– Зачитался… А этой фотографии Войно-Ясенецкого я раньше не видел.
Полоса удачи не прекращалась. Медсестра, веселая хохотушка Оксана, отпросилась уйти пораньше и умчалась, довольная, на свадьбу какой-то из бесчисленных родственниц. Вскоре после ее ухода очередная жертва бюрократии в пароксизме счастья от того, что хождение по кабинетам закончилось, получив мою подпись на справке, широким жестом поставила передо мной банку «Якобса» со словами: «Вот, пожалуйста, хоть кофе выпьете!»
Когда я выглянула в окно, пятно тени от старой акации уже накрыло скамейку с развалившимся под ней рыжим котом, а в арке дома напротив показались две фигурки: одна в клетчатой юбке с красным ранцем, другая в синих шортах и тельняшке, с кислотно-оранжевой обезьяной Анфисой под мышкой.
– Ты же знаешь, она ему инструменты подает.
Я понятия не имела, что буду делать, но была благодарна судьбе, что пистолет, на котором уже «висит» три трупа, лежит в тайнике. Можно не сомневаться: обнаружив четвертый труп с пулевым ранением, да еще такого «золотого» мальчика, на ноги поднимут всех, кого можно и нельзя. Оборотень применяет другие средства – правда, в результате до сих пор были все те же трупы…
– Да так, ничего… – дипломатично ответила она. – Бледненькие только и глаза наплаканы. Сами-то доберетесь?