Все цитаты из книги «Страхи мудреца. Книга 2»
Она отошла туда, где сидел ее муж, разговаривая с Хронистом. Она заговорила с писцом, слегка покачиваясь из стороны в сторону, укачивая младенца на бедре. Муж кивал, время от времени вставляя пару сл…
— Ну да, тоже верно, — сказал Дедан, и я увидел, как лицо Геспе снова смягчилось.
— Ты говоришь, как собака лает, — сказал я. — Без цели. Без смысла.
Элли съела суп механически и слегка повернула голову в мою сторону, за ложкой. В ее глазах отражались пляшущие языки пламени. Глаза были как окна опустевшего дома.
Кроме того, я сложил наконец песню о своей встрече с Фелуриан. Поначалу я называл ее «Сочиненное в сумерках» — не самое удачное название, сами понимаете. По счастью, оно не прижилось, и в наше время …
— Я был не прав, что сказал это, Элли, — всхлипнул он. Он выглядел куда более несчастным и полным раскаяния, чем, я предполагал, можно быть даже со сломанной рукой. — Это какой-то демон говорил через…
И во всем этом музыка. В ее бессловесных стонах, взлетающих и утихающих. В ее дыхании. В стуке моего сердца. Ее движения замедляются. Я стискиваю ее бедра в отчаянном контрапункте. Наш ритм как безмо…
— Когда знаешь имя вещи, ты имеешь власть над ней, — ответил я.
— Бессамер — еще туда-сюда, — признала она. — Но баранья колючка лучше. Я бы, конечно, предпочла красный клинок, но не всегда под рукой есть то, что хотелось бы. Я использую мазь из матушкиного листа…
Послышалась короткая возня, что-то рухнуло наземь. Оглянувшись через плечо, я увидел, что Дедан валяется ничком в невысокой траве. Геспе упиралась коленом ему в поясницу, заломив руку за спину. Дедан…
— Приходите в мои покои сегодня вечером. И, поскольку я не могу дать вам ответ, разрешите мне вместо этого предложить вам мой собственный вопрос.
Вот и Фелуриан, рассказывая мне свои истории, опускала подобные детали. Например, кто же не знает, что Двор Дрока вмешался в берентальту между Маэль и домом Файн?
Я тихонько кашлянул, и Аури обернулась в мою сторону. Она соскочила с трубы и понеслась ко мне через крышу, остановившись в нескольких шагах от меня. Ее улыбка сияла ярче луны.
— Если я на тебя нападу, куда я ударю? Сюда, в корень?
Когда я подошел ближе, ветер донес до меня запах: запах жареных каштанов. И только тогда я успокоился. Это просто торжественная церемония. В словах «каменное испытание» слышалось нечто угрожающее, но…
— Твой плащ, парень! Твоя мантия-перевертыш. Сила Господня, где ты добыл настоящий шаэд?
— А я сочинил новый куплет к «Лудильщику да дубильщику»! — звонко заявил мальчишка.
Я хохотнул, взломал печать и быстро пробежал письмо глазами.
— О, столько лет и дорог — я уже и со счета сбился.
— Тот плод был лишь началом. Первыми неуклюжими шагами младенца. Потом они зашагали все уверенней, все храбрей, все безоглядней. Древние мудрецы говорили: «Стойте!», однако творцы их не послушались. …
Баст промыл ссадину на голове Квоута, потом вдел собственный волос в костяную иглу и наложил на кожу трактирщика четыре тугих шва, ровных, как у портнихи.
В архивах у меня был шанс найти мимоходом что-то интересное. В архивах были мои друзья: болтовня, шутки, теплые отношения… Покосившись на Темпи, я подумал, что могу пересчитать все слова, которые он …
Она сделала еще шаг. Всего лишь выдвинула ногу вперед, и все же это простое движение было подобно танцу, и ненарочитое колыхание ее бедер завораживало, как огонь. Один лишь свод ее босой стопы говори…
— А я и не спрашивала у тебя, что это значит, — легко ответила она.
— Уже третий раз в этой четверти! — одобрительно кивнул Элодин. — Ты обратился к нему и обрел его, когда требовалось. И не просто легкий ветерок, но дыхание! Это требует известного мастерства.
Можно было бы поболтать с Темпи, но болтать с ним было все равно что играть в мяч с колодцем.
— Отчасти да, — ответил старик. — А отчасти нет. Видишь ли, все зависит от того, с какой стороны посмотреть.
Она потянулась назад и принялась проворно заплетать вторую косичку — пальцы у нее так и порхали.
— Чо, больно умный, да? — сказал он и сплюнул на пол. Потом замахнулся ногой и тоже пнул лежачего. Трактирщик только зашипел сквозь зубы.
— Мы могли бы помешать тебе учить других, вырезав тебе язык или выколов глаза, — откровенно ответила она. — Чтобы помешать тебе использовать кетан, можно было бы тебя искалечить. Скажем, перерезать с…
Это выражение выглядело на его лице настолько противоестественно, что я с трудом сдержался, чтобы не уставиться на него, разинув рот. Потом я повнимательнее присмотрелся к его руке и слегка переменил…
— Да не тревожься, — подбадривание. — Шехин тоже так думает, но, может, я вас еще удивлю!
— Я понимаю, дорогая. Вы правы, это было непродуманно.
— В течение оборота мы их след отыщем. Ну, самое большее через два оборота, смотря как повезет.
В государстве том было семь городов и один. Имена семи городов забыты, ибо их постигло предательство и время уничтожило их. И один город тоже был уничтожен, но имя его сохранилось. Он звался Тариниэл…
— Исполненный гнева, выпустил Аэте свою стрелу. И поразила она Рете, точно молния. Вот сюда.
Денна прижала тыльную сторону кисти ко лбу.
Я съежился при мысли о том, что громкий крик нарушит теплую тишину этого места. Но я ничего не услышал. Хотя нет. Не то чтобы ничего. Это было похоже на медленное, приглушенное мурлыканье. Не такое г…
— Все думают, будто они это знают! Все путают слухи с правдой! Руэ такого не делают!
— Да ну, это все девчачья моча, — сказал белокурый, протягивая свою бутылку. — На вот! Настоящее мужское пойло.
И только ближе к полудню погода улеглась достаточно, чтобы мы могли докричаться до двора и позвать на помощь. А потом, поскольку запасного ключа, похоже, не нашлось, Лоррен избрал самый короткий путь…
Пока я шел к подножию холма, толпа незаметно расступалась. Краем глаза я увидел, как ко мне протискивается кто-то в кроваво-алом. Я встревожился, оглянулся и увидел, что это не кто иной, как Темпи! О…
В краю бесконечного ветра это выглядело так, будто мир вдруг затаил дыхание. Нескончаемая пляска меч-дерева замедлилась и остановилась, как будто оно отдыхало, как будто оно решило меня выпустить.
Я поблагодарил его и вернулся домой, к Анкеру, сохраняя по пути все то же угрюмое выражение. Затворив за собой дверь, я вскрыл увесистый конверт и вытряхнул на ладонь его содержимое: две блестящие зо…
— Да, пожалуйста! — отозвался я. Потом обвел девушек взглядом и посмотрел на Аллега.
Позднее, ужиная в одиночестве, я мысленно перебирал все, что мне известно об адемах. У них не существует запретов на наготу. Они не считают телесную близость чем-то особенно интимным. До, после и во …
— Цезере означает «лететь», «ловить», «ломать», — негромко говорила Вашет, повторяясь уже в сотый раз. — Ты должен помнить все руки, которые его держали. Множество рук, и все они следовали летани. Ни…
Солдаты подошли к стойке. Белокурый провел руками по своим кудрям, смахивая капли дождя.
Темпи хмыкнул и покачал головой. Геспе улыбнулась и кивнула. Очевидно, даже адемы знают, что обижать лудильщика — дурная примета.
— Не стану врать: мне тоже хочется покончить с этим как можно быстрее, — сказал он, потом торопливо добавил: — Если только получится сделать это как следует.
— А какая разница? — спросил я. — Я своего ремесла не стыжусь!
Оставался еще один труп: тот часовой, которого убил Мартен и которым потом воспользовался я. Пока мои товарищи собирали дрова для погребального костра, я отправился на южный гребень холма и нашел его…
— Мне очень жаль, что пришлось отправить его вместо себя, ваша светлость. Ему недостает такта.
— Очевидно, нет. Но признайся же, что в целом мужчины крупнее и сильнее.
Она скользнула в воду, гладкая, как выдра. Когда она вынырнула, волосы растеклись у нее по плечам точно чернила.
— На самом деле, — сказал я, — я бы послушал.
Не поднимая глаз, я услышал шелест юбок Денны — она шевельнулась. Надо было что-то сказать. Я и так уже молчал слишком долго. В воздухе повисло слишком долгое молчание.
Но не успел я сделать и шагу, как на восточном конце лагеря поднялся шум. Секунду спустя раздались яростные вопли и многоэтажная брань.
— Квоут, я много путешествовала и много повидала. Многие здешние адемы неплохо ориентируются во внешнем мире. Мы знаем про музыкантов. И, откровенно говоря, многие из нас питают тайное, постыдное вле…
— Ну а ведь всякий знает, что козодоя зовут еще полуночником. Когда светит солнце, козодои спят. Но, несмотря на это, к Джаксу тотчас слетелась целая дюжина козодоев. Птички уселись вокруг и уставили…
— Кто-то, чье мнение имеет вес, — уточнила она.
— У варваров нет женщина, нет учить их культура. Варвары не могут учиться.
— Да, это очень похоже на гнев. Если мужчина переполнен гневом, для него это все равно что отрава. Он хочет слишком много. Хочет всего сразу. Он делается странным и дурным на голову, он склонен к нас…
— И, если меня придется искалечить, будет лучше, если это будет сделано до того, как многие догадаются, что я — человек, а не какой-то безликий варвар, — резко сказал я — далеко не так резко, как мне…
— Ты просто столько всего знаешь! — сказал Баст. — Слишком много всего такого, чего тебе знать не положено. Про берентальту знаешь. Про белых сестер, про путь смеха. Как же ты можешь не знать про Кта…
— Цыц, им только на пользу! Это позволяет им чувствовать себя полезными. Да, кстати…
Пенте вновь сошлась с Шехин, сделала ложный выпад и ринулась вперед, припав к земле — низко, немыслимо низко. Оставшуюся сзади ногу она вынесла в сторону, чтобы удержать равновесие, даже не касаясь е…
Я кивнул, слишком выбитый из равновесия, чтобы возмутиться чрезмерно интимному вопросу.
Я решил написать ей письмо. Я все объясню, как бы глупо или невероятно оно ни звучало. Я достал перо, чернила и положил на стол лист хорошей белой бумаги.
Последние четыре дня небо было сплошь затянуто тучами, из которых то и дело сыпал дождь. Поначалу мы прятались под деревьями, но вскоре выяснилось, что листва не защищает от дождя, а только удерживае…
Старуха кивком приветствовала Шехин, потом обернулась к Вашет, и вокруг ее глаз разбежались морщинки. Радость.
Все произошло слишком стремительно, так что мне было не уследить. Я успел заметить только с полдюжины недооформленных и разрозненных элементов кетана. Бой кончился тем, что один мальчик захватил запя…
— Я по тебе скучала, — тихо сказала она, не поднимая глаз. — Не уходи так больше.
К вечеру я уже знал довольно много разрозненных адемских слов. Грамматика по-прежнему оставалась для меня загадкой, но так всегда бывает поначалу. К счастью, языки как музыкальные инструменты: чем бо…
— Шехин рассудила так, — продолжала Вашет. — Если ты станешь частью школы, ты станешь частью Адемре. Если ты часть Адемре, значит, ты уже не варвар. А если ты уже не варвар, значит, тебе можно все эт…
— А что было вчера? — с любопытством спросила Фела.
Поскольку спал я плохо, сегодня я чувствовал себя вдвое более усталым. Живот болел, и я чувствовал себя каким-то ободранным, как будто с меня наждаком сняли два верхних слоя кожи. Я испытывал большое…
Да вы ее, наверно, слышали. Ее почти все слышали. В конце концов она дала ей название «Песнь о семи печалях». Да-да. Ее сложила Денна, и я был первым, кто слышал ее целиком, с начала до конца.
— Прости уж их! Не в силах приманить, несчастные надеются купить то, что лишь даром можно раздобыть.
Я почувствовал себя униженным. Издать протестующий возглас мне помешал только тот факт, что я знал: Вашет сочтет это жутким хамством.
Кузницу я нашел по звону железа. Работавший там мужчина оказался на удивление разговорчив. Он с удовольствием показывал мне свои инструменты и говорил, как они называются по-адемски.
— Не расстраивайся. Значит, нам еще есть над чем поработать!
Он встал со стула и побрел в сторону лестницы, не глядя в глаза ни Квоуту, ни Хронисту.
— А борода у него откуда, а? Три ночи тому назад, когда он убежал за ней следом, лицо у него было гладкое, как детская попка!
— Я знал, Реши, я знал! — с напором повторил Баст. — Конечно же, какой-то головорез не мог одолеть тебя просто так!
Тут я обратил внимание на то, чего не заметил прежде. По всему лагерю были вкопаны внушительные деревянные столбы, как для забора.
— Твои поцелуи как солнечный луч у меня на губах.
Темпи огляделся по сторонам и достал из футляра мою лютню. Когда руки у него, были заняты, он делался нем вдвойне. Я снова вернулся к упражнениям, понимая, что пытаться вытягивать из него ответы — вс…
— Палку я уже принес, — сказал я. Я сунул руку под скамью и достал деревянный тренировочный меч, который позаимствовал в школе.
— И вот тебе мой посох. Хороший, крепкий посох!
— Это древняя, очень древняя пуща. Поблизости от тех мест, где живут люди, клинок не растет. Мы теперь, считай, шагнули за край карты.
— Ну же, повторяй! — раздраженно сказала она. — Ты должен заучить это все наизусть.
— Я видел только одного, — признался я. — А далеко ли их лагерь?
— Ты предпочтешь разобраться с этим самостоятельно? — непринужденно спросила Вашет. — Или тебе нужна помощь?
— Я так понимаю, мои догадки близки к вашим?
Увидев ее дом изнутри, я изменил свое мнение. Стены были увешаны пучками сушеных трав, на полках стояли пузырьки с тщательно наклеенными ярлыками. На небольшом столе лежали три тяжелых кожаных фолиан…
Он повернулся ко мне и вышел на несколько шагов вперед всех прочих.
Пенте была полна страсти и ярости. Шехин была спокойна и уравновешенна. Пенте была буря. Шехин — скала. Пенте была тигрицей, а Шехин — птицей. Пенте плясала и бешено металась из стороны в сторону. Ше…
Она улыбнулась еще шире и смерила меня взглядом, загадочно прижмурив глаза.
И вот школа стала богата, знаменита и горда. И Аэте тоже.
Она поняла. Она поняла, что я пытаюсь использовать неоконченную песню как выкуп. Невысказанная мысль была очевидна: если я не уйду отсюда, я не смогу закончить песню. Если ты меня не отпустишь, этих …
— Я лишь указал, что ты и сама не выше того, чтобы дарить подарки, — заметил я. — Уж мне ли не знать!
Я пытался втянуть Темпи в разговор, но он разговаривать не желал и полностью сосредоточился на еде. На тарелку он себе положил куда меньше, чем я, и съел только часть того, что взял.
— Извини, что перебил, Баст. Так о чем ты собирался меня спросить?
Я почувствовал, что лицо у меня помрачнело. Нет, я не против, когда меня называют лжецом. Я и есть лжец. Я великолепно умею лгать. Но я терпеть не могу, когда меня называют лжецом, если я говорю чист…
— Ну ладно, так и быть, подстелем одеяло. И как ты назовешь такую женщину?
— Ну что, как тебе наш город? — негромко спросила она, опустив левую руку на поверхность стола. Сейчас, когда мы сидели, ее жесты изменились, однако я распознал любопытство и вежливость. Со стороны л…
— Эта сука, Анна, баранину недоварила! — простенал он. — Как бог свят, меня еще никогда в жизни так не тошнило!
— Вот и отлично. Если я правильно помню, тут неподалеку есть чудная моховая ложбинка, защищенная от ветра.
— Я всего лишь говорю правду, отчего сразу ссору-то? — пробурчал Дедан. — Хоть кто-то здесь должен говорить разумные вещи?
Магуин недовольно взглянула на меня: очевидно, она поняла, что я уступаю ей как ребенку. Однако она перевернула несколько страниц книги. Потом еще несколько.
— Я хочу, чтобы ты знал: это беззастенчивая попытка тебя подкупить, чтобы ты остался с нами. Твой чудный голос поможет нам набить кошелек!
Она помолчала, словно обдумывая свои слова.
Потом я уронил еще одну тяжелую каплю на инициал, который я поставил вместо подписи, так что он сделался еще более неразборчивым. Теперь буква могла сойти и за Б, и за Е. А может, даже и за К. Короче…
На вопросы я отвечал с той же виртуозной тщательностью, что и в предыдущие две четверти. Я запинался, делал небольшие ошибки, с расчетом на то, чтобы плату мне назначили талантов в двадцать или около…
В первый раз я остановил ветер на время, нужное, чтобы сделать глубокий вдох, стоя поздней ночью на Каменном посту. Элодин был со мной и подбадривал меня. Это значит, что он тыкал меня ручкой хлыста.…
— Нет. Скорее, это как вино. Одна чаша вина — хорошо, две иногда еще лучше, но десять…
— Просто чуть-чуть магии. Я как бы протягиваю волшебную ниточку, которая связывает эти два предмета.
Он кивнул, показывая, что понял, и пожал плечами.
— А-а… То есть ты гневаешься? — спросил я, в полной уверенности, что чего-то не понимаю.
— Какая прелесть! Кусочек древней магии, нечасто доводится такое подержать в руках.
Ее рука изобразила несколько вариантов жеста, обозначающего неодобрение и упрек.
— Это не для проекта, — сказал я. — Мне просто было любопытно. Во время своих странствий я видел меч, вполне острый и пригодный для дела. Несмотря на это, мне представили более или менее надежные док…
Пенте помолчала и многозначительно взглянула вниз.
— А некоторых людей надо убивать. Только и всего.
Джакс нацепил очки и пошел по дороге в сторону луны. Шел он всю ночь и остановился лишь тогда, когда луна скрылась из виду за горами.
Вашет моего энтузиазма не разделяла и не стеснялась сообщать мне об этом. Весьма красноречиво. На двух языках.
— Кое-что ты все-таки сделать забыл, — презрительно бросил отшельник. Он поднес мешок с узлом к лицу. — Прошу прощения, — сказал он, — не будешь ли ты так любезен развязаться?
Алверон ответил мне коротким невеселым смешком.
— Это непростой вопрос, — сказала она наконец. — Быть принятым в школу — это вопрос не только мастерства. Это проверка на годность. Если кто-то из нас потерпит неудачу, мы можем попытаться еще раз. Т…
Амброз во время зимней четверти, по счастью, отсутствовал, но с приходом весны он вернулся и вновь осел в Университете, как какая-то гнусная перелетная птица. На следующий день после его возвращения …
— Эй, малый! — крикнул лудильщик, опираясь на свой посох. — Не вынесешь ли старику напиться?
Всего лишь на миг она посмотрела мне в глаза с глубокой нежностью. А потом печальная улыбка коснулась уголка ее губ.
Открыв глаза, я ничего не увидел, кроме голубых призраков молнии, пляшущих перед глазами. Все было тихо. Если часовой и успел поднять крик, его заглушил раскат грома. Я полежал неподвижно, пока глаза…
Мы крались вперед. Небо постепенно лишалось последних проблесков света. В серых сумерках Мартена с Темпи было почти не видно, это меня обнадеживало. Если уж я их вблизи почти не вижу, часовые издали …
Руки Хрониста деловито оттирали кончик пера.
Я только теперь сообразил, что он имел в виду на самом деле.
— Шехин здесь главная потому, что она — великолепная наставница, и потому, что она обладает глубоким пониманием летани. Она главная потому, что хорошо разбирается в том, как устроен мир, и потому, чт…
«Я не верю в фейри!» — попытался было сказать я, но не сумел выдавить ни звука.
Молния? Ну да, молнию объяснить непросто. Гроза прямо над головой. Фульманическое связывание между двумя одинаковыми стрелами. Попытка заземлить дерево сильнее, чем любой громоотвод. Честно говоря, н…
Управившись с палаткой, я сообразил, что захватил всего одно запасное одеяло. А ночь обещала быть холодной, если я в этом что-нибудь смыслю.
И все же мне сделалось не по себе в Хаэрте. Я был слишком близок к катастрофе. Говоря с Вашет, я теперь дважды обдумывал каждое слово. А некоторые слова — и трижды.
— О, мне потребовалось много времени, чтобы выучить ее наизусть, — сказала она. — Мне ее мама рассказывала, когда я была маленькая. Каждый вечер, одними и теми же словами. Она говорила, что знает ее …
Рыжий трактирщик обвел жестом пустой зал.
— Дело не в словах, а в их употреблении. У адемов говорить — это целое искусство. Есть люди, способные сказать многое одной фразой. Вот Шехин как раз из таких. Они что-то скажут на одном дыхании, а д…
— Ты знаешь то, чего тебе знать не следует. Шехин не против того, чтобы ты знал летани, хотя другие считают иначе. Однако, что касается нашего кетана, существует соглашение. Это не для варваров. Это …
Лудильщик посмотрел на огромный старый дом, почти что замок.
— Меня это не удивляет, — сказала она. — Про варваров рассказывают много всякого. Отчасти ради наставления, чтобы я могла себя правильно вести там, у вас.
— Двигается плоховато, а так ничего. В мясо попало, и то слегка. Они нас врасплох застали. Я одного было ухватил, а он меня ткнул и удрал. Как же вам-то удалось отбить девочек у этих безбожных ублюдк…
— Меч острый, — сказала она. — Это орудие. Инструмент. Он всегда при мне. Почему мне не должно его использовать?
Дедан немного постоял, словно не понимая, что произошло. Потом нахмурился и вскинул обе руки, чтобы толкнуть Темпи сильнее. Темпи снова отступил в сторону и отвесил Дедану вторую оплеуху, с другой ст…
— Она скоро это перерастет, — сказала Вашет.
— Может, тебя и приняли в школу, но не забывай: я по-прежнему твоя наставница. Так что о чем бы ни шла речь — мне лучше знать.
Бредон указал на вазочку с кольцами и невесело рассмеялся.
— Что ты станешь говорить, если кто-нибудь застигнет тебя, когда ты будешь в разведке?
Я встал, закинул на плечо лютню. И повел двух очаровательных девушек, золотоволосую и черноволосую, к своей палатке.
— Обождешь, как и все прочие, — отрезала она.
— Ничего, бывало и хуже. К тому же они напомнили мне о том, что я едва не забыл. Наверно, стоило бы их поблагодарить за это.
— Нет, ты не слушаешь, ты смотришь на мои груди.
Я слышал, что Мартен что-то бормочет, тихо, упорно и невнятно. Поначалу я думал было, что его подстрелили, потом понял, что он молится.
— Нет, конечно, она еще и великолепный боец к тому же. Мы бы не приняли предводительницу, которая не умеет сражаться. В кетане Шехин не знает себе равных. Но предводитель — это не мускулы. Это разум.
— Извините, — сказал Квоут, явно пристыженный.
Я надолго задумался, потом указал на колено.
Я рассмеялся и зааплодировал. Настоящий странствующий лудильщик — птица редкая, и я всегда рад подобной встрече. Мать говорила мне, что встреча с лудильщиком приносит удачу, а отец ценил их за новост…
— Ах вон оно чо! — воскликнул он. — Нать мне и себе красную рубаху купить!
Удовлетворение. Одобрение. Темпи встал и кивнул.
— Потому что летани не всегда очевидна для меня.
Я отхлебнул чаю. Я не собирался ничего говорить, но все равно заговорил помимо своей воли.
— А еще у меня есть вакса для сапог, — продолжал он, роясь в тюках. — А то у нас тут знаете какие ливни бывают?
Сердце у меня было огненное и жгучее, как раскаленный металл. Оно жгло меня изнутри, пока я возвращался в Северен. Оно пылало во мне, пока я шел через город и ждал грузового подъемника. Оно мрачно тл…
Я понимал, что окликнуть сейчас Темпи было бы невежливо, и потому подошел поближе сам. Однако не успел я подойти достаточно близко, чтобы услышать разговор, как один из незнакомых наемников вытянул р…
Темпи глотнул пива и спокойно посмотрел на меня.
Из-за этого я продвигался мучительно медленно. И все же это занятие поневоле захватило меня. Казалось, будто я вдруг обрел второй язык.
Коут кивнул и указал на дверку рядом с лестницей.
Позади них медленно поднимался на ноги белокурый.
Темпи сложил руки рупором, поднес их ко рту и повертел головой в разных направлениях. Потом развел руками, указывая на деревья, и приложил руку к уху, делая вид, будто прислушивается.
— Здесь живет тот, кто залечит тебе руку, — сказала она.
Я не упустил из виду тот факт, что сама Фелуриан может быть источником информации об амир и чандрианах, которую я ищу. Насколько приятнее было бы узнать правду от нее, чем бесконечно рыться в древних…
Она кивнула и поставила пузырек на полку.
— И после этого, если ты только позволишь себе подумать недоброе про любую из них, рука твоя заболит, как будто в кость ткнули каленым железом. А если ты скажешь недоброе слово, у тебя начнется лихор…
Поскольку Аэте был величайшим из лучников, многие бросали ему вызов. Но трудно ли попасть в человека тому, кто способен прострелить шелковый платок, реющий на ветру? Аэте убивал их легко, как колосья…
Секунду я подумывал было попытаться освободиться, но только секунду. Я был сильнее ее, но весь смысл таких приемов, как «плющ на дубе» или «спящий медведь», состоит в нажиме на уязвимые части тела. Н…
Прут остановился сантиметрах в семидесяти от моей головы, словно натолкнулся на невидимое препятствие. Я не услышал звука удара, прут не дернулся и не подпрыгнул.
Через некоторое время я подсел поближе, чтобы лучше видеть. Она улыбнулась, когда я сел рядом, и торопливо чмокнула меня в щеку.
Она кивнула и слабо улыбнулась, глядя на меня.
Темпи накрыл трупы ветками, и Мартен повел нас на юг.
— Так. Вот дорога, примерно тридцать километров.
Она сделала жест «легкая усмешка», и в глазах ее промелькнул смешок.
— Верховный король аккуратно повернул золотую отвертку. Раз — ничего. Два — ничего. Потом король повернул отвертку в третий раз, и… у мальчика отвалилась задница!
Сквозь деревья падал косой лунный свет, отбрасывая черные тени на маленькую полянку среди камней. Там стояли две маленькие деревянные скамейки. Я осторожно взял Вашет за руку и заставил ее сесть.
Первое, на что я обратил внимание, увидев Вашет, это то, что она не носила меч на поясе. Она носила его за спиной, как я свою лютню. Ходила она с ненавязчивой, но солидной уверенностью, как будто зна…
Я надолго задумался, прежде чем ответить.
«Ларчик без замка», — подумал я про себя.
Однако это не было письмо о покровительстве. Я тщательно прочитал его от первой до последней строки. Из того, что об этом нигде не говорилось, недвусмысленно следовало, что я не состою на службе у ма…
И снова очутилась среди листьев. Она сделала «выжимание сидра», пригнулась, развернулась и бросилась бежать, пока не выскочила за пределы кроны. Ребенок из Содружества издал бы торжествующий вопль — …
— На самом деле? — она уставилась на меня, не веря своим ушам. — Да ведь это просто какая-то древняя сказка! Все названия в ней вымышленные. Все герои вымышленные. Ты с тем же успехом мог бы огорчить…
— Я, как всегда, полагаюсь на вашу осмотрительность.
Наконец она взялась за мои руки, повернула их одной, другой стороной… Похоже, она была приятно удивлена.
И все это время мы продолжали работать над моим шаэдом. Точнее, работала над ним одна Фелуриан. А я задавал вопросы, смотрел, что она делает, и старался не чувствовать себя любопытным малышом, которы…
Квоут с любопытством наклонил миску и отхлебнул молока.
— Двадцати? — задумчиво переспросил он. — Нет. Четыре.
— Медный, черт бы вас побрал! А коли вам это не нравится, тогда сами придумывайте, что было дальше!
— Поди и найди других, кто с тобой драться. Позови достаточно женщин, чтобы быть безопасно. Хорошо?
— Понятия не имею. Возможно, за соседним холмом. А возможно, до него еще несколько километров. Других следов, кроме этих двух, пока не видно, и запаха дыма я не чувствую.
— Все было не так, с начала до конца, — сказал я. — Ланре был чудовищем. Предателем. Песню надо переделать.
— А мудрая женщина отыщет способ расколоть скорлупу и съесть ядро.
— И, наверно, швы тоже накладывать не надо.
А то, что я заучивал с Магуин, представляло собой лишь длинный ряд незнакомых имен и бессвязных событий. Список покупок, притворяющийся историей.
Так начался поистине кошмарный день. На каждом шагу приходилось нащупывать, куда наступаешь, и ползли мы с черепашьей скоростью. Один раз Дедан шарахнулся, упал и принялся барахтаться, забрызгивая на…
— Изумлен, — признался я. Потом покопался в себе и с удивлением обнаружил, что не знаю, как именно я к этому отношусь.
— А ведешь себя как дура! — заорал я, срывая голос. — Ты даже не можешь заткнуться и выслушать меня! Я тебе помочь хочу!
— Ты по-прежнему загадка для меня, — сказала Вашет. — Кроткий и опасный, хитрый и бестолковый.
— Хочешь, шину наложу? — по-свойски предложил я.
Я повиновался, несколько смущаясь, поскольку на меня смотрела Шехин. Но не успел я завершить разворот, как Вашет покачала головой. Забрала у меня меч и вернула его на стену.
— При этом какие-то бестолковые, — сказал я, стараясь говорить потише. — Поначалу нет, но потом, после того как начали…
— Не понимаю, — сказала она. — У вас что же, мужчинам не позволяют драться вместе с женщинами?
— Я, пожалуй, теперь боюсь говорить тебе комплименты, — сказал я, не понимая, что же я сделал не так.
Целеана поглядела на меня, между ее светлыми бровками на миг пролегла задумчивая складка. Потом она радостно рассмеялась и вскинула руки.
Девочка кивнула. Я обратил внимание, что Вашет не сказала, что надо мной нельзя смеяться по другим причинам.
Мартен проводил взглядом Темпи, вернувшегося на свое место.
Он кивнул и одновременно с этим сделал незнакомый жест.
Я почувствовал знакомый укол любопытства.
Я скользнул в воду. Быть может, я не столь ловок, как выдра, зато уж, наверное, целуюсь получше!
Вскоре все пятеро уже собрались тесной группой, почти соприкасаясь плечами. Они сошлись так тесно, что я не слышал ни слова из того, о чем они говорили, и даже рук их не видел. Но по развороту плеч Т…
Поэтому Джакс может удерживать ее некоторое время, но она всякий раз от него ускользает. Она уходит из его разбитого замка и является в наш мир. Но все же часть имени остается у него, и потому ей вся…
Я заставил себя блуждать взглядом по комнате вместо того, чтобы неотрывно следить за Деданом. Темпи, в его красной одежде наемника, разглядеть было нетрудно. Он сидел лицом к очагу и смотрел, как скр…
По пути я довольно много узнал от матросов. Они рассказывали мне морские байки и называли имена звезд. Они говорили о ветрах, течениях и девках — простите, о женщинах. Они пытались научить меня вязат…
Темпи подошел к Дедану вплотную, так близко, что мог бы его обнять. Дедан был на целую голову выше, шире в плечах и плотнее в груди. Темпи смотрел на него снизу вверх, без намека на какие-либо эмоции…
— Звучит недурно, — сказал я. — Можно нам еще яблок и сыру?
Я встал — и тут же пожалел об этом: так куда сильнее бросалась в глаза наша разница в росте.
После этого разговор сошел на нет. Мы вытянули жребий, кто за кем дежурит, потушили костер и один за другим уснули.
— Хороший вопрос, — сказал я, спокойно глядя ему в глаза. — Шучу ли я?
Анна продолжала резать морковку, не обращая на нас внимания.
— Тогда не следует. Теперь — может быть. Я…
Она легонько коснулась губами моей ладони и отпустила мою руку. И осталась лежать неподвижно, внимательно глядя на меня.
Он жрал больше всех, больше всех ныл, больше всех бранился и был упрямей мореного дуба. Но, надо отдать ему должное, он держался дружелюбно и был смешлив. Я испытывал искушение счесть его глупцом за …
— По-адемски это называется «этас». История твоего меча. Кто его носил. Что совершили эти люди. Такие вещи следует знать.
И тем не менее меня удивило, что он сделал это при посторонних. Я тоже обнял его в ответ, как сумел, и почувствовал, что его грудь все еще содрогается от смеха.
— Покровитель может дать не только имя и деньги, но и нечто большее, — резко ответила Денна. — Я прекрасно себя чувствую, не прячась за чужим титулом, и, по правде говоря, рассержусь, если кто-нибудь…
Темпи ничего не ответил. Лицо его было непроницаемо, и руки неподвижны. Он просто вернулся на то место, где стоял прежде, и начал исполнять весь танец с начала, глядя в другую сторону.
Начал я с песни «В деревенской кузнице». Петь не стал, опасаясь, что Вашет оскорбится, если я зайду настолько далеко. Но эта песня и без слов звучит как рыдания. Эта музыка говорит об опустевшем доме…
— Постой-ка! — сказал я. — Чуть не забыл.
Неудивительно, что этого слова не было среди тех, которыми мы обменивались в течение последнего оборота. На миг я призадумался, не стоит ли соврать, но у меня не было такой возможности.
— Да, — коротко ответил я. Мой голос звучал как мертвый.
Вашет медленно подошла к стене, что по правую руку. Сняла со стены меч, прикинула его на руке, повесила на место. Потом сняла другой, подержала и протянула мне.
— Это не… как там назвал его мальчик нынче утром?
— Я тебя не понимаю! — заявил Хронист. — Какие у нее могли быть причины его отпускать, если он действительно опасен?
Абсурдно звучит, да? Мне это показалось абсурдным. Однако, невзирая на мое невежественное мнение, Фелуриан взяла еще одну прядь звездного света и поднесла ее к своим коленям. Я отбросил всякие сомнен…
— Эгей, да ты пьяней моего! — заржал бородатый солдат. — Я совсем не это имел в виду, когда сказал «поближе к огоньку»!
— Ага! — сказал Темпи и кивнул, чтобы показать, что понял. — А зачем маэр смотрит на волосатые яйца?
— Однако же такова цена, которой приходится расплачиваться за культуру.
— Мартен, можно воспользоваться твоим мертвым? — машинально спросил я. Я произнес это приятным баритоном, самым ровным тоном, какой я слышал в своей жизни.
Это была отнюдь не просьба. Его голос сделался низким и резким, как далекий раскат грома.
— Для ребенка — хорошо. Для варвара — очень хорошо.
— Не будет ли неуместно спросить разрешения взглянуть на них?
— Надо же, какие замечательные вещи! — молвил отшельник.
Мы решились положиться на карту, которую нашли, и двинулись через лес точно на запад, в сторону Кроссона. Даже если мы промахнемся мимо городка, рано или поздно мы упремся в дорогу и избавим себя от …
— Я так долго ждал, чтобы показать этим цветам, какая ты красивая! — сказал я.
— Бить жестко, но не жестоко. В голову и шею бить аккуратно, в глаза не бить вообще. Вы оба отвечаете за безопасность партнера. Если кто-то из вас проведет удачный болевой прием, не пытайтесь вырвать…
— Маэр выражает надежду, что вам будет удобно встретиться с ним в саду после пятого колокола, — сказал он.
— Ты имеешь в виду, что мы занимались сексом? Близость между наставником и учеником куда теснее этой!
— Вот почему ты спотыкаешься в кетане. Это…
— Ну, если они уведут меня в лагерь, я сумею их перебить в одиночку без особых хлопот!
Темпи посмотрел на пол, словно обдумывая предложение, потом покачал головой и молча вернулся за стол. Все присутствующие по-прежнему следили за ним, однако взгляды были уже не такие враждебные, как п…
— Пожалуй, я соглашусь с вами, ваша светлость.
Фелуриан вскрикнула и села, так внезапно, будто у нее подкосились ноги. Она обняла колени и свернулась в комочек, глядя на меня огромными испуганными глазами.
Стейпс провел меня к себе в гостиную и затворил за мной дверь. Его комнаты были еще роскошнее моих и куда более обжитые. На ближайшем столике красовалась большая ваза с кольцами. Все они были золотые…
— Проблема, — сказал он. — Не мое дело обучать моего командира. Но ты мой ученик в языке. Женщины обучают летани. Я не женщина. Это часть культуры, а ты — варвар.
На тот момент своей жизни я заслужил себе определенную скромную репутацию.
— А в этом кто выиграл? — спросил я. Обменявшись несколькими оглушительными ударами и блоками, обе женщины нанесли друг другу удар одновременно.
— Когда тебе сняли повязки? — спросила она.
— Ой! — Денна зажала рот ладонью, и глаза у нее вдруг наполнились слезами. — Это оно, да?
— При всем при том, — добавила Вашет, — если тебе так уж дороги ваши варварские поверья насчет мужского материнства, тебе бы об этом помалкивать. В лучшем случае тебя подымут на смех. А большинство п…
Квоут кивнул. Лицо у него сделалось мрачным.
Это случилось как гром средь ясного неба.
Баст пожал плечами, равнодушно глядя в камин.
— Когда это только случилось, я про себя думал, что не так уж оно и плохо. Некоторые получают увечья пострашнее. Некоторые гибнут. Мне повезло больше.
Она посмотрела на меня. Ее лицо, обычно выразительное, внезапно сделалось бесстрастным.
— Ну да, понимаю! — торопливо ответил он, вставая. — Я с ней поговорю. Надо быть осторожнее!
Баст, не сводя глаз с Хрониста, положил свою окровавленную ладонь плашмя на стол. Дерево заскрипело, треснутые доски с хрустом сомкнулись и стали на место. Баст поднял ладонь, потом хлопнул ею по сто…
— Но мне же надо знать, кто наши враги. Я могу узнать от них что-нибудь такое, что нам поможет.
Темпи секунду тупо смотрел на меня, а потом расхохотался. От улыбки его лицо сделалось очень юным. Он тут же напустил на себя серьезный вид, но улыбка задержалась в морщинках вокруг глаз.
Я немного подождал, но продолжать он, похоже, не собирался. Я попробовал еще раз.
— Ладно, — перебил я, глядя на Дедана. — Если у тебя есть идеи получше насчет того, как найти этих разбойников, — выкладывай. Поговорим как взрослые люди.
— Давайте поужинаем и вернемся к нашей истории.
— А ты что, не помнишь? Мы с Вилом еще тогда думали, что ты ей нравишься.
— Я только чуток выпью, — сказал он голосом, хриплым от решимости. — И спляшу разок. И чмокну Кэти Миллер. Ну, и, может, еще вдову Криль. И все!
Хронист выглянул на улицу через темное окно.
— И что же, будет что-то вроде суда? — спросил я.
— Я по своим делам, — сказал он и спрятал бутылку под мышкой. Потом открыл окно и перекинул ногу через подоконник. — Не жди меня.
— А что он сказал сегодня? — спросила Шехин.
Я прислушался к тому, что происходит в лесу, и тотчас услышал — движение в подлеске.
Мне пришлось уехать из города по поручению моего покровителя. Меня не будет довольно долго, может быть, несколько оборотов. Поручение мне дали внезапно, и отказаться было нельзя, иначе бы я непременн…
Наконец мы сели и принялись беседовать о летани. Тот факт, что говорили мы по-адемски, дела отнюдь не упрощал, но мы договорились, что мне требуется полное погружение в язык, чтобы к тому времени, ка…
— Она тебя не убьет. Тебе просто станет плохо. Тебя стошнит, и ты пару дней будешь мучиться от судорог.
— Тейлу, Энканиса к колесу приковавший, не остави меня во тьме кромешной!
— Я почти уверен, что она никому не скажет, но бабы — народ болтливый, ты же знаешь…
Шехин сделала один-единственный шаг, идеальный шаг.
Потом он взял мою руку и вложил в нее костяное кольцо.
Я повторил этот жест левой рукой, растопырив пальцы. Темпи покачал головой.
Впрочем, полагаю, тебе хватит ума отправиться искать амир. Даже такой гордец, как ты, способен понять, что без помощи не справиться. Возможно, орден и согласится тебе помочь. Беда в том, что отыскать…
Я спал много, но беспокойно: мне то и дело снились кошмары. Некоторые из них были особенно яркие и незабываемые. В основном о матери, об отце, о моей труппе. Еще хуже были те, после которых я просыпа…
— А что Дагон? — спросил я. — Он не может их отыскать?
— Ну а на что еще? — спросил Вил. — Предлагаешь воспользоваться каким-нибудь «Компендиумом явлений Фейе» Мэрлока? Добудь мне такую книгу, и я буду пользоваться ею.
— Я могу рассчитывать на вашу помощь в этом деле?
Она остановилась напротив и тяжко вздохнула.
— Возможно, я мог бы дать тебе совет, как это сделать, — нехотя ответил старик. — Но ты сначала подумай, мальчик. Ведь, когда ты кого-то любишь, надо сначала убедиться, любят ли тебя, а то от такой п…
Я, не задумываясь, применил оригинальную двуручную версию «укрощения льва», что показала мне Целеана. Идеальный вариант для девочки, борющейся со взрослым мужчиной или для музыканта, пытающегося вырв…
— Я и забыл, что ты флейтист. Тебе понравится! — заверил я его. — Там тоже про флейтиста. К тому же вы будете кормить мое брюхо, а я накормлю ваши уши!
— Мы же тут уже проходили, — сказал я. — Если уж практиковаться, давайте практиковаться в нужном направлении!
— Это все равно что уложить в одну постель двух девственников. Энтузиазм, страсть и невежество — нехорошее сочетание. Кому-то непременно придется худо.
Я отправился разыскивать Пенте. Теперь, когда Вашет не было, она осталась единственной, кого я знал достаточно хорошо, чтобы расспросить о предстоящем испытании.
В ясное ночное небо полетела сладкозвучная мелодия. То была не просто птичья трель, а настоящая песня, изливавшаяся из глубины его разбитого сердца. Песня вышла могучей и грустной. Она металась и бил…
На самом деле небо все еще было того же лиловатого сумеречного оттенка, какой оно имело, когда я только что очнулся, но я все же стоял на своем.
— Обе меня разозлили. Не их это дело — говорить мне про моего ученика.
— Должно быть, то были руэ, которые устали от честного труда и вместо этого взялись разбойничать.
Шехин глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
— Ничуть, — ответил я, глядя ему в глаза. — Безопасные дороги — это артерии цивилизации.
На этот раз я был готов и понимал, на что способна Целеана. Она отнюдь не хрупкий цветочек. Она проворна, бесстрашна и агрессивна.
Со времени последнего дождя миновал целый оборот, и город высох, точно кость. Шарканье ног сотен тысяч людей поднимало в воздух облако мелкой пыли, которая висела над всеми городскими улицами. Она ос…
Я мысленно взвыл. Я был побит и высечен, взят измором и ранен в спину. Однако мой разум остается моим, независимо от того, что стало с моим телом или миром вокруг. И я бросился на прутья незримой кле…
Темпи правой рукой ласково погладил меня по голове.
— Удивлен? А что тебя удивляет? Боже, мальчик, ты же как прозрачный пруд! Сквозь тебя видно на три метра в глубину, а там всей и глубины-то не больше метра!
— Ну, я ведь не совсем уж простофиля! Я читал про это в книгах…
Я с удовольствием обнаружил, что все адемское бесстрастие развеивается после нескольких кружек выпивки: вскоре мы уже все щерились, точно варвары. Это помогло мне расслабиться, тем более что мое собс…
Я достал лютню и немного поупражнялся брать аккорды. Мои ловкие пальцы, все пятеро, проворно бегали по длинному грифу лютни. Однако правая рука так и чесалась извлечь наконец звуки из струн. Это было…
Мы с Вашет сидели рядом и разговаривали вполголоса, продолжая нашу беседу на атуранском. Она объясняла, что у каждой школы существует договор с сильдийскими ростовщиками. Это означало, что разбросанн…
Потом выбрала себе место Рете. Она взошла на вершину высокого холма, так что ее было отчетливо видно на фоне чистого неба. Она не взяла ни лука, ни стрелы. Взойдя на вершину, она спокойно села на зем…
— У него было много конкретных претензий: я знаю слишком много слов. Я никогда не был голоден. Я чересчур мягок…
Она протянула руку и запустила пальцы в волосы на моем затылке.
По мере того как день сменялся вечером, в подвал начали стекаться оборванные ребятишки. Они приходили, надеясь что-нибудь поесть, или потому, что были ранены, или потому, что хотели переночевать в бе…
— Когда эти явились к вам в городок? — спросил я, вдавливая клеймо в очередную руку. В воздух поднялась густая сладковатая вонь горелой плоти.
Лицо Тэма помрачнело, словно он подозревал, что над ним потешаются.
Старуха показала, что мне следует встать на глыбу. Я окинул взглядом толпу адемов, и меня охватила небывалая боязнь сцены.
— Они ничем не отличаются! — резко сказала Мелуан.
— Начнем мы с того, что отлупим тебя до крови! Потом отпинаем ногами! А потом повторим все сначала, чтобы убедиться, что ничего не упустили!
Я сплюнул. Мне совсем не нравилось, что из меня помимо моей воли сделали наемника. Глаза слезились после бессонной ночи и долгого путешествия по извилистым каменным коридорам внутри Крути. Выпитое ви…
Однако каждый раз, как я заговаривал о шаэде, Фелуриан уклонялась от темы. Я был не против, поскольку отвлекала она меня всегда чем-нибудь весьма приятным. Однако у меня сложилось впечатление, что он…
— Все другие пути — не летани, — ответил он.
Холм, на который мы взобрались, выгибался широким полукругом, полумесяцем обнимая разбойничий лагерь. Таким образом, лагерь находился как бы на дне просторной неглубокой чаши. С места, где мы находил…
— Ктаэх знает, что ты его боишься, — сказал Хронист. — Он знает, что я использую это знание против тебя. Он по-прежнему манипулирует тобой. Если ты не нападешь на меня, из этого выйдет нечто ужасное.
— А ты как думал? — расхохоталась Вашет. — Что малая часть из нас, сумев заслужить алые одежды, тотчас убегает прочь и живет в безумной роскоши, а наши семьи тем временем пьют воду после мытья и мрут…
— Да нет, я знаю! Но вот как ты его себе представляешь? Ведь когда ты пытаешься его вообразить, он же должен как-то выглядеть?
— Скажите ему все как есть, Стейпс, — сказал я, принимаясь расстегивать рубашку. — Он поймет, я уверен.
Я шел сквозь пляшущие ветви меч-дерева. Не бежал, не отмахивался от них руками. Я ступал аккуратно и размеренно. Я осознал, что именно так двигается Шехин, когда сражается. Не быстро, хотя временами …
— Мне неприятно тебе это говорить. Ты хороший мужчина и к тому же красивый. Но все равно всего лишь мужчина. Тебе нечего дать миру, кроме своего гнева.
— Отчего же? Разве она не… ну, это… — я умолк, сделав неопределенный жест.
— Я в нем не особо силен, — сказал я. — Просто выучил несколько слов.
— А сильно ли она будет меня тянуть? — опасливо спросил Мартен. — Мне не хочется, чтобы она сдернула меня с дерева, когда я буду в разведке!
— Я не получил того, чего мне хотелось, — ровным тоном ответил Баст.
Я оглянулся через плечо. Лихорадочный взгляд следопыта был устремлен вперед, на поляну, но он, казалось, был скорее напуган, чем возбужден. Темпи стоял, и на его лице, обычно бесстрастном, отчетливо …
Она склонила голову набок, потом рассмеялась.
Я бродил по городу, лениво обходя все места, где прежде бывали мы с Денной, и гадал, где-то она сейчас.
Девушки к этому времени уже сидели по обе стороны от меня, глядя в костер. Вблизи я разглядел то, чего прежде не заметил. На затылке у Крин багровел синяк. Запястья блондинки просто намяло веревками,…
— Вашет, — сказал я, — думаю, мне неплохо было бы сразиться с кем-то, чей боевой опыт более или менее сопоставим с моим собственным.
— Это чувство, которое ты испытываешь, когда тебе предлагают выбирать? — попробовал я еще раз. — Например, когда тебе предлагают яблоко или сливу?
Черноволосый юноша подался вперед и мягко коснулся щеки своего наставника. На миг он стал усталым, смертельно усталым. Баст медленно покачал головой, глядя на него насмешливо и горько.
Пенте покачала головой, откинула волосы за спину.
Он подступил ближе и двумя пальцами постучал меня по груди напротив сердца.
Геспе беззвучно насвистывала, когда думала, что ее никто не слышит, и методично ковырялась в зубах после каждой еды. Мартен не ел мяса, если оно было хоть чуть-чуть розовое внутри, и воду пил только …
— Я с самого начала увидела в тебе кротость. Это редкость в человеке столь юном, и во многом я именно поэтому сочла тебя достойным обучения. Но чем дальше, тем больше я вижу нечто другое. Иное лицо, …
Я вручил ей фиалку, темную, как ее глаза. Она улыбнулась мне и фиалку съела.
— Что ж, веселись, пока луна полна. Но знай: опасна черная луна.
Широкоплечий мужик с лохматой черной бородой, стоящий у стойки, насмешливо расхохотался.
— Ну что, все сказал? — осведомилась наконец Геспе после того, как долго смотрела на Дедана исподлобья.
Хронист встал, шагнул вперед и дал Басту пощечину.
— И это тогда, когда вам наконец-то начали присылать серебряные!
Я вытащил нож и оглядел клинок. Это и впрямь была рамстонская сталь.
— Ну, я и решил у тебя спросить, — медленно произнес я. — Узнать, точно ли тут нет ничего дурного.
Алверон по-прежнему не сводил с меня глаз. Лицо его было суровым.
Кита подвела их ко мне. Элли была покорна, Крин напряжена.
— Клянусь своим языком и зубами, — твердо и решительно сказал Баст. — Клянусь дверьми из камня. Трижды тысячу раз вам говорю — ни в моем, ни в вашем мире нет ничего опаснее Ктаэха.
Вещи я оставил в комнате у Сима и наведался в подвал пустот, к казначею. Рием был лысеющий человек со впалыми щеками. Он недолюбливал меня с тех пор, как в первую четверть магистры присудили мне отри…
— Сейчас я переломаю твои красивенькие ручонки! — прошипела она на чистейшем атуранском. Сказав это, она сделала в мою сторону свирепый хватающий жест.
— Что это? — спросила она. В ее голосе слышался легкий страх.
— И это был конец всему, — она вздохнула. — Пока он не украл луну, еще оставалась надежда на мир.
— Так вы думали, будто сумеете одурачить меня? — сказал я, чувствуя, как гнев свернулся во мне тугой пружиной. — Это же моя семья! Неужто бы я не догадался? Руэ не делают того, что сделали вы! Руэ не…
— Все довольно просто, — объяснила она. — Ты прочтешь этас Цезере всем собравшимся. А потом начнешь подниматься на холм. У первого камня ты сразишься с членом школы, дошедшим до первого камня. Если т…
После завтрака Мартен принялся учить нас с Темпи искать следы разбойников.
— Строго говоря, это не была ничья. Дрен умерла бы через несколько минут, ей пробили легкое. А Ласрел — через несколько дней, после того как рана в животе загноится.
— Тут сказано иное. Это были эдема руэ и актеры.
— А это значит, что и Темпи не поступил дурно, взявшись меня учить.
— Что, кто-то изготовил формы для отливки? — спросил я.
Я по-прежнему водил рукой по невидимому барьеру. Он не был жестким или даже особенно прочным. Он слегка подался, когда я толкнул его рукой. На ощупь он был скользким, как намасленное стекло.
Она слабо улыбнулась и налила вторую миску, для себя. Принялась было наливать третью, потом остановилась, сообразив, что Элли сама есть не может.
Тут Таборлин говорит: «Раз ты такой смелый, верни мне мой посох прежде, чем мы начнем поединок!»
— Быть может, моему сладкому поэту нужен шаэд?
Я внезапно смутился оттого, что мы оказались так близко друг к другу.
— Леранд, — слегка укоризненно сказала Мелуан, — мы опаздываем! Хайанис ждет.
— Ой! — сказала она. — Так ты правда веришь в мужчин-матерей?
— Да это было не так уж сложно, — сказал я. — Жалко только, что это заняло так много времени.
— Вот какое дело. По правде говоря, мы тут ночевать вовсе не собираемся.
Мы продолжали прогулку, кивая встречным аристократам. Маэр болтал о том о сем, о придворных сплетнях. Я старательно подыгрывал, исполняя назначенную мне роль. Но на самом деле мне требовалось покончи…
— Как много ты думаешь, мой Квоут! Ты слишком умен, чтобы быть счастливым.
Я умоляюще взглянул на Мартена. Тот покачал головой.
Внезапно меня посетила ясная, отчетливая мысль. А чего я, собственно, боюсь? Сказок? Это же магия, подлинная магия. Более того — это магия пения. Если я упущу такую возможность, я себе этого никогда …
Поскольку я не отвлекался на разговоры, я быстро управился с ужином. Когда моя тарелка опустела, Темпи бросил делать вид, что ест, и повел меня прочь. Выходя из столовой, я чувствовал, что десятки гл…
— Вовсе не бессмысленно! — возразил я. — Именно те вопросы, на которые мы не можем дать ответа, и есть самые полезные. Они учат нас думать. Если дать человеку ответ, что он узнает? Какой-нибудь факт,…
— О, фейе часто хитры и лукавы, их легкий шаг не приминает травы. Иные шаэдом себя скрывают, иные чуждый облик принимают: то мула вьючного, то девы молодой.
Когда мы отворили дверь, в трактире воцарилась тишина. Поначалу я понадеялся было, что посетители обрадовались, увидев музыканта, но потом я увидел, что все уставились на Темпи в его красной наемничь…
Я стиснул зубы, раздираемый смятением, смущением и страхом. Я был чересчур смел, я все испортил, как все время и боялся! Когда же это я утратил контроль над разговором?
Но Таборлинов плащ, не имеющий цвета, занимал в моем сердце особое место. Его посох хранил в себе большую часть его могущества. Его меч был грозен. Его ключ, монетка и свеча были ценными инструментам…
Ладно, не стану скромничать. Я весьма прозрачно намекнул, что Фелуриан была без ума от меня как любовника. Не стану оправдываться, просто скажу, что я был молодым человеком шестнадцати лет, страшно г…
— Я полагаю, у тех, кто это видел, есть более важные темы для разговоров, — скромно ответил я.
— Теперь у меня есть твое имя! — твердо сказал он. — А значит, я имею власть над тобой. И я приказываю тебе: останься со мной навеки, чтобы я был счастлив!
Я ковырял картошку у себя в супе, не зная, что думать.
— Это утешает, — сказала она. — А ты им тоже всем даришь х-х…
— А ведь будь плащ попрочнее, он, может, сейчас был бы с нами…
— Думаю, он вам понравится: вещь и впрямь загадочная.
Моя рука потянулась было, чтобы коснуться ее, но я сдержался, не желая портить эту идеальную картину. Какая-то смутная мысль начинала тревожить меня, однако я отмахнулся от нее, как от назойливой мух…
И, конечно, совершенно очаровательную! Я изо всех сил сосредоточился на игре, чтобы не думать об этом.
— И коробочка для нее, — добавил лудильщик, принимаясь рыться в тюках, навьюченных на ослика.
Квоут с любопытством взглянул на своего ученика, потом пожал плечами.
Мелуан небрежно махнула рукой, давая понять, что это неважно.
Это длилось довольно долго. Бородатый солдат пожал плечами и снова занес ногу.
— Летани — это правильный поступок. Правильный способ. Правильное время.
Аллег тряхнул головой и насмешливо осклабился.
— Давай, давай! Ничего, если она будет неуклюжей — мне тогда будет не так неловко из-за моих собственных огрехов.
Не прошло и двух минут, как из-за деревьев показался Мартен, а я уже успел составить три плана, как мы выследим и убьем разбойников, пять торжественных извинений перед Денной и решил, что, когда верн…
Я отдал ей три полпенни, и она убежала прочь. Теперь я был уверен, что мне не померещилось: люди, сидящие в зале, действительно смотрели на Темпи неприязненно.
Он сделал колеблющийся жест, означающий «и да и нет».
И в этот тревожный момент внезапно напомнило о себе нечто иное, а именно — мой мочевой пузырь. Моему организму было плевать на торжественность момента, я чувствовал настоятельную необходимость облегч…
Он протянул мне огниво едва ли не прежде, чем я успел это сказать.
Медленно двигаясь, я потянулся в глубокую тень с подветренной стороны от ближайшего дерева и достал свой шаэд. Я аккуратно развесил его на низко склонившейся ветке, так что он оказался между нами, ка…
— Отчего вы так думаете? — с любопытством спросил Алверон.
— Не особенно, — сказал я. Я посмотрел в сторону стойки, поймал взгляд Лорел и подал ей знак принести мне того, что есть в котле.
— Ну что, довольно этого или ваши варварские ритуалы требуют чего-нибудь еще?
— Прошу прощения, сударь, — серьезно ответил я. Потом вспомнил цветы на дереве и поправился: — Сударыня. Но я никогда прежде не разговаривал с деревьями и оттого слегка растерялся.
— Папа рассказывал, когда я маленьким был, — ответил я.
Старуха какое-то время колебалась, но потом пожала плечами и отпустила подбородок Крин.
Может, коновязи, может, они на них одежду сушат. Я выкинул это из головы — у нас были более важные дела.
Последнее он произнес веско, мрачно и неотвратимо. Его глаза, обычно добрые, сузились от ненависти. Сейчас этот круглолицый человечек очень мало походил на бакалейщика.
— Книжки? Книжки! Ты сравниваешь меня с книжками?!
В большинстве стран Содружества — да, пожалуй, и во всех четырех краях цивилизации — семья, которая ютится в тесной хижине, довольствуясь всего несколькими предметами мебели, считается бедной. Почти …
— Но в большинстве случаев все гораздо проще. Многие просто хотят оставить музыкальную шкатулку Элли и не слушать в течение ближайших десяти лет, как другие сестры хнычут по этому поводу.
— Восемь? — переспросил я, показывая ей восемь пальцев. Я был уверен, что ослышался.
Он непонимающе уставился на меня. Я подумал — может, он не понимает абстрактных вопросов?
В течение следующих нескольких часов я пытался запомнить хотя бы основы, но все это было безумно сложно. Со словами куда проще. На камень можно показать пальцем. Можно изобразить, как ты бежишь или п…
Я обернулся и увидел, как она спускается по тропе. Рядом с ней шла Пенте.
— Не трудись, — небрежно сказал Квоут. — У меня есть несколько бутылок хороших чернил из Аруэха.
— Ей надо, чтобы кто-нибудь о ней заботился. Ты это можешь?
— Мы тута большей частью получам по пенни в день, и то када работа есть. Мне вот два платят, потому как я управляться с лошадьми умею и телегу из грязи выволоку, если чо.
— Марантой! — фыркнула она, подбросила дров в очаг и сняла с него закипающий котелок. — Ты хоть раз пробовал уберечь рану от загнивания марантой?
— Я бы дорого дала, чтобы такое случалось как можно чаще!
— Некая часть тебя — постигла, — возразил Элодин. — Твой спящий разум. Это и впрямь большая редкость. Знай ты, как это трудно, у тебя не было бы ни единого шанса на успех!
— Скажи спасибо, Отто, что он тебя не потребовал! — сказал Френ толстяку. — Вот Джош выбрал бы тебя, а, Джош?
— Это потому, что у тебя хороший гнев, сильный, — гордо сказала она. — Как я и говорила. Я это знаю, потому что забрала часть его. Я вижу, что там есть еще.
Ее губы встретились с моими, и она сделала медленный долгий вдох, вытянув из меня воздух. Голова у меня закружилась. А потом, не отпуская моих губ, Фелуриан сильно выдохнула в меня, наполнив мои легк…
Она небрежно махнула рукой в сторону своего исчезнувшего спутника.
— Отважные, жестокие, не державшие ответа ни перед кем, кроме самих себя и Господа Бога.
— Странная сказка, детям таких обычно не рассказывают.
— А такое презрение вряд ли скоро истощится.
— Ну, может, хоть шляпу-то мне оставишь? — нехотя сказал лудильщик. — Она мне так нравится.
Не прошло и минуты, как пришельцы подхватили свои мешки и скрылись за дверью.
Должно быть, мои чувства отчасти отражались на моем лице, потому что Вашет мягко пожала мне руку.
— Что такое какой-то головорез по сравнению с этим?
Красивый чернобородый мужчина с серебряной серьгой в ухе медленно шагнул вперед, не отводя от моих глаз острия своего меча.
— Очень долгая, — сказал Джакс. — Тяжелая и утомительная.
— Цезере! — резко поправила она. — Не вздумай коверкать его имя. Оно означает «ломать», «ловить» и «лететь».
— Этот рассказывает мне о том, каково это: жить в воде, не будучи рыбой.
Небо снова расколола молния. Меня осенило. Я расхохотался ужасным смехом.
Я пожал плечами. Этот разговор меня утомил. Мы молча ели виноград, глядя на проходящих мимо студентов.
Карсерет тоже держалась в стороне от них и пялилась на меня. Лицо у нее было каменное, но глаза злые. Она сделала несколько жестов, так, чтобы те двое не видели. Единственный, который я понял, было о…
— Ну вот, — сказала она. — Так я и думала. Теперь ты выше меня. Так тебе проще?
— А, Квоут! — он радушно улыбнулся. — Рад, что вы нашли время со мной повидаться.
— Вот как? Я смотрю, вы получили более чем разностороннее образование.
Понимая, что спорить бесполезно, я поднялся на ноги и заковылял за своим тренировочным мечом.
— Может, ваши учителя еще и никогда не борются с учениками? И не разговаривают? И не едят вместе?
Тогда мне это казалось странным. Но мой разум был слишком помрачен смятением и скорбью, и я плохо соображал. Только теперь, оглядываясь назад, я понимаю, в чем было дело. Она со всей неуклюжестью нео…
Я подумал обо всем, чему научился в объятиях Фелуриан, и меня снова обуял тот странный, дикий смех. Я сдерживал его как мог, но он все равно бурлил во мне. Я встретился с ней глазами и улыбнулся.
Спроси она меня об этом два оборота назад, когда я только вернулся из Фейе, я бы ее, наверно, не понял. Поживи я с Фелуриан чуть подольше, вполне возможно, что я не нашел бы ничего странного в том, ч…
От Фелуриан не уходят. Никто. Никогда. Она держит мужчин у себя, пока их тело и разум не сломаются под гнетом любви. Она держит человека, пока он ей не надоест, а когда она отсылает его прочь, это св…
Он жестами продемонстрировал, как человек продирается через кусты, отпихивая ветки ногами и раздвигая их руками.
— В самом деле? — спросил я. — А не марантой?
— Нет, правда, — сказал я. — Все, что случилось, — не ваша вина. Постарайтесь этого не забывать в следующие несколько дней.
Некоторое время мы шагали молча. Свернули за угол, миновали фонтан.
— Когда говоришь о летани, не надо так делать.
— Ой! — тихо воскликнула она и поспешно показала «огорченное извинение». — Нет-нет. Я неправильно улыбнулась и посмотрела в глаза! Я имела в виду вот это.
— Ты, это… — она умолкла, не сводя с меня глаз. Голос у нее был ровный и безжизненный. — Ты же вроде как умер.
Она опустила левую руку, открыв возбужденную ухмылку, и сделала жест «изумленное восхищение».
— Ну, раз уж ты так любезно интересуешься, тебе нужен Пепел. Помнишь Пепла? Белые волосы. Черные глаза. Знаешь, что он делал с твоей матерью? Страшные вещи. Однако она держалась молодцом. Лориана был…
— У меня чрезвычайно чувствительные руки, — честно сказал я. — Это необходимо для моей работы.
Это была девчонка. Нет, не девушка лет, скажем, четырнадцати. Это была маленькая девочка, лет десяти, не больше, тощенькая, как прутик, и такая маленькая, что ее голова едва доходила мне до груди. Се…
— Розы, дурак! — бросила она. — Или ты уже перелистнул эту страницу?
Верзила взял коня под уздцы и смерил меня долгим взглядом, словно не знал, что обо мне думать.
Он подошел ко мне, одной рукой обнимая дочурку за плечи.
— По-моему, это не твое дело, — проворчал он. — Зачем пожаловал?
Дедан расхохотался и хлопнул меня по спине.
Я невесело хмыкнул: девочка-то небось была всего на год моложе меня. Но в тот вечер мне каждый прожитый год казался за два, а некоторые и за три.
Я попытался еще раз повторить движение и почувствовал разницу. Я по-прежнему терял равновесие, но гораздо меньше.
Денна одернула одежду, двигаясь с несвойственной ей скованностью, и запустила пальцы в волосы, заплетая их в толстую косу. Ее руки сплетали пряди в замысловатые узелки, и на секунду я разобрал, ясно,…
Баст медленно вошел в свою комнату, затворил за собой дверь.
— Я всегда с удовольствием, ваша светлость.
Я протянул свою левую руку, вверх окровавленной ладонью, и сжал ее в кулак. Этот жест означал согласие. Крови было больше, чем я ожидал, она выдавилась меж пальцев и заструилась вниз по руке.
— Если ты наносишь мне удар или делаешь бросок, то только потому, что сам этого добился, — сказала она. — Даже если я тебе это позволяю. Но я тебя понимаю. В честном бою есть своя прелесть.
Он призадумался, потом сердито взглянул на Геспе.
Я видел, что она не ждет очевидного ответа.
— Так чо ж ты думаешь, бутто стоишь три йоты в день, а?
— В самом деле, — очень серьезно ответил Баст. — И при этом он представляет собой чистое, незамутненное зло. По большей части это не проблема, дерево-то он покинуть не может. Но если кто-нибудь являе…
Сердце у меня упало. Я невольно схватился за лицо. Да, конечно. Это было не просто наказание. Это было сообщение всему Адемре.