Баст, не сводя глаз с Хрониста, положил свою окровавленную ладонь плашмя на стол. Дерево заскрипело, треснутые доски с хрустом сомкнулись и стали на место. Баст поднял ладонь, потом хлопнул ею по столу, и темные ручейки чернил и пива внезапно скрутились и обернулись угольно-черной вороной. Ворона захлопала крыльями, сорвалась с места и сделала круг по залу.
Я хохотнул, взломал печать и быстро пробежал письмо глазами.
А надо сказать, что лудильщик любил биться об заклад и сразу понял, что сделка выгодная. К тому же мешки его были битком набиты сокровищами со всех четырех концов света, и он был уверен, что сумеет поразить мальчика. И вот лудильщик согласился, и они ударили по рукам.
Денна прижала тыльную сторону кисти ко лбу.
— Бить жестко, но не жестоко. В голову и шею бить аккуратно, в глаза не бить вообще. Вы оба отвечаете за безопасность партнера. Если кто-то из вас проведет удачный болевой прием, не пытайтесь вырваться. Признайте это честно и считайте это концом спарринга.
— Так вот в чем дело, да? — холодно сказала она. Ее пальцы теребили волосы, напряженные и неловкие от гнева. Она расплела косички, разгладила волосы, потом рассеянно принялась заплетать их снова, уже по-новому. — Тебя бесит, что я не хочу принимать твою помощь! Тебе кажется невыносимым, что я не позволяю тебе устраивать мою жизнь так, как ты считаешь нужным, да?