно, имел в виду, что муж пришибет меня. Но представил себе другой вариант развития событий и поскучнел.
– Здесь остальное, как договаривались. Пересчитайте, пожалуйста.
А пока надо оборудовать себе лежку-схрон. Когда мы вселялись в эту убогую двушку, в кладовке среди прочего хозяйского хлама я заметила саперную лопатку. Она и сейчас лежала там – защитного цвета, обл…
– Понимаешь, в роддоме, э-э-э… разные вещи случаются, и слова тоже разные бывают, плохие…
– Ничего, Дашкин. Наверное, перегрелась немного.
Он придирчиво изучил паспорт, взглядывая то на меня, то на фотографию.
Что бы там ни было, а точку поставит генетическая экспертиза.
Сколько же она тут просидела? И зачем? Вечное девчоночье «Пойдем со мной, а то я одна боюсь»? Ждет подружку?
Она протягивала клочок бумаги, на котором было что-то написано. С трудом разбирая печатные каракули, я прочла: «Акопян Гурген Ашотович».
Сил говорить у меня нет, но «беззвучной речи» у нас не отнять, пока мы живы.
Голос ее был таким же холодным, как море. И звучал размеренно, как прибой.
– Скорая уколола ампулу реланиума. Рвался бежать, пытался выпрыгнуть в окно. Что это такое, как вы думаете?
– Вы что, сбесились? Собаке нельзя сладкого.
– Хороший гость со своим приходит, – и я водрузила на стол эффектную банку «Якобса».
Я смяла пустую банку, бросила ее в переполненную урну и направилась к кабинке биотуалета, выбрав ту, куда стояла очередь подлиннее, – благо она была ближе. Постояла пару минут, демонстративно перемин…
– Да, но ты-то все равно умница. Посмотришь, ладно? Я пошел, машина уже выехала. Когда вернусь – не знаю, если что – ложитесь без меня.
– И слава тебе господи, – отозвалась бабка.
– Он вам жалуется? На плохой сон, на то, что скучает по вас с мамой?
Нечего прятать голову в песок, даже страус так не делает. Ты же видишь, после отъезда отца ребенок чувствует себя беззащитным. Добрые, сильные, знакомые с первых дней руки не вытаскивают из-под одеял…
– Ну давай сядем рядком, поговорим ладком. Так это вы теперь здесь жить будете?
Почему-то стало легче на душе. Хорошо, что не попала чуть выше, туда, где надпись на воротах: «Оставь надежду навсегда, сюда входящий».
Повинуясь ему, я взяла бутылку за горлышко, а его здоровенная лапа легла поверх моих пальцев.
Какая умная голова в Минздраве додумалась назначать осмотр психиатра грудным младенцам? Как они представляют разговор врача с бессловесным пациентом? У них что, своих детей нет? Или они не изучали де…
– Для Чопика! Она поймет. Купи какой-никакой ошейник и покажи ей. Она все сделает, что скажешь.
Я нашарила в сумке упаковку спазмалгона, вытряхнула содержимое и на внутренней стороне картонки вывела печатными буквами два слова.
Финал наступил через три месяца. Генка не пришел домой и не позвонил, что задерживается. Впрочем, он и не задержался в отделении: когда я туда дозвонилась, его там давно не было. Дашку я уложила, но …
Мне стало холодно, по спине побежали мурашки.
Когда мы спускались к морю, оступаясь на горячей гальке, утреннее ощущение счастья накрыло меня опять. Сияющий день бабьего лета, пустынный пляж, куда выбираются только местные, знающие про эту укром…
– Спохватилась, – хмыкнул Валера. – Наверное, уже и похоронили. Сейчас узнаем. Прохоровна-а-а!
– Можно, проходи, – ошарашенно ответила я.
– Совсем не обгорел. А почему ты спрашиваешь?
– Сама сказала, – почти шептала Прохоровна, – найди себе замену, говорит, и вали…
– Нет. Вы должны только самому себе – жить так, чтобы ваши могли за вас порадоваться.
– Здравствуй, Андреевна, ты послушай, что он выкинул… Дура я была, ой дура, надо было тебя слушать…
Откуда взялся этот голубь? Обычный толстый сизарь ворошился рядом на грязном толе, явно оглушенный ударом. Но ведь все нормальные голуби ночью спят. Кто поднял его на крыло и заставил набрать такую с…
– Даш, я задержусь, работы много. В холодильнике плов. Купи что-нибудь к чаю, я приду совсем поздно.
Ничего, буду здесь жить и на них охотиться. Макс однажды ухитрился изловить одну и слопать – и никак не мог понять, за что Катька напустилась на него с упреками.
– Даш, пойдем домой, прохладно уже становится. Позови Катьку. Макс, ко мне!
Родители дома бывали мало. Растила меня бабушка, мать моего отца. Она гуляла со мной во дворе и в парке, учила всему, чему считала нужным, читала мне вслух и отвечала на бесконечные вопросы.
– Мам я ухожу, Алинка ждет! Где бадминтон?
Он резко повернулся и пошел к лестнице все той же валкой походкой.
– Выход через полчаса! – объявила я и положила Максу утреннюю порцию каши с мясными обрезками.
– Да ладно, я привыкла уже, – покровительственно заявила дочь. – Чай пить будем?
– Нет, бумажки срочные накопились. Постараюсь побыстрее отделаться. Пока.
Но и мстительной радости от вида того, во что превратился Антиной, я не испытывала. Важно только одно: с Дашкой ничего не случилось, она дома и ничего не знает. И не узнает – по крайней мере, от меня…
– Полина. Ты же хотела уйти – дальше и выше.
– Мам, а папа сможет нам обезьянку привезти?
– Спасибо вам. – Я не смогла придумать ничего другого.
– Оль, чтобы заработать, я хоть с чертом свяжусь, хоть с дьяволом. Я не виноват, что бандюки платят лучше, чем государство. Мне все равно кого оперировать – бандита или работягу. Я вижу операционное …
– Типун тебе на язык, болтун чертов. А ты, Олька, помни Наумыча и будь ему благодарна. Потом поймешь, что он для тебя сделал.
Мои мысли сразу оборвались, когда я увидела, что Дашкины глаза полны слез.
– Эодвен, сын Эодвина. Когда ты родишься?
– Кто-кто… Кошка, конечно! Ты смотри там, поаккуратней, она нравная. Не приглянешься – нипочем не пойдет. Ну, давай, путь тебе добрый.
Дашка молча покачала головой, и я отправилась смывать впечатления от сна. Недаром говорится, что после контакта с призраками нужно совершить омовение…
– Мам, а тут во дворе такая рыжая такса! Зовут Рой, они с Максом уже подружились! Только он карликовый. А можно будет в наш прежний двор ходить, с Арминкой играть?
В комнату одновременно вбежали Катька и Макс. Только он застыл на пороге, насторожив уши и принюхиваясь, а дочь кинулась ко мне.
Последний раз обняться, помахать вместе с Катькой и Дашкой вслед поезду. Вернуться домой, к оскорбленному до глубины собачьей души Максу. Взять его на поводок и выйти в сырую беззвездную ночь, послав…
– Мам, мы с Максом недолго, правда ведь? Ой, а что у тебя с лицом?
– Слушай, у меня уже кличка есть, так и говорят: «А где доктор с термосом?» Может, хватит мне с ним таскаться?
Она безропотно проглотила таблетки и побрела в детскую.
– Да вы-то здесь недавно, а местные про него много чего знают…
Дашка в специальной пляжной футболке до колен, на груди Джек Воробей, на спине Кира Найтли в обрамлении волн, пальмовых листьев и якорных цепей. Катька в синих шортах и тельняшке с аппликацией – дель…
– …до тех пор, пока не причиняет вреда себе или другим. Вы можете только предложить ей прийти сюда, ко мне. Придет или нет, ее добрая воля.
– Говорила, что после школы пойдет гулять. Мам, я тоже погуляю, ладно?
Коля прикрыл глаза, вспоминая, и закивал.
Они сидели на старой клеенчатой кушетке. Не переговаривались, не держались за руки – молча глядели перед собой. Услышав мои шаги, синхронно встали и пошли навстречу.
– На свободную. Мам, правда, мне некогда. Давай потом поговорим.
– Сплетница-газетница, московский листок!
Рая мелко кивала, как китайский болванчик. Челюсть у нее тряслась так, что стучали зубы.
Кажется, я задремала, пригревшись на солнце. Мне даже что-то приснилось – такое же радостное, как весь этот день, и тут же забывшееся, едва я открыла глаза.
– Очень чисто, чтобы все хорошо заживало.
Я вздохнула поглубже и взглянула назад – сквозь пальцы, через левое плечо.
Христо не страдал от излишней вежливости, но сроки соблюдал точно и позвонил в назначенный день.
Внизу, под акациями сидел тощий рыжий пес и, вывесив язык, смотрел на разоряющегося Макса.
– Зайдите к завполиклиникой, она объяснит.
Красавчик Киннай, не обольщайся, это не твоя ненависть погубила меня, а мой страх. Ты знал, как испугать лису-оборотня, но любовника ты не вернешь. Мудрая старая госпожа сделала верный выбор. Тот, кт…
Тяж лопнул, тело дернулось и расслабилось, а я так и осталась сидеть рядом, вывалив язык и тяжело поводя боками.
– Оно… Глашка форсила на вечерках, ей батя с города привез. Да Вася подарить обещал, когда женихался… Спасибо тебе, лиса… дочка. Иди теперь, иди. Спасибо тебе.
– Мам, ну чуть-чуть, за компанию, он так просил! И оно совсем не сладкое!
– Зверье, блин! Нет, ты подумай, живого человека сжечь! Говорят, бензином облили.
«Героям-десантникам, погибшим в этой бухте 13.09.1943, проложившим путь для победы десанта, высадившегося здесь 18.11.1943.
Вот те раз. Он меня что – за генерала принимает?
Старшая не замолкала ни на миг и мелкими движениями прикасалась ко мне, поднимаясь все выше и выше, от запястья – к локтю, плечу и шее, младшая продолжала тащить мою руку из кармана.
– Ольга Андреевна, – начал бархатный баритон.
Строча в амбулаторных картах, я поглядывала на кольцо и чувствовала, как уходит вечный зажим вокруг рта и между бровей. Камень отзывался на каждое движение снопом искр, напоминая, что в жизни может б…
А какой «период» у Дашки, я не знаю. Она все больше и больше замыкается в себе. Влюбилась, что ли?
Я пришла в себя и с ужасом поняла, что сейчас лаяла и выла на луну – странным кашляющим лаем и воем. Вроде бы так делают лисы…
– Здравствуй. Вот, решил зайти на огонек. Можно?
Я отсалютовала Валерке сжатым кулаком и вышла в коридор с чувством непонятного облегчения.
Ночью я уже привычно лежала без сна и раздумывала, как жить дальше. Что бы ни приходило в голову, я все яснее осознавала, что выход один: идти к Прохоровне и смиренно просить ее помощи… если она еще …
– Хорошо, скажешь, если захочешь, а не захочешь, так и не скажешь…
– Галина Ивановна, не знаете, продаются еще духи «Персидская сирень»?
Остановка была совсем близко. Я села в автобус, идущий в противоположную часть города, и стала обдумывать случившееся. Это не оборотень отбил атаку опытных гипнотизеров-практиков. Это я применила ору…
Прохоровна возникла на пороге морга во всей красе: клеенчатый фартук, перчатки, «Прима» в углу рта.
– Пришибет, – медовым голосом согласилась я. – И как же мы без вас, Михаил Васильевич? На кого нас покинете? На всех этих, без году неделя, прошлого года выпуска, что в вену с третьего раза попадают?…
– Из кино, показывали его, когда уже наши пришли. Я потом всю ночь ревел, думал, что отец поет. Мотив тот же самый, ага… Давай запевай!
Я остановилась – она тут же села и обернула хвост вокруг чинно составленных вместе лап, совсем по-кошачьи. Силуэт странно изменился – ага, понятно, это она выжидающе повернула морду ко мне.
Мобильник Антиноя лежал в кармане джинсов. Я отключила его, сунула в карман своей ветровки и застегнула «молнию». А это что? Пакетик, в нем серо-зеленый порошок – примерно столовая ложка. Я осторожно…
– У нас на первом курсе тоже иногда в обморок падали, даже парни. А потом ничего… – почему-то взялась заступаться за девчонку я.
Отпечаток руки. И я знаю чьей… Кажется, я знаю, что это такое, и не хочу знать.
– Крутится, вертится над головой… – оглушил меня рокочущий бас Христо.
Светильники расставлены так, чтобы лицо госпожи оставалось в тени, а мое – ярко освещено. Ну что ж, мне нечего скрывать. Волосы искусно уложены в модную прическу симада и блестят как черный лак. Лицо…
– Рома… – вякнула бабка, как-то сразу съежившись.
Так бывало, если он, гуляя с нами, встречал кого-то крупного, сильного и потенциально опасного – вроде ротвейлера из четвертого подъезда. И означало это, что он вот-вот бросится на врага, от которого…
Роман уже забыл обо мне, вновь погрузившись в деловую суету. Ничего другого и ожидать не стоило. Я свое дело сделала, а ему дорабатывать тяжелое дежурство, тащить на себе груз ответственности за все,…
Я поблагодарила и написала два телефонных номера на бланке с рекламой нового транквилизатора.
Плач. Удаляющийся плач, беззвучный и безутешный.
Тогда, в начале девяностых, мы только что не голодали. И не мы одни. Тетя Кшися стала навещать нас все чаще и чаще, подгадывая время то к обеду, то к ужину. Когда она, пряча глаза, попросила у меня «…
– Что – «мама»? Ну что – «мама»?! Все же вынес из дома, все!
– Надо говорить «тетя Кшися». Ее зовут Кристина Яновна. Поняла?
– А он не Рой вовсе, он Роймунд фон… фон дер… забыла, очень длинное имя какое-то. Это потому что он очень-очень породистый, Славка хвастался!
– Я в отпуске с последующим увольнением. Вызывайте врача, который сейчас работает, – ответила я главврачу скорой.
– И тебе спасибо. И греку этому. Хорошо вы пели. Прощевай. Не журись.
– Виктория Львовна, дело в том, что я сейчас безработная. У нас не консилиум. Я согласилась приехать только в качестве личного одолжения Сергею Алексеевичу.
– Ты зациклилась на своих энэлпистских штучках! Когда еще представится такая возможность! Потом сама же будешь локти кусать!
Я обнаружила, что сижу на полу, опершись спиной на кровать, ноги затекли, а ноутбук завис и ни на что не реагирует. Пора понять, что можно просидеть так все оставшееся мне время, но это ничего не изм…
– Я так всех называю, кому больше двенадцати. А вы взрослая девушка. Сколько вам лет?
– Добрый день. Вы на месте? Можно подойти с человеком?
– Кицька, она лисой была. Старая, они подолгу живут, но им тоже век приходит. Звали-то ее иначе, да я и не выговорю, иноземное какое-то прозвание. Совсем старая, а помереть не могла, пока другому ком…
– Памперс на него надели? Пригласите кого-нибудь, пусть его приведут в порядок.
Я брела по раскаленной улице и чувствовала, как давят меня усталость и отчаяние. «Не могу больше», – твердила я про себя кому-то, кто слышит все, знает все и не желает ничего изменить – или не может?…
Обнаружилось, что я сижу в постели и тихо мычу сквозь зубы, вцепившись обеими руками в волосы, раскачиваясь, словно от сильной боли.
Молоко течет из груди, на кимоно расплываются мокрые пятна.
– У тебя на все про все сорок дней – с того дня, как лиса тебе свою суть лисью передала. Потом дорожки назад не будет.
– А кто его знает. Красиво, да. Носи. И заходи иногда.
М-да… Пирогов с его «ледяными скульптурами» умер бы от зависти, увидев это. Скульптуры из пластифицированных трупов – ну-ну… Хорошие у этого Гюнтера фон Хагенса препараторы, не то что вечно пьяные ла…
Чтобы не разбудить Дашку бесконечной топотней по квартире, я убралась на балкон, где мне полагалось бы нервно курить – да вот беда, я в жизни не выкурила ни одной сигареты и не собиралась начинать. Т…
– Дрыхнешь, дармоед, – сказала я, стараясь выразить голосом начальственное недовольство. – Хозяйку тут черт знает кто за ноги хватает, а ты хоть бы гавкнул.
Когда я перелезла через парапет своего балкона, меня затрясло. Живот и руки расцарапаны, перемазаны ржавчиной, облеплены чешуйками отслоившейся краски. Я сидела на бетонном полу балкона и тихо скулил…
Рая, всхлипывая без слез, стала вынимать из ушей тяжелые серьги.
Когда мы всей толпой двинулись к подъезду, кошка шла впереди, и гордо поднятый пушистый хвост реял, как флаг. Макс недоумевал, но Дашка взяла его на поводок, и он рысил рядом, азартно принюхиваясь. Д…
Я с трудом удерживалась, чтобы не смотреть вокруг сквозь пальцы. Оборотни не должны заподозрить, что я не просто шатаюсь в праздничной толпе, глазея по сторонам. Что я не жертва, а живец, который гот…
– Ты что, баб… – только и могла сказать я.
Не знаю. Но я едва не сыграла в ящик. Если бы она знала, чем это может для меня кончиться, остановилась бы или нет? Вряд ли. Что я для нее? Ворота, в которые нужно пройти, замок, который нужно отпере…
Я добралась домой кружным путем, спрятала трофеи в кладовке и едва успела поесть, как телефон разразился «Пассакальей» Баха. Это означало «прочие».
С тех пор в моей жизни всегда светило солнце.
Голос брюнетки выдернул меня из руин чужой личности в комнату, где продолжало мычать и корчиться то, что было человеком – когда-то давно, еще до клуба «Хет-трик».
Я опрометью добежала домой, схватила «тревожную» сумку, на ходу проверила ее содержимое. Чуть не споткнулась о Макса, вообразившего, что его сейчас поведут гулять, и под его оскорбленный лай слетела …
– Ты и не пойдешь. Как вы договорились связаться?
– Сама же видишь. Не глянулись бы, так только бы ее и видели.
Обе молча кивнули, и стало ясно, кто главный в этой паре. Сухая старушка в кримпленовом платье, сшитом лет тридцать назад. Она буравила меня взглядом, готовая к чему угодно. Та, что помладше, со стер…
Перед внутренним взором возникла нечеткая картинка. Знаю, угол Кирова и Орджоникидзе. Саманная мазанка, по окна вросшая в землю, рядом трехэтажная частная гостиница, в которой мы с Романом побывали п…
– Здравствуйте. Присаживайтесь. Слушаю вас.
Лучшее средство от навязчивых мыслей – работа. Его я и применила: как положено, после еды. Тихон трудился не зря. Вещи находились мгновенно, укладывались по местам словно сами собой. Ничего не разбил…
Босые ноги, мягко топая по асфальту, несли меня вперед, сердце работало как мощный мотор, бег ускорялся и ускорялся. Я не представляла, куда бегу и зачем. Каждый миг был таким наслаждением, что ни од…
Рыжий пес встал и потрусил к выходу из двора, по дороге остановился, задрал лапу на ближайшее дерево и оглянулся. Показалось, что он злобно улыбается – почти не открывая пасть, растягивая губы. Он вз…
Она трудилась в больнице всю жизнь, давно ушла на пенсию – и продолжала работать, прихватывая еще процент за санитарку. Да и то сказать, кто бы еще остался здесь за такие гроши? По возрасту она годил…
Человек – животное, которое привыкает ко всему. Я успела привыкнуть, что не отражаюсь в зеркалах, и наловчилась в них не смотреть. Но сейчас на меня из глубины зеркального стекла глядела рыжая лисья …
В кладовке лежала клеенка в унылую буро-желтую клетку. Когда мы въезжали в эту квартиру, ею был накрыт кухонный стол. Тогда я немедленно убрала ее с глаз долой, а сейчас решила позаимствовать. Уж оче…
Откуда взялась эта волна? Наверное, оттуда же, откуда и нарастающий ветер с берега. Они были за нее – и против меня, а одной против всех мне не выстоять…
Что подумает Генка, когда вернется? Куда я могла исчезнуть, бросив детей? Надо как-то объяснить свое исчезновение, чтобы он не тратил зря сил и нервов на поиски. А откладывать уже некуда. Я решила ос…
– Что приготовим, то и будем. Ты что хочешь?
– Оль, не было времени. Давай спать, утром все объясню. Сегодня же воскресенье или я совсем того?
Я соорудила плотный белковый завтрак, то есть омлет из трех яиц с ветчиной, сварила какао, положив побольше сахару, проглотила все это, машинально отметив, что еще неделю назад не осилила бы и полови…
– Отстань, Олька, я этого не помню. Братья помнили, рассказывали, что у них был самовар и кошка Бася. Рыжая, как наш Филат, ласковая. Анджей ее очень любил.
Кристина появилась через два дня, в самом конце приема. Узнать ее было легко. Известково-белое лицо с черными губами и толстыми черными стрелками до висков. Черные тени делали лицо похожим на череп. …
Как червь, точила мысль о Генке. Что происходит? Где он, что с ним? Болен? Телефон консульства молчал, связаться не удавалось ни с одним из номеров. Неизвестность сводила с ума, а без работы у меня п…
Я проснулась с бешено колотящимся сердцем и не сразу сообразила, где я и что со мной. Обрывки сна ускользали из памяти, рассыпались, словно старый песчаный замок на пляже, путались с воспоминаниями о…
Утолив голод, я на цыпочках прошла в спальню и легла в постель, прикидываясь сама перед собой, что ничего особенного не случилось. Ну, подумаешь, меня чуть не разорвали собаки. Всего-то делов, превра…
И что Катька нашла в этой уродине? Нет же, вцепилась как клещ. Пришлось купить. И теперь она спит с ней, ходит с ней в садик и вообще редко выпускает из рук… Симптоматика настораживает…
– Сел на скамейку. Открыл портфель. Повернулся ко мне. Высыпал содержимое портфеля в пакет. Закрыл портфель. Сидишь здесь еще полчаса. Если с тобой заговорят – отвечаешь в плане заданного. Потом уход…
Я Ее видела, когда в лагере доходила. Спросила у Нее про Розку. Не тужи, говорит, она свое получила – на допросах, на общих работах, да в общей яме. А меня вот и яма не примает и долго еще не примет.…
Я потопталась у витрины с румяными курами, убедила себя, что это слишком дорого, лучше купить сырую и приготовить, и поплелась дальше, к базару. Стараясь не глядеть на груды смуглых пушистых персиков…
Ну что ж, они нашли друг друга, и ни мне, ни кому-либо другому сюда вмешиваться не стоит. Эта жизнь их устраивает. Он может почувствовать себя любимым капризным ребенком, она – жертвенной матерью. Не…
Я проделала эту процедуру еще дважды. С каждым разом руки все быстрее справлялись с туго намотанной фланелью, вспоминали те отработанные движения, которыми я – как давно уже! – распеленывала-запелены…
Я, не дыша, мечтая стать невидимкой, скользнуть за плинтус, словно таракан, следила за тем, как из кабаньей морды снова проступает отечное, красное лицо Михеева. Вот он вновь деловито пощупал у себя …
Она возникла передо мной внезапно, словно сгустившись из темноты, чуть светлее и прозрачнее той тьмы, что окружала нас обеих, висела над ночным морем и была им самим. Пожалуй, я поняла бы, что это он…
Попытка высадить десант провалилась. Никто из тех, кто брел к берегу по грудь – по пояс – по колено в воде, кто бежал по галечному пляжу, паля из автомата в темноту, не остался в живых. Дот – это в е…
До содержимого пакета я добралась за полночь. Только разложив на полу пачки денег, трогая их, взвешивая в руках, обнюхивая и ощущая упоительный запах типографской краски, поняла, что это не сон. Я сд…
Коля принес из хибарки потрепанную двенадцатилистовую тетрадку, выдрал из нее двойной листок и подал мне вместе с огрызком карандаша. Пока я корябала им по бумаге, Христо о чем-то тихо переговаривалс…
Христо взял конверт, посмотрел на него из-под лохматых бровей и перевел взгляд на меня. Странный взгляд, не то оценивающий, не то насмешливый. Мне стало неловко. Чего он уставился? Что ему не так? Вр…
Она появилась из-за дерева и пошла ко мне, высоко неся хвост, похожий на меховое боа: великолепная черно-бело-рыжая кошка, пушистая и величественная. Остановилась в шаге от меня, села, обернувшись хв…
Я вошла в ворота и побрела по разбитой асфальтовой дорожке. Как здесь тихо… Зелень скрадывала убогие кресты, сваренные из труб и покрашенные серебрянкой, ржавые оградки и рассохшиеся скамейки. Даже н…
Перед выходом я тщательно сбрила рыжую шерсть на ногах, но все равно надела брюки – на всякий случай. Убедилась, что она растет быстро, и не хотела рисковать. Да и уровень шерсти опять поднялся на по…
Я выдохнула – и в шаге от себя Антиной увидел огненную стену, оглянулся назад и стал медленно оседать на асфальт. Он еще падал, когда я прыгнула и ударом задних лап подбила ему опорную ногу. Приземли…
У нас не было ни «Рая», ни «Чистилища». Только «Ад» с иллюстрациями Доре, повергавшими меня, пятилетнюю, в сладкий ужас. Его подарил прадеду пациент, которого тот вытащил в девятнадцатом году из двус…
Он стал поворачиваться ко мне – почему-то очень медленно, еще медленнее замахиваясь и открывая рот, – но я не слышала его слов. Только чувствовала, как сами собой дергаются ноздри и уголки рта, прижи…
Я шла, держа в поле зрения хорошо одетого седого человека на другой стороне улицы. Ничего бросающегося в глаза. Даже походка естественная. Но чем дальше, тем сложнее становилось управлять живой отмыч…
В уже привычном полусне мне начал слышаться далекий ритмичный гул, словно где-то шумело море. Он звучал негромко, не делаясь ни слабее, ни сильнее, и в конце концов в нем стали различимы слова.
Все-таки я смогла, хотя по лестнице пришлось бежать через две ступеньки. Отряхнула джинсы, протерла руки и лицо влажной салфеткой. Перепачканную ветровку сложила подкладкой вверх и засунула между руч…
Дашка бросилась наперерез Катьке – та с индейским боевым кличем неслась к морю, а Макс со всех коротких лап мчался за ней, захлебываясь лаем. А для меня солнечный день померк, словно на него упала те…
– Бабка и говорила: я-то их живыми помню, а умру – и все их забудут, как и не жили на свете. Жениться не успели, детей не оставили, так хоть ты их помни. Но я тоже не вечная. Писала в архивы: о старш…
Словно кто-то громадный нажал на выключатель, и в темной промозглой ночи стало светло. С обрыва по морю и небу лупили мощные прожекторы. Край обрыва был оцеплен вспышками ярко-оранжевого пламени, буд…
Во сне я торопливо шла по коридору хирургического отделения, на ходу застегивая халат. Я опоздала, группа уже была в операционной, и я почти бежала, шлепая кожаными тапками. Вторая дверь направо, бел…
Никогда я не испытывала ничего подобного. Ночь была полна звуков и запахов, каждый из них, словно кубик смальты, ложился на свое место в мозаике, невероятно полной и четкой картине мира – и я была ее…
Бесформенная груда бетонных обломков была темнее моря. Я долго елозила руками по жухлой траве, пока нашарила узкую расщелину. Замок сумки негромко щелкнул, из ее темного нутра кисло пахнуло сгоревшим…
Профкомовские пили кофе с коньяком. При моем появлении бутылку попытались спрятать, но, увидев, что это всего лишь я, оставили стоять на столе, среди пирожных и бутербродов с сырокопченой колбасой. О…
Марионетка начала упираться за два квартала до банка. Внешне ничего не было заметно, но рука занемела от постоянного напряжения так, что ощущалась сплошным мышечным зажимом до самого локтя. Я казалас…
После ужина я включила ноутбук и полезла в Интернет за информацией. Ее оказалось даже больше, чем нужно. Итак, кицунэ достигает совершеннолетия к пятидесяти или ста годам, тогда обретает способность …
Если бы они были здесь, они бы меня дождались. Они не бросили бы меня одну на пустом берегу. Если их здесь нет – значит, их здесь и не было. Неужели мне показалось? Если да, то очень вовремя.
– Я у нее учился в первом классе. Когда узнал, что во втором опять у нее буду, хотел из дома убежать. Ведьма была – не приведи бог. Ну, ты же слышала. Прозвище мне прилепила – Колобок. Я мелкий был и…
Давным-давно, больше месяца назад, еще человеком я написала заявление на денежную компенсацию за отпуск. Больше дел в отделе кадров быть не могло. Пожилая кадровичка, путаясь в формулировках, промямл…
Я успела оборвать подол спального кимоно выше колен, и это оказалось очень кстати. В дверном проеме мелькали серые тени с завязанными лицами. Их было много. Слишком много для обычной разбойничьей шай…
Позавчера из усадьбы отправился караван лошадей, навьюченных бочонками саке. Крикливые погонщики, озабоченный хозяин-купец, приказчики, слуги… Я поклонилась им вслед, закрывая створку ворот: обычная …
– За людоедство, – просто сказала Лидия Ивановна и незаметно перекрестилась. – Про голодуху поволжскую слышали? Вот она тогда тоже… того… ребеночка съела. И теперь будет жить, пока не отживет за него…
– Ну, сейчас так сейчас… Коля, дай что-нибудь.
Я закричала, но крик прозвучал только в голове. Из моей пасти ударила струя огня, и в этой струе пес превратился в огненный клубок, с воем крутящийся на земле. Клубок огня рос, увеличивался с каждым …
– Не надо, Коля. Живите отдельно, вы с Яной сами по себе, они сами по себе.
«Ешь, Олька, потом будешь говорить, что с детства на серебре ела», – говорила бабушка.
– Что-что… Огонь, – неохотно бросила Прохоровна и закрыла дверь у меня перед носом.
А там – побыть наконец самой собой среди таких же, как я, обменяться новостями, шутками, слухами и сплетнями… Игры под луной среди высоких колосьев. Крестьяне приносят рисовые колобки в святилище, ко…
Мы чистили и жарили картошку, пили принесенный Генкой чай, говоря обо всем на свете, и я чувствовала, как уходит куда-то мое одиночество. Мы читали одни книги, мы были из одной детской, мы говорили н…
– Я из-за папы пришла. Ему сейчас очень плохо.
– Потом… Вернусь к Девяти истокам и буду ждать случая воплотиться вновь. Либо ты передашь меня кому-нибудь – с его согласия. Такое счастье: жить…
В замке зацарапался ключ, дверь открылась. Я вышла в коридор.
Я уже знала, кто ему ассистирует. Мечта отца сбылась. Он так и не взглянул на меня, поглощенный делом, работая рядом с тем, перед кем преклонялся всю жизнь, вместе с той, которую всю жизнь любил. Они…
Опустив руку, я смотрела им вслед и не сразу услышала, как рядом зашипела кошка. Ощетинившись, она смотрела на исчезающую в сумерках парочку – и неожиданно успокоилась. Так мы и сидели с ней вдвоем, …
Что я убила еще одного человека? Нет, что смогла избежать изнасилования, а может быть, и смерти. Если для этого мне пришлось убить, то это не такая большая цена.
– Как хотите, но с понедельника выходит другой врач. Приказ уже подписан.
– Вот, значит, как, – резюмировал он, закончив чтение. – А что еще будет? Рисунки какие? Материал какой?
– По факту. И вот еще. Что вы передали с Колькой, я прочел. Одно непонятно, на черта оно вам? Шестьдесят лет прошло, все всё забыли!