С той стороны кто-то шарахнулся и, судя по звуку, врезался в стену коридора.
— Это невозможно! — вдруг взвилась Ольга, развернувшись от дверей, — Это невозможно!
К сегодняшней моей бессоннице дети имели только косвенное отношение. Я ворочалась полночи, мучаясь лишь одним вопросом — сказать или не сказать?
— Елена Владимировна! Если бы — я повторяю, если бы! — я решила поступиться законностью ради интересов общины, которую представляю, то я бы обязательно действовала опосредованно, через третьи руки. А когда эти третьи руки передали бы мне права на источник, я бы выступала добросовестным участником сделки, — в темных глазах плескалась ирония, — Но я, конечно, на такое никогда не пойду, это противоречит закону и моим убеждениям.
Я со стуком поставила кофейную чашку на стол, сгребла пуховик и сумку и покинула сию юдоль скорби.
— Мир, если ты сейчас опять начнешь насчет Макса…