Мирослав только головой покачал на мою молчаливую декларацию. “Ладно, черт с тобой” — вот что это означало. Ну, или примерно так.
Персонал базы отдыха, кольцом подтянувшийся к парковке, смотрел угрюмо, недобро.
— Мирослав Радомилович любезно подбросил меня до больницы, — заявила я самым светским из всех возможных тонов.
И только тогда я поняла, чего ради были проделаны все манипуляции. Чтобы спокойно, не сдерживаясь, не боясь разбудить спящих детей… орать.
В трубке только вздохнули, смиряясь с судьбой. Дочь-хохотун — горе в семье.
А общественность, кстати, не такая уж и широкая. В плечах так уж всяко поуже Мирослава, тудыть его в качель, Радомиловича.