– Сама сказала, – почти шептала Прохоровна, – найди себе замену, говорит, и вали…
– Да, Макс никому не уступит. Кать, послушай меня. Дашка заболела, я дала ей лекарство и уложила спать – у себя, чтобы ты не заразилась. Пусть спит, пока не проснется. Я сейчас на калым, когда вернусь – не знаю. Поешь, накорми Макса и ложись спать. Если что не так – звони. Поняла?
– Сейчас пойдем, хорошая собака! Умница, Макс!
– Привет. Ты же знаешь, я потому и пошла в психиатрию, что мои больные, как у дерматолога, не выздоравливают и не умирают. По крайней мере от того, от чего у меня лечатся. От Генки давно ничего нет. Кофе угостишь?
Семеныч, всем известный сутяга и скандалист, опять вышел на охоту. Ну, это, слава богу, не ко мне, к окулисту… Девочка с длинными прямыми волосами. Пацан с воздушными шариками…
– Ну-у… чтоб были, – сказала я, слегка растерявшись. Прохоровна продолжала молчать, и я добавила, чувствуя себя полной дурой: – Вы же говорили, что их у вас никогда не было.