– Все хорошо. Никому об этом не рассказывай. Я поем и еще отдохну. Может, посплю. Ночь была тяжелая.
– Я сказала, что не могу. Что ты на дежурстве, а Катьку не с кем оставить.
Она едва заметно кивнула. С той стороны зеркала к стеклу прижалась маленькая розовая ладонь, и я приложила к ней свою.
Вечер потек по обычной колее: накормить, загнать в ванную, путем сложных дипломатических переговоров добиться твердого Катькиного обещания постирать Анфису в выходные.
Выгнать их из воды удалось только тогда, когда я обнаружила, что Катька стала синей и пупырчатой, как курица второй категории в советском гастрономе.
– Слушай сюда. Ирке шестнадцать. Галке восемнадцать летом стукнуло, с ней и будешь толковать. Фамилия – Марченко. Придешь туда завтра поутру. Скажешь, что принесла ошейник для Чопика.