Паника и обреченность в голосе бессменного автомеханика “Тишины” заставила меня остановиться.
Мирослав, кажется, малость обалдевший от внезапного перехода от практически изнасилования на обвинительный тон, посмотрел на меня с полным недоумением.
Щелкнул замками, раскрываясь, чемодан с медикаментами. Серебристая игла проткнула кожу и вошла в вену на сгибе локтя.
На лице Бронислава появилось что-то подозрительно похожее на уважение.
Кажется, все ждали, что Макс что-то скажет, но Макс молчал. Он только смотрел на гостей-интервентов и лично мне под таким взглядом захотелось бы провалиться под землю и куда-нибудь сноровисто уползти червячком.
Ада похудела и побледнела за эту неделю. Может быть, мне так только казалось, но когда мы, накачанные медицинскими рекомендациями по самые уши, загрузились в Тигрик(а?), я беспокойно поглядывала на неё. И чуть не подавилась смехом, когда она сообразила, что Ада, с точно таким же выражением лица, поглядывает назад, на пристегнутых к детским креслам мелких.