Когда я перелезла через парапет своего балкона, меня затрясло. Живот и руки расцарапаны, перемазаны ржавчиной, облеплены чешуйками отслоившейся краски. Я сидела на бетонном полу балкона и тихо скулила. Дрожь отпустила только под горячим душем. Завернувшись в полотенце, я прокралась на кухню, доела остаток тушеного мяса с картошкой и почувствовала, что голодна по-прежнему. Ничего готового больше не было, и я ополовинила кастрюлю с собачьей кашей, приготовленной Максу на неделю вперед. Заглатывая овсянку с редкими кусочками мясной обрези, старалась не думать, что такое ем и как эти обрезки выглядели в магазине Вартана. Мне было все равно, чем набивать черную дыру, неожиданно открывшуюся в желудке.