Вот Анфиса и заполнила эту пустоту. И это еще очень легкий вариант развития событий. Кто-то начинает заикаться, кто-то писаться в постель, кто-то боится темноты или еще чего-нибудь.
Я прослонялась в толпе почти три часа, старясь поменьше ходить и подольше сидеть на скамейках – с пончиком, сахарной ватой, мороженым. Нужно было сэкономить силы и протянуть время ближе к полуночи – началу фейерверка. Нарастало чувство, что из темноты смотрят на меня цепкие глаза, кто-то, экономно не делая лишних движений, перемещается вслед за мной.
Окованные бревна содрогаются под ударами тарана. Потянуло паленой шерстью: огонь добрался до тела Дзиро.
– Поняла, – ответила я ошеломленно. – Спасибо, что предупредили. Так я позвоню.
«Матрешки», мать и дочь, почти карикатурно похожие друг на друга – только дочь выше и крупнее. На них это словно написано: одна родила дочь «для себя», чтоб было кому стакан воды подать. А получила свою копию, с репликой той же судьбы и теми же проблемами, возведенными в квадрат: неустроенностью, одиночеством, нелюбимой работой за гроши и поздним ребенком «для себя» – тем самым, который сейчас умирает за дверью.