Широкоплечий мужик с лохматой черной бородой, стоящий у стойки, насмешливо расхохотался.
Белокурый подошел поближе, потирая скулу.
— Темпи, — спросил я, — а что, все вот это, — я указал на свое лицо и улыбнулся, потом нахмурился, потом закатил глаза, — это все по-адемски показывают руками?
Кто-нибудь, может, обидится на такое сравнение, если не понимает, как артист относится к музыке. Такой человек может подумать, будто я принижаю женщин. Он сочтет меня грубым, бессердечным, неотесанным.
— Не трудись извиняться, — холодно ответил он. — У тебя остался один выдох на то, чтобы объяснить, почему ты шастаешь вокруг нашего лагеря.
Потом Вашет пристальнее осмотрела мои шрамы.