Все цитаты из книги «Новая история Колобка, или Как я добегалась»
Про герань, наверное, можно было бы и рассказать при случае.
А не поработать ли вам, елена Владимировна?
Вот только сейчас от негромкого шелеста ткани (он там раздевается, что ли?!), я против воли стиснула ноги, между которых внезапно стало жарко и томительно. Отвернулась, зажмурилась, вжалась в спинку …
Желание дать ей по ушибленной башке лопатой становится непереносимым.
— Отучился он из-под палки, — но не потому что дурак, а потому что не интересно, и в нашу компанию запихнулся в общем-то едва ли не силком. Как раз-таки на нынешнее место Славика. Севка взвыл от этог…
Макс поморщился. Он явно предпочел бы, чтобы это маленькое обстоятельство не упоминалось.
— Ни на кой. Ты и не работать пойдешь, работать будем мы с Цвирко — это у нас переговоры. А у тебя — ознакомительная экскурсия, совмещенная со смотринами. Собирайся.
— Здорово, Колобок! — радостно гаркнул в трубку замначальника городского батальона ГИБДД Виталик Буров.
Фух. Фу-у-ух. Я прям физически почувствовала, как сжавшиеся в комок внутренности разжимаются. Какое счастье. Слава богу, что мне не надо воевать еще и с его семьей!
Меня отдергивают, и сумку, кажется, на всякий случай еще раз проверяют.
Я пригляделась к пленнице — темные волосы вороньим гнездом, связанные руки поджаты к локтями к животу, запястьями к груди, и характерные прерывистые вздохи из середины этого сжавшегося комка.
Жизнь — боль! И даже кофе это откровение не запить!
— Стетоскопа, — машинально поправила я, впервые, наверное, за все время подав голос. Господи, откуда они эти слова берут вообще?
— Это не болезнь, Лена, — повторил Мирослав. — Потому что они не люди. Потому что я — не человек.
Говорящий: у тебя совесть есть? А если найду?
Я свирепо раздула ноздри, подавая признаки жизни. Однако обращение звучало довольно успокаивающе.
— Да меня Броня уже поставил в известность, — перебил будущий — мамочки мои! — свекр.
Бурый медведь, расставивший лапы в середине комнаты, глядел на меня настороженно, явно не зная, чего ожидать.
Макс беззвучно хмыкнул: он, по-видимому, допускал и такое развитие событий.
Мое место впереди, и ехать придется вперед спиной, но я и так люблю. Рядом садится Орел, что логично, а третьим на неудобное место вместо Макса, по долгу хозяина, самовольно садится Мирослав, и у мен…
— Мария Егоровна. Я когда-то залюбила насмерть кактус. Мне было восемнадцать. Нужно просто смириться, что в этом доме растения не будут выживать до тех пор, пока не научатся сами убегать от опасности.
В “Тишине” было… тихо. Настолько тихо, что звенело в ушах и кружилась от непривычности голова.
Забыл кое-что, ага. О-очень личное! Не в “Тишине” правда, а, простите, во мне, и не сейчас, а четыре года назад. И возвращать это я вообще ни разу не планирую! Но вот кое-какие объяснения кое-кто мне…
Пойти, упасть рядом с детьми и умереть трупом (при том, что спать банде оставалось от силы пятнадцать минут), либо запереться в ванной, и те же пятнадцать минут вволю порыдать?
— Ваша избушка седьмая, — и переменчивому Всеславу Всеволодовичу вручили брелок с волком.
— Ага, — согласилась она. — Я так примерно и подумала — постарше меня, но помладше Лены.
— Оля, так было нужно. Я потом всё объясню, — хладнокровно пообещал он.
Попытка сменить тему и выяснить наболевший вопрос провалилась, ну да не очень-то я и надеялась.
Странное ощущение. Прям противоестественное какое-то. Я, вроде, уже приловчилась за последние пару недель, что вечно надо куда-то бежать, кого-то спасать и вообще какой-то ахтунг творится.
Интере-есные у вас, Мирослав Радомилович, представления об отпусках…
О, этот взгляд! Проникновенный, будоражащий, говорящий…
Хорошо, что на этот вопрос ответ у меня был. И стоило об этом подумать, как от ярости сводило зубы.
— Ориентировочка прошла, — с непрошибаемой вежливостью отозвался Виталькин подчиненный. — Машина, похожая на вашу по приметам, в розыске числится.
Понятно, что мы не так делали — мы не привлекали родственников, охрану и сторонних специалистов!
— Ну, что поделаешь, — грустно сказал он. — Я всё понимаю. Идите…
Первое, что бросалось в глаза в парковой темноте — это толстовка с живописно белеющим черепом, бритая голова и поблескивающая в ухе серьга.
— Мы пока не знаем, как их найти, но мы их найдем — это я тебе обещаю.
— Так, секунду, погоди! Сейчас я ей телефон дам!
— Да у нас сегодня акция! Родившим двоих — третьего в подарок!
Ой, я скоро на это словосочетание буду как на имя-отчество отзываться!
Я попыталась моргнуть, потом сесть — то и другое получилось кое-как.
— Лена, не смотри туда! — влез Мир, но опоздал.
Это, конечно, если ее коллекцию бижутерии не считать — там, думаю, побрякушек на приличную сумму наберется, даже без учета “начинки”.
— Алло! — хрипло отозвалась на мой призыв гарнитура, когда через полчаса я снова вернулась на курс, и названивала начальству.
— Да понял я, понял. Лен, вся эта ситуация просто выглядела так… Будто я гожусь только чтобы перекантоваться, пока на горизонте не появится Елистратов.
— Честно, мне проще было бы ответить на вопросы, какие они у тебя есть.
Коварное планирование коварных планов немного утешило, но всё равно… обидненько!
Огромная фигура, подсвеченная снизу холодным белым светом, склонилась ко мне.
Нет, когда делегация вышла из машин и, построившись клином, то бишь, свиньей, направилась к нам, стоящим на крыльце (как будто с хлебом-солью, но без), у меня в голове и мыслей подобных не мелькнуло,…
— Пойдем, — Адка потянула меня за рукав. — У нас там мелкие охрану террорезируют.
Ну да, с учетом того, что до этого он меня наблюдал исключительно в режиме экскурсовода, то да, удивительно!
— Лена! — и голос ее в трубке прыгал вверх-вниз, — Лена, детей чуть не похитили!
— Здравствуй, Елена Прекрасная! Проходи, присаживайся, сейчас чаек организуем…
— Сейчас я ее в чувство приведу, — вздохнул Мир.
А дальше мы до вечера увлеченно громили квартиру.
По моим наблюдениям, у нас она останавливалась в большей мере для того, чтобы сбежать от любимых родственничков. На мою территорию лезть с непристойными плясками и песнями никто не смел.
Всё равно такого вранья мне не нагородить. Как и не скрыть нательную роспись от человека, живущего с детьми в одной квартире.
— Шутите? — она больше не смеялась, говорила предельно серьезно. — Разогнать всю толковую молодежь, и нянчиться с общиной до старости? Вы думаете, я так за место главы держусь? Ошибаетесь, Елена Влад…
— “Я хочу быть в вашей жизни!” — передразнила я. — Хочешь быть в нашей жизни или хочешь дирижировать нашей жизнью, мистер-не-запасной-вариант? Ты уж определись! Ты думаешь, я бы бросилась к тебе, есл…
Мигнула красная единичка на табло, открылись двери…
Передний двор и службы от снега уже расчистили, и теперь комбайн гудел откуда-то из глубины территории, от избушек. Сходить, спросить, что ли, о впечатлениях? Я бросила взгляд на часы: без десяти оди…
Телефон пикнул разорванным соединением и погас экраном.
Я устроилась за столом напротив и сунула нос в тарелку.
Стилизованные под старину высокие терема, числом два — направо административный корпус, налево гостевой. За административным теремом — службы, бани, конюшня. За гостевым — домики под сдачу, уходящие …
— Тебе лишь бы больничный мне не оплачивать. Первый за три с половиной года, между прочим!
Четверо: трое мужчин и дама. Один из мужчин впереди, остальные за ним в ряд. Очень породистые, холеные, это видно даже на расстоянии было, только один подкачал, уродился плюгавым задохликом, но его п…
Ночь же еще впереди. Ее же еще доспать в планах числится.
“Ну и слава богу!” — облегченно подумала я и расслабилась.
Он стоял передо мной, по-прежнему полуголый моими стараниями, хмурый, ошарашенный, растерянный. И серьезный. Не то, чтобы мы были близко знакомы, но я не представляла, что он может выглядеть настольк…
— У тебя еще что-нибудь есть? — мне после обсуждения веселой ночки полегчало, и я вспомнила, что у меня здесь еще и работа есть, и ее нужно работать. Удивительное дело! — Тогда я пойду.
Ключи, лязгнув, упали. Я нагнулась, чтобы их поднять, и, всхлипнув, осела на пол рядом. Холодный ком вместо того, чтобы рассосаться, поднялся до груди, до сердца, разросся там, выдавливая из меня рыд…
Мирослав, будто услышав и сказанное мной, и то, о чем я промолчала, расслабил пальцы, и телефон оказался у меня в руках. А я — в руках у него.
Ответный взгляд был мучительно долгим, но я и не думала отворачиваться, несмотря на полный и абсолютный душевный раздрай.
Мир недоуменно вглядывался в поисках наковальни и уверенно сообщал что видит цветочек.
Да! Да, я их выгнала! И не жалею! И никакая сила не заставит меня извиняться!!!
Он терпеливо ждал, не торопя, но и не убирая руки, и я, чуть улыбнувшись томному чувству, разлившемуся внутри, приняла приглашение.
— Я не знаю, кто с кем спит, свечку не держала, — мрачно вмешалась Рита, — но у меня знакомая работала в “Щедрой поляне”. У них там тоже… приехали к ним клиенты, веселые и при деньгах, чаевые щедрые …
— Правда, я не ожидала такого множественного сюрприза, — позволила я себе признаться, и улыбнулась. — Но, я так поняла, это у вас не редкость? Ты и Ольга, у твоего деда тоже, с твоих слов, было дважд…
У меня в висках стучало. Я сосредоточенно, безотрывно следила за крепкими широкими руками врача, проводившего осмотр. Зрачки, давление, ЭКГ…
Для человека, пребывающего в очевидном бешенстве, он на зависть не утратил самоконтроля и соображения.
— Нет, — я едва расслышала её ответ. — Меня не взяли. Там тонкая работа была, важно было, не оставить следов, и…
Хм, что, неужто, не одну смену лишнюю взяла, а, упаси боже, две?
— Лен, я рад, что вы у меня есть. И уж точно вас не стыжусь. Но прежде чем ставить в известность широкую общественность, я считаю, нам нужно разобраться между собой. Договориться.
— Хочу, — мрачно призналась я. И еще мрачнее добавила: — Но не буду!
А я, между прочим, так и не знаю какое впечатление на Аделаиду, взрослую барышню, Константиновну, произвел мой шеф во время незабываемой встречи в его квартире…
— Очень жаль, — сказал Мирослав и шагнул на ступеньку, становясь чуть ближе ко мне. Внутри от этого простого движения что-то странно екнуло. — Завтра?
Я смотрела на него подозрительно. Не нра-а-авится мне куда вот сейчас тема завернулась!
— Обычно по три-четыре раза за день тормозят, а сегодня только второй, — буркнул он, и тронулся.
— Приятного аппетита, — мужской голос звучал несколько иронично.
Идиотская, идиотская была идея сесть в машину…
— М-да, — Мир наклонился (я с разочарованием сползла со спины), поднял подростка понёс её на диван. — И что мы будем с ней делать?
— Ну… гопницкий! И вообще, расскажи мне про него.
Впереди шествовала я: пуховик на плечах, как плащ супергероя, и волосы назад (собраны в классическую “ракушку”, на самом деле, но могу же я чуть преувеличить?). К губам прилипла улыбка, в глазах — ле…
И уже гораздо позже, уплывая в дрему в собственной постели, я вспомнила то, от чего с меня враз слетела сонная нега: о том, ради чего затевалось свидание, мы так и не поговорили! Не обсудили, как нам…
— Так я же тебе и говорю! — возмутился Мир. — Этого всего я не видел, потому что сразу на улицу побежал, нападающих искать издалека они действовать не могли, значит, обосновались где-то поблизости.
— То есть ты опять сбросила детей на постороннюю девушку и все время торчишь на своей базе?
— Мне няня не разрешает! — мысли путались, и рассудок хватался за соломинку.
Ну его. Доказывать кому-то, что я «хорошая мать» я забила еще на втором году материнства. Пока синицам моим не стукнуло по году — металась, рвалась, надрывалась… А потом Адка мне мозги вправила. Жест…
И на причитания “Да когда ты уже вашего юриста соблазнишь, пусть он эту жабу ненасытную засудит насмерть, там весь парк игрушек за наш счет уже второй год пополняется!” только хмыкнула.
Это было логично. Более чем. Но от мысли что одна из этих девочек, которых я считала “своими”, вот так вот хладнокровно сожгла лес, посаженный собственными руками, пыталась похитить моих детей, фотог…
— Вы бы резких движений не делали, — посоветовал Макс, когда Череда переложила руки удобнее, — А то мы после бессонной ночи к вашей сестре нервные.
— Но ты не подумай, он не бабник, хоть по виду и не скажешь. У него наоборот с женщинами как-то не складывается. Вернее, не то, чтобы не складывается, а…
А после сегодняшнего выступления и вовсе готова была пересмотреть мнение!
Мрачная физия — это вам не гидрометцентр, исключительно точна в прогнозах!
— Почему?! — и я буквально воочию увидела, как мама поджала губы.
— Ада? Солнышко, как ты? Да, из машины звоню. Нет, через гарнитуру. Ад, ну что за детский сад, конечно через гарнитуру, я же обещала! Давай, рассказывай, как ты? Да что мелкие, их Мария Егоровна отве…
Адка пялилась на мужчину так, что мне хотелось стукнуть ее по голове. Что я бы непременно сделала, не будь она уже стукнутая! Дырку в нем просверлишь, козища!
— С ума сошла? Ты чего мерзнешь? — внезапно раздавшийся не где-то на периферии сознания, а прямо передо мной голос выдернул меня из странной медитативной полудремы.
В своих заблуждениях я оставалась дня три, а потом заметила, что Юлька как обходилась джинсами и парой футболок, так и обходится, а вот Мирославичи щеголяют в костюмчиках, которых я им не покупала. Д…
— Могла бы брызнуть вам в лицо чем-нибудь из баллончика и сделать свое дело.
— Входите! — великодушно запустила гостья хозяев.
Бронирование. Почта. Финансовые документы пока отложим: скопилось, это не дело не пяти минут перед пересменкой. Прием смены у Маши. Привычная, родная рутина повседневности.
— Вы, Елена Владимировна, оштрафованы! — и удалился, и даже по спине было видно, как он доволен собой.
— У тебя стресс, — медленно произнес мужчина, снова утвердив ладонь на моей талии, но не отодвигая головы — она все также прижималась к моей.
— И часто вам приходится рыцарей в беде спасать? — вдруг подал голос маньяк, заставив меня вздрогнуть и сильнее чем нужно прижать вату к ране, от чего он тут же дернулся и даже издал короткое шипение.
— А зачем она тебе? — вкрадчивый голос кружил голову, поцелуи обжигали, прикосновения путали мысли и атрофировали дар речи.
Явление Бронислава народу ознаменовалось переговорами: Бронислав позвонил Миру, Макс позвонил консьержу, и блестящего главу службы безопасности Азоринвеста допустили в святая святых.
— А она нам так и скажет? — скептически уточнила Ада.
О, в этом коротком слове были все укоризненные интонации всего мира, всех времен и народов. Это было и “да за кого ты меня принимаешь”, и “что я по-твоему дурак?”, и “о женщина — волос длинный, ум ко…
— Спасибо, — я улыбнулась в ответ. — Максим Михайлович на месте?
В и без того маленькой ванной стало очень тесно.
— Стоп-стоп-стоп! — поднял руки Азор. — Мы говорим не про мою танковую дивизию, а про гипотетическую, это раз. И я не утверждаю, что это что-то плохое — это два.
Кулинарные щипцы оказались даром небес — с ними дело пошло быстрее, и вскоре на стол рядом с кулоном перекочевали три кольца с одной руки, два с другой, горсть разной невнятной мелочевки из карманов,…
Беременность протекала без малейших осложнений. В тридцать четыре недели я по плану легла на сохранение и в тот же день мальчишки решили, что ну раз положили — значит пора.
— Аллергий нет, сладкое нам можно только после еды. Если поймете, что не можете справиться со всеми сразу — справляйтесь с Олей.
— К черту Святину! — прошипела я, потом опомнилась, что на базе сейчас гостей нет, а те, что есть, не спят, и рявкнула уже в полный голос. — К черту Святину, почему у тебя кровь?!
В сани, принадлежащие “Тишине”, вмещалось шесть человек. Однажды в них каким-то образом вместилось почти два десятка студентов, и с тех пор студентов признавать людьми я категорически отказываюсь.
— Я постараюсь, — я сдержанно кивнула. — Но прямо сейчас у нас время пересменки, и я хотела бы для начала приступить к работе.
— Тебе всего хватает? В палате не холодно? Как соседи?.. Нет, ноутбук без разрешения доктора не привезу. Господи, да не думай ты про свой университет! Никуда он от тебя не денется! Я сегодня же позво…
Удар молнии. Пропасть разверзшаяся под ногами. Рояль рухнувший с девятого этажа прямо на голову. Здоровенный такой роялище…
Хотя… Я попыталась представить Сеньку вступающим в сговор с ведьмами, и не смогла. Макс, наверное, тоже не смог — вот и не выпер механика в отпуск.
— Рановато еще, конечно, но на работу ты уже, я так понимаю, опоздала. Может поужинаем? Поговорим… — он ухмыльнулся лукаво и сделался абсолютной копией того парня в толстовке с черепом, чей возраст я…
— Совершенно с вами согласна, — кивнула я. — И чтобы она наказания не избежала, я думаю, следует привлечь к делу как можно больше внимания со стороны прессы. Подать жалобы во все инстанции, добиться …
Я честно старалась распределить свое внимание между Стасиком, Яриком, Олюшкой, завтраком, зевотой и попытками уговорить всё это счастье вести себя тихо-тихо, чтобы дать выспаться Аде.
— Привет… — от фирменной улыбки не мудрено было свалиться с ног, и я затосковала.
— Мирослав Радомилович любезно подбросил меня до больницы, — заявила я самым светским из всех возможных тонов.
— Олюшка Мирославна, — вздохнула соседка. — А ведь в глаза глянь — чистый ангел!
Кончики пальцев, осторожно касающиеся раны, заныли. Острое желание коснуться совсем иначе, провести по рельефу кожи, очертить парочку линий практически обжигало. Никогда я еще не испытывала такой изм…
— В общем, Макс как узнал — на дыбы встал. Ты ж его знаешь. Вот, теперь — пока не прищемит хвост поджигателю, никого на базу не пустит.
— Ага, заиметь трех трехлетних детей после одной случайной ночи, — философски поддакнула я. — Куда уж более “ух!”.
Отличный секс — это, конечно, прекрасно, но что есть между нами помимо секса, общей тайны и трех детей? А вдруг он носки разбрасывает? Или там тюбик с пастой не закрывает?.. почему-то на этих двух пу…
Майор — тот самый, рассказавший мне про слово “рекогносцировка”, был в душе немного рыцарем, питал к Адке очевидную слабость, и запросто мог войти в положение и преподнести Прекрасной Даме такой пода…
Мирослав только головой покачал на мою молчаливую декларацию. “Ладно, черт с тобой” — вот что это означало. Ну, или примерно так.
Игорь Новицкий покорно подтягивал и отпускал, а мне вспомнилось, как однажды я искала его за какой-то надобностью.
И только тогда я поняла, чего ради были проделаны все манипуляции. Чтобы спокойно, не сдерживаясь, не боясь разбудить спящих детей… орать.
— И хорошо подумайте, кому эту вашу в обучение отдавать будете! — она подбородком указала, кого имеет в виду, но я так-то и не сомневалась, что речь о Константиновне.
— Я договорилась, Серега грейдер выслал, счет через хозяйство выставит. Но…
Во-вторых, с них же станется продемонстрировать полученные знания где-нибудь в приличном обществе — в детском саду, например.
“Если что — справитесь?” — без слов спросил Макс.
Паника и обреченность в голосе бессменного автомеханика “Тишины” заставила меня остановиться.
Я вошла в небольшой уютный холл с ресепшеном, кивнула двум девушкам: одна за стойкой, вторая — перед.
— Скорее попросить, — мужчина остановился передо мной на расстоянии почти неприличном и даже понизил голос, чтобы администраторы ничего не услышали, но однозначно поняли, что мы тут интимно шушукаемс…
— Мне совесть не позволяет сидеть жопой на месте, от которого зависит благополучие самой уязвимой части населения — стариков, беременных и детей. По крайней мере, в отличие от ведьм, альтерам источни…
Нагретый теплом мужского тела и семейного общения пластик лег мне в ладонь.
Панические мысли вырывались за пределы головы и носились по всем организму, вызывая то слабость в ногах, то дрожь в коленях, то еще какую блажь. Очень, знаете ли, непросто призвать к порядку нервы, к…
Приняла у сдающего администратора отчет и кассу за сутки.
Азоры — это всегда Азоры, даже если они Шильцевы!
Так мы оказались в люксе. Разместились, накормились…
— Я и ему позвонила, — честно призналась я. — Он вне доступа.
Хорошее имя Максим дал своему детищу. Я бы назвала такую базу “Княжий терем” или “Княжье подворье”, как-нибудь так. И это было бы хуже.
— У всех сразу? — удивилась я. — Да они с рождения ни разу…
И вот тут я обернулась. Безмолвный вопль “Лена, твою мать, кто ж так делает?!” читался в синих глазах, но он быстро был заглушен радостным визгом, с которым колобчата скатились с кровати и повисли на…
Я не знаю, откуда во мне было столько спокойствия, может быть, стрессы там друг с дружкой передрались за главенство и в итоге из них никто не выжил. Подумаешь — не человек! Подумаешь — светится! А у …
Я ощущала мужское присутствие рядом каждой клеточкой тела, дрожью по позвоночнику, тяжестью в животе. Хотелось ерзать, искать более удобное положение, чтобы только отвлечься от мыслей о том, что за м…
Стоявший у администраторской стойки Мирослав, черти бы его взяли, Радомилович, обернулся и в который раз полыхнул такой улыбкой, что даже мое, закаленное тремя синеглазыми монстрами сердце, дало сбой…
— Да ладно! Ей еще в очереди придётся постоять!
— Вот видите! — простодушно обрадовался сержант, — Вы и сами всё знаете! Выйдите из машины, откройте капот!
Неплохо. По случаю снегопада два дворника из трех приехали пораньше — это ценно.
— Я не боюсь детей, — огрызнулся Макс с явной досадой.
Вверх по лестнице, домой — проверить, есть ли у Адки пульс, отметить, что лицо ее стало вроде бы бледнее — пропали веснушки.
А того, кто расскажет Максиму про моду на бороды, я лично зарублю топором.
“Что ничего непонятно”, — услужливо добавил мозг.
— Не учи папу Карло строгать Буратино, — благодушно отозвался Азор-старший. — С вашей сестрой нужно бдительно следить за руками, чтоб вы ими не откололи чего.
Никто, кроме него, не смеет так поступать с его гостями.
Осматривайся, сколько хочешь, кроме зеленых лап и шершавых стволов, ничего особо не высмотришь.
Я старалась не улыбаться и, тем более, не ржать вслух под это бесконечное бухтение. Нет, кажется, Дарья Игнатовна где-то в чем-то отдаленно права!
Он вскипел как-то вдруг и сразу. Вот только что был уравновешенный мужик, изо всех сил транслирующий в пространство спокойствие, и тут же — рык, рявк… Хорошо, что шепотом. А то закономерным продолжен…
Тогда мы все были на взводе и в сборах и на праздные беседы совершенно не было времени, а теперь вот Ольга стояла передо мной и слегка смущалась, собираясь начать разговор.
— Обижаете, Елена Владимировна! Каждый день! — улыбнулся Сеня. — К пятнице подойдёт? Я за выходные постараюсь успеть…
— Лен, я понимаю твои переживания и вообще уважаю твои чувства, но и ты мои уважай, пожалуйста, — вроде бы мягко, но достаточно внушительно выдал нависший надо мной на корточках Азор. — Если я говорю…
Вздохнула: разнесем мы сегодня номер, ох, разнесем… Жалко, хороший был номер.
Соседка пошла пятнами, будто нечисть, которую сбрызнули святой водой, а добрая девушка как ни в чем не бывало ухватила меня за запястье и втянула в квартирное нутро. Занятая раздумьями, подслушивала …
Иулия отследила мой взгляд, и сощурилась. Адка таращилась на Ольгу и старалась не дышать.
Испарина на моем лице, я уже ору, не затыкаясь, мое непрерывное “Ой, ой, ой!” — устойчивый аккомпанемент переговоров черномасочников.
Столичные гости не хотели кататься, они хотели работать, и переговоры пытались начать чуть ли не с порога, вместо заселения. Мы не то чтобы работать не хотели — мы не хотели работать с ними. Поэтому …
— Ваш! — невозмутимо заверила меня медсестра, кажется, почти готовая к такой реакции.
Я зло взбила подушку, перевернулась на живот и упала в нее лицом.
— Не мое, конечно, совершенно не мое, — покладисто покивала я, осторожненько за рукав его прихватив. — Но если ты Адку обидишь, я тебя мирославовичам скормлю без сахара. Ибо детям много сладкого вред…
Я привычно и абсолютно автоматически, помимо участия мозга, обшарила взглядом подъездную территорию. Ну, здесь порядок, молодцы.
Родной кабинет встретил прохладно: ввиду отсутствия народа по рабочим местам, Елистратов, рачительный хозяин, убавил отопление до минимума. Я раздумала снимать пуховик и открывать окно, зато, порывши…
И в момент этих животрепещущих размышлений я вдруг осознала, что этот коварный тип маньячной наружности меня ведь все еще лапает!
Потому что краснота у мелочи так и не спадала, вялость и апатия тоже никуда не делась, и прекрасные анализы при этом могли означать только одно — надо искать какую-то более сложную причину, а значит …
Когда три часа назад я максимально емко и без лишних эмоций пересказала ему, как моих детей чуть не украли прямо из-под носа у внимательной и ответственной няни, среди бела дня, в своем дворе, на гла…
И мне совершенно не улыбалось сейчас принять эту помощь и снова стать маленькой маминой-папиной девочкой, чтобы потом, когда снова придут непростые времена — мне опять выдвигали неудобные ультиматумы…
— В списке проживавших в интересующих нас домиках одно имя повторилось четыре раза, еще три имени — трижды, все остальные упоминаются один-два раза, вот список, — Бронислав протянул Максу листок, тот…
Удивительно, право слово, что маньяк сам от меня не сбежал!
Не дай бог вам, люди добрые, однажды услышать “ой” от мужика, который только что достал из вас двух детей.
Ирка хлопала ртом, и не могла ответить ничего. По лицу было видно — хотела, и не могла.
Наша сторона стола вся сидела с каменными лицами, но Мирославу, по моим ощущениям, было весело, у Ольги выражение было прямо-таки ангельское, и если я хоть что-то понимала в Азорах, это означало круп…
Тигрик сыто урчал мотором и вез меня на трудиться. Адкин врач всё же сумел вытурить меня со своей территории почти сразу отчета о проделанной работе, и благодаря этому мне хватило времени принять душ…
Я контролирую голос, чтобы он звучал спокойно и ровно, и это невыносимо, потому что внутри всё вопит и визжит “Быстрее-быстрее-быстрее!”
А ночью я проснулась, как от удара. Подорвалась с кровати, успев мельком заметить время на часах — три ночи, и еще непроснувшееся тело запнулось о ковер, споткнулось, а я, до краев наполненная ужасом…
Настроение, весьма паршивое с утра, абсолютно необъяснимо улучшилось.
— В принципе, нормальный человек ничего из обычных анализов не увидит, — продолжил Азор. — Барышня по этому поводу знает только то, что про детей её наставнице рассказал кто-то из товарок, подвизающи…
— Уверен, — сочувственный взгляд Бронислава ситуацию особо не поправил. — Им нужен был гарантированный, беспрепятственный доступ к Источнику, настолько, что они решились на силовой захват. Какой смыс…
— Что у меня с Филиппычем, тоже будешь выяснять? — поинтересовалась я, пряча за вызовом смущение.
Несмотря на растрепанность чувств, физически я чувствовала себя так, будто только что вернулась из длительного отпуска (по крайней мере, я всегда воображала себе, что вот если я однажды поеду в длите…
Юбка задралась, и грубая ткань мужских джинсов касалась теперь тонкой обнаженной кожи, и от каждого характерного движения бедер, вжимающихся в меня, внутри будто плескало кипятком. Я никогда в жизни …
Но Аду какими-то там улыбочками не проймешь, так что в ответ она выдала только надменное “здрассте”, и змеей вывинтилась из комнаты.
Я подняла руку и ласкающим жестом коснулась кончиками пальцев пострадавшей щеки. Мир дернулся отстраниться, упрямо насупившись — не нужны мне ваши жалелки — но я не позволила, прижала к горячей коже …
— Познакомиться поближе, подружиться, а потом… — он собрался с мыслями от неожиданного вопроса и продолжил уже увереннее и детальнее: — Я планировал остаться пока в Чернорецке, все равно нам с вами —…
— У тебя кровь, и вообще… — выпутываясь из одеяла, не слишком удобно ворчать, особенно, если нужно помнить о том, что рядом спят носики-курносики, ушки-на-макушке.
Мирослав запнулся, подбирая слова, и напрасно — потому что Аделаида Константиновна такими глупостями не озадачивалась.
Мысль эта внутреннего протеста не вызывала. Голова продолжала кружиться и что-то хмельное, куражное, незнакомое просыпалось внутри. Разгоралось из искорки в огонек, и огонек этот жег изнутри, посылая…
— Да что вы докопались до этих домиков?! — скривился Азор.
— Елена Владимировна, знаете, у меня немного странная просьба… Вы не могли бы поделиться со мной фотографиями Стасика, Ярика и Оли?
— Всё прекрати! — рявкнула я, — Разговаривать по телефону за рулем прекрати! В конце концов, это не безопасно, ты подвергаешь риску мою жизнь!
А я ведь его искала тогда, почти четыре года назад. Ну, как — “искала”… Пыталась искать! Не хочу вспоминать лицо детектива, которому я смогла сообщить унизительно скудный арсенал примет мужика, котор…
Замершие, зависшие в воздухе мгновения, когда человек в синей куртке с нашивкой “Скорая помощь” ничего не делает. Он ждет, сжав хрупкое, бледное запястье.
Он выглядел таким совершенно, омерзительно довольным, что руки сами тянулись стереть это выражение с его физиономии.
Вся томная нега скатилась с меня как с гуся вода, я подскочила, приподнялась на локтях и возмущенно уставилась на бессовестного разрушителя интимной атмосферы.
Мирослав Радомилович изобразил всем обликом бурное негодование: мол, как ты, женщина, могла такое подумать?! Но поздно — я уже разглядела в нем того маленького мальчика, которому не позволили оставит…
Ревновала я жутко, хоть и понимала, что с Адкиными страхами эта незнакомая мне женщина справляется куда лучше, чем я, что наставница Аде нужна, а с местными у нее доверия нет и не будет…. Но никакая …
В битву бегемота с человеком-пауком вмешалась кукла Маша. Кукла Маша в руках девочки Оленьки была больше бегемотопауков раза в четыре, поэтому легко всех построила и усадила пить чай. Башня нависала …
— Да-да! — подтвердила я, что песенку про “мы не жгли Тихий Лес” я слышала-помню.
— Ты знаешь, — задумчиво произнесла я, — я всегда ужасно, вот очень сильно-пресильно хотела большую семью.
— Это штаны на мне мокрые, — возразил Мирослав, — А футболка на мне почти сухая!
— Думаете, я шучу? Действительно пьет. Говорит — сердце разрывается их такими видеть.
Мужчины вышли, а я отстала, задумавшись о бренном: как бы это мне так организовать питание колобчат и примкнувших к ним товарищей, чтобы не браться за готовку самой? По всему выходило, что никак.
— Вчера надо мной пытались провести ритуал подчинения воли, Татьяна Федоровна. А до того — была предпринята попытка похищения детей моей сотрудницы.
— Вам откроют ворота, — после этого импровизированного совещания сообщил Макс собеседнице.
Уже в машине, пристегнув ремень, я в очередной раз проверила мобильный: ничего. И не выдержала.
Я обшарила растерянным взглядом ванную и наткнулась на тряпичную стопку на стуле — махровый халат с логотипом гостиницы, мое белье, чистое, и чужая футболка.
— Он тоже потерялся и долго-долго нас искал. И нашел.
С одной стороны, он все же отец и имеет право знать. С другой, а на фига ему это знание, он без него прекрасно жил, судя по всему! С третьей, он, возможно, захотел бы участвовать в жизни детей. А для…
В конференц-зале воцарилась тишина. Долгая. Тяжелая.
Всё-таки, это противозаконно, быть настолько агрессивно привлекательным. Два года условно!
Вот, видишь, уймись, приблажная, всё в порядке! А что руки трясутся и внутренности обливает ледяной жутью — ерунда, скоро пройдёт.
В какой-то момент я поймала себя на мысли, что нет, не ремарки — корректировки. Разговор и так лился в нужном русле, но он будто бы слегка поправлял это течение, если оно вдруг пыталось вильнуть куда…
— Этой несовершеннолетней почти восемнадцать, так что не вижу здесь особых сложностей. Она достаточно взрослый человек, чтобы понимать, что она делала, и достаточно взрослый человек, чтобы отвечать н…
— Елена Владимировна! — Ольга Радомиловна перехватила меня у лестницы. — Можно вас на минутку?
— А по поводу доступа к источнику это они уже пусть с Азорами разбираются, у меня эта маета вокруг ручейка уже в печенках.
— Лена, ну ты же понимаешь, что все равно придется, — альтер нависал надо мной черной тенью и даже не пытался отодвинуться. На такую заявочку я бы, может, даже и обиделась, если бы не откровенное вес…
И только тихо изумлялась, наблюдая, какие хороводы водит вокруг Иулии всё многочисленное семейство, опекая, холя, лелея и не давая в обиду. Стоило Иулии Всеволодовне взять на работе лишнюю смену, нач…
Она не очень хотела рассказывать, эта веснушчатая девочка со стылым отчаянием в глазах, но крокодилья хватка, прикрытая шуточками и беспечностью, чай в термосе и дезориентирующее пузо (никто не ждет …
— Да, я заметила что-то такое, — пробормотала я себе под нос, и Ольга хмыкнула.
Макса тогда не было в городе — каждый год в конце лета-начале осени, примерно в одно и то же время, он на пару недель улетал через полстраны, в дикую тмутаракань, порыбачить и пошататься по камчатско…
— Тут рядом, — буркнула я, пряча нос в искусственный мех воротника.
Мир скосил на меня синий глаз и тут же вернул его обратно на дорогу.
В общем, к моменту его возвращения я обычно дозреваю до состояния “люблю-нимагу”, и у нас снова любовь, счастье и медовый месяц.
Я улыбнулась, и под галдящее “Дай! Дай! Дай!” выпустила из рук очередной шарик, ярко-зеленый, с удовольствием понаблюдав, как его, вальяжный и плавный, поймали на лету и поволокли привязывать к стулу.
— Макс, а ты что, сторонник национальной идеи? — потому что вот в чем-в чем, а в шовинизме и расизме и Максим Михайлович Елистратов до сих пор замечен не был.
— Логично, — Адка бесцеремонно сдвинула конечности жертвы и уселась рядом с ней на диван. — Вот пусть он и добивает!
— Альтеры направо, все остальные — налево, — шутливо скомандовал Бронислав, когда мы выходили из малого зала. Что в переводе означало, те, у кого есть всякие читерские батарейки могут и поработать, а…
А потом за спиной вдруг раздался шумный выдох, и меня сгребли в охапку.
— Кстати, Лен, — жизнерадостно продолжил Мир. — Наши машины нашлись, представляешь?
— Птички мои, помните мультик про мамонтенка?
От этих движений слипались глаза. Сытая томная нега завладела телом, превратила его в пластилин, неспособный гнуться по собственному желанию — исключительно по воздействию извне. А надо было где-то н…
Я почти повернулась в указанном направлении — душ это хорошо, да, отличная идея — но замерла.
От парковки до гаражам два шага, но Сенька неожиданно возник рядом раньше.
Но Мир ничего: сидит, улыбается тепло и нежно… Я хотела подколоть его — мол, эта улыбка сразу выдает в нем не обстрелянного родителя, но смутилась и промолчала.
— Почему? — наглые губы оторвались от моей кожи лишь на мгновение, чтобы выдохнуть вопрос, и тут же снова к ней припали.
— Давай мир пока что без Мира обойдется? — маньяк неожиданно перехватил мою руку. Кувырок — и я оказалась подмята тяжелым телом.
— С добрым утром, — мурлыкающий шепот на ухо, и губы нежно прихватили мочку уха.
Охранник у детских дверей при нашем приближении приободрился, но тут же сник, когда мы направились вовсе даже к соседнему номеру. И у меня родилось смутное подозрение, что того, кого он охраняет, сур…
Я закусила губу, сжала и разжала кулаки, снова поднесла ключ, но противный замок мало того, что не поддавался, так еще и принялся расплываться перед глазами.
— Сень, в Тигрике в багажнике комбайн снегоочистительный, как парни появятся — выдай, пожалуйста.
Ни стыда, ни совести! Сволочь какая! Мать своих детей! Использовать в конкурентных игрищах!
Как по мне, ночная феерия сил Зла как раз и говорит нам — сковырнёт, ой как сковырнёт!
Так я узнала, что, оказывается, при многоплодной беременности тройню иногда не определяют…
Она говорила — ах, как она говорила! С иронией, с легкой насмешкой над собой и своими предположениями, которые теперь готова была признать ошибочными, и сразу было видно, что эта умнейшая и интеллиге…
Нет, после планерки схожу. Опаздывать к директору у нас не принято.
— Нет, не так, — пробурчала я, отводя взгляд. С его стороны мое поведение действительно смотрелось, мягко скажем, некрасиво. — Эта сцена выглядела так, будто я предпочитаю принимать ухаживания, не чу…
Все беру — крепкие ладони, обхватившие лицо, нахальное, напористое тело, притиснувшее меня к стене горячо и настырно. Жадные губы, бесссовестнй язык и весь бесстыдный, кусачий рот в целом. Беру звон …
Я настороженно молчала, но да, примерно так я и думала. Соратницы ее тоже молчали, но насмешливо.
— Да это прямо что-то среднее между бернским зенненхундом и питбультерьером, — буркнула я.
Та-а-ак… А Адку, значит, мы услали, чтобы делать втык мне без свидетелей?!
— И очень сытые раки, — пробормотал себе под нос ПростоМир.
Я рассмеялась, а Азор, сообразив, что со мной наверху каши не сваришь, снова подмял меня под себя.
— Значит так, горлицы мои сизокрылые, — я обвела девушек взглядом, собирая внимание. — У нас в “Тишине” остановились важные гости из столицы. Напоминаю, что шуры-муры с клиентами у нас строго запреще…
— Хорошего рабочего дня, Елена Владимировна!
— Привет, Дим. Скажи, а Всеслав Всеволодович на базу уже вернулся? Хорошо. Сколько вас сейчас на посту? Отлично! Подойдите к администраторской. Да, все четверо. Да, под мою ответственность.
Мирослав, оглянувшийся, чтобы посмотреть с укором, получил в ответ только мою широченную улыбку.
Так, понятно. Донесли языкастые. Совсем страх потеряли! Ну ничего: найдем, вернем! А пока — в омут с головой.
Да твою ж дивизию! Что ж ты цепкий такой?!
— А вот и нет! — я подхватила на руки Ярика, потормашила его, потрясла под заливистый хохот. — В разбойников будет играть тот, кто сейчас хорошо покушает!
Какая прелесть! Все же, я определенно в своей жизни сделала что-то очень хорошее, если бог ниспослал мне сначала Елистратова, потом Адку.
— Во-первых, вы приехали сюда отжимать бизнес дорогого мне человека, — произнесла я, пытаясь абстрагироваться, от накатывающего волнами тяжелого, густого желания, от которого размягчается все тело, в…
Макс упорствовал в нежелании от кого-либо какие-либо деньги брать. Коли хотите организовывать тут досуг своей корпорации — милости прошу, гостям мы всегда рады, но исключительно в общем порядке. Резе…
Я страдальчески закатила глаза и полезла проверять чаты.
М-да, чем-то мне это напоминало детсадовский чатик в нашей младшей группе.
Каждое растение было пронумеровано (а закупали их у проверенного и одобренного питомника несколькими грузовиками). Во время посадки впереди шли машины, которые бурили лунки по хитромудрой схеме, за н…
Глаз зацепился за движение на заднем плане.
Я на это только хмыкнула, вражая тем самым все, что я думаю об их долгосрочном сотрудничестве.
И он хохотнул, будто рассказал веселую шутку.
— Не стоит, у нас тут дикая антисанитария! — и, подумав, добавила: — И никакого сервиса.
Что я могла вынести полезного из этих переговоров? Говорил Мир уверенно, спокойно, без нажима. Скупо довольно. Всеслав и Ольга речей толкали куда больше. Вообще со стороны его редкие вставки больше п…
Снова расспросы — и дивная новость, она, оказывается, вчера упала и ударилась головой. Да, головные боли были, но несущественные, и она не обратила внимания. Нет, голова не кружилась — ну… может один…
Разговор этот меня все же слегка расстроил, и я отстав от ведьм, поравнялась с Миром и увязавшейся за нами Адкой.
Она только закончила колледж, из общежития пришлось съехать. Все лето скакала по подружкам, неделю тут, неделю там, целых три, приглядывая за пустой квартирой уехавших в медовый месяц знакомых молодо…
Вернув почтенной даме знак Елистратовского доверия и заверив, что всё было в порядке, и Макс ей ужасно благодарен, и вообще, скоро приедет, и я его непременно дождусь, спустилась на пролет и присела …
Вот только негласно, в те моменты, когда в нашей жизни приключались какие-то серьезные и очень внезапные проблемы, мы с Адкой подбадривали себя одним и тем же лозунгом.
И паники больше не было. Была хищная злоба, готовность рвать на куски, зубами выгрызть у судьбы Адкину жизнь. Звериное, первобытное, страшное поднялось к поверхности со дна моей души, и оказалось, чт…
Я смотрела в окно, на то как снежинки плясали свой танец, дорожная обочина в свете фар казалась таинственной и загадочной.
— Видите ли, — она вдруг смутилась еще сильнее. — Я разбила свой телефон.
— А когда пытаешься их собрать, чтобы какой-то вопрос решить, начинается! “Ой, а мне мама такое не разрешает!”, “А моя бабушка делала не так!”!
Первый глоток воздуха этого места всегда бальзамом ложился на душу и тело. Потом, в суете трудового будня, это ощущение, конечно, смазывалось, растворялось. Таяло в людях и работе. Но первый глоток в…
Одним взглядом ухватила картину: Макс посреди комнаты, вздувшиеся вены на шее, лицо, замершее в нечеловеческой гримасе. Напряженные плечи, руки — как звериные лапы в бурой шерсти и со страшными когтя…
Одно было очевидно — Мир из нашей жизни не исчезнет, перекрестившись “чур меня, чур”. Не сбежит, испугавшись ответственности.
Пахнет детьми и их детским шампунем — из ванной тянет, и, кажется, неугомонные мои чудовища опять устроили пенную вечеринку, что ж это такое, когда это закончится! И, надеюсь, не тем, что мы затопим …
Втянулась — и осела на банкету у дверей, и вытянула ноги, натруженные за день, и откинулась на стену, запрокинув голову… Устала. Вся, вместе с характером, мыслями и проблемами.
Это каким же всепроникающим, как гамма-лучи, обаянием надо обладать, чтобы склонить мою несгибаемую к фамильярности!
Потому что черные линии на загорелой коже вдруг засветились мягким голубоватым светом. Как новогодние гирлянды на деревьях главного проспекта. Мир поднял руку, ласкающим движением “коснулся” воздуха …
— Да нужна она мне! — фыркнула Адка. И, чуть смутившись, призналась, — Просто… Ну а чего они чужой добычей распоряжаются?! Они эту Ирину за руку ловили? Они её отбивали? А туда же — подайте им на блю…
Мне правда было страшно. И утешало только одно — вряд ли бы что-то подобное я вычитала бы в интернете…
Едва слышный стук в дверь раздался, когда я уже вырядилась в пижаму, смыла физиономию и готовилась отдаться сну, которого после прошлой ночи и очень насыщенного дня был откровенный недобор. Дети в тр…
Я с независимым лицом изучила угол позади Азора.
Первый на третьем этаже говорит в телефон про рожающую бабу, и я не достаю своим странным знанием до того, кто ему отвечает, но спустя минуту Первый резко приказывает в рацию: в больницу ее, быстро! …
— Все свободны, — закончил Елистратов совещание, когда все ключевые моменты были оговорены.
— Не так много, как хотелось бы, — признался Бронислав и уселся в кресло. — Нашу барышню зовут Ирина Борисовна Святина, по ее словам. Семнадцати лет отроду. Мои люди сейчас пробивают, что это за звер…
— За что? — жалостью в ее голосе и не пахло. Одним едким, как медицинский антисептик, любопытством.
Этого я не сказала, но Макс не дурак и так всё понял.
— В конференц-зале… О, вот она, — Мир деловито застегивал пальто. — А что?
В голосе звучало сожаление, а когда я перекатилась на спину, на грудь мне упала давешняя футболка.
Но звук голоса немного вернул в реальность. Я открыла глаза, увидела плитку, шторку с котятами, стопку Наташкиного белья с кокетливыми розовыми стрингами сверху и неожиданно поняла, что так — не хочу.
И улыбнулся. У Риты, кажется, на миг приостановилась мозговая деятельность.
— Я не сама, — смутилась честная моя. — Мне Максим Михайлович помог.
Я задумчиво кивнула. Окей, один повод для убийства с особой жестокостью из списка вычеркиваем!
— Мне не доверяет, а вас с Адой не хочет травмировать — зрелище неаппетитное!
В зеркале показывали какую-то стремную бледную тетку, и, видимо, я ей тоже не понравилась, потому что взгляд у этой зеленоватой особы определенно был недобрый.
Если я что-то в жизни и не люблю, так это когда меня пытаются ставить перед фактом в вопросах, касающихся моих детей.
Из кабинета я вышла через полчаса, старательно пряча лицо. В разговоре с Дедом меня прорвало, и я постыдно, некрасиво и унизительно разрыдалась, размазывая по физиономии слезы вперемешку с соплями, и…
С одной стороны, улыбается. С другой стороны, он и Рите на ресепшене ничуть не хуже улыбался. С третьей стороны, я-то его почти моментально узнала. С четвертой — у меня последние три года перед глаза…
Без привязанностей. Без ответственности. Без последствий.
— Никаких, — Мир удовлетворенно откинулся в кресле, и вид у него был иронический. — Лен, я не видел, как она колдовала, и никто наверняка не видел — потому что она, скорее всего, и не умеет. Моё утве…
— Когда вы подали требование аннулировать сделку, не дождавшись, пока остынет пожарище — вы же понимали, что это будет иметь последствия?
В голосе ее звучала отнюдь не горькая, а вовсе даже веселая ирония, и я, не стесняясь, хихикнула.
Нет, я не скупая, и не жадничаю делиться с Азором общими детьми (до недавнего времени — моими, единоличными). Просто Азор еще не посвятил меня во все тонкости ухода за альтерами-полукровками, а потом…
— Ночью Святина пришла в себя, мы попытались с ней поработать, но результатов особо не достигли.
В этом месте Адка вся взметнулась возмущенным сусликом: как это — не оставил? что значит, не оставил?
Точно, я же голодна! Я просто опять забыла об этом, а теперь вдруг разом вспомнила!
Справилась так себе: когда я подошла ее будить перед самым выходом из дома, Ада уже не спала, так — цеплялась за ускользнувшую дрему и пыталась досматривать утренние сны.
— В квартиру, где уже держат троих активных и любвеобильных малолетних детей, приводить еще одного питомца бессердечно. Залюбят. — И со вздохом призналась. — Мы с Адой о частном доме подумывали. Вот …
— Сама взяла? — заинтересованно предположила Ада. — По наследству досталось.
— Так, понятно. Мы ее забираем. Соберите вещи и документы. Есть кому поехать с ней?
— Лен, мы поедем в тихое скромное место. Можем даже вообще в соседний город — чтобы не компрометировать доброе имя мамы троих детей. Ты сама понимаешь, что нам нужно поговорить. И чем скорее, тем луч…
Тяжелая рука приобняла меня за плечи, и под покровительством этой руки (и остального Азора Мирослава Радомиловича) я вступила в подъезд.
— Это все претензии к Ведьминому Кругу, Максим Михайлович? — холодно уточнила она.
Мир щелкнул каким-то выключателем, и свет приглушился. Не выключился полностью, но померк до слабых сумерек, давая облегчение усталым глазам.
Парни, в нашем городе вас ждёт много работы!
С той стороны кто-то шарахнулся и, судя по звуку, врезался в стену коридора.
Я вздрогнула выпала в реальность и изумленно уставилась на Мирослава, смерть моя от инфаркта, Радомиловича.
— Я тебе звонила, — мягко напомнила я. — Но у тебя был выключен телефон.
— Лена, ты в порядке? — Мирослав легонько тряхнул меня за плечи и заглянул в глаза.
Отвернулась — и не заметила, как Мирослав подошел, аккуратно, но крепко подхватил меня под локоть и куда-то потащил. Я сперва удивилась, потом растерялась, потом разозлилась — какого черта он себе по…
— Так, — вздохнула я. — Я вам банку с кроликом, а вы — ни слова Наташке!
— Тогда у меня есть, — нахально заявил Мир.
— Валим отсюда! Если Олька нас увидит… Ходу, ходу! Она вообще не переносит, когда в ее личную жизнь вмешиваются!
Присутствовали со стороны “Тишины” — Макс и я, с “Азоринвеста” — Мир, с трудом выцарапанный из цепких детских ладошек, Бронислав и Ольга. Она, кстати, пыталась подать голос в защиту Славика, но мужик…
Ах, как мы хорошо умеем модулировать интонации! Дать бы тебе по башке, Мирослав, сволочь ты синеглазая, Радомилович!
Я мысленно прикинула, кого возьму в зубы за шкирку, пока проходим по больничным коридорам, чтобы никто никуда ни-ни, и вздохнула.
— И я! — вторил ему Адкин, воинственный. — Мужики ушли!
Впрочем, эти мысли не заняли меня надолго. Дома ждали покусанные акулой дети. И если физически мне полегчало, то вот нервы никуда не делись.
Потрясающе! Он мне будет рассказывать, о том, что я здорово постаралась! Я расправила плечи, и смерила нахала надменным взглядом “Я-вообще-то-этих-детей-на свет-произвела!”
П.С.: Через некоторое время УЗИ уверенно показало у меня один плод, у Ольги — один, а вот у Адки — двое, как заказывала. Хотя… Вспоминая мой опыт, тут уместнее сказать “Но это не точно!”
Очарованные. Зачарованные? Заколдованные?..
— Бог с тобой, Ленка. Живи, как хочешь. Но если поедешь в отпуск через столицу, и остановишься в гостинице — мы с отцом переедем в Чернорецк и поселимся с тобой на одной лестничной площадке!
Бедная, бедная Мария Егоровна! Как она нас всех, с нашей повышенной тревожностью и манией контроля, переносит?
— Макс? Макс, ты в порядке? — он шевельнулся, чуть отступил, и я забеспокоилась: — Ты можешь назад?..
— Макс сказал, вы дадите ключи, — настолько очаровательной я не старалась быть никогда, и сейчас всем видом демонстрировала, как я достойна доверия.
Организм, орущий “очень-очень-очень надо!!!”, цыц, тебе права голоса не давали.
Дежурная смена на въезде обменялась со мной приветственными кивками.
— Нет, Татьяна Федоровна. “Тихий лес” тоже на совести представителей вашей общины. И имейте в виду, уже этого хватило для объявления войны. Свой лес я никому не прощу.
Не скажу, что я ее возлюбила, но перекашиваться лицом по диагонали при звуках имени перестала.
— Лен, я очень рассчитываю, что тебе не нужно объяснять, что о нечеловеческом происхождении твоих детей никто знать не должен. Вообще, о существовании альтеров в принципе никто не должен знать.
А про то, как они потерялись на территории своей группы, а потом нашлись, я сама предпочла бы забыть, как страшный сон!
Мир наградил меня долгим испытывающим взглядом, я в ответ, не удержавшись от соблазна, картинно похлопала ресницами — мол, дева в беде признательна несказанно, но рыцарь совершил свой подвиг, рыцарь …
— Лен, ты моего старшего администратора не видела? — поинтересовался Елистратов вместо “здрасте”, когда я вломилась к нему в кабинет.
Вообще я к начальственным пожеланиям отношусь очень серьезно. Я в принципе хороший работник — дотошный, исполнительный, организованный, но не лишенный инициативы… скромный, конечно же! Иногда даже че…
— Предлагаю добить, — внесла предложение самая гуманная участница нашего совещания, Аделаида Константиновна Звенская. — Что?!
— Лена! Ты ему всё про меня рассказала?! — с болью в голосе это прозвучало, со звенящим нервом. — Как ты могла?!
— Вообще-то, имена “Ярослав Мирославович” и “Станислав Мирославович” я выбрала в момент ненависти к человечеству!
Что-то я такое видела в самом начале, но…
— Всенепременно учту, Аделаида Константиновна! — великосветски склонил голову Мир. — Надеюсь, гостиничный завтрак ваш требовательный вкус устроит?
— Так уж и быть, — встряла я, всем видом давая понять, что наступаю на горло собственной песне, и какой песне! — Позвоню сейчас Виталику. Может, найдутся ваши машины… Но я делаю это только ради безоп…
Потому что я ее не представляла. До появления Мирослава в “Тишине” — я в принципе и думать забыла, что где-то там на просторах нашей всеобъятной бродит мужик у которого три ребенка, а он не в курсе. …
— А потом с лесом не выгорело… — он сам на себя чертыхнулся за второй «удачный» подбор слов. — Я не знаю, как они узнали про детей, Лен. Не имею ни малейшего представления. Но женщина, которая их пыт…
У меня сердце сжалось: такую красоту — да под лёд!
Про Игоря Филлиповича Новицкого у нас на базе говорили просто: по профессии егерь-лесовед, по должности инструктор-аниматор, по призванию сволочь.
Это моя первая беременность, и кто сказал, что если я сейчас откажусь от нее — будет новая?
— Шишки посыпались на нас, но мы-то знали, что мы этого не делали. А потом ты упомянула про попытку рейдерского захвата. Мы принялись копать и накопали, что в регионе есть довольно крупная ведьминска…
Здесь, внутри территории, отгороженной от внешнего мира и дикого (бугага!) леса высоким забором, было хорошо. Правда, хорошо. Какой-то особой хорошестью.
Сладкие и зацелованные утренние Мирославичи тремя любопытными носами высунулись из-за меня, стоило мне сесть на диване.
— Елена Владимировна! Если бы — я повторяю, если бы! — я решила поступиться законностью ради интересов общины, которую представляю, то я бы обязательно действовала опосредованно, через третьи руки. А…
Мир качнулся вперед, но в этот раз я его движение предвосхитила и поймала поцелуй на щеку. Не-не, в этот раз мы торопиться не будем. Мы уже один раз так поторопились, что на разгоне пролетели и знако…
Нет, ну она котик же, нежный котик! Я совершенно серьезно, Ада очень ранимая!
Словно вывернутое наизнанку дежа-вю, в котором гости застыли в неподвижности у порога, а принимающей стороне досталась динамичная роль.
Аргумент, конечно, хороший, учитывая обстоятельства, не спорю, но нет уж!
Я прислушалась к себе. Ну полегчало. Но от водички ли?
“Маньяк” при виде этого раздосадованно цокнул языком, и у меня по спине вновь пробежал холодок.
На третьем этаже я замерла посреди лестничной площадки и обернулась к навязавшемуся спутнику.
Вежливое приветствие гостьи прервало затянувшуюся паузу.
Я не то чтобы понимала, что подразумевает Череда (почему-то фамилия охотнее ложилась мне на образ роскошной брюнетки, чем официально-паркетное “Татьяна Федоровна”), сформулировать различие я бы не вз…
Филлипыч кивнул, мол, как знаешь, и утопал в сторону гаража. А раз единственный непосвященный в чертовщинные дела удалился, можно было начать и разговоры разговаривать.
— А Бронислава как в быту зовут? Как имя сокращается?
— Шашлык — дело мужское! — и уже серьезно, без шуток, спросил, — Лен, ты не знаешь, что происходит?
— Оль, а что это за отпуск у Мирослава такой странный? — между делом спросила я, старательно пялясь в ускоренную прокрутку видеозаписи пустой дорожки.
После темноты спальни, свет в гостиной резанул глаза, и я потерла их, усталые, покрасневшие и огляделась.
Ладно, в конце концов, мы же готовились к двойне. А тройня — это же всего на одного ребенка больше?..
Если Азоринвест надеется, что сможет так просто ее аннулировать…
— Думаете, всё же администратор? — вопрос был глупый, но он был скорее про мою надежду, чем про разум.
Мгновение колебания. Доли секунды. И я рванула на себя ручку, рухнула на сиденье и захлопнула дверцу не сильно заботясь о нежной механике машины.
Еще ступенька. Я против воли сглотнула под гипнотическим взглядом.
— Да вот, знаете, может и хотела, но тут засомневалась что-то, — с некоторой глубокомысленностью откликнулась я. — Зачем мне муж, который во всем слушается папу с мамой? Мне бы мужика, а не маменьки-…
Резкий болезненный толчок в спину, и я лечу прямо на спасителя, врезаюсь в него, и только чудом мы удерживаемся на ногах. А позади уже слышится треск и грузный топот — кто-то ломанулся сквозь парк со…
— Привет, — тепло прозвучало в трубке. — Я поднимусь?
Вот только когда у тебя чуть ли не пол базы снимает один клиент, ты как-то становишься сильно зависим от денежек этого самого клиента. А кто платит — тот, правильно, заказывает музыку.
“Что?!” — взвился во мне на дыбы внутренний старший администратор.
Я растерялась от этого грустного, неожиданно мягкого тона.
Когда он выпустил меня, чтобы тронуться на зеленый, я едва сумела разжать собственную хватку и позволить ему это сделать. Унявшаяся на несколько мгновений дрожь вернулась с новой силой, но я была бла…
— У меня работа, — непримиримо отозвалась она, фокусируя зрение и вовремя отбирая у Ярика безнадзорную горчицу. — А ты чего?
Мне было грустно. Больно, обидно и грустно. Какого черта он мне тут доказывает, что практически святой, когда дела-то говорят совсем о другом?
А потом у меня приключилась галлюцинация.
— Да кто ж тебя допустит?! — искренне изумился друг. То есть, человек, которого я когда-то им считала.
Мир сгрузил наши сумки, и я жестом подманила его поближе. Возможно, всех надо было как-то к грядущему морально подготовить, но что-то на моральные подготовки у меня последние дни не было никаких мора…
Участкового врача мне пообещали к одиннадцати. Мария Егоровна, ангел божий, поднялась к нам без малейших вопросов, так что я все успею, я все смогу, и все у всех будет хорошо. Передышка? Какая переды…
Школа от моих разбойников стонала стоном. Регулярные записи в дневниках типа “были без второй обуви, затоптали потолок” стали семейной обыденностью.
Автомобиль остановился возле темного подъезда, и я выбралась на волю, крутя в голове вольную цитату из какой-то песни “Вот эта улица, вот этот дом, здесь мои дети учинили погром!”.
Я молчала, ковыряя ногтем слегка потрескавшуюся краску на батарее. Что я хотела услышать? Какое однозначное доказательство вины или невиновности? Разве он мог мне его дать?..
Оба на! Теперь удивилась я — как это так?
— Да, а через день мне дверь открыла абсолютно незнакомая девушка, которая знать не знает никаких Лер..
Из меня вырвался полузадушенный писк: серьезно?!
— Да дети. Решили на мою голову вывалить все непрожитые болячки за три года. Температура под сорок подскочила, Адка аж скорую вызывала. Все нормально уже, сбили, вроде, сказали, что бывает. Я завтра …
— А получив в ответ твердое “Нет!”, начать угрожать!
Нам клятвенно обещали, что наш участок дороги будет чиститься в первых рядах. А на деле, выходит, муниципальные власти деньги у хозяина “Тишины” взяли, а на клятвы с обещаниями положили болт.
Впрочем, у нее все благое. Из разобранных кроваток — будь они неладны — эти звезды под предводительством самой яркой намеревались собрать корабль и уплыть за сокровищами. Чтобы денег, значится, было …
— Какой подельник? — очень убедительно изобразила я голосом недоумение и удивление.
— Лена! — выдохнула Адка в трубку вместо “алло”. — Ну что, как там твой визит?
Самым сложным было привести ее к мысли, что ссориться — это нормально. Когда мы скандалим — мы просто скандалим. Это не значит, что мы больше ничего друг другу не должны, а наши договоренности идут л…
Ох уж этот племянник! Орательное настроение — и то испортил!
Компьютер приветливо подмигнул заставкой (летняя “Тишина” и слет ролевиков-косплееров), когда ко мне присоединилась Ольга.
Допрос не занял много времени — что там вообще было допрашивать? Минут в тридцать всё уложилось, и было бы еще быстрее, если бы Череда не задавала уточняющие вопросы.
— Ванная здесь, — я распахнула дверь, зажгла свет и нырнула в недра шкафчика в поисках аптечки. — Вы пока раздевайтесь, а я сейчас…
— Понятно, — тетя Тома печально вздохнула. — Я-то думала, вы мне пряники украшать поможете… Они как раз остыли! Вместе глазурь сделаем, вместе краски выберем…
Отчетливо понимая, что если Мирослав Радомилович не врет, то где-то рядом, под боком у нас с ним, затаилась хитрая, хладнокровная сволочь.
Мирослав деловито вводил меня в курс дела, а Ольга, успевшая обзавестись новым телефоном, что-то сосредоточено в нем строчила.
— Лера, — и опасливо пожала протянутую ладонь.
— Собиралась. Когда узнала, что беременна, даже детектива нанимала. Кстати, ничего он не выяснил, деньги на ветер.
Относить ключи соседке, пока она не эвакуировалась из здания, спасаясь от грядущего взрыва. Или не вызвала к нам отряд в тридцать витязей прекрасных, что вероятней.
Я разговаривала с ней, и через всё разделяющее нас расстояние чувствовала, что она сейчас испытывает: агрессия, ревность, нежелание неизбежных перемен и страх перед ними… Отражение моих собственных ч…
Я подумала сама себе “ой, все!” и вернулась к делу, оставив Ольгу одним глазом косить на меня с непонятным умилением, а другим продолжать участвовать в бурной семейной жизни чата.
Поэтому утренние решительные сборы Мирославичей с последующей передачей детей в чужие (мужские!) руки застали ее врасплох.
У меня тоже никогда в жизни не было настоящего стетоскопа!
Когда нас первый раз вызвали в школу, мы с Миром шли с внутренней готовностью защищать детей. Классный руководитель отвела нас к директору, тот вызвал психолога и достал чайные чашки.
— Звони, — Елистратов уже взял себя в руки, и удушливая волна распирающего его гнева как-то упаковалась обратно, но Адка всё равно смотрела на него с невыносимым сочувствием.
— Да… так, — неопределенно протянула я. И, припомнив самое вопиющее из предложений, от которого Цвирко чуть в обморок не упал, со злорадным удовольствием наябедничала: — Представляешь, Шильцева предл…
Все взгляды скрестились на Елистратове, а медведь молча принял входящий от — я успела заметить — незнакомого номера.
Я в ответ скривилась, будто вместо любимого капучино мне предложили черный без сахара.
В ее рукав я, накрытая странным предзнанием, за несколько минут до нападения сунула свернутые трубкой учредительные документы и выдранное из печати клише.
Он потерся скулой о мой висок, и отпустил.
— Не, Лен. Это ты сама решай, — пробормотала она, но уже куда менее напряженно. — У меня одна только просьба есть.
Выкатившись на улицу, мои детки первым делом ринулись делать “снежных ангелов” на газоне. Дома им такого удовольствия не перепадало, дома везде машины, собаки и другие дети — куча конкурентов, словом…
До дома мы добрались в непривычной тишине, а из комбинезонов я вытаскивала малышню, как кукол — сонных и безучастных.
— Хорошо работает, — вставил свои пять копеек Всеслав. — Одна троих отбрила!
— Так… — произнес он. И было в этом “так” что-то такое прям… весомое. И, пожалуй, пугающее.
— Меня вообще никто не забывает, — зловеще прошипел коллега и отключился.
“Просто Мир”! Нет, вы подумайте — “просто Мир!”
Я застыла сусликом, испуганным зверьком, растеряв все зачатки разума, которые у меня имелись.
Адка отвернулась, закусив губу, Макс стоял с максимально серьезным лицом.
Господи, что же делать? Надо, наверное, звонить Мирославу?
Я пожала плечами: не вопрос! Надо — разговорит. Только хорошо бы знать, зачем.
— Ах, да! Чуть не забыл! — и достал из сумки стетоскоп.
Тихонько посмеиваясь Юлькиным отчаянным попыткам расшифровать сразу три потока информации и никого не обидеть, я отправилась на голос Радомиловны. Вот сейчас ка-а-ак, найду, ка-а-ак выясню, где мой м…
— Да, “Тишина” стоит на таких источниках. Не знаю, какие высшие силы заставили тебя перебраться сюда из столицы, но для того, чтобы вынашивать, рожать и растить альтеров более идеальное место найти с…
Во-первых, это тебе очевидно, ты мать и в общем-то единственная здесь, кто отца этих детей в глаза видел (пусть и недолго, и большей частью, кхм… ладно!). Во-вторых, а даже если и сопоставят, чай не …
“Э… обидно как-то!” — решил вместо меня организм и напрягся.
— Не осталось ресурсов. Договор на почту я им отправил, о санкциях за нецелевой расход благотворительных средств предупредил.
Елистратов посмотрел на меня как на дурочку.
— Да, — я вздохнула, и повернула монитор так, чтобы ей было лучше видно. — Но четыре человека на три домика — это очень мало. Надо дальше смотреть.
— Ага. Зимой. В лесу. Ага-ага. — Макс вздохнул, и взял, наконец, в руки чай. — Нет, Лен, там однозначный поджог, просто не ясно, как его совершили. Живой, промерзший лес очень плохо разгорается. А ту…
— Еще вопросы? — он снова улыбался, легко, самыми уголками губ и глаз, но красило его это необыкновенно.
Но сеанс игры в “Вопрос-ответ” прервал телефонный звонок.
— Так-с, что тут у нас произошло?.. — мурлыкнул он, тщательно осматривая нашу добычу и чуть ли не обнюхивая её.
И спортивные штаны, трогательно сползшие и висящие на косточках
И я сдалась, отпуская внутренние запреты. И откликнулась, раскрываясь, потянулась к нему.
— Здравствуйте! Я подчиненная Максима Елистратова, он беспокоится, что забыл утром выключить газовую плиту, и прислал меня проверить.
Я изобразила лицом “Ну надо же, какая досада!”
Я сделала строгое лицо: сложен Елистратов, конечно, хорошо, природа была к нему исключительно щедра — но зачем же так откровенно глазеть, чего ты там не видела?
— Ничего она не говорит, — Бронислав, разумеется, ответил только на озвученную часть вопроса. Мыслей он не читал, хотя кто их, альтеров, знает? — Без сознания ваша Ирина.
Безнадежно читерствуя и взывая к авторитетам, я зубами вырвала победу и подрастающего поколения, запрыгнула в Тигрик и утопила педаль.
Буднично и деловито у Адки проверили пульс, и сунули под нос ватку. По комнате поплыл резкий запах нашатыря. Нет эффекта.
Мой начальник, наделенный всеми и всяческими достоинствами исключительно щедро, в одежде предпочитал джинсы-свитера и невыносимо страдал, когда обстоятельства вынуждали его втискиваться в костюмы. Та…
Я хотела пройти мимо, вернуться в терем и заняться уже наконец работой, но Мирослав удержал меня взглядом.
— Доброе утро, Мирослав Радомилович! — щедро разбавив голос медом, взялась я за обязанности старшего администратора. — Как вам спалось? Всё ли вас устраивает в вашем номере? Не замерзли?
— Так, а ну отошли все! — рявкнула Юлька голосом, от которого на конюшне шарахнулись в денниках кони.
— Ты издеваешься?! — искренне сорвалась на фальцет я.
— В квартиру она как попала? — Азор вопросительно взглянул на Макса.
Всё верно, рабочий день подходит к концу, Ада звонит сказать, что купить к ужину…
— То есть, через пару лет я узнаю, что ты вовсе не Мирослав, а какой-нибудь там… Здебор?
— По всему выходит, что эта неведомая ведьма-наставница подобрала оборвыша, накормила, напоила…