Сейчас это был только призрак той радости, которая несла меня по ночному городу, наперегонки с лисьей тенью. Но и его хватило, чтобы прыгать по спальне, неистово визжа, зажимая себе рот, чтобы не испугать соседей, а потом выскочить в коридор, схватить в охапку выходившую из ванной Катьку и яростно ее тискать.
– Сейчас! Поставь пока чайник, – ответила я, сплевывая зубную пасту.
В замке повернулся ключ. Макс побежал к миске и стал ужинать. Дашка проскользнула по коридору в детскую. Выждав несколько минут, я на цыпочках подкралась к двери и прислушалась. Может, плачет? Нет, вроде бы тихо…
– У тетки моей живут. Да она и не тетка мне – так, седьмая вода на киселе. А никто, кроме нее, девок не пожалел. Вот этот дом…
Утром оказалось, что Макс спал точно так же: положив морду на хозяйскую одежку. Интересно, приснился ли ему Генка, как приснился мне? Во сне мы шли куда-то вдвоем, держась за руки, как подростки, болтали и смеялись.
– Я абсолютно корректно требую то, что мне принадлежит.