Я честно старалась распределить свое внимание между Стасиком, Яриком, Олюшкой, завтраком, зевотой и попытками уговорить всё это счастье вести себя тихо-тихо, чтобы дать выспаться Аде.
Мое мягкое женское обаяние сделало своё дело.
— Да что с ним могло быть? — Мир хмыкнул. — Отвезли с мамой в ветеринарку, а потом торжественно выпустили. Вступившие в сговор с мамой ветврачи без зазрения совести наврали ребенку, что птичку дома мама с папой ждут…
И в момент этих животрепещущих размышлений я вдруг осознала, что этот коварный тип маньячной наружности меня ведь все еще лапает!
— А что вы еще умеете, кроме подсветки и “акупунктуры”? — наспех выдернула я первую попавшуюся мысль из головы, чтобы не признаваться, что мой организм берег себя и лишний раз об альтерах и прочих чудесах старался не думать. И не удержалась от колкости: — Я же говорила, что не похож ты на китайца!
Наша сторона стола вся сидела с каменными лицами, но Мирославу, по моим ощущениям, было весело, у Ольги выражение было прямо-таки ангельское, и если я хоть что-то понимала в Азорах, это означало крупную гадость в заначке, мнение Славика меня не волновало, а Макс испытывал что-то, похожее на глубокое моральное удовлетворение — каждую шпильку, которую мне удастся вогнать в собеседниц, он встретит с полным одобрением.