– Что – «мама»? Ну что – «мама»?! Все же вынес из дома, все!
Минуло два года. На огороженном забором пустыре яма под фундамент заросла бурьяном, на сваленных бетонных блоках кучковалась местная алкашня. Нескольких врачей, попытавшихся расторгнуть договор и получить деньги, «ушли» из больницы. Остальные поняли, что надо молчать, если хотят работать дальше. А идти было некуда.
– …я не цыганка, а сербиянка, у меня рыбий зуб, ты не бойся, а слушай, слушай…
– А ты не боишься, что из-за этого мы не доживем?
Я быстро прикинула в уме. Из родителей Дашкиных одноклассников больше никто в больнице не работает. Будем надеяться, что ложь не выплывет.
– Во-первых, не в сумасшедшем доме, а в психбольнице. Во-вторых, прежде чем ему стало мерещиться, он подрался и его пырнули ножом. Поэтому он в хирургии, такие вещи лечат здесь. Если бы не это, он был бы у нас, понятно? Давай садись в машину.